По мнению Беннингаузена, жизнь души — это феномен, сопровождаю­щий органическую жизнь. Душа неотделима от тела. Душа придает смысл телу, а тело является тем проводником, посредством которого душа себя вы­ражает. Психологические и органические феномены являются выражением одного и того же события — жизни.

Из этой души, динамики, психики или разума, где содержатся элементы, объединяющие организм в единое целое, гомеопаты выделяют психические симптомы, выражающие общую реакцию пациента. Но что это за психические симптомы, и почему они представляют органическую целостность чело­века? Более того, какой смысл имеют метафизические термины «душа» и «дух» для современной научно ориентированной медицины?

Занимаясь лечением хронических заболеваний, врач ясно видит, что больны­ми являются не отдельные органы, а пациент в целом. Больной не может при­способиться к своему окружению, выражая свое противоречие многообразным языком органов. Врач должен понять причину «конфликта», т.е. обнаружить глубокий внутренний смысл данной, конкретной формы заболевания.

Человеческий разум, наивысшее творение Создателя, помимо наших жи­вотных инстинктов содержит ассоциативную память и способность решать практические вопросы. Он является важнейшим органом сознания, поэтому при заболевании он также играет особую роль. Мы не можем сказать, что организм заболел. Человек - это не организм, хотя он и обладает организ­мом; человек — это больше, чем организм, человек — это организм плюс что-то еще. Медицина не может быть просто биологической, она должна быть антропологической. Антропология — это биология человека, т.е. биология, включающая в себя физический, умственный и духовный аспекты.

Поскольку психические симптомы объединяют клиническую картину за­болевания в единое целое, Ганеман присвоил им высший ранг в своей иерар­хии симптомов. Психические симптомы делятся на три категории: воля, ра­зум и память. Из этих трех наивысший ранг имеют симптомы, относящиеся к воле, поскольку это автоматические реакции индивидуума на органичес­кие импульсы и ощущения. Они появляются из бессознательных глубин со­знания индивидуума, из жизненного динамизма, который управляет струк­турой, функцией и взаимосвязями тканей и органов.

Бессознательное напряжение, которое мы называем инстинктом, являет­ся психическим выражением эмоционального желания, передающего потреб­ности клеток в сознание. Вот почему органическое желание (глубокая необ­ходимость, которая появляется в сознательном эго в качестве мотивации к действию) наилучшим образом определяет способ существования и сумми­рует индивидуальную картину симптомов.

Чтобы выявить симптомы, имеющие отношение к воле, да к тому же вытя­нуть их из пациента, который (скорее всего, непреднамеренно) скрывает правду или даже бессознательно враждебно настроен по отношению к врачу, необходимо знать структурную организацию психики.

Симптомы, описанные в гомеопатической литературе и полученные из ис­пытаний лекарств, переписываются из руководства в руководство без система­тизации или хотя бы схематической классификации. Они не предлагают интер­претации фактов, которые помогли бы нам понять вызывающий их механизм, поэтому их нельзя отнести к какой-либо определенной теории или личности.

И это легко понять, если рассматривать учение Ганемана как чисто биоло­гическое. Основной его принцип гласит: болезнь является нарушением виб­рации жизненной энергии, нарушением ритма, которое вызывает поврежде­ния во всем организме — сначала физиологические изменения, затем мест­ное органическое нарушение функций, и, в конце концов, структурные на­рушения тканей. Анатомическим субстратом, патологией как таковой явля­ются морфологические последствия процесса, который начался из-за глубо­кого шока, испытанного жизненной силой.

Жизнь — это характерное свойство клеток, но не каждой клетки в отдель­ности, поскольку они не могут жить без организма. Несмотря на смерть от­дельных клеток, жизнь продолжается, но в другой форме.

В том глубочайшем источнике, где обнаруживаются причины нарушения жизненного ритма, болезнь тесно связана с динамикой личности. Поэтому не­обходимо установить различия между нашим внутренним «я» и его «личиной».

Личина, это то, как мы выглядим со стороны. В терминах человеческих взаимоотношений, это наше социальное лицо, та маска, которую мы надева­ем, чтобы соответствовать окружающему миру. Это миф, в котором каждый из нас живет, стремясь завоевать уважение окружающих, миф об успехе и самоутверждении.

Внутреннее «я» — это то, чем мы являемся в глубине души, то, что обуслав­ливает наше настроение, выражает наши бессознательные желания, то, отку­да происходит наша мотивация к действию. Из глубин внутреннего «я» по­являются мысли и решения, значительно более властные, чем могло бы со­здать наше сознание.

Наиболее полное описание психодинамики дает теория психоанализа. Фрейдовское деление психики на сознательное и бессознательное является ценнейшим вкладом в медицинскую мысль. Между телом и нашим созна­тельным «эго» существует еще один, инстинктивный компонент человечес­кой жизни, которым пренебрегает патологически ориентированная меди­цина. Сиденгам называл его невидимым homo interior. О нем же писал Корвизар (1755—1821), утверждая, что между физическим существованием чело­века и его моралью существует невидимая связь. Фрейд дал этому феномену название «ид», подразумевая под ним инстинктивную, или бессознатель­ную, область психики или группу первичных иррациональных импульсов, основным источником которых служат агрессия и сексуальная энергия.

Этот примитивный «ид» руководствуется удовольствием. Он стремится реализовать свою энергию через любовь, ненависть или агрессию и остается равнодушным к принципам, составляющим интересы общества, предпочи­тая свободное выражение инстинктов.

«Эго» представляет собой модификацию, которой должен подвергнуться «ид» при столкновении с требованиями внешнего мира. Оно старается при­мирить биологический, подсознательный мир, который руководствуется удовольствием, с объективными требованиями внешнего мира. Индивидуум должен адаптироваться к своему социальному окружению, так же как отдель­ная клетка — ко всему организму. Из-за работы по психической и физичес­кой адаптации «эго» находится в состоянии постоянного конфликта с под­сознанием, с одной стороны, и с окружающей средой — с другой.

Кроме того, на первичные импульсы «ида» накладывает свои ограничения еще одна область психики, которую Фрейд назвал «суперэго».

Таким образом, в сознательном «эго» сталкиваются две противоположные силы: одна из них — инстинктивная энергия, а другая — моральные принципы, внушаемые родителями, учителями, обществом, культурой и религией, где за­рождаются и процветают духовные ценности.

Психика включает в себя множество процессов, часть из которых направ­лена на подчинение и включение инстинктов в более сложные механизмы в соответствии с требованиями социальной и духовной жизни. «Эго» является сознанием, «ид» — инстинктом, а «суперэго», которое духовно выше, — мо­ральным сознанием. Это три устойчивые формации, выделенные из недиф­ференцированной массы импульсов и тенденций, которые Ганеман называл жизненной силой, Фрейд — либидо, или жизненным инстинктом, а Бергсон — elan vital (жизненным порывом).

Тогда то, что мы называем «душой», является не неким трансцендентным состоянием человеческого существа, достигшего высших ступеней развития, а способностью осознавать самих себя в качестве субъектов и объектов внутри мира, с реальностью которого мы должны совладать.

«Эго» борется с эротическими и агрессивными инстинктами, которые стара­ются прорваться в сознание. Одновременно оно должно бороться и против чувств, связанных с этими инстинктами, такими, как любовь, ненависть, за­висть, ярость и возмущение. Если «эго» не способно сохранить равновесие, по­явятся невротические симптомы, т.е. различные примиряющие стратегии, ис­пользуемые «эго» для защиты от инстинктов.

Поэтому врач должен хорошо понимать процессы, происходящие внутри личности, признаки которых в большей или меньшей степени присутствуют у каждого пациента. Гомеопат работает с симптомами, прошедшими через «при­миряющее эго», можно сказать «фальсифицированными», т.е. теми самыми примиряющими мерами, предназначенными для защиты от инстинктов и ка­рающей цензуры «суперэго», что делает затруднительным выявление истинных психических симптомов. Гомеопат должен их не только услышать, но попытать­ся «увидеть» и распознать, несмотря на «эго» пациента.

Тоска, тревога, страхи, фобии и навязчивые идеи являются продуктом той беззащитности и ощущения риска, среди которых живет «эго» из-за борьбы между «суперэго» и инстинктивными импульсами.

Одним из механизмов, используемых «эго» для своей защиты, является подавление, при котором пациент совершенно не осознает свои инстинкты. Другим является истерия, когда пациент конфликтует со своими инстинкта­ми, локализованными в одном или нескольких органах, что приводит к фи­зическим симптомам.

Еще одним частым механизмом защиты являются компенсаторные отве­ты. Например, дружелюбие, доброта, альтруизм, высокие моральные каче­ства, религиозность, высокомерие, гордость, сарказм или ирония могут мас­кировать прямо противоположные качества.

Помимо прочего пациенты могут проецировать свое неприятие, возму­щение или вину, которые они чувствуют, на других людей, в результате чего сами же чувствуют себя отверженными, обиженными или униженными.

Подобную проекцию мы встречаем у Lachesis в виде характерного симпто­ма — ревности. Пациентка, находящаяся в менопаузе, может, не сознавая этого, ощущать ревность. Выбросив сексуальные желания из сознания, Lachesis проецирует этот усилившийся импульс на своего супруга, которого обвиняет в неверности.

Эти и другие защитные механизмы, такие, как возврат на более раннюю стадию развития и изоляция, эффективно защищают больных неврозом от их собственных импульсов. Защитные механизмы фиксируются в характере пациента в виде характерных черт, забирая значительную часть энергии па­циента, таким образом не только лишая его удовольствия от работы и жизни, но и маскируя его истинное состояние. Неудивительно, что существуют па­циенты, которые не желают лечиться и подсознательно предпочитают бо­лезнь, поскольку болезнь служит им щитом от опасных деструктивных им­пульсов. Таким путем они нивелируют свое чувство вины и потребность в мазохизме, которого требует «суперэго».

Я наблюдал пациентку, у которой были все физические симптомы Natrum muriaticum и ни одного психического. Фактически ее психические симптомы были противоположны Natrum muriaticum: она была особенно добра и покорна своему мужу. Более того, она убеждала меня, что не переживет, если разлучится с ним хоть на мгновение, что его любовь наполняет ее радостью и счастьем, что ей нравится находиться на людях и что она хорошо отзывается на похвалу и привя­занность. Само воодушевление, с которым она это рассказывала, вызывало по­дозрение, и действительно, она закончила разговор в слезах. Легче всего разоб­раться в случае, когда пациент сам рассказывает о себе.

У другого пациента я наблюдал все физические симптомы Lycopodium и так же - ни одного психического. В глубине души этого активного, оптимистически настроенного, уверенного в себе и даже несколько высокомерного экстраверта, человека с хорошим настроением, скрывалось ощущение глубокого унижения, с которым он боролся и которое изо всех сил пытался спрятать.

Следовательно, чтобы обнаружить истинные психические симптомы па­циентов, гомеопат должен хорошо знать варианты защитных механизмов.

Из глубин человеческого существа поднимаются потоки энергии, кото­рые распространяются по всему организму, направляясь от центра к перифе­рии, от более важных, жизненно важных органов к менее важным, от психи­ки к экскреторным органам.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51