Врач больше не спрашивает, что у пациента болит, его интересует, что пациент из себя представляет. Это требует детального исследования сомати­ческого и психического состояния пациента, его нервной системы, общих симптомов, реактивных модальностей и, наконец, его чувств, сновидений, желаний, устремлений, текущих планов и нужд. Здесь у врача не должно оставаться темных пятен, поскольку именно эти жизненные переживания влияют на биологическое равновесие пациента. Каждое психическое пере­живание происходит внутри организма, зависит от него и в то же время ак­тивно на него влияет. И если целью медицины является лечение не болезни, а больного, врач должен постараться понять смысл этих жизненных феноме­нов. Сформированная под влиянием не только наследственных факторов, а также факторов окружающей среды, именно конституция пациента обуслав­ливает как его сопротивляемость, так и его способность к адаптации.

Будучи далекой от идей Пастера, конституциональная патология все же не может обеспечить полного понимания причины, лежащей в основе заболевания. Сам Ганеман мог объяснить эту причину лишь на эмпирическом уровне, используя совокупность симптомов, полученных из патогенезов.

Чтобы выполнить свою истинную задачу, поставленную перед ней Ганеманом, гомеопатия должна придерживаться антропологического подхода и попытаться понять пациента как действующую биологическую единицу. Мы не должны называть гомеопатию психосоматикой, поскольку само слово со­храняет картезианское разделение на тело и психику, так любимое научной медициной. Сознание и воля определенно влияют на деятельность функци­ональных систем. Однако настроение человека, его побуждения, эмоции, усталость и переоценка ценностей также зависят от его функциональных систем. В действительности имеет место взаимообусловленный процесс: функция определяет структуру органа, но и сама зависит от структуры.

Хотя функции регулируются единой целостностью — вегетативной нервной системой, каждый орган и каждая функция имеют свою автономную регуля­цию. Иными словами, каждая автономная нервная функция может, до опре­деленных пределов, работать независимо от диэнцефально-гипофизарных структур, которые управляют организмом в целом. Микробы, клеточный продукт ретикуло-эндотелиальной системы, приобретают самостоятельную способность вызывать инфекцию. Как представлено в античном символе змеи, кусающей свой хвост, вегетативная нервная система состоит не только из нервных волокон, проводящих импульсы, но также из гормонов и клеток, которые динамически регулируют различные функции в едином цикле.

Это объясняет, почему практика лечения симптомов общепринятыми (или даже гомеопатическими) средствами, вне зависимости от того, происходит ли это с целью дренирования или исправления органических дисфункций, дает мгновенные результаты. Оправданные в необратимых случаях или при истощении реактивных сил организма лекарства действуют только на пато­генный автоматизм данной жалобы. Однако частичное улучшение еще не является лечением; удаление желчного пузыря не вылечит заболевание пе­чени. До тех пор, пока медицина стремится только улучшить или подпра­вить функциональные или структурные последствия истинного заболевания, которое затрагивает всю жизнь пациента, состоящего из тела, души и духов­ного начала, она не сможет выйти за рамки общепризнанных границ науки, основанной на физико-химическом детерминизме, патологии и морфоло­гии. До тех пор, пока медицина не начнет рассматривать природные фено­мены с точки зрения жизненных законов, которые стоят выше физических, она не способна будет выполнить свою главную миссию — истинное исцеле­ние пациента, чтобы поднявшийся до уровня свободы и уверенности в себе человек мог достичь высших целей своего существования.

Прописывать гомеопатические лекарства еще не значит быть гомеопатом.

Если врач пренебрегает Органоном, соглашается с общепринятой, местной концепцией заболеваний или систематически прописывает несколько лекарств  одновременно, значит, он занимается симптоматическим лечением с использованием гомеопатических препаратов. Понять симптом — значит узнать его историю, проследить его происхождение и последующую эволюцию. Тем, кто жалуется на сложность применения унитарной гомеопатии Ганемана, мы ответим: да - это трудно, но не труднее, чем вообще заниматься медициной. Однако если подготовка врача зависит не только от знаний, но и от его способности быть врачом, для того, чтобы стать гомеопатом, необходимы не только знания, но и вера. Только после того, как он испытает на себе целительное действие лекарства при лечении хронического процесса и правильно интерпретирует его смысл, он сможет обрести эту веру. Как сказал Аристотель: «Платон мне друг, но истина дороже».

Глава 15

ПРАКТИЧЕСКАЯ ГОМЕОПАТИЯ II

(1962)

Личный опыт работы в качестве врача-гомеопата подтвердил мое убеждение, что врач не может контролировать процесс исцеления до тех пор, пока не разовьет в себе способность к холистическому клиническому видению паци­ента и не осознает, что единственной его целью является лечение единого внутреннего ядра болезненного процесса. Только холистический подход к каждому случаю позволит врачу применить симилиум и излечить пациента, стимулируя его жизненные силы. Вот почему гомеопат не должен ограничи­ваться текущей клинической картиной заболевания.

Успех лечения местных заболеваний гомеопатическими средствами, ко­торый так радует врачей, не что иное, как паллиативная мера, часто приводя­щая к подавлению симптомов и в результате к травматизации пациента. В этом смысле гомеопатия не менее агрессивна, чем общепринятая медицина или любой другой метод местного лечения. Когда врач подавляет органичес­кие или местные процессы и отрицает их вторичность, он упускает из виду ядро хронического заболевания. Местное заболевание будет подавлено, но основа патологии ускользнет. Бывают, однако, ситуации, когда среди симп­томов текущего заболевания мы не сможем обнаружить характерную сово­купность, позволяющую подобрать конституциональный симилиум. В этих случаях следует выбрать лекарство, наиболее полно соответствующее общим модальностям в данный момент. Подобранный таким образом препарат ча­сто вызывает ранее существовавшие латентные симптомы и позволяет диаг­ностировать симилиум, отражающий предыдущую стадию заболевания и т. д., до тех пор пока мы не дойдем до конституционального средства, которое было показано в детстве.

Клинические наблюдения подтверждают, что заболевания, которыми бо­леет человек в течение жизни, не являются изолированными эпизодами. Они представляют собой последовательные стадии одного и того же диатеза, который время от времени выходит из латентного состояния, спровоциро­ванный действием специфических вредных раздражителей, таких как мик­робы, травмы, нарушения диеты, климатические и эмоциональные факто­ры. Это не «стремление» заболеть, но потенциальная возможность. Только люди, чувствительные к этим физическим или эмоциональным воздействи­ям, ответят на них соответствующими заболеваниями.

Ряд острых заболеваний, которые перенес пациент в течение своей жизни, строго обусловлен его индивидуальным развитием.  Под концепцией латентной псоры, которая совпадает с концепцией диатеза или конституциональной предрасположенностью, Ганеман подразуме­вает не остатки острой инфекции или определенные нарушения метаболизма. Он рассматривает псору как постоянно действующее динамическое на­рушение, подвергающее опасности саму жизнь. Именно поэтому беспокой­ство, основной симптом псоры, является первым болезненным симптомом, который проявляется у пациента.

Задолго до того как пациент заболевает, в нем уже существует повреждение жизненной силы, предрасполагающее его к определенным болезням, усили­вающее его тревогу и уровень стресса.

Ни один метод лечения, не затрагивающий внутреннее ядро патологичес­кого процесса, не может претендовать на полноценность. Так, хирург, уда­ливший раковую опухоль желудка, не может утверждать, что вылечил паци­ента, поскольку он не вылечил его от первичной тревоги, которая и привела к язве с последующим развитием рака.

Гомеопатическое понимание хронического заболевания позволяет врачу усилить целительные механизмы и работать с текущим заболеванием на бо­лее глубоком уровне, воспринимая его как непосредственное продолжение предыдущего. Даже если он не может проследить путь развития рака желудка из предшествовавшего ему невроза, он все-таки знает о нем значительно больше, чем скупые данные лабораторных анализов.

Не вирус, а человеческая психика является тем фактором, который вызы­вает заболевание раком. И именно в ней мы должны искать характерные элементы нарушения жизненной энергии, обуславливающие физиологичес­кие нарушения и развитие патологических структур.

Поскольку исследование человеческой психики имеет реальную клиническую ценность, основная задача гомеопата - собрать полный анамнез жизни пациента, включающий в себя все совершенные им нарушения, от несоблюдения моральных норм и правил гигиены до приема лекарственных препаратов, и решить, подходит ли данный случай для гомеопатического лече­ния и излечим ли он вообще.

Основными причинами падения престижа гомеопатии являются неправиль­ный отбор пациентов и неумелое употребление гомеопатических лекарств.

Ко мне обратилась пациентка из Германии, 32-летняя мать четверых де­тей, которая в течение двух лет страдала от хронического пансинусита. Она без особого успеха прошла несколько курсов терапевтического лечения, пос­ле чего ей была предложена операция. Перед операцией она обратилась к гомеопатии. У нее был гнойный ринит, и она ощущала постоянную жгучую боль в лобных и гайморовых пазухах.

Из истории болезни было известно, что она страдала от заболевания же­лудочно-кишечного тракта, сопровождавшегося болями в правом подребе­рье и эпигастрии после еды, сильными отрыжками, метеоризмом и ощуще­нием камня в подложечной области (таким образом отражалось на ней ма­лейшее волнение). Стул был зловонным, пенистым и кашицеобразным.

Спросив ее о психическом состоянии, я натолкнулся на некоторое сопро­тивление. Она утверждала, что обратилась к гомеопатии, только чтобы избе­жать операции, как и та женщина, которая ей это посоветовала. Я объяснил ей, что ее знакомая также была тщательно обследована и что дело заключает­ся не в лечении ее синусита, а в лечении всего организма в целом, и поэтому мне необходимо знать историю всей ее жизни. Она рассказала, что страдает от нервного расстройства, которое началось у нее одновременно с менструа­циями и прогрессировало вплоть до замужества. Позже ее муж, состоятель­ный человек, и врач, у которого она консультировалась, посоветовали ей об­ратиться к психиатру.

После рождения первого ребенка, что произошло за 11 лет до появления синусита, ее состояние заметно ухудшилось, появились приступы раздражи­тельности и злости, чередовавшиеся с депрессией. У нее были странные ощущения, заставлявшие ее чувствовать себя беззащитной. Например, ей казалось, что она раздвоилась и ее разум отделился от тела. Ей также каза­лось, что ее тело стало хрупким и могло рассыпаться или сломаться от малей­шего физического или психического воздействия.

Она страдала от приступов злости, сильного раздражения, депрессии, фобии и навязчивых идей. Ее лечили несколькими седативными средствами и помес­тили в психиатрическую клинику, где подвергали гипнозу и электрошоковой терапии. Поскольку ее состояние не изменилось и позже вылилось в маниакаль­но-депрессивный психоз, ее снова поместили в клинику, где, после тщательного медицинского обследования она получала седативные препараты и прошла курс гипнотерапии с последующим курсом психоанализа.

Маниакальные кризы и глубокая меланхолическая депрессия этой жен­щины прошли, но навязчивые идеи не покидали ее ни на минуту. Она верну­лась в Буэнос-Айрес, где продолжала курс психотерапии и лечение нервов до тех пор, пока, за два года до моей консультации, у нее не начался сильный насморк с лихорадкой, сопровождавшийся сильнейшим упадком сил, кото­рый был подавлен пятидневным курсом лечения антибиотиками. В резуль­тате развился гнойный пансинусит, не поддававшийся ни антибиотико-, ни вакцинотерапии. Одновременно ее психическое состояние улучшилось: ис­чезли приступы ярости, меланхолия и депрессия. Из описанной выше кли­нической картины становится совершенно ясным, что воспаление носа и пазух выполняло определенную компенсаторную психическую функцию. Тем не менее она продолжала получать два типа лечения от двух разных болез­ней: психические симптомы лечили с помощью психотерапии, а воспаление синусов лечили отдельно, как местное заболевание.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51