Равновесие между инстинктивным и социальным слоями личности сви­детельствует об относительном здоровье и хорошей приспособленности к социальной среде. Гомеопатическое лечение, направленное на коррекцию миазматически измененного, патогенного динамизма инстинктов, импуль­сов, желаний или амбиций, может снизить их уровень, тем самым облегчая приспособление. Но даже это не принесет нам полного равновесия, которое мы называем здоровьем.

В критические моменты своего существования человек вновь может по­чувствовать себя незащищенным, одиноким, покинутым и больным, и на­чать преодолевать это с помощью стремления к власти, которое никогда не решит лежащую в основе проблему экзистенциальной тоски.

Когда конституциональный симилиум соответствует обидам, ненависти, страхам и тоске, возникающим в результате конфликта между динамической и социальной личностями, он может помочь vis medicatrix установить адап­тивное равновесие, которое, как мы упоминали раньше, все же не является истинным здоровьем. Эмоциональное напряжение уйдет, исчезнут вызван­ные им органические и функциональные заболевания, а обратимые изменения вернутся к норме. Однако в течение дальнейшей жизни равновесие по­стоянно будет смещаться. Собственно, развитие - это и есть процесс посто­янного смещения и восстановления равновесия, одновременное состояние болезни и выздоровления - нестабильный баланс между скрытой, псорической, экзистенциальной тоской, вызванной подавлением инстинктов, и тем вознаграждением, которое позволяет социальная личность.

Только тогда, когда мы поймем, что наша психологическая и биологичес­кая зрелость состоит не в защите своей индивидуальности и не в попытке компенсировать экзистенциальную беззащитность путем накопления мате­риальных благ и обладания властью, а в развитии чувства общности, позво­ляющего освободиться от неуверенности в себе, мы достигнем главной цели нашего существования. Ганеман утверждал, что это возможно, если воля бу­дет восстановлена симилиумом.

В той степени, в которой мы можем обнаружить наше глубинное «я» и добиться осознания самого глубокого и недифференцированного слоя на­шей личности, где бьется жизнь и где голос абсолюта побуждает нас рас­статься с нашей индивидуальностью, чтобы взамен получить универсальное сознание (теряя душу, мы ее обретаем), достигнем мы истинного здоровья. Достичь этого уровня сознания человек может не только посредством искус­ства или религии, но также с помощью гомеопатии. Понимая все обстоя­тельства жизни пациента, наделенный самосознанием и сочувствием, с пра­вильным лекарством в руках, врач-гомеопат способен помочь пациенту вы­полнить свое жизненное предназначение.

Глава 9

ЧТО МЫ ДОЛЖНЫ ЛЕЧИТЬ В КАЖДОМ ПАЦИЕНТЕ

(1958)

Только лечение, ставящее своей целью разрешение психосоматических про­блем пациента, соответствует основополагающим принципам теории Ганемана. Одновременное назначение нескольких лекарств свидетельствует о локальном или органическом понимании сущности болезни, а, следователь­но, противоречит теории гомеопатии. Когда врач точно знает, что именно он должен лечить, ему становится ясно, что в каждом конкретном случае он должен назначить только одно лекарство, направленное на активизацию за­кона исцеления.

Каждому лекарству Materia Medica соответствует свой собственный уни­кальный тип личности, т. е. полная совокупная биологическая реакция, ана­логичная той, которая происходит из глубинных слоев организма, где пси­хические и физиологические импульсы сливаются в ядре воли.

С первых шагов развития медицины Гиппократ подчеркивал, что в основе симптомов пациента лежит гуморальная дискразия, которая обусловливает его уникальную патологию с бесконечным количеством индивидуальных вариаций. По Ганеману, объектом лечения является не больной орган и не местное повреждение, а болезненная динамика, которая обусловливает осо­бенности и определяет структуру отдельной личности.

Клинические обследования, которые прекращаются с обнаружением ос­лабленного или больного органа, т.е. ограничиваются физикальным или любым другим обследованием и картиной патологических симптомов, в луч­шем случае приводят к постановке частичного диагноза в отдельный момент болезни, как бывает при остром заболевании или любой текущей патологии. Однако их недостаточно, чтобы понять суть конституциональной болезнен­ной динамики, которая проходит через всю жизнь пациента и может быть установлена лишь на основании характерной целостности индивидуума.

Умом современный врач осознает, что он должен помогать пациенту, а не болезни; он знает, что не существует картезианского разделения на душу и тело, а только жизненный динамизм, который одновременно выражается и на физическом, и на психическом уровнях. Он понимает, что пациент болен не астмой и не язвой желудка, возникшими вследствие психических или нервных нарушений, его болезнь - нарушение жизненной силы, выражаю­щее себя на органическом (физические нарушения) и психологическом (мо­ральные конфликты) уровнях. Если врач действительно хочет понять дина­мизм болезненной конституции, порождающий оба уровня, ему необходи­мо глубоко осознать, что эти, на первый взгляд отдельные, а на самом деле тесно связанные процессы являются реальным выражением одного и того же феномена. Как писал Ганеман, психические заболевания — это заболевания тела, чье выражение маскируется психическими симптомами.

Даже современная психосоматика разделяющая человека на душу и тело, хорошо знает, что человеческое существо думает и чувствует всей своей био­логической сущностью, а психологические симптомы - это не что иное, как часть этого биологического выражения.

Исследование бессознательных механизмов, определяющих жизненную позицию пациента и его поведение, показывает, насколько точно психоло­гические и физиологические феномены соответствуют друг другу, таким об­разом дискредитируя разделение на психологию и органическую медицину. Как гласит афоризм Гиппократа, consensus unus, conspiratio una — тело явля­ется единым органом, а жизнь - его единой функцией.

Чисто аналитическая и органическая медицина убедила людей, что бо­лезнь можно вылечить с помощью лечения или удаления больного органа.

Эффективность так называемой телесной медицины связана с частичным подавлением патофизиологических выражений болезни. Однако в результа­те такого лечения болезненная энергия, вместо самопроизвольного подчи­нения центробежному закону исцеления, движется обратно и усиливает бо­лезнь на более глубоком уровне, вызывая усиление психических заболева­ний и способствуя злокачественным перерождениям, которые так широко распространены в наше время.

Для того чтобы по-настоящему распознать текущее заболевание, врач ни­когда - абсолютно никогда - не должен пренебрегать полной историей жиз­ни пациента: его занятиями, обстоятельствами жизни, нравственностью и характерными чертами личности.

Мы должны лечить не текущее заболевание пациента, а глубокое внутреннее состояние личности, которое вызывает именно такое патологическое выраже­ние. Каждый день производится множество операций на желудке, печени и кишечнике, операций, которых можно было бы избежать, если бы «моральное состояние и жизненная позиция» этих пациентов были полностью поняты. Человек не является организмом, но он обладает организмом, служащим для выполнения его личностных, жизненных целей, в основе которых лежит взаи­модействие биологических импульсов, руководимых нравственным сознанием. Гомеопат должен уметь понять эту главную, истинную причину болезни, поскольку больной не вылечится до тех пор, пока не восстановится гармония индивидуума в целом и не будут выкорчеваны все симптомы.  В параграфе 11 Органона Ганеман пишет: «...только жизненная сила, рас­строенная враждебным жизни динамическим влиянием... может сообщить телу неприятные впечатления и нарушить его правильную деятельность, то, что мы называем болезнью...».

Сначала, как во время продромальной стадии острого заболевания, нару­шение возникает глубоко внутри. Позже появляются органические и повер­хностные повреждения. Поэтому лечение следует направлять на первоначальный, внутренний корень заболевания еще до появления первых симпто­мов. Однако при правильном выборе лекарства, направляющего лечение по центробежному пути от центра к периферии, физические симптомы также исчезнут и пациент вылечится.

Естественная последовательность применения терапевтических меропри­ятий основывается на истинном понимании глубоких динамических нару­шений и направлена на активизацию vis medicatrix naturae или на выполне­ние закона исцеления Геринга. Именно из ядра динамических нарушений появляются импульсы и побуждения миазматически расстроенной инстин­ктивной воли, и именно оно является тем болезненным субстратом, кото­рый должен быть вылечен в каждом пациенте. До тех пор, пока врач не иден­тифицирует этот болезненный субстрат и не сможет правильно выбрать пос­ледовательность лекарств, соответствующую его динамическому действию, он не может рассчитывать на стимуляцию закона исцеления. Но если все это достигнуто — исцеление пациента становится реальным.

Характерная целостность — это не просто совокупность симптомов паци­ента, а конституциональное лекарство - это не средство, более или менее соответствующее всем индивидуальным признакам и симптомам пациента. Спонтанные проявления болезни и местные симптомы не являются главны­ми элементами, на которые должен опираться врач при постановке диагно­за. Задача врача - интерпретировать пациента, переведя его на язык симпто­мов Materia Medica и реперториума. Гомеопаты не ищут симптомов в обыч­ном смысле этого слова, чтобы добавить их к уже имеющейся характерной целостности, они ищут модальности, т.е. условия, которые могут улучшить, ухудшить или даже спровоцировать появление симптомов, — другими слова­ми, они ищут тот характерный способ, которым каждый индивидуум улуч­шает или поддерживает свое состояние.

Именно модальности отдельных симптомов, те странные и необычные ощущения, описанные Ганеманом, а также черты характера пациента состав­ляют уникальную динамическую целостность, которая определяет текущий патологический процесс.

Наука и искусство гомеопатической симптомологии состоит в понима­нии причин, условий и обстоятельств возникновения и эволюции симпто­мов, достигающих своей кульминации в физическом нарушении. Картина симптомов или синдромов, соответствующая диагнозу текущего заболева­ния, не может быть характерным элементом, позволяющим идентифициро­вать индивидуальность пациента. Ни единичная модальность, ни необыч­ное ощущение, ни даже психический симптом сами по себе не являются истинной характеристикой пациента. Ею может стать только вся совокуп­ность клинических данных, отделенная от обычных симптомов заболева­ний, но включающая в себя их модальности. Приписывание решающего зна­чения одному из симптомов, как это бывает при злоупотреблении использо­вания ключевых симптомов, является ошибочной тактикой, потому что их истинная цель - лишь помочь идентифицировать и квалифицировать сим­птоматическую картину. Они имеют клиническую ценность не сами по себе, а только как часть целого.

Ошибочно придавать абсолютную ценность психическим или общим симп­томам из-за их положения в иерархии Кента или потому, что симптом кажется нам необычным и не имеет физиологического обоснования. Рассуждения по­добного рода свидетельствуют о недостаточной квалификации гомеопата.

Странные и необычные симптомы должны быть поняты в рамках индиви­дуальной психологической эволюции.

Ранг симптома зависит от его функции в целостности, придавая индиви­дуальный характер болезненному процессу.

Взаимоотношение целостности с болезнью аналогично взаимоотноше­нию личности с организмом. Симптомы, характеризующие одного пациен­та, могут оказаться лишь частью характеристики для другого. Ни один симп­том, ни одна модальность не имеют самостоятельной ценности, их ценность можно определить только исходя из полной истории жизни пациента. На­стоящей характеристикой является «личностный коэффициент» — уникаль­ный, характерный тип динамической реакции, и именно его нужно лечить.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51