После завершения создания зоны свободной торговли участники интеграционного блока переходят к таможенному союзу. Теперь уже унифицируются внешние тарифы, проводится единая внешнеторговая политика – участники союза совместно устанавливают единый тарифный барьер против третьих стран. Когда таможенные тарифы в отношении третьих стран различны, то это дает возможность фирмам стран вне зоны свободной торговли проникать через ослабленную границу одной из стран-участниц на рынки всех стран экономического блока. Например, если тариф на американские автомобили во Франции высок, а в Германии низок, то американские автомобили могут «завоевать» Францию – сначала их продадут в Германию, а затем, благодаря отсутствию внутренних пошлин, легко перепродадут во Францию. Унификация внешних тарифов дает возможность надежнее защищать формирующееся единое региональное рыночное пространство и выступать на международной арене в качестве сплоченного торгового блока. Но при этом страны-участники данного интеграционного объединения теряют часть своего внешнеэкономического суверенитета. Поскольку создание таможенного союза требует значительных усилий по координации экономической политики, не все зоны свободной торговли «дорастают» до таможенного союза.

Первые таможенные союзы появились еще в 19 в. (например, германский таможенный союз, Zollverein, объединявший в 1834–1871 ряд немецких государств), накануне Второй мировой войны функционировало более 15 таможенных союзов. Но поскольку тогда роль мировой экономики в сравнении с внутринациональным хозяйством была невелика, эти таможенные союзы не имели особого значения и не претендовали на превращение во что-то иное. «Эра интеграции» началась в 1950-е, когда бурный рост интеграционных процессов стал закономерным проявлением глобализации – постепенного «растворения» национальных экономик в мировом хозяйстве. Теперь таможенный союз рассматривается не как конечный результат, а лишь как промежуточная фаза экономического сотрудничества стран-партнеров.

Третьей ступенью развития интеграционных объединений является общий рынок. Теперь к минимизации внутренних пошлин добавляется устранение ограничений на перемещение из страны в страну различных факторов производства – инвестиций (капиталов), работников, информации (патентов и ноу-хау). Это усиливает экономическую взаимозависимость стран – членов интеграционного объединения. Свобода передвижения ресурсов требует высокого организационного уровня межгосударственной координации. Общий рынок создан в ЕС; НАФТА приближается к нему.

Но и общий рынок не является завершающим этапом интеграционного развития. Для формирования единого рыночного пространства мало свободы передвижения через границы государств товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Чтобы завершить экономическое объединение, надо еще выровнять уровни налогов, унифицировать хозяйственное законодательство, технические и санитарные стандарты, скоординировать национальные кредитно-финансовые структуры и системы социальной защиты. Выполнение этих мероприятий ведет, наконец, к созданию подлинно единого внутрирегионального рынка экономически объединившихся стран. Данную ступень интеграции принято называть экономическим союзом. На этом этапе усиливается значение специальных надгосударственных управленческих структур (типа Европарламента в ЕС), способных не только координировать экономические действия правительств, но и принимать оперативные решения от имени всего блока. До этого уровня экономической интеграции дошел пока только ЕС.

По мере развития экономического союза в странах могут сложиться предпосылки для высшей ступени региональной интеграции – политического союза. Речь идет о превращении единого рыночного пространства в целостный хозяйственно-политический организм. При переходе от экономического союза к политическому возникает новый многонациональный субъект мирохозяйственных и международных политических отношений, который выступает с позиции, выражающей интересы и политическую волю всех участников этих союзов. Фактически происходит создание нового крупного федеративного государства. Пока нет ни одного регионального экономического блока столь высокого уровня развития, но ближе всего к нему подошел ЕС, который иногда называют «Соединенными Штатами Европы».

Почему в одних случаях (как в ЕС) интеграционный блок оказывался прочным и устойчивым, а в других (как в СЭВ) – нет? Успех региональной экономической интеграции определяется рядом факторов, как объективных, так и субъективных.

Во-первых, необходима одинаковость (или сходство) уровней экономического развития интегрирующихся стран. Как правило, международная экономическая интеграция возникает либо между промышленно развитыми странами, либо между развивающимися государствами. Соединение в одном интеграционном блоке стран сильно различающихся типов встречается довольно редко, такие ситуации обычно имеют чисто политическую подоплеку (например, объединение в СЭВ промышленно развитых стран Восточной Европы – как ГДР и Чехословакия – с аграрными странами Азии – как Монголия и Вьетнам) и заканчиваются «разводом» разнородных партнеров. Более устойчивой является интеграция высокоразвитых стран с новыми индустриальными странами (США и Мексика в НАФТА, Япония и Малайзия в АТЭС).

Во-вторых, все страны-участницы должны быть не только близки по экономическому и социально-политическому строю, но и иметь достаточно высокий уровень хозяйственного развития. Ведь эффект экономии на масштабе заметен главным образом в высокотехнологичных отраслях. Именно поэтому в первую очередь оказываются успешными интеграционные объединения высокоразвитых стран «ядра», в то время как «периферийные» союзы неустойчивы. Слаборазвитые страны сильнее заинтересованы в экономических контактах с более развитыми партнерами, чем с такими же, как они сами.

В-третьих, в развитии регионального интеграционного союза необходимо соблюдать последовательность фаз: зона свободной торговли – таможенный союз – общий рынок – экономический союз – политический союз. Возможно, конечно, забегание вперед, когда, например, происходит политическое объединение стран, еще не вполне единых в экономическом плане. Однако исторический опыт показывает, что такое стремление сократить «родовые муки» чревато появлением «мертворожденного» союза, который слишком зависит от политической конъюнктуры (именно так было с СЭВ).

В-четвертых, объединение стран-участниц должно быть добровольным и взаимовыгодным. Для соблюдения равноправия между ними желателен некоторый баланс сил. Так, в ЕС четыре сильных лидера (Германия, Великобритания, Франция и Италия), поэтому более слабые партнеры (например, Испания или Бельгия) могут в спорных ситуациях поддерживать свой политический вес, выбирая, к кому из сильных лидеров им выгоднее примкнуть. Менее устойчива ситуация в НАФТА и в ЕврАзЭС, где одна страна (США в первом случае, Россия во втором) превосходит по экономической и политической силе всех остальных партнеров.

В-пятых, предпосылкой возникновения новых интеграционных блоков является так называемый демонстрационный эффект. В странах, участвующих в региональной экономической интеграции, обычно происходит ускорение темпов экономического роста, снижение инфляции, рост занятости и другие положительные экономические сдвиги. Это становится завидным образцом для подражания и оказывает определенное стимулирующее воздействие на другие страны. Демонстрационный эффект проявился, например, в желании восточноевропейских стран как можно скорее стать членами Европейского Союза, даже не имея для этого серьезных экономических предпосылок.

Главным критерием устойчивости интеграционной группировки является доля взаимной торговли стран-партнеров в их общей внешней торговле (Табл. 1.2). Если члены блока торгуют в основном друг с другом и доля взаимной торговли растет (как в ЕС и НАФТА), то это показывает, что они достигли высокой степени взаимослияния. Если же доля взаимной торговли мала и, тем более, имеет тенденцию снижаться (как в ЭКО), то такая интеграция бесплодна и неустойчива.

Интеграционные процессы приводят, прежде всего, к развитию экономического регионализма, в результате которого отдельные группы стран создают для себя более благоприятные условия торговли, передвижения капиталов и рабочей силы, чем для всех других стран. Несмотря на очевидные протекционистские черты, экономический регионализм не считается негативным фактором для развития мировой экономики, если только группа интегрирующихся стран, упрощая взаимные экономические связи, не устанавливает менее благоприятные, чем до начала интеграции, условия для торговли с третьими государствами.

Таблица 1.2 - Динамика доли внутрирегионального экспорта в общем экспорте стран-участниц некоторых интеграционных группировок в 1980-2006

Интересно отметить примеры «пересекающейся интеграции»: одна страна может быть членом сразу нескольких интеграционных блоков. Например, США состоит в НАФТА и в АТЭС, а Россия – в АТЭС и в ЕврАзЭС. Внутри больших блоков сохраняются малые (как Бенилюкс в ЕС). Все это является предпосылкой сближения условий региональных объединений. На эту же перспективу постепенного перерастания региональной интеграции в международную интернационализацию направлены и переговоры между региональными блоками. Так, в 1990-е был выдвинут проект соглашения о трансатлантической зоне свободной торговли, TAFTA, которая бы соединила НАФТА и ЕС.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11