«Постигать» реальность означает выходить за пределы различия, «осознавать» единство всего сущего через свое собственное единство с ним, с этой верховной реальностью.

2. Некоторые вещи более едины, нежели другие.

Имеется иерархия явлений или иллюзий по степени их близости к Единому. Чистая и простая материя (то есть неорганическая) обладает наименьшей реальностью, затем стоит растительный мир, потом животный и, наконец, человек. Однако одни люди ближе к единству, чем другие. Совершенный учитель, Будда, гуру, - это самые близкие к чистому бытию люди.

Когда некто обретает единство с Единым, сознание полностью исчезает, и он просто становится бесконечно безличным Существом. Как и в технике медитации, сознание - это еще одна вещь, которую надо отбросить, когда она перестает быть полезной.

Максимальное осознание иллюзорности всего, это осознание того, что материя - тоже иллюзия. Несмотря на то, что ее сущность тоже Атман, сама она не такова, хотя должна такою быть. Само бытие стремится к единству с Единым. Единое - это действительная реальность, и все, что не с Единым, просто не представляет собой чего-то реального. Все, что не с ним, не представляет собой и чего-то значимого и ценного, оно, вообще, не является бытием.

3. Многие, (если не все) пути ведут к Единому.

Для того чтобы обрести единство с Единым, не надо искать какой -то истинный путь: есть много (до бесконечности) дорог, которые ведут от майи к реальности. Дело в правильной ориентации.

Ориентация - это не столько вопрос вероучения, сколько соответствующей техники. Идеи не имеют значения. Осознание собственного единства с Единым - это вопрос не веры, а техники, причем она даже не бывает одной и той же. Она может быть даже бессмысленной.

Почти все эти технические приемы предполагают покой и уединение, методы медитирования, очищенного от посторонних мыслей. Медитирующий стремится «настроиться» на реальность, привести свою душу в состояние гармонии с космосом и, в конечном счете, с той непреложной, стоящей выше гармонии и двойственности первичной вибрацией, которая и есть Брахман, Единый. Медитация коренным образом отличается от православной молитвы.

Наиболее простые пути и приемы с интеллектуальной точки зрения лишены всякого содержания. В восточных учениях слово «смысл» лишено рационального содержания, а означает некое метафизическое единение. Его «постижение» возможно лишь тогда, когда происходит приобщение к Единому, когда формула «Атман есть Брахман» уже не просто высказывание, а реальное осуществление. В единении с ним - высшее доказательство его реальности. Он - конец развития и недвойственность. Он - мир и любовь. Слово АУМ не имеет какого-либо логического содержания. АУМ означает нечто и в то же время все, и поэтому, выходя за пределы всякого различия, может не означать ничего. Произносить слово АУМ - это значит становиться или пытаться стать тем, что это слово символизирует.

4. Осознавая собственное единство с космосом, личность выходит за пределы самой себя.

В своем наиболее истинном и наиболее полном бытии человек - безличен. «Бог» - это нечто Единое, некая чистая абстракция, недифференцируемое и лишенное двойственности единство. Такая природа «Бога» делает его надиндивидуальным, и поскольку Атмат есть Брахман, человек тоже выходит за пределы индивидуальности, так как, для того чтобы «осознать» собственное бытие, надо приобщиться Единому.

Атман имеет «четыре состояния»: бодрствующее, грезящее, глубокого сна и «пробужденной жизни чистого сознания». Более высокое состояние - это то, которое больше всего приближается к полному забвению, как бы обратному первым трем состояниям - «чистому сознанию».

«Чистое сознание» не является «сознанием», поскольку последнее предполагает двойственность: совокупность осознающего субъекта и осоз-наваемого объекта. Оно - полное приобщение к Единому. Даже самосознание предполагает двойственность в самом себе, однако «чистое сознание» - это не сознание, а подлинное бытие, обретение подлинного освобождения и покоя.

5. Осознавая свое единство с космосом, личность выходит за пределы познания. Принцип непротиворечивости неприменим к конечной реальности.

Из формулы «Атман есть Брахман» следует, что в своей сущности люди выходят за пределы познания. Как и индивидуальность, познание предполагает двойственность: познающего и познаваемого. Однако Единый выше этой двойственности, поскольку представляет собой абсолютное единство. Быть не значит постигать.

Реальность едина. Язык же предполагает двойственность, и даже не одну - говорящий и слушающий, субъект и предикат. Таким образом, язык не может выразить истину о реальности.

Восточный пантеистический монизм нельзя назвать вероучением, потому что никакое учение не может быть истинным. Если нельзя сделать никакого истинного утверждения, то нет и лжи. Иными словами, истина как философская категория исчезает, а единственным различием остается полезность.

6. Осознавая свое единство с космосом, личность выходит за пределы добра и зла, а космос каждый миг сохраняет свое совершенство.

Человек совершает добрые дела, чтобы приобщиться к Единому. Таким образом, делание добра - это полезное действие, рассчитанное в конечном итоге на помощь самому себе.

Всякий поступок - это всего лишь часть иллюзорного мира. Единственная «реальная» реальность - это реальность конечная (наивысшая предельная), которая не предполагает различия и, следовательно, выходит за пределы добра и зла. Брахман выше добра и зла.

Подобно правде и лжи, в конечном счете, добро и зло исчезают. Все вокруг - добро, или наоборот, все вокруг - зло.

Мораль не предполагается, эгоизм не рассматривается как нечто аморальное.

7. Смерть - это конец индивидуального личного существования, однако она не вносит никаких существенных изменений в природу индивида.

Смерть человека указывает на то, что индивидуальное воплощение в Атмане прекратило свое существование; кроме того, она указывает, что человек тоже перестал существовать, однако душа, Атман, остается неуничтожимой.

Атман остается и после смерти, но он безличен.

Личность и индивидуальность - лишь иллюзия. Только Атман сохраняет свою значимость, а поэтому смерть незначима. Жизнь в ее индивидуальном воплощении никакой ценности не имеет. Однако, по существу, любое индивидуальное воплощение обладает бесконечной ценностью, поскольку в своей сущности оно бесконечно.

8. Осознавая свое единство с Единым, личность выходит за пределы времени. Время нереально. История циклична.

Времени как реальности нет. Оно циклично. История призрачна, там, где речь идет о реальности, она не имеет никакого смысла. Сами по себе прошедшие события бессмысленны. Нет исторической основы событий. Уникальное не может быть реальным, реально только абсолютное и всеобъемлющее.

Человеческая жизнь и стремление приобщиться к Единому тесно связаны с образами циклической замкнутости, колеса или великой мандалы.

Циклическое движение истории, пересекающиеся дороги, противоречащие друг другу учения, зло, которое становится добром, знание-не-ведение, вечное замкнутое время, истина, оборачивающаяся ложью, и реальность, которая нереальна, - все это движущиеся, парадоксальные и противоречивые маски, скрывающие непостижимое Единое. Миры бесчисленное количество раз возникают и разрушаются, тождественно и нескончаемо повторяясь в гигантских (по земному летоисчислению) циклах, называемых в индуизме манвантарами.

В восточных религиозно-философских взглядах все формы бытия, все желания, подавляет единственная форма бытия, одно желание - чтобы исчезли все иные формы бытия, все иные желания. Таким образом, и в буддизме, и в индуизме невозможно освободиться вообще от всех желаний.

Тантрический буддизм

В последние десятилетия в Россию усилилось проникновение нового для нее вероучения - тантрического буддизма и вытеснение традиционного буддизма. Это новое вероучение содержит в себе деструктивные положения, знание которых важно для правоохранительных органов. Поэтому далее помещено краткое изложение некоторых особенностей тантрического буддизма. Данный раздел подготовлен на основе материалов кандидатской диссертации Игоря Арзуманова о тантрическом буддизме.

Вычленяя тантризм из контекста сотериологической практики буддизма Ваджраяны, необходимо отметить, что тантрический буддизм в нынешнем виде неотделим от индуистской традиции тантры. Если буддийский тантризм воспринимается как эзотерическая традиция, основанная самим Буддой, то индуистская тантра - учение, отправной точкой которого являются Веды. Как отмечает С.В. Пахомов, основные признаки индуистского тантризма состоят в следующем: «Идея биполярности высшего божества; подчеркнутый интерес к онтологии женского начала; освобождение при жизни как высшая религиозная цель; интерес к магико-оккультной сфере и обретению психических сверхспособностей; перевес практической составляющей над теоретической; не отказ от мира, но его духовное преобразование; тесное сращивание с йогой; аналогия микро- и макроуровней бытия как ключ к объяснению различных процессов и феноменов; огромная роль наставника - гуру; существенное значение энергии слова; использование специфических средств достижения духовной цели, проведение эзотерических ритуалов; социальное уравнивание, хотя, как правило, только в ритуале» Пахомов С.В. Индуистская тантрическая философия. http: // orient-kafedra. Ru /pakhomov. html на правах рукописию. С. 10.

. Общей основой, характеризующей тибетские буддийские школы, был магико-обрядовый комплекс, инкорпорированный вместе с автохтонными верованиями в процессе проникновения буддизма в центрально-азиатский регион. Поскольку предшественником буддизма в Тибете была местная религия бон (бон по), с ее преимущественно анимистическим культом божеств, духов и сил природы, складывавшаяся модификацию буддизма впитала в себя немало от этого первоисточника. Магической практикой представителей тантрического буддизма в Тибете во многом определялся его миссионерский успех в среде автохтонных верований Центральной Азии. «Если бы я не совершал этих деяний, кому нужно было бы явно почитать учение?» - отмечается в биографии тантриста Вирупы, определяющего свою деятельность как проповедничество Крапивина Р.Н. Традиция в школе сакьяпа //В сб.: Источниковедение и историография истории буддизма. - Новосибирск, 1986. С. 23.. Архитипическое сходство ритуальных практик автохтонной религии Тибета - бон и приемов тантрических адептов, проникших на западную окраину Тибета задолго до формального принятия буддизма тибетцами, немало тому способствовали. Д.И. Бураев приводит мнение Г. Ураи, который, анализируя значение термина «бон», приходит к выводу, что возможным значением его является: «бормотать, декламировать, (молитвы, заклинания), призывать, вызывать (волшебством, заклинанием)» Бураев Д.И. К истории изучения религии бон //В сб.: Источниковедение и историография истории буддизма. - Новосибирск, 1986. С. 54..

Поскольку махаянский идеал бодисатвы предполагает активное делание добра и борьбу со злом, - иконографически они изображаются или кроткими, или гневными, многорукими, многолицыми и с грешниками, которых бодисатва попирает ногами. В этой устрашающей форме они называются «Дхармапала». Назначение дхармапал - «хранителей буддийского закона» - борьба со злом. Злом, во-первых, является сама жизнь в ее дуалистичной дихотомии «добра» и «зла», как результат страстей и вытекающих из них искушений, которые, овладевая человеком, удерживают его в круге перерождений. Во-вторых, спасение из круга перерождений, т.е. противодействие силе страсти, осуществляется путем следования буддийскому закону, являющемуся абсолютным «добром» - следовательно, противодействие буддийскому закону - абсолютное зло.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18