Революционные перемены в России прямо коснулись не только школы православной, но и школы русской. В первые же годы советской власти в школе стали внедряться заимствованные в американской педагогической теории (в педагогике прагматизма Дж. Дьюи и его последователей) Дальтон-план и метод проектов. Вместе с тем широко стали развиваться новые направления педагогической мысли, которые связывали школу с социальной средой, предлагали технологии изменения менталитета общества через школу и в связи с деятельностью школы (опять сама собой напрашивается аналогия с современными «революционерами от педагогики», но об этом ниже). Рискнем утверждать, что, при всем вполне объяснимом отторжении на местах спускаемых сверху новых технологий, фактически разрушающих все то, что считалось и было русской школой, то, что как-то воспринималось и приживалось на русской почве, начинало стремительно «обрусевать». Проводимые сверху преобразования либо не принимались (как, скажем, не принимал педологические методики исследования личности выдающийся русский педагог А.С. Макаренко, высмеивавший практикантов, вздумавших «обмерять» колонистов рефлексологическими тестами и результатами этих «измерений» объяснять их поведение). Так, на фоне (и в русле) новых педагогических изысканий шла работа С.Т. Шацкого на опытной станции Наркомпроса, которую Дж. Дьюи оценивал как опыт, не имеющий аналогов в мировой практике, наиболее интересный я плодотворный из всего, что происходит в мире. Воспитательная работа с социальной средой, сочетающаяся с этнографическими исследованиями, действительно была чрезвычайно плодотворной. Мало того, она оказалась парадоксально созвучной исканиям именно русской школы: общинности (в опыте Шацкого школа объединяла все население села на праздники, лекции, репетиции), культуросообразности (особое внимание уделялось местным культурным традициям, фольклору), приоритету трудового, нравственного начал, отказу от сциентистской ориентации. По мнению современного исследователя В.Ю. Троицкого, в советской школе духовность была заменена идеологией, моральный кодекс молодого строителя коммунизма на ее уровне сохранил пафос высших идеалов. Конечно, мы весьма далеки от намерения оправдать весь не поддающийся описанию ущерб, который нанесли революционные преобразования русской школе. Наша задача, скорее, состоит в том, чтобы найти, по возможности, более объективное соотношение между тем, что было сделано в постреволюционной России и в то же время в Российском Зарубежье. Российское Зарубежье только открывается для нас, и появляется соблазн возложить на него чересчур большие надежды, потребовав от него, оторванного от родной почвы, концепции построения истинно русской школы. Глубокий анализ бед советской школы, проведенный В.В. Зеньковским, С.И. Гессеном, позволяет ожидать от этих же педагогов и философов положительного знания, прямых ответов на вопрос, какова же русская школа во всей ее чистоте и полноте, с учетом всех достижений и падений XX века, которые там, в Европе, им были виднее. И в этом ожидании тоже немало правды, черт и привычек русского характера: прежде всего веры в возможность истины и вероятность ее прояснения на стыке русского и европейского. Действительно, педагогическая концепция В.В. Зеньковского предоставляет для строительства современной русской школы незаменимый материал, ибо сочетает в себе глубину философско-психологических оснований, вполне достойных середины XX века, и веру православного священника. Однако, на наш взгляд, переоценивать практическое значение этих трудов для современной русской школы также не стоит. Русскую школу в России строили В.А. Сухомлинский, Д.Б. Кабалевский, Б.М. Неменский и многие другие -- педагоги, которые, не отрываясь от своих корней, сумели реализовать в своих концепциях духовность, соборность, народность -- качества, которыми во все времена характеризовалось национальное образование.
Русская школа -- не единый унифицированный тип образовательного учреждения с определенным набором предметов по выбору типа «Русские праздники», «Традиции и обряды» и т.п. Русской по целям и духу может быть классическая гимназия, в которой изучается несколько иностранных языков, альтернативная школа, реализующая какую-либо авторскую концепцию, школа трудовая и художественная, частная и государственная, малокомлектная сельская и переполненная городская. В этом плане надо различать педагогическое движение «Русская школа», породившее сеть экспериментальных школ, концепции которых прямо носят соответствующее название (таких, как школы № 39 и 13 во Владимире), и русскую школу в широком, но далеко не всеядном смысле, реализующую основные принципы, идеи, характерные для национального образования. Понятно, что не только в первом, но и во втором смысле далеко не каждая школа России -- русская. [10]
Слово "педагогика" переводится с греческого как "детоводительство". Так называли слугу, который препровождал ученика к учителю (дидаскалу). Со временем это слово приобрело и новое значение - педагогикой стали называть искусство воспитания детей, а также науку о воспитании. Как область общественной деятельности педагогика порождена самой жизнью. Она возникла вместе с обществом и умрет, видимо, тоже вместе с ним. Именно через воспитание общество репродуцирует себя, то есть обеспечивает свое воспроизводство.
На протяжении всей истории развития человечества можно видеть не только разные личности педагогов, но и разные педагогические системы. Откуда же рождается та или иная педагогическая система? В каком отношении находится педагогика с общественным сознанием данного времени?
Если мы посмотрим на любое общество, то обнаружим некий комплекс доминирующих идей, систему ценностей, некую идеологию, через которую общество не только осознает само себя, но и формулирует свои императивы, то есть систему долженствования.
Она рождается из естественной потребности развития, так как любое общество стремится не только себя воспроизвести, а как бы дойти до совершенства в самом себе, преодолеть противоречия и пороки сегодняшнего дня. Эта-то система долженствования, а проще, правил - и закладывается в основу педагогики - этим правилам начинают учить детей. Таким образом, педагогика отражает не только нравы конкретного исторического общества, но и то, как общество хочет жить, как оно мыслит себя в будущем. Этим и обусловлено содержание образования в каждую конкретно-историческую эпоху.
Таким образом, можно дать следующее определение педагогике: педагогика - это непрерывный общественный процесс воспитания детей, текущий в глубине любого общества, который своим содержанием и формой точно отражает основной комплекс идей, бытующих в обществе, способы организации жизни конкретно-исторической эпохи и ее основные общественные тенденции и противоречия.
Педагогику как общественное явление принято условно делить на несколько областей. Прежде всего - это воспитание и обучение. Они представляют собой диалектическое единство, но вместе с тем можно вычленить круг специальных интересов каждой.
Воспитание - это процесс ориентации детей в культурно- социальном пространстве общества, вырабатывание у них определенных отношений к тем или иным общественным явлениям и понятиям, установление иерархической системы ценностей. Воспитание по своим методам есть глубинное проникновение в личность ребенка, формирование его мировоззрения. Оно способно охватывать не только ум человека, но и проникать в его чувства, направлять волю. Именно на основании чувств и воли, подкрепленных ясным видением и пониманием действительности, возникает у человека возможность активного поведения в обществе, адекватного своему мировоззрению.
Великие педагоги считали, что процесс воспитания является базовым основанием любой педагогики.
В педагогической литературе можно встретить несколько синонимов слова "воспитание". Это - образование, формирование и даже просвещение. Во всех случаях речь идет об участии в духовно-нравственном становлении личности. "Образовать человека, существо самое непостоянное и самое сложное из всех, есть искусство из искусств" (Святой Григорий Назианзин).
Перейдем ко второй составляющей педагогики - к обучению. Обучение есть целенаправленный процесс передачи технологического, научного и художественного опыта подрастающему поколению. В результате обучения дети получают систему научных знаний, фактов, овладевают практическими навыками жизнедеятельности. Умение читать и считать, умение мыслить и сопоставлять, умение решать различные задачи - вот что является одним из итогов правильного обучения. Но, пожалуй, самый главный навык, который должен быть привит человеку в детстве - это умение учиться, то есть желание приобретать новые и новые полезные знания и навыки. "Правильно обучать юношество - это не значит вбивать в головы собранную из авторов смесь слов, фраз, изречений, мнений, - пишет выдающийся педагог Ян Амос Коменский в своей "Великой дидактике", - а это значит: раскрывать способность понимать вещи, чтобы именно из этой способности, точно из живого источника, потекли ручейки".
Любая профессиональная деятельность опирается на реальное умение человека, на его способность к тем или иным операциям. Отсюда иногда обучению отводят первенствующую роль в педагогике. С этим трудно согласиться, так как любая деятельность включает в себя анализ и понимание проблемы, умение и возможность ее разрешить, и, может быть, самое главное - желание приложить свои усилия к ее решению. Можно научить "правильно" анализировать ситуацию и выработать нужные технологические навыки, но желание участвовать в деле и воля к труду могут быть развиты только в процессе длительного системного воспитания. Может быть, поэтому замечательный педагог XIX столетия А.С. Симанович писала в своей книге "Практические заметки об индивидуальном и общественном воспитании маленьких детей": "Обучение - одно из вспомогательных средств воспитания. Посредством обучения, начиная с раннего возраста, приобретаются элементарные знания, развиваются умственные способности и нравственные силы". К этому близка была и позиция немецкого педагога Фридриха Фребеля, который первый провозгласил тезис: воспитание - в процессе обучения, связав тем самым цель и средства педагогики в одно целостное действие.
Итак, функция педагогики - воспитывать и обучать. Но реализуется она только при одном условии - условии развития. Развитие - общий закон жизни. Развивается все: общество, искусство, производство, развивается ребенок, его тело, его сознание; но развивается и болезнь, и преступные наклонности. Развитие - движение от зерна к растению, цветку и плоду, от замысла к воплощению. Развитие жизни остановить нельзя, так же, как нельзя остановить время. Но педагогу недостаточно эмпирически чувствовать факт развития, ему нужно осмыслить его философски, духовно. "Сущность развития - в направленном изменении систем от менее упорядоченного к более упорядоченному состоянию, в росте их организации". Так определяет развитие современная психология. Причем мы нигде не встретим в жизни автономной системы: всегда одна система будет заключена в другой, а вместе они будут живой частью третьей и так далее.
Таким образом, развитие есть само течение жизни, сам ее процесс. Оказаться вне развития значило бы оказаться вне жизни. Поэтому для педагогики развитие - это та операционная среда, которая и дает наставнику возможность действовать, то есть стихийное развитие личности делать целенаправленным. "Процессы развития делают научение возможным, но само научение не является причиной развития, - пишет замечательный английский психолог Томас Бауэр. - Способность к научению первоначально определяется врожденными механизмами, которые могут угасать, если их не упражнять". Таким образом, постепенно вырисовываются и поле деятельности, и социально-психологические функции педагогики.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17
