Краткий анализ основных сторон афганского конфликта позволяет прийти к выводу, что именно в этнонациональном характере противоборства коренятся причины его продолжения в 90-е годы XX века и возможного обострения в будущем.
В таком случае, если этнические мотивы продолжения борьбы преобладали над религиозными, то ни о каком проникновении талибов за пределы Афганистана не могло быть и речи. И действительно, после того как талибы появляются в Афганистане, то есть в 1995 – 1996 гг., интенсивность приграничных боевых действий в Таджикистане резко уменьшается и возрастает внутри республики[86]. Дело в том, что талибы в то время не поддерживали таджикскую оппозицию, а оказывавшие ей ранее помощь президент Исламского государства Афганистан Б. Раббани и министр обороны А. Масуд (убит в сентябре 2001 г. террористами-смертниками) теперь вынуждены были думать о собственном выживании. В конце сентября 1996 г. талибы захватывают Кабул. Прекращение поддержки со стороны Афганистана вынудило таджикскую оппозицию подписать в декабре того же года в Москве протокол по межтаджикскому урегулированию. В конце 1996 г. талибы вышли к границам Туркменистана, в конце 1998 г. – Узбекистана, в 2000 г. – Таджикистана, однако никаких эксцессов на границе не происходило. Власти Исламского Эмирата Афганистан неоднократно заявляли, что они будут уважать территориальную целостность соседних государств и существующие в них политические системы, но требуют адекватного отношения с их стороны и к себе[87]. Талибы с самого начала ориентировались не на разрушение, а на укрепление бывшей афгано-советской границы и по той причине, что, только предотвратив объединение центрально-азиатских таджиков, узбеков и туркменов, можно рассчитывать на возвращение пуштунам ведущей роли в Афганистане[88].
Созданная в 1928 г. организация «Братья-мусульмане» всегда уделяла большое внимание Советскому Союзу. В 1980-е гг. ее плацдармом на советском направлении являлся Афганистан. В этой стране представители «Джамиат аль-Ихван аль-Муслимун» вели активную работу еще с начала 1950-х гг., когда было установлено сотрудничество между теологическим факультетом Кабульского университета и каирским университетом Аль-Азхар. Уже тогда университет превратился в центр местного исламистского движения. В 1972 (1973) году руководителем местной организации «Братья-мусульмане» был избран входивший в руководство «Мусульманской молодежи» еще в середине 1960-х гг. профессор-богослов Б. Раббани, а его заместителем – А.Р. Саяф[89].
Во время борьбы с советскими войсками «Ихван аль-Муслимун» щедро финансировала афганских моджахедов и особенно созданное в середине 1970-х гг. Б. Раббани «Исламское общество Афганистана» (ИОА). Тогда же было решено использовать инфраструктуру ИОА в провинции Бадахшан (на северо-востоке Афганистана) для установления связей с исламским подпольем Таджикистана и Узбекистана. Первые контакты с представителями улемов Ферганской долины, находившихся в оппозиции Среднеазиатскому духовному управлению мусульман, отмечались еще во второй половине 1970-х гг. А уже в первой половине 1980-х через горные тропы Памира был налажен перевоз исламистской литературы на советскую территорию. Кроме этого неофициальные исламские лидеры Таджикистана, Узбекистана и Киргизии стали получать финансовую помощь, а с конца 1980-х – и оружие. В этот же период исламисты установили контакты с мусульманами Кавказа, в том числе с духовными деятелями вайнахского происхождения, проживавшими в Средней Азии, такими как аварец Ахмед-кади Ахтаев (в конце 1980-х принял участие в создании Всесоюзной исламской партии возрождения и ее дагестанского отделения, а в 1990-е гг. стал лидером ваххабитского движения Дагестана) и чеченец Мухаммад-Хусейн-хаджи Алсабеков (в декабре 1994 г. уже в качестве муфтия Ичкерии призвал чеченский народ к газавату)[90].
В настоящий момент первую скрипку в радикальном движении в Средней Азии играет еще одна исламистская партия – «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Исламская партия освобождения»). Партия откололась от «Братьев-мусульман» в 1951 г. и была сформирована в 1953 г. в Иерусалиме судьей апелляционного суда Такиуддином ан-Набхади. Ставит своей конечной целью создание исламского халифата и запрещена во всех мусульманских странах[91]. В Средней Азии она широко пропагандирует свои идеи, применяя все доступные способы, в первую очередь распространение листовок, массовое тиражирование которых налажено в Узбекистане, Таджикистане, а в последнее время – и в Киргизии. Кроме печатной пропаганды повсеместно используется работа по распространению идей этой партии через имамов мечетей. Так, в годы независимости только в Ошской области Киргизии появилось 700 новых мечетей, из которых 200 – нелегальных. По данным правоохранительных органов республики, в настоящее время на юге страны насчитывается более 2 тыс. членов «Хизб ут-Тахрир»[92]. Важнейшей составляющей ее деятельности является вербовка людей из властных структур вплоть до высшего эшелона, а также работников правоохранительных органов. Посланники «Хизб ут-Тахрир» приняли участие в состоявшемся в Кабуле в начале сентября 2000 г. совещании представителей Движения талибов, Исламского движения Узбекистана и множества других организаций. Речь шла, в частности, о взаимодействии движений «зеленого интернационала». После начала американских бомбардировок в Афганистане лидеры партии заявили о возможности перехода к военным действиям[93].
Помимо «Братьев-мусульман» и «Хизб ут-Тахрир», семена фундаментализма в Таджикистан и Узбекистан были занесены таджиками и узбеками, которые побывали в Афганистане во время присутствия там советских войск, служили переводчиками, а порой и переходили к моджахедам[94].
После прихода исламистов к власти в Кабуле в апреле 1992 г. подрывная деятельность моджахедов против центрально-азиатских государств была возведена в ранг государственной политики[95]. В 1992 – 1994 гг. Афганистан в лице Б. Раббани и А. Масуда наряду с Ираном, Пакистаном и Саудовской Аравией оказывал помощь Исламской партии возрождения Таджикистана, которая преобразовалась в Движение исламского возрождения Таджикистана, стала лидером Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) и создала разветвленную военную структуру. В тот период Афганистан превратился в одного из основных спонсоров таджикской оппозиции[96]. Этому способствовали и инерция многолетней (и успешной) войны, и преимущественно таджикская база сформированного моджахедами правительства. А.Ш. Масуд открыто заявлял о необходимости объединить всех таджиков Афганистана и Таджикистана. Подкрепленные реальной поддержкой исламистов, эти декларации не могли не дестабилизировать ситуацию в Центральной Азии. В то время основная часть вооруженных отрядов оппозиции находилась в Афганистане. В Кундузе расположилось главное командование вооруженных сил оппозиции, в Файзабаде и Талукане – региональные командования южного и северо-восточного направлений. В Афганистане было создано 30 тренировочных центров и опорных пунктов[97]. По сведениям российских пограничников, в 1994 г. на таджикскую оппозицию работали 20 инструкторов Г. Хекматьяра[98]. Его отряды приняли активное участие в конфликте в Таджикистане в начале 1990-х гг.
В дальнейшем поддержка исламской оппозиции в Таджикистане и Узбекистане связана с деятельностью У. бен Ладена. Не без его участия в октябре 1996 г. в Кабуле была проведена встреча начальника штаба вооруженных формирований таджикской оппозиции Давлата Усмона с руководством талибов. В декабре 1996 г. установлены официальные контакты лидера таджикской оппозиции С.А. Нури с муллой М. Омаром[99].
Начиная с 1996 г. на контролировавшихся талибами территориях создавались военизированные лагеря. Одна из групп выпускников в количестве 200 человек в августе 1996 г. была переправлена через афгано-таджикскую границу в район Тавильдары для оказания вооруженной помощи таджикской оппозиции. В сентябре и октябре 1997 г. проходили встречи представителей талибов с полевыми командирами таджикской оппозиции[100].
С начала 1990-х гг. саудовскими ваххабитами в Намангане и Андижане (Ферганская долина), где исторически сильны исламские традиции, были организованы исламские школы по типу тоталитарных сект[101].
В 1991 г. в Намангане Тахир Юлдашев, известный также под именем Мухаммад Тахир Фарук, создал движение «Адолат уюшмаси» («Общество Справедливости»)[102]. Следует отметить, что обвиненный в исламском фундаментализме Т. Юлдашев на самом деле являлся сторонником суфизма и, как отмечает в газете «Русская мысль» российский исследователь Николай Митрохин, ненавидел «ваххабитов», и они отвечали ему тем же[103]. Позже, возможно, отошел от суфизма. Принял активное участие в создании в Намангане, приблизительно в тот же период, более экстремистской исламистской организации «Ислом лашкорлари» («Воины Ислама»). В 1992 г. он совместно с Абдулвали (позднее сменил имя на Абдулазиз) Юлдашевым (позже к ним присоединился Джумабой Ходжиев, более известный как Джума Намангани) там же сформировал военизированную группировку «Тауба» («Покаяние»). После репрессий, обрушившихся на оппозицию в марте – апреле 1993 г., воссоздал ее в Таджикистане. В 1993 г. перебрался в Афганистан, где руководителями таджикской оппозиции был назначен амиром Исламской партии возрождения Узбекистана и заместителем председателя Движения исламского возрождения Таджикистана. В 1996 г. стал политическим руководителем Исламского движения Узбекистана[104].
В Таджикистане в 1992 г. был сформирован и Наманганский батальон, основной костяк которого составили выходцы из г. Намангана Ферганской долины, численностью в разные периоды от 200 до 350 человек. Командиром его стал Д. Ходжиев[105].
Начиная с 1995 г. Усама бен Ладен несколько раз встречался с Т. Юлдашевым, помогал ему в установлении контактов с руководством талибов. Разведывательная служба талибов «Идарайе ихтезар» предоставила ему резиденцию в Кабуле и помещение для открытия представительства своей партии в Кундузе[106].
Благодаря посредничеству Т. Юлдашева к 1997 г. в учебных лагерях Афганистана прошли подготовку свыше 300 человек из Киргизии, Узбекистана, Казахстана и Таджикистана[107]. В общей сложности на территории Афганистана и Пакистана в 1990-е гг. военную подготовку прошли более тысячи боевиков исламской оппозиции Узбекистана[108]. В основном это молодежь в возрасте до 28 лет, которая в силу ухудшения экономической ситуации потеряла возможность учиться или трудоустроиться. Сам Д. Намангани, призванный на службу в ВДВ в ноябре 1987-го и воевавший в 1988 г. в Афганистане, в 1993 г. прошел спецподготовку в лагерях, расположенных в провинциях Кундуз и Тахар, где он привлек к себе внимание инструкторов пакистанской Межведомственной разведки, направивших его в Пешавар. В 1996 г. Д. Намангани прошел спецкурс в одном из религиозных центров Саудовской Аравии.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19
