То есть более половины того, что производится в стране, идет на склад. Но пока это особо никого не волнует. Ведь можно попросить кредиты и попытаться инвестировать их в рамках государственной собственности. Тезис о том, что частная собственность априори эффективнее государственной, пока еще не является истиной для специалистов Администрации президента.
Можно предположить, что по мере роста цен и складских запасов количество таких документов – по снижению запасов, росту экспорта, ограничению импорта, регулированию цен и надбавок, мероприятиям и планам по росту эффективности и конкурентоспособности и пр. – будет расти как снежный ком. Только к реальным и необходимым реформам эти документы не будут иметь никакого отношения.
Формирование нового правового механизма управления экономикой предполагает не только пересмотр конституционного, гражданского и административного права, но и существенное обновление трудового законодательства. Вопрос лишь в том, каковы временные и пространственные границы этой реформы: сплошная кодификация трудового законодательства или частичная его модернизация в рамках начавшейся перестройки управления экономикой.
Первая задача нереальна по той причине, что сначала надо выйти из кризиса и привести экономику в нормальное стабильное состояние. Поэтому работа над совершенствованием трудового законодательства должна пройти два этапа.
На первом этапе надлежит провести своеобразную инвентаризацию нормативного материала под углом зрения верховенства закона и соответствия новым условиям хозяйствования, выявить в нем «болевые» точки и принять неотложные меры к отмене устаревших актов. На этом этапе предстоит освободиться от командно-бюрократических методов регулирования и от чрезвычайных мер, принятых для преодоления кризиса. Вместе с тем на этом же этапе потребуется внести изменения и дополнения в отдельные правовые институты и законодательные акты, связанные с принятием Законов о собственности, о государственном предприятии, а также проработать нормативные акты, уже намеченные к пересмотру (Законы об отпусках, о порядке рассмотрения трудовых споров, о дисциплинарной ответственности в порядке подчиненности, о правах профсоюзов, комсомола и др.).
На втором этапе должна завершиться научно обоснованная систематизация законодательства применительно к условиям правового государства. К этому времени будут завершены политическая и экономическая реформы, обоснована концепция правового государства, разработана Конституция СССР. Центральными вопросами этой правовой реформы явятся разграничение компетенции между Союзом ССР, союзными и автономными республиками, определение полномочий в области регулирования труда местных Советов и других региональных органов управления, разработка многоуровневой структуры Основ и КЗоТ в функциональном и территориальном разрезе.
Если попытаться кратко определить суть изменений, то она сведется к трем моментам: гуманизация, демократизация и децентрализация. Выскажем в этом ключе некоторые соображения по существу основных направлений совершенствования трудового законодательства.
2. Начнем с методологического вопроса о характере труда в современном социалистическом обществе, или иначе — есть ли наемный труд при социализме. Этот вопрос по-новому встал при обсуждении проектов Закона о собственности, в ходе которого высказывалось мнение о том, что труд на государственных предприятиях по существу носит наемный характер, поскольку непосредственные производители относятся к государственной собственности как к ничейной, в распределении произведенного продукта не участвуют, что в конечном счете порождает хищения, коррупцию, бесхозяйственность и другие беды. Таких взглядов придерживаются С. С. Алексеев, П. Г. Бунич и некоторые другие.
Эти взгляды получили соответствующее выражение и в проекте Закона о собственности. Правильно подчеркивая, что социалистическая собственность несовместима с отчуждением работников от средств производства и исключает эксплуатацию человека человеком, проект говорит затем о добровольном вступлении гражданина в отношения трудового найма (ст. 9). Так, одним махом авторы разделались с категорией трудового договора и вернули нас к временам, когда еще не было трудового законодательства.
Что можно сказать по этому поводу? Конечно, трудовые коллективы непосредственных производителей лишь формально считались хозяевами производства, а фактически условиями производства, произведенной продукцией и полученным доходом (прибылью) распоряжались органы государственной власти и управления, т. е. государственный бюрократический аппарат. При этих условиях сохранялось фактическое отчуждение работника от средств производства, трудовые коллективы лишались права присвоения собственного продукта.
И тем не менее едва ли можно согласиться с квалификацией этого труда как наемного. Во-первых, потому, что работнику в трудовых отношениях противостоит не собственник капитала, а такой же «наемный» работник — государственный служащий или орган государства. По отношению к государственной собственности они находятся в равном экономическом и правовом положении.
Выступая на Всесоюзной экономической конференции, Л.И. Абалкин отметил, что самая сложная проблема, с которой мы столкнулись, это как и каким образом сделать человека реальным хозяином. И далее: "...далеко не всегда для того, чтобы быть хозяином, надо быть собственником». С его точки зрения, наемный труд и социализм несовместимы. Нельзя путать сущностное понятие наемного труда и юридическую форму найма.
Во-вторых, наемный труд, по К. Марксу, связан с эксплуатацией труда, т. е. присвоением части неоплаченного труда. Прибавочный продукт создается и при социализме, но в отличие от капитализма он идет не на приращение капитала, а на удовлетворение общественных потребностей. Вспомним критику Ф. Энгельсом лассалевского лозунга «право работника на полный продукт труда при социализме». Полный продукт труда не возмещается производителям ни в одном обществе. Касаясь распределения национального дохода в будущем социалистическом обществе, К. Маркс в «Критике Готской программы» обосновал необходимость отчислений из совокупного продукта на такие общественные нужды, как содержание нетрудоспособных, расходы на управление, обороноспособность страны и т. п.
Формирование же структуры потребностей и обоснование пропорций в распределении национального дохода между общественным накоплением и личным потреблением — это проблемы механизма управления, а не форм собственности. А вот в этом деле у нас до сих пор «правила бал» командно-бюрократическая система руководства, которая отдавала приоритет общественным интересам и мало считалась с социальными потребностями и удовлетворением личных интересов. Об этом свидетельствуют сравнительные данные, характеризующие различные системы распределения общественного продукта. Расчеты показывают, что наш советский работник в среднем получает реально около 35—40% от созданного своими руками продукта. В экономически развитых странах, по оценкам экспертов, трудящиеся получают обычно не менее 60% от вновь созданного продукта. В США рабочий с доллара произведенной продукции получает 50—80% в виде зарплаты, а в СССР с рубля — не более 30%.8 Не в этом ли кроется причина незаинтересованного отношения к труду?
Наконец, в-третьих, удивляет в проекте односторонность подхода — ярко выраженные цивилистические окраски не только форм и видов собственности, но и условий их реализации. К этому мы еще вернемся, сейчас хотелось бы подчеркнуть, что трудовые отношения в условиях общественной собственности утрачивают вещный характер. Способность к труду неотделима от личности, как неотделимы руки от тела человека, поэтому ее нельзя сдать внаем. Если при капитализме договор найма труда служит юридической формой, призванной скрывать сделку купли-продажи рабочей силы, то нам-то зачем прибегать к этой архаической форме? Ведь все это — наем, наниматель, нанимающийся — у нас уже было в 20-е годы, когда допускался частновладельческий капитал, и нет никаких оснований отказываться от трудового договора как признанной формы реализации права на труд. К тому же категория найма труда совершенно неприменима к членским отношениям, возникающим в колхозно-кооперативных организациях и различного рода товариществах.
Каков же выход? По-видимому, указание на отношения трудового найма следует либо совсем убрать, либо заменить на «трудовые отношения», так как сфера применения способности к труду не сводится к имущественным отношениям, составляет самостоятельный объект регулирования и относится к предмету трудового права.
А что же с наемным трудом? Эта форма применения труда может возникнуть в условиях многообразия форм собственности в виде исключения в тех случаях, когда производитель не имеет ни права собственности, ни права управления имуществом. Типичным примером могут служить кооперативы, использующие стороннюю рабочую силу или совместителей для выполнения работ, которые не могут быть выполнены их членами. Другой формой такого труда могут быть трудовые и крестьянские хозяйства, основанные на личной, семейной или совместной собственности нескольких лиц, привлекающие в сезонные периоды дополнительную рабочую силу.9 В этих случаях возможно присвоение чужого труда, поэтому его применение должно находиться под строгим контролем и обеспечивать тот же уровень правовых гарантий, какой предоставляется рабочим и служащим социалистических предприятий. Вот для таких случаев было бы целесообразно ввести договор трудового найма с тем, чтобы привлечь к ним особое внимание для усиления социального контроля.
3. Следующий методологический вопрос — о сфере действия трудового права. По этому вопросу в советской юридической науке немало скрещивалось копий, начиная с 30-х годов и кончая периодом кодификации трудового законодательства. Возобладал взгляд (его можно назвать директивным), согласно которому трудовое право регулирует только труд рабочих и служащих и приравненных к ним категорий, а труд колхозников — колхозное право. Основными аргументами такой концепции были различия в формах собственности и неотделимость внутриколхозных трудовых отношений от членства.
В условиях радикальной экономической реформы социально-экономическая ситуация изменилась коренным образом. Государственная собственность уже перестала быть высшей формой социалистической собственности, автоматически гарантирующей рост производительности труда. Более того, она не только не стимулировала заинтересованность в труде, но с повышением уровня обобществления еще дальше отдаляла непосредственных производителей от результатов труда, от участия в присвоении произведенного продукта (дохода). Этим и объясняется экономическая необходимость в разогосударствлении собственности на средства производства. Практически это означает, что госпредприятия в сельскохозяйственном производстве (совхозы) мало чем отличаются от кооперативных организаций (колхозов): среди тех и других имеются и преуспевающие, и убыточные хозяйства. Очевидно, поэтому колхозное право, как научная дисциплина, и заменено сельскохозяйственным правом.
Не выдерживает критики и второй аргумент. Трудовые отношения в колхозах давно выделились в самостоятельный объект регулирования, обособились от членских отношений. В их содержании появились многие моменты, сближающие их с трудовыми отношениями рабочих и служащих (гарантированный минимум денежной оплаты, регламентация продолжительности рабочего времени, право на отпуск и др.). Выравниваются условия пенсионного обеспечения рабочих и колхозников. Методы правового регулирования трудовых отношений как в колхозах, так и на государственных предприятиях постепенно сближаются и все больше опираются на начала самоуправления. Несмотря на хозяйственную самостоятельность, колхозы, так же как и госпредприятия, испытывают диктат вышестоящих органов управления.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
