По мнению Г.Г. Шинкарецкой, делимитация морских пространств — это определение в соответствии с нормами и принципами международного права границ акваторий, на которые приморские государства распространяют суверенитет или суверенные права в целях разведки и разработки природных ресурсов. Основным методом и принципом делимитации морских пространств является соглашение. Принципом делимитации является справедливость, а целью делимитации - справедливое решение[17]. Согласно Э.П. Свиридову, делимитация континентальных шельфов — это определение (установление) в соответствии с принципами международного морского права направления (прохождения) границ районов континентальных шельфов («боковых» и «внешних»), которые имманентно принадлежат заинтересованным приморским государствам и являются акваториями распространения суверенных прав в целях разведки и разработки природных ресурсов[18].
Необходимо отметить, что анализ § 18 — § 20, § 44 акта применения норм международного права «United Nations International Court of Justice Judgement of 20 February 1969 (Case Concerning North Sea Continental Shelf, Federal Republic of Germany v. Denmark & Federal Republic of Germany v. Netherlands)»[19], § 44, § 50, § 109, § ПО акта применения норм международного права «United Nations International Court of Justice Judgement of 24 February 1982 (Case Concerning Continental Shelf, Tunisia v. Libyan Arab Jamahiriya)»[20], § 26, § 45, § 46 акта применения норм международного права «United Nations International Court of Justice Judgement of 03 June 1985 (Case Concerning Continental Shelf, Libyan Arab Jamahiriya v. Malta)»[21], и § 78, § 79 акта применения норм международного права «Decision of Arbitration of 30 June 1977, 14 March 1978 (Case Concerning North Sea Continental Shelf, United Kingdom v. France)»[22], позволяет сделать вывод о том, что в решениях Арбитража и Международного Суда ООН по делам о делимитации континентальных шельфов сведения морской геологии имеют приоритет над сведениями океанографии. В основе решений находится концепция «естественного продолжения», и в актах применения норм международного права отмечается, что применение «концепции справедливой доли» имеет следствием несправедливое решение, а именно: присуждение одним приморским государствам части естественных продолжений других приморских государств. Поэтому принцип равного отстояния / срединной линии не является ни обязательным, ни привилегированным для делимитации континентальных шельфов.
Согласно выводам специалистов Комиссии ООН по международному праву, в качестве доказательств в обычном праве следует рассматривать дипломатическую корреспонденцию, международные договоры, мнения национальных юридических советников, национальное законодательство, практику международных организаций, решения международных судов и решения национальных судов. Необходимо согласиться с мнением о том, что решения Арбитража и Международного суда ООН по делам о делимитации континентальных шельфов следует рассматривать в качестве источников международного права, способных влиять на развитие международного морского права, норм и принципов делимитации акватории Земли[23].
Концепт исключительной экономической зоны и концепт континентального шельфа имеют и аналогичный генезис (благоприятные условия для развития концепта континентального шельфа являются причиной возникновения концепта исключительной экономической зоны), и аналогичное назначение (функциональное назначение, то есть обеспечение хозяйственных интересов приморских государств). Водный столб исключительной экономической зоны и водный столб над континентальным шельфом имеют статус Открытого моря. Морские научные и ресурсные исследования, охрана окружающей среды, обустройство эксплуатация МНГС на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне имеют аналогичные правовые режимы. Исключительная экономическая зона и континентальный шельф имеют различный территориальный предел, состав частей, и правовой режим прокладки подводных кабелей и трубопроводов. Наличие рыболовных зон приморских государств отсутствие исключительных экономических зон восполняет, но отсутствие континентальных шельфов — нет[24].
По мнению специалистов по международному морскому праву, ликвидация концепта континентального шельфа трансформирует Открытое море в пределах исключительных экономических зон в территориальные моря, шириной в 200 морских миль; «исключительность» заключается здесь в исключительности права хозяйствовать и допустить хозяйствовать, а «экономичность» - в функциональности прав приморских государств[25].
1.2 Управление эксплуатацией углеводородных месторождений: понятие и функции
Нет сомнений в том, что уровень добычи будет повышаться. Из недр территории РФ в год извлекаются полезные ископаемые на сумму 95 - 105 млрд. $. Предприятия ТЭК России обеспечивает более 30 % доходов федерального бюджета, более 30 % ВВП. На экспорт поставляется более 33 % извлекаемого из недр территории РФ природного газа (углеводородные ресурсы составляют более 40 % экспорта). Однако, в структуре неизвлекаемого флюида в России около 70 % не добывается по причине технологической старости промыслового оборудования. Вследствие аварий трубопроводов на территории РФ в год на грунт поступает 15 - 20 млн. тонн нефти (около 5 - 7 % российской добычи), что эквивалентно 2-3 млрд. $. Таким образом, ТЭК России является основным и, одновременно, довольно экстенсивным сектором экономики РФ.[26]
Известно, что акватория РФ составляет более 6 млн. км2, территория РФ - более 17 млн. км2. Недра 67 % акватории РФ и 35 % территории РФ являются перспективными на открытие углеводородных залежей[27]. Морские геологи ведут поисково-разведочные работы во внутренних водах РСФСР, в территориальных водах РСФСР и на континентальном шельфе РСФСР с середины XX века. Залежи арктической и субарктической акватории РФ образуют 80 % потенциальных извлекаемых запасов углеводородного флюида недр России. Потенциальные извлекаемые запасы углеводородного флюида акватории РФ оцениваются в 100 млрд. тонн условного топлива (то есть 15.5 млрд. тонн нефти и 84.5 трлн. м3 природного газа).[28]
Освоение углеводородных месторождений на Баренцевом море требует развитие трубопроводного транспорта, строительство завода СПГ и НПЗ в Архангельской и Мурманской области. Величина потенциальных извлекаемых запасов углеводородного флюида в Западносибирском бассейне, включая Карское море, не имеет аналогов на территории РФ, и занимает II место в мире (на I месте - бассейн Персидского залива, извлекаемые запасы нефтяного флюида здесь составляют 94 млрд. тонн). Однако если интенсивно и нерационально осваивать нефтяные залежи, не осваивать залежи газового конденсата, глубокие и сложнопостроенные залежи, не проводить поисково-разведочные работы на акватории РФ и территории РФ, то через 10-15 лет в России наступит непреодолимый спад нефтегазодобычи. В начале XXI века более 10 тыс. скважин являются нерентабельными[29].
На акватории Восточной Арктики морские геологи открыли 10 осадочных бассейнов площадью 1 млн. км2 (здесь залежи природного газа образуют около 30 % мировых извлекаемых запасов). Потенциальные извлекаемые запасы моря Лаптевых, Баренцева, Восточно-Сибирского, Карского и Чукотского моря оцениваются в 11 - 24 млрд. тонн нефти и 25.5 - 57 трлн. м3 природного газа, Берингова и Охотского моря - в 3.5 - 8.5 млрд. тонн нефти и 3 -6.5 трлн. м3 природного газа. Прогнозные ресурсы акватории Магадана оцениваются в 10 млрд. тонн условного топлива[30].
Освоению морских трансграничных ресурсов сопутствуют социальные, экономические и экологические проблемы (например, изменение численности живых ресурсов, несовпадение границ исключительных экономических зон и природных комплексов, отсутствие расчётных моделей распределения и численности живых ресурсов). Управление морскими трансграничными ресурсами во внутренних морских водах РФ и территориальном море РФ - пишет В.А. Корзун, - следует считать предметом ведения приморских субъектов РФ, в исключительной экономической зоне РФ — предметом совместного ведения РФ и приморских субъектов РФ, в Открытом море — предметом ведения РФ.[31] По мнению М.А. Васильева, К.В. Павлова, прибрежную зону РФ - то есть 20 морских миль, - следует включить в приморские административные районы, а континентальный шельф РФ и исключительную экономическую зону РФ - в приморские субъекты РФ.
Нам представляется, что, с хозяйственной точки зрения, такая научная гипотеза имеет право на существование, однако с юридической точки зрения, она не соответствует Конституции РФ. Например, п. 3 Положения о свободной экономической зоне «Сахалин» (СЭЗ Сахалин), утв. Постановлением Совета Министров РСФСР от 26 июня 1991 года № 359, в соответствии с которым «Свободной экономической зоной «Сахалин» является территория в административных границах Сахалинской области вместе с включаемыми в неё районами континентального шельфа и экономической зоны СССР»[32], не соответствует ч. 1 ст. 67 Конституции РФ.
Установлено, что ранее п. «г» ст. 2 Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Сахалинской области от 29 мая 1996 года, в соответствии с которым «исходя из географических, экономических, социальных, национально-культурных и иных особенностей Сахалинской области, к предметам совместного ведения органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти Сахалинской области, помимо предметов совестного ведения, установленных статьёй 72 Конституции Российской Федерации, относятся ... вопросы освоения и рационального использования минерально-сырьевых, углеводородных, водных биологических, и иных природных ресурсов на территории Сахалинской области, в том числе на участке континентального шельфа и 200-мильной экономической зоны Российской Федерации, в соответствии с федеральным законодательством»[33], не соответствовал ч. 1, ч. 4 ст. 5; ч. 1, ч. 2 ст. 67; п. «д», п. «е», п. «н» ст. 71 Конституции РФ.
По мнению В.П. Орлова, нормы многих соглашений о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ нарушали равенство субъектов РФ[34]. Согласно А.В. Вылегжанину, анализ Федерального закона «О территориальном море, внутренних морских водах и прилежащей зоне Российской Федерации» от 31 июля 1998 года № 155-ФЗ, позволяет сделать вывод о том, что приморские субъекты РФ обладают некоторыми полномочиями в области управления природопользованием на акватории РФ, однако ни один вид акватории РФ не входит в состав территории приморских субъектов РФ[35]. Это достаточно убедительная позиция.
Управление - это функция динамических систем, которая предполагает воздействие субъектов на объекты в целях обеспечения целостности и функционирования динамических систем, приведения в порядок информационных, материальных и энергетических связей. Взаимодействие «субъект -объект управления» реализуется на основе самоорганизации. Известно, что государственное управление с одной стороны — это вид деятельности в целях реализации государственной власти, который обладает компетенциональной и функциональная спецификой (исполнительно-распорядительная деятельность органов государственного управления с применением властных полномочий в целях исполнения требований и применения нормативно-правовых актов); с другой стороны, - это основанная на законодательстве РФ оперативная и повседневная реализация органами исполнительной власти функций государственного управления[36].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
