После длительного спада, наступившего еще при жизни Ж. Итара, можно отметить новый подъем интереса к проблеме в конце 19 начале 20 столетия, связанный с деятельностью В. Урбанчича, Ф. Бецольда, а позднее, в 20-ых годах 20 века, в деятельности Г. Барци.
Начиная с 30-ых годов 20 столетия благодаря достижениям электроники движение, направленной на развитие и использование имеющихся у глухих остатков слуха, получило техническую поддержку в создании таких электроакустических приборов, как аудиометр, звукоусиливающая аппаратура индивидуального и группового пользования (№42, с. 81).
К 70-ым годам 20-ого века совершенствование названных приборов достигло невиданного уровня, и это вместе с большими успехами в аудиологии – тогда еще молодой области научного знания – обеспечило видное и прочное место акупедии в общей системе обучения и воспитания глухих, в их социальной реабилитации (№16, с. 74).
Акупедия как раздел аудиологии опирается на результаты исследований, которые относятся к области физики, физиологии, языкознания. Теории коммуникации, психологии и психологии.
Педагогические задачи, выделенные Ф. Ф. Рау, акупедии состоят в том, чтобы максимально развить у глухих детей с остатками слуха способность слухового восприятия неречевых звуков окружающего мира и элементов речи в целях использования слуховой функции для познания окружающего мира и ориентировке в нем; для дополнения и облегчения зрительного приема устной речи, осуществляемого на основе чтения с губ; для повышения эффективности обучения произношению, а также для эстетического воспитания детей (№42, с. 82).
Мы ставим перед собой одну из задач выделить некоторые узловые психологические вопросы, связанные с развитием у глухих слухового восприятия речи.
Для этого, прежде всего, необходимо хотя бы в общих чертах, опираясь на опыт отечественных сурдопедагогов и психологов, рассмотреть механизм слухового восприятия речи нормально слышащим и говорящим человеком, а также основные этапы формирования речевого слуха у ребенка (№ 41, с. 54).
Говоря о слуховом восприятии речи, следует, прежде всего, помнить о том, что в условиях непосредственного общения людей оно составляет лишь один из компонентов двуединого акта речевой коммуникации, предполагающего, по крайней мере, двух партнеров, из которых один передает некоторые сообщения, а другой принимает их.
Партнеры постоянно меняются ролями, выступая то в качестве отправителя передаваемого сообщения, то в качестве его адресата.
Как сказал Ф. Ф. Рау: «Условием успешного речевого общения служит некоторая общность в том жизненном опыте и багаже познаний, которыми располагают отправитель и адресат. Чтобы понять услышанное, надо иметь известное представление о предмете, о котором идет речь» (№42, с. 82).
Столь же важным условием служит, разумеется, общность языка партнеров. Чтобы понять услышанное, надо владеть языком, на котором передано сообщение.
Ф. Ф. Рау писал, что когда в акте коммуникации у отправителя возникает намерение передать адресату некоторое сообщение, то он, исходя из своих познаний, опираясь на язык и его правила, кодирует свою мысль в речевое сообщение. Это сообщение, материализованное в звучащей речи, передается по каналу связи (которым в повседневной жизни служит обычно воздушная среда) адресату (№41, с. 56).
Речь может подвергнуться воздействию помех, например, в виде заглушающего ее постороннего шума, или искажёнию, например при использовании плохого телефона. В этом случае переданное сообщение поступает к адресату в несколько ином виде. Задача адресата состоит в том, чтобы на основе своих познаний и жизненного опыта с помощью тех же правил языка декодировать полученное сообщение, извлечь из него переданную мысль.
Слуховое восприятие речи обусловлено, прежде всего, деятельностью слухового анализатора, состоящего из рецептора, проводящих путей и центрального отдела в коре головного мозга. Рецептором осуществляется лишь первичный элементарный анализ звуковых раздражений, результаты которого передаются по слуховому нерву в головной мозг, где происходят анализ и синтез поступающих нервных импульсов, их сложная переработка (№41, с. 57).
В переработке этих импульсов в процессе восприятия речи принимают участие не только слуховые зоны коры, но и вся кора в целом, поскольку она является носителем всего жизненного опыта и познаний человека. Особая роль принадлежит тем участкам коры головного мозга, которые относятся к центральному отделу речедвигательного анализатора, поскольку именно здесь хранятся следы речевых кинестетических раздражений, составляющих, по И. П. Павлову, базальный компонент второй сигнальной системы.
Тесное взаимодействие речеслухового анализатора с речедвигательным отражает взаимосвязь слушания и говорения как видов речевой деятельности в процессе коммуникации, где каждый из партнеров то слушает, то говорит. При этом партнер, передающий информацию, одновременно слушает себя, а принимающий ее в той или иной мере опирается на речевые кинестезии, которые отражают речедвигательную структуру поступающих слов и фраз (№42, с.82).
Слуховое восприятие речи предполагает наличие в долговременной памяти слуховых и кинестетических образов слов и привычных словосочетаний, а также образов, соответствующих таким фонетическим элементам речи, как фонемы, словесное ударение, интонация. В процессе слухового восприятия речи происходит актуализация этих образов, что служит необходимой предпосылкой осмысления принимаемого сообщения (№41, с. 58).
Наличие четких образов позволяет восполнять пробелы в звучании речи, обусловленные помехами. Способность по части услышанного восстанавливать на основе имеющихся слуховых образов целое создает высокую помехоустойчивость восприятия звучащей речи. Четкие слуховые образы позволяют воспринимать и видоизмененную по своему звучанию, искаженную речь, если, конечно, это искажение не слишком сильно. Современная психология рассматривает всякое восприятие как действие, подчеркивая его активный характер (№48,с. 32). Это целиком относится к восприятию речи, в ходе которого слушающий не просто фиксирует и обрабатывает поступающую информацию, а, проявляя встречную активность, непрерывно прогнозирует, моделирует ее, сличает фактически услышанное с моделью, вносит необходимые поправки и, наконец, принимает окончательное решение относительно смысла, заключенного в прослушанной части сообщения.
Э. В. Миронова указывает, что подобное прогнозирование, или антиципация, носит вероятностный характер. Оно опирается на статистические соотношения в языке, на сочетаемость тех или иных языковых единиц (фонем, морфем, слов), а также на смысловой контекст, определяемый семантикой и грамматическим оформлением принятой части поступающего сообщения, содержанием предшествующего сообщения, темой разговора, обстановкой, а также позой, мимикой и жестами говорящего (№29, с. 29). Антиципация во многом определяется предшествующим жизненным опытом слушающего, всем строем его мыслей и чувств, его установкой в момент приема сообщения. Если активный характер восприятия речи проявляется уже при нормальном ее звучании, то при наличии различных помех, маскирующих речь и искажающих ее, неполноценность сенсорной основы принимаемого сообщения требует максимального усиления встречной активности с опорой на слуховые и кинестетические речевые образы я вовлечения всей совокупности психических процессов, направленных на прогнозирование и переработку поступающей информации.
Р. А. Сулейманова считает что, процесс восприятия речи во всей его сложности, присущей взрослому человеку со сложившейся речевой системой и достаточным умственным кругозором, является результатом длительного развития, которое начинается в раннем детстве (№45, с. 42).
Важно отметить, что развитие навыка слухового восприятия фонологической структуры речи представляет собою процесс прогрессирующей дифференциации, который неразрывно связан с усвоением ребенком словаря и грамматического строя языка, произносительных навыков, с развитием всей познавательной деятельности ребенка, накоплением им жизненного опыта. Это в равной мере касается фонологических средств, лежащих в основе системы фонем, словесного ударения и фразовой интонации.
Из работ Р. Сулеймановой известно, что ребенок второго года жизни вначале воспринимает звуковую структуру слов весьма обобщенно. По мере расширения жизненной и речевой практики, накопления словаря, овладения морфологическими и синтаксическими закономерностями языка ребенок постепенно начинает овладевать сначала ритмической, а затем и фонематической структурой слов (№45, с. 46).
Хотя развитие фонематического слуха, по имеющимся данным Н. Д. Шматко (№47, с. 10), заканчивается в основном к началу третьего года жизни, дальнейшее его уточнение продолжается еще в последующие несколько лет, особенно в связи с усвоением грамоты. Ребенок сравнительно рано начинает различать на слух основные типы фразовой интонации (просьба, побуждение, вопрос и некоторые другие), но полное овладение всеми тонкостями интонационного выражения многообразных коммуникативных целей, тончайших оттенков мыслей и чувств достигается лишь в школьные годы.
2.2. Проблема сенсорной основы развития слухового восприятия.
Обращаясь к узловым психологическим вопросам, связанным с проблемой развития слухового восприятия у глухих, следует, прежде всего, коснуться той сенсорной базы, которой располагают глухие для слухового восприятия речи.
Нарушение периферического отдела слухового анализатора влечет за собой суждение сенсорной основы для приема звучащей речи, выраженное менее резко при тугоухости и более резко при глухоте (№39, с. 21).
Как известно, полная, или тотальная, глухота встречается редко. В большинстве случаев при средней потере слуха, равной или превышающей 85 дБ в области речевых частот, глухие сохраняют большие или меньшие остатки слуха, благодаря чему они имеют потенциальную возможность восприятия тех или иных элементов, составляющих фонетическую структуру речи. Это позволяет глухим, воспринимающим чистые тоны в достаточно широком диапазоне частот (III и IV группы, по Л. В. Нейману), распознавать при необходимом усилении звука хорошо знакомые слова и некоторые фразы (№34, с. 9).
Возможность восприятия фонетических элементов речи с помощью остаточного слуха обусловлена, прежде всего, тем, что звучание голоса с его изменениями по силе, высоте и длительности, а также некоторые акустические признаки фонем оказываются в пределах доступных глухому частотного и динамического диапазонов. Благодаря этому в значительной мере доступными восприятию оказываются ритмический контур слов, паузальный, динамический, темпоральный и мелодический компоненты интонации и, в известной мере, фонематическая структура слов (№42, с. 84).
Оценивая сенсорную базу слухового восприятия слов, Ф. Ф. Рау пишет, что необходимо учитывать избыточность акустической структуры речи. По отношению к интонации эта избыточность обеспечивается сочетанием составляющих ее компонентов. Сочетание тех же динамических и темпоральных компонентов создает избыточность акустического выражения словесного ударения. Избыточность акустических признаков фонем выражается прежде всего в том, что наряду с теми формантами, по которым фонемы опознаются при нормальном слухе, в их спектр входят другие составляющие, способные служить опорой для опознавания (№42, с. 84).
Другое выражение избыточности заключается в тех переходных явлениях, которые наблюдаются при сочетании фонем в словах.
Так, мягкость фонемы н` в слове няня обнаруживается в и - образном начале последующей гласной фонемы а. Подобным же образом характер звучания гласной фонемы в значительной мере определяет принадлежность смежной согласной к губным или язычным, к переднеязычным или заднеязычным, взрывным или фрикативным и т. п. Иначе говоря, информация о фонеме, входящей в состав слова, заключена не только в ее звучании, но и в звучании смежной фонемы, порой приобретающем решающее значение (№41, с. 60).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
