Некоторые государства в законодательстве об искусствен­ной репродукции человека устанавливают обязательное тре­бование анонимности донорства половых клеток, которое направлено на охрану интересов донора, будущего ребенка и его юридических родителей (Великобритания, австралий­ские штаты Виктория и Новый Южный Уэльс). Вместе с тем анонимное донорство имеет свои недостатки. Родители, вос­питывающие ребенка, зачатого подобным образом, не только не связаны с ним генетически, но и лишены возможности получить информацию о его наследственности, которая мо­жет иметь чрезвычайно важное значение. Нельзя исключать, что при широком распространении практики искусственного оплодотворения с использованием половых клеток аноним­ных доноров в будущем (хотя в России в ближайшее время это маловероятно) может появиться угроза заключения браков между кровными родственниками — потомками одного доно­ра, которые даже не подозревают о своем генетическом родстве. К числу мер, снижающих вероятность наступления таких последствий, Е.Г. Афанасьева, основываясь на изуче­нии зарубежного законодательства, относит централизован­ный учет доноров гамет, запрет на коммерциализацию донор­ства, ограничение числа беременностей с использованием гамет одного донора. «В новом шведском законодательстве об искусственной репродукции за ребенком, зачатым с исполь­зованием донорского генетического материала, по достиже­нии определенного возраста признается право на доступ к информации о своих кровных родителях. Эта информация подлежит сохранению в течение 70 лет с момента оплодотво­рения. Такая мера, существенно подрывающая анонимность донорства, вызвала сокращение числа доноров, и многим шведским женщинам, чтобы воспользоваться услугами по искусственному оплодотворению, приходится выезжать в Ве­ликобританию».

В ряде стран, которые воздержались от установления импе­ративных норм об анонимности донорства (например, США), все более широкое распространение получает использование донорских гамет кровных родственников реципиентов (напри­мер, использование донорской яйцеклетки сестры реципиентки). В этом случае женщина, планирующая стать матерью ребенка, с биологической точки зрения является его теткой и, следовательно, находится с ним в генетической связи.

Медицинские учреждения, осуществляющие деятельность в области искусственной репродукции, должны проводить тщательный отбор доноров, чтобы исключить использование генетического материала, взятого у носителей заболеваний, которые могут отразиться на здоровье реципиента и будущего ребенка. Для зачатия ребенка не могут также использоваться гаметы лиц, имеющих дефекты внешности. Действует общее правило: специалисты должны приложить все усилия, чтобы обеспечить максимальное внешнее сходство будущего ребен­ка и его родителей.

      Е.Г. Афанасьева ссылается на случай из американской судебной практики. Белая женщина обратилась в центр искусственной репродукции для оплодотворения спермой донора. Желанная беременность наступила, но родившийся ребенок оказался черным. Мать предъявила к центру репродукции требование о возмещении ей морального вреда, указывая в исковом заяв­лении, что она любит своего ребенка, но отношение к нему окружающих будет причинять ей нравственные страдания. Кро­ме того, в ряде случаев родители склонны сохранить тайну происхождения ребенка, а разительное внешнее несходство может расстроить их планы и нарушить их интересы.

Для супружеской пары, в которой женщина не способна не только к зачатию, но также к вынашиванию плода и деторождению, тоже существует возможность обрести соб­ственного ребенка — обратиться к услугам суррогатной матери. Под «истинным» суррогатным материнством подра­зумеваются случаи, когда женщина, вынашивающая эмбри­он, полученный с помощью FIV или сходных процедур, не является его биологической матерью и не намеревается стать юридической матерью будущего ребенка. Под суррогатным материнством в широком смысле понимаются все случаи, когда зачатие, вынашивание и рождение ребенка осуществ­ляются женщиной с целью передачи его другим лицам для усыновления. Правовых проблем обычно не возникает, если роль суррогатной матери берет на себя родственница женщи­ны, неспособной к вынашиванию и рождению ребенка. При отсутствии родственных связей между супругами, желаю­щими стать юридическими родителями будущего ребенка, и суррогатной матерью обычно заключается договор, в кото­ром закрепляется обязательство суррогатной матери передать супругам ребенка для усыновления и оговаривается размер и порядок перечисления причитающихся ей платежей.

Принимая на себя роль суррогатной матери, женщина мо­жет руководствоваться как альтруистическими, так и мер­кантильными соображениями. По российскому законодатель­ству суррогатное материнство возможно только на безвозмезд­ной основе, допускается только компенсация дополнительных расходов. Если соглашение о вынашивании ребенка предус­матривает лишь компенсацию суррогатной матери расходов на медицинское обслуживание, потери в заработке и плату за неудобства, связанные с беременностью, такое соглашение, конечно, нельзя признать коммерческим.

 «Если бездетная семья в поисках суррогатной матери обраща­ется в специальное агентство, ее расходы значительно возрастают. Кроме компенсационных выплат и вознаграждения суррогатной матери, они должны оплатить услуги агентства. В настоящее время в США ребенок, рожденный суррогатной матерью на коммерческих началах, обходится заказавшей его семье при­мерно в 25 тыс. долларов.

Уклонение одной из сторон от выполнения своих договорных обязательств (например, отказ вынашивающей матери пере­дать рожденного ребенка своим контрагентам или отказ заказ­чиков взять ребенка, родившегося с дефектами) нередко стано­вится основанием для судебного разбирательства».

Согласно п.4 ст. 51 СК РФ, лица, состоящие в браке и давшие свое согласие в письмен-ной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов записываются его родителями в книге записей рождений.

Лица, состоящие в браке между собой и давшие свое согласие в письменной форме на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка только с согласия женщины, родившей ребенка (суррогатной матери).

  При этом супруг, согласно п.3 ст. 52 СК РФ, давший в порядке, установленном законом, согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, не вправе при оспаривании отцовства ссылаться на эти обстоятельства.

Супруги, давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине, а также суррогатная мать (часть вторая пункта 4 статьи 51 настоящего Кодекса) не вправе при оспаривании материнства и отцовства после совершения записи родителей в книге записей рождений ссылаться на эти обстоятельства.

   Таким образом, семейное законодательство России исхо­дит из принципа приоритета прав суррогатной матери, хотя в случае использования при оплодотворении половых клеток супругов, являющихся, таким образом, биологическими ро­дителями, это не совсем правильно с учетом отсутствия гене­тической связи между суррогатной матерью и ребенком. Ге­нетическая связь должна обладать приоритетом по сравнению с биологической, плацентарной связью, имевшей место меж­ду суррогатной матерью и ребенком. Необходимо более четко определить и закрепить в законодательстве природу заключа­емых между биологическими родителями и суррогатной ма­терью соглашений. Ответа ждет также вопрос об участии в заключении такого договора мужа суррогатной матери (если она состоит в браке), который в случае ее отказа передать ребенка генетическим родителям становится его отцом. Соот­ветствующие изменения должны быть внесены в СК и ГК РФ.

Глава 2. Уголовная ответственность работников здравоохранения в сфере охраны    репродуктивного здоровья населения РФ.

Действующий УК РФ предусматривает уголовную ответственность медицинских работников за следующие виды профессиональных преступлений[8]:

•                   причинение смерти по неосторожности (ст. 109 здесь и далее см. Приложение) ;

•                   принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст.120);

•                   заражение ВИЧ-инфекцией (ст.122);

•                   незаконное производство аборта (ст.123);

•                   неоказание помощи больному (ст.124);

•                   торговля несовершеннолетними (ст.152);

•                   подмена ребёнка (ст.153);

•                   разглашение тайны усыновления (ст.155);

•                   нарушение санитарно-эпидемиологических правил (ст.236);

•                   незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью (ст.237);

•                   нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами (ст.248).

   «К профессиональным преступлениям медицинских работников необходимо отнести и стерилизацию мужчин и женщин без медицинских показаний, которая рассматривается как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст.111)».

   В.П.Новосёлов выделяет несколько причин, обуславливающих трудности при расследовании и разрешении дел о привлечении медицинских работников к уголовной ответственности: отсутствие необходимых специальных знаний в области медицины у работников суда и следствия; большая вариативность конкретных обстоятельств, которые необходимо учитывать; необходимость разграничения нарушений правовых норм и деонтологических требований. Он отмечает, что дела по обвинению медиков обычно возникают по жалобам больных, их родственников, иногда по инициативе администрации лечебного учреждения.

   Возможно привлечение работников здравоохранения к уголовной ответственности за совершение преступлений, которые можно назвать должностными: злоупотребление должностными полномочиями (ст.285), превышение должностных полномочий (ст.286), получение взятки (ст.290), служебный подлог (ст.292), халатность (ст. 293).

   В практике встречаются случаи привлечения медицинских работников к уголовной ответственности за преступления против правосудия, например, за ведомо ложное заключение эксперта (ст.307), а также за преступления в сфере экономики (например, за вымогательство по ст. 163).

   К медицинским работникам, совершившим профессиональные преступления, могут применяться различные виды наказаний – от штрафа до лишения свободы. В качестве основного или дополнительного наказания медицинские работники могут быть лишены права заниматься профессиональной деятельностью.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8