Однако наиболее невезучей в отношении государственного образовательного стандарта по экономике оказалась средняя школа. Здесь, как и всегда, в бой пошла бывшая Академия педнаук, ныне Российская академия образования. Её «умельцы на все руки» засучили рукава и начали разработку стандартов экономического знания, а их всесильные начальники в это время обеспечивали расчистку нового поля от профессиональных конкурентов, то есть от профессиональных экономистов. В итоге стандарты до сих пор не приняты, но появилась опасность, что будут приняты стандарты непрофессиональных авторов.
А тем временем в России с её стереотипами чиновничьего поколения инструкциям правильные стандарты могли бы сыграть основополагающую роль - как бы добровольно-принудительно побудить преподавательский корпус на всех уровнях следовать верному содержанию экономического образования. Но это не произошло, так как одни чиновники пошли на поводу у невежественного большинства, а другие упорно навязывали окружающим своё представление о стандартах, в которые сумели включить все относящиеся и не относящиеся к теме, поставив в один ряд как профессиональные, так и непрофессиональные образовательные блоки.
К числу вопросов, охватываемых государственным образовательным стандартом, относится и вопрос о классификаторе направлений и специальностей высшего профессионального образования. При составлении этого классификатора после битвы осталось полностью за теми, кто придерживался старой парадигмы экономического знания. Дело дошло, на пример, до таких курьёзов, как появление специальности «теоретическая экономика» (вместо экономической теории). Сохранились все нелепые изобретения советских десятилетий, в частности так называемые инженерно-экономические специальности, некогда позволявшие готовить не экономистов, а «командиров социалистического производства», а ныне - выжить административному и преподавательскому корпусу, услуги которого оказались малопригодными в нынешних исторических условиях.
Ещё хуже обстояло дело с содержанием экономического образования в средней школе. Нашлось немало деятелей от просвещения, которые поощряли и пестовали авторов учебных программ и пособий, поражавших своим невежеством. На книжный рынок хлынул поток макулатуры, содержимое которой порой граничило с анекдотическим. Появились экономические словари для детей в стихах, «фольклорные экономические» изданьица, книжки-сказки для детей якобы с экономическим содержанием. Опережая весь цивилизованный мир, наши писатели создали учебные пособия по экономике для всех классов одновременно, начиная с первого. Затем перешли к детским садам, заглядывая в экономическое образовательное будущее ясельных детей. Эти печальные факты только подтверждают существование невидимой спайки чиновничьего невежества шустрых графоманов. Но есть и обнадёживающее явление, появившееся не благодаря, а вопреки властям от образования. Речь идёт, в частности, о программе «Достижение молодых», учебниках, издававшихся при спонсорской поддержке фонда «Культурная инициатива», некоторых других достойных изданиях и проектах.
Тем не менее о содержании экономического образования по-прежнему полностью не решён. Его острота ощущается сегодня даже больше, чем пять лет назад. Общество должно быть готово к новому витку борьбы за решение этого вопроса, но к борьбе с более серьёзными силами, чем это было в девяностых годах. Если сравнивать шансы на победу в этой борьбе внутри уровней образования, то следует отметить, что их больше в учительской среде, существенно меньше- в среде неэкономических вузов и уж совсем мало- в среде экономических факультетов.
Право производства образовательных услуг
Уровень образовательных услуг в области экономики исчерпывается сегодня одним словом: катастрофа. Пять лет назад поворот колеса истории полностью девальвировал преподавательский корпус России, объем предложения грамотных услуг, их качество упали почти до нулевой отметки, а спрос начал расти экспоненциально. В результате выдача лицензий на экономическое образование была поставлена в Госкомвузе России на поток, и практически не осталось вузов и техникумов, которые не открыли бы у себя экономические факультеты и отделения. Началась откровенная массовая профанация экономического образования.
Давайте вдумаемся в происходящее. Конституция России дает право нашим детям получить достойное высшее образование бесплатно. Однако, реализуя это право в области экономических знаний, они в большинстве случаев на всю жизнь получают суррогат вместо высшего образования. Фактически речь идет о том, что наших детей лишают указанного конституционного права. Конечно, возникшая ситуация когда-нибудь будет исправлена, но, к сожалению, не за счет тех немногих, кто ее создал, а за счет тысяч наших налогоплательщиков. Не возникло никакого существенного лицензионного барьера и для общеобразовательных школ, специализирующихся на экономическом образовании.
Учебные материалы
В девяностых годах мы встретили практически при полном отсутствии учебной литературы и материалов для экономического образования всех уровней. Сегодня положение несколько улучшилось, но не намного. В высшей школе потребность в учебниках (в основном вводного уровня) обеспечивается лишь на 10-15%, при этом лучшая часть этих учебников - американская переводная литература, при полном отсутствии конкуренции учебников внутри одной дисциплины.
В то время как вузовские экономические учебники (как и готовящиеся учебники для техникумов) проходили хоть какой-то фильтр, учебники для общеобразовательных школ первые годы оказались полностью вне контроля профессионалов. Прочно обосновавшиеся в экспертном совете бывшего Министерства образования доктора педагогических наук определяли вопросы содержания экономического образования и раздавали грифы министерства на учебные пособия. Они и сегодня являются основным препятствием для любых изменений к лучшему.
В девяностых годах был сделан первый шаг к улучшению сложившегося положения - был радикально изменен состав экспертного совета. В него вошли профессионалы, но одни делились на две части - те, кто включился в процесс развития экономического образования в школе, и те, кто кому-то лоббировал.
Педагогические кадры
Оставим в стороне проблему нехватки кадров для высшей школы, хотя наличие в ней множества докторов и кандидатов экономических наук никого не должно успокаивать, и обратимся к средней школе. Именно её отличает очевидный энтузиазм тысяч действующих учителей, готовых овладеть основами экономической мысли. В России в целом сегодня тратятся миллионы человеко-часов и миллиарды рублей на 12, 20 и 40-часовые семинары, школы и конференции для учителей, которые вряд ли способны решить проблему с кадрами учителей-экономистов в школе. Пока таких кадров не имеет высшая школа, не появятся они и в средней. Открытие экономических отделений и факультетов во многих педагогических институтах и университетах если и даст результат, то очень не скоро.
Высшая школа экономики, где собран цвет московской экономической мысли, постоянно проводит для московских учителей семинары. ВШЭ разработала содержательный план семинаров, в ходе которых на основе собственных программ, учебников и учебных материалов рассматривается тема за темой, курс за курсом, включая не только экономические дисциплины, но и математику, политологию и т.д. Именно регулярность таких встреч даёт пролонгированный эффект и благотворно действует на содержательную сторону учительской работы.
2.4 Старые пороки нового образования
Прежде всего, надо отметить крутой поворот в теоретической ориентации нашего экономического образования. Он связан с курсом реформ, последствия которого сказались в полной мере. Здесь не место подробно на них останавливаться, но их общественные итоги свидетельствуют о глубоком несоответствии осуществленных преобразований интересам нашей страны и народа. Многим специалистам у нас и за рубежом давно стало ясно, что они больше соответствуют иностранным, чем нашим собственным интересам.
Например, американский институционалист Джеймс Ангресано в книге, посвященной проблемам переходных экономик России и других стран, признает: «Преобразовательные задачи для стран Центральной и Восточной Европы с самого начала в девяностых годах исходили из интересов Запада и определялись деологическими постулатами, присущими неоклассической теории, такими, как предоставление рыка западным кредиторам, доступ к сырым материалам этих стран и усиление политического влияния в регионе». Западные интересы и неоклассические предубеждения предопределили также характер нашего экономического образования. Страны Центральной и Восточной Европы наводняли консультанты и советники, привлеченные выгодными контрактами. Многие из них не имели должного представления об истории и экономической системе этих стран, что, однако, не мешало им давать советы о том, как путем не сложных процедур ввести годную по их мнению для всех стран англо-саксонскую модель рыночной экономики. «Эти экономисты. - пишет Ангресано, - были пронизаны ментальностью «холодной войны» и охвачены эйфорией политических революций. Большинство из них придерживалось неоклассических взглядов и было убежденно в универсальной ценности ортодоксальной экономической теории». Именно этой позицией определялось у нас в последние годы экономическое образование, внедрение в преподавание неоклассической теории независимо от того, насколько она отвечает условиям и задачам нашего развития.
Дж. Ангресано показывает те упрощения неоклассической теории, которые делают её непригодной для решения наших проблем. Во-первых, проблема сводится к дилемме: либо централизованное планирование, либо сводный рынок, исключающий их сочетание. Во-вторых, сложный переход от централизованно планируемой экономики к рыночной рассматривается как процесс легко осуществляемых либерализации цен и приватизации государственных предприятий. В-третьих, человеческое поведение представляется как мотивированное исключительно рациональными соображениями и в связи с этим якобы всегда предсказуемо. Наконец, в-четвёртых, в центр преподавания экономической теории выдвигалось непосредственное достижение экономического равновесия, а не изучение эволюционных процессов в историческом контексте.
Отмеченные упрощения переводных учебников перекочевали и в отечественные. Несмотря на методические различия, концептуально все они составляются по единому неоклассическому стандарту, отличаясь дуг от друга главным образом названием и расположением глав. Если прежде мы обедняли свой теоретический арсенал, ограничиваясь марксизмом, то теперь мы делаем то же самое, ограничивая себя монетаризмом. В новой организации образования сохраняется порок старого.
Конъюнктурное увеличение неоклассической теории в том виде, в каком она изложена в нынешней Экономикс, фактически перечёркивает весь наш собственный позитивный опыт преподавания экономической теории.
По причине свойственного нам радикального мышления, мы все принимаем и отвергаем целиком, но не лучше ли попытаться отделить зёрна от плевел? В одной - и весьма важной - части свой ответ на этот вопрос предложил А. Бузгалин и А. Колганов. Поэтому хотелось бы остановиться на других вопросах, связанной с чрезмерной идеологичностью Экономикс, отдалённостью изложенной таи теории от реальных проблем современной российской экономики.
Наука и идеология
Общеизвестно, что экономическая теория во многом носит идеологический характер. В прошлом, на её классовом характере особенно настаивал марксизм, видя в этом не порок, а достоинство. Марксисты утверждали, что истина в экономической теории открывается с позиций передового класса, интересы которого совпадают с ходом и перспективами исторического развития. Когда таким классом была буржуазия, то научные истины были способны давать её теоретики, какими были, например, А. Смит и Д. Риккардо. Когда знамя прогресса перешло в руки пролетариата, то способность постижения научной истины также перешла к её представителям.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
