Появление молодых предпринимателей, способных активно и успешно работать в новых экономических условиях России, вызвало огромный интерес к новой российской системе бизнес-образования. В 1997 г. программы МВА «МИРБИС» получили аккредитацию Лондонского университета Метрополитен - крупнейшего центра профессиональной подготовки специалистов Великобритании, а в 2004 г. Международная Ассоциация МВА аккредитовала бизнес-программы МИРБИС на 5-летний срок, чем подтвердила их высокое качество и соответствие мировым стандартам.
А МИРБИС продолжал развиваться: в нем уже успешно совмещались Школа бизнеса и полноценный вуз. С 1995 г. в нём началась подготовка студентов по международным программам высшего экономического образования по специальностям «Мировая экономика», «Маркетинг», «Финансы и кредит», «Бухгалтерский учет, анализ и аудит», «Менеджмент организации», «Туристский и гостиничный бизнес». Требования государственного образовательного стандарта были дополнены авторскими программами и инновационными разработками преподавателей МИРБИС. Все лучшее, что принес с собой опыт первой бизнес-школы, уникальные методики, по крупицам отобранные из опыта зарубежных университетов, бесценный опыт отечественных практиков - все это позволило выстроить эффективную систему подготовки квалифицированных специалистов. Обязательной частью образования стало изучение трех языков, стажировка в зарубежных университетах, участие в программах по обмену студентами, прохождение практик в крупнейших российских и иностранных компаниях. Сегодня огромной популярностью пользуются образовательные программы, разработанные совместно с вузами-партнерами - РЭА им. Плеханова, РАГС при Президенте РФ и несколькими британскими университетами. Они позволяют получить по окончании обучения дипломы сразу нескольких учебных заведений, в т. ч. зарубежных.
При всей своей уникальности МИРБИС никогда не стремился быть элитарным и недоступным. Его двери открыты для всех, кто хочет получить качественное образование, быть успешным и самостоятельным специалистом. МИРБИС активно работает со школами. Для учащихся 10-11-х классов, которым в скором времени предстоит сделать непростой выбор будущей профессии, создана «Школа юного предпринимателя». Несколько специально разработанных программ позволят правильно сориентироваться в многообразии современного образования, получить достоверную информацию о наиболее популярных и востребованных специальностях экономического профиля, правильно оценить свои сильные и слабые стороны. В рамках отделения довузовской подготовки учащиеся 10-11-х классов готовятся к поступлению на программы высшего образования. Преподаватели МИРБИС работают по оригинальным методикам, что позволяет будущим абитуриентам существенно повысить уровень знаний и адаптироваться к новым требованиям и способам изучения материала.
Большая гордость сотрудников МИРБИС - его социальные программы: переподготовка военнослужащих, а также профессиональное обучение безработных с последующим трудоустройством. Многие из тех, кто воевал на Кавказе, работал на космодроме Байконур, служил в береговых частях Балтийского флота, с благодарностью вспоминают свои собственные «университеты» и МИРБИС, позволивший им получить востребованные современные профессии и найти новое приложение силам и таланту.
МИРБИС - это надёжный мост в мир большого бизнеса, это открытость, готовность к сотрудничеству, это знание языков и следование деловому этикету, это возможность «сделать» себя и осуществить свою мечту.
2.2 Связь экономической науки и образования
Характер связи между экономической науки и экономического образования во многом определяются институциональным разрывом исследовательских и преподавательских областей, который сформировался в советский период. На протяжении многих лет лишь отдельные сотрудники исследовательских институтов постоянно читали лекционные курсы. Престиж подобной работы был невысок, оплачивалось совместительство плохо, особенно молодым сотрудникам. Всё это лишало исследователей дополнительных возможностей для систематизации научного знания и отрезало их от молодых поколений экономистов, из которых лишь немногие оказывались в академических институтах. В свою очередь, совместительство в Академии наук сводилось в основном к приглашению ограниченного числа профессоров.
Отрыв академических исследований от преподавания негативно отразился и в университетах. Даже в ведущих вузах лишь немногие преподаватели, заваленные аудиторными часами, сохраняли мотивы к систематическому исследовательскому труду (который не оплачивался вовсе). В условиях крайне слабой конкуренции со стороны практикующих исследователей образования во многом превратилось в обучение по чужим стандартам: сначала марксистским, потом либерально - рыночным. Основная часть преподавателей, выключенных из исследовательского процесса, учат тому, чем сами никогда серьёзно не занимались.
В начальный постсоветский период постепенно слаб, а затем фактически прекратился контроль за совместительством - стала возможной работа хоть в десяти местах. Одновременно создаются кафедры академических институтов в университетах. Но ситуация в целом не меняется. Институтские кафедры остаются оторванными от жизни в университетах. А для большинства сотрудников академических институтов чтение лекций остаётся чуждым и малопонятным делом. Материальные стимулы снижаются в ещё большей степени, намного выгоднее выполнить какой-нибудь хозяйственный договор. Да и с содержательной точки зрения зачастую не ясно, что преподавать - стандарты «плавают».
Одновременно у молодых экономистов и выпускников вузов появляются новые соблазны - уход в банковские и коммерческие структуры, отъезд за границу. Заманить выпускников приличных вузов в исследовательские структуры становится всё сложнее. Приток молодых учённых почти иссяк. Трудности с привлечением молодых кадров в академические институты, в свою очередь, ослабляют стимулы к преподавательскому труду. Возникает замкнутый круг. Общая ситуация в этот период характеризуется «размыванием» кадрового состава, финансовой неустойчивостью и неясностью институциональных перспектив.
В середине 90-х годов финансовое положение экономических вузов стабилизируется и относительно укрепляется. Появляются новые образовательные структуры. Возникает дополнительный спрос на преподавателей, который, впрочем, удовлетворительно за счёт переработок и множественного совместительства прежнего преподавательского контингента. Возобновляется приток аспирантов, хотя приходят в основном не самые лучшие кадры, и одна из важных причин поступления в аспирантуру - стремление освободиться от призыва в армию.
Но не смотря на успешный опыт деятельности Российской экономической школы, возможности создания университетов при академических институтах весьма невелики. Помимо ограниченности масштабов деятельности, образовательные программы в университетах при Академии наук нацелены прежде всего на предоставление второго высшего образования. Обеспечение нормальной подготовки в объёме степени бакалавра и специалиста ввиду обилия общеобразовательных дисциплин академическим институтам не под силу. Впрочем, это и не их задача.
Своеобразным эффектом «эпохи ученичества» в экономической теории стало то, что прикладные экономические дисциплины развивались автономно от теории. Это относится к финансам, маркетингу, теории инвестиций и фондового рынка, а также к примыкающим к экономике отраслям управленческой науки. Здесь сложился круг элитных учебных заведений, тесно взаимодействующих с экономической практикой: Финансовая академия, Академия народного хозяйства, Российская экономическая академия имени Г.В. Плеханова и Государственный университет управления. В них, а также в региональных учебных заведениях происходит интенсивный кадровый и информационный обмен с бизнесом. Такой тип реакции академического мира на вызов времени можно назвать «экономическая наука без экономической теории». Однако, не смотря на коммерческую успешность прикладного образования, отсутствие фундаментальной подготовки и связанный с ней недостаток аналитического инструментария у его выпускников объективно ухудшают их перспективные позиции на рынке труда.
Необходимо подчеркнуть, что обе группы лидеров в экономическом образовании по качеству своих услуг далеко превосходят основную массу вузов, экономических факультетов, факультетов бизнеса и менеджмента. И как положительный факт следует отметить, что именно вузы-лидеры формируют сегодня фактические стандарты экономического образования. Но возможности их воздействия на академическую среду ограничены: из трёх традиционных форм такого воздействия «живой» осталась лишь связь через учебники.
Связь с практикой
Традиционная схема соотношения экономической практики, экономической теории и образования таковы: проблемы придают импульс экономической теории, способствуют выдвижению новых исследовательских подходов, которые утверждаются, проходя через «чистилище» дискуссий и превращаясь в классические. На этой стадии появляются учебники, и теоретические результаты проникают в сферу экономического образования. В свою очередь, систематизированные и адаптированные теоретические результаты кладутся в основу рекомендаций к пересмотру экономической политики.
Подобно схеме приблизительно соответствовали события в ходе кейнсианской революции и «контрреволюции рациональных ожиданий». Не случайно речь идёт о макроэкономике, где давление на теорию практики / политики гораздо сильнее. В микроэкономике связь практики и теории начиная с марженалистской революции прослеживается далеко не всегда., и развитие теории часто вытекает из внутренних потребностей самой теории в единообразии, согласованности и даже элегантности (например, развитие в 20 веке теории потребительского выбора). Исследовательский аппарат приобретает собственную логику развития, которая отнюдь не во всех случаях обуславливает преимущественную разработку наиболее актуальных проблем - опасность, на которую своё время обращал внимание ещё А. Маршалл.
Возникает также угроза серьёзного расхождения между практикой и экономическим образованием. Во всех университетах мира в качестве основы экономического образования преподаются так называемые «мейнстрим» («mainstream» - основное течение), пронизанный неоклассическим подходом. Это вполне закономерно: неоклассическая теория внутренне согласованна и последовательна, её можно изложить без искажений на любом уровне сложности, в том числе начинающих. Сделать то же самое с институциональной теорией намного сложнее.
В то же время потребности экономической политики предполагают учёт институциональных особенностей в масштабах, неподъёмных для абстрактной неоклассической теории. Возникает объективное противоречие между экономической теорией для образования и экономической теорией для практики. Особенно велико это противоречие в странах с переходной экономикой, максимально удалённых от неоклассической равновесной модели эффективного рынка. В известной мере способом разрешения этого противоречия может быть разработка наряду с неоклассической базой институциональных курсов экономики развития, компаративных курсов переходной экономики, отражающих мировое и, конечно, российский опыт. Однако дело это гораздо более трудоёмкое, чем освоение стандартных курсов западного образца.
Девяностые годы были отмечены резким всплеском потребности в экономическом анализе со стороны экономических субъектов. Однако эти потребности носили сугубо прикладной характер и во многом были несоразмерны возможности как отечественной экономического образования. Российская хозяйственная система оказалась в непростой ситуации перехода от командной экономики к рыночной. Между тем за малыми исключениями отечественные научные и образовательные учреждения были плохо подготовлены к анализу такого рода проблем и не располагали необходимым методологическим и понятийным аппаратом исследования, так как привыкли работать в рамках марксистско-ленинской политической экономии и были ориентированы на решение проблем планового хозяйства.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
