В то время в Советском Союзе, в условиях государственной секретности в условиях не говорилось о существовании испытательного полигона. Даже мнения выдающихся ученых-академиков А.Сахарова и И.Курчатова, работавших над атомной программой, высказанные в самой лояльной форме, пресекались в резкой и грубой форме руководителями высоких государственных инстанций. В подтверждении можно привести рассказ Андрея Дмитриевича Сахарова из интервью 1990 года казахстанскому журналу «Арай», когда в 1958 году Н. Хрущев принял решение провести серию испытаний атомных бомб, ученый-ядерщик посчитал, что с этим согласиться нельзя. И упросил Курчатова поехать к Хрущеву, уговорить его отменить свое решение. Тот не только не согласился, но, как говорит Сахаров, прогнал Курчатова. Сахаров далее рассказывает, что он и раньше писал Хрущеву о вреде испытаний атомного оружия для людей и окружающей среды и рекомендовал приостановить дальнейшие испытания. На это Хрущев заметил в кругу своих помощников: «Самая верная политика-это политика с позиции силы. Если я буду слушать таких слюнтяев, как Сахаров, то я буду настоящим простофилей»[40, с.12]. Еще один пример. В 1970 г., работая в Академии наук республики. Молодой ученый Рысбек Ибраев разработал проект радиоэкологических исследований в Казахстане. Проект был поддержан всеми академическими институтами Союза, имевшими отношение к радиоэкологии и почвоведению. Идея была поддержана и Министерством обороны, заинтересованным в разработке мер по защите почвы и растений от радиационного поражения. В 1974 г. согласно проекту была организована специальная лаборатория меченых атомов. В Алма-Атинской области началось строительство опытно-экспериментального полигона, на котором предполагалось изучение способов дезактивации почв и растений. Были построены железобетонные сооружения, завезена специальная техника, оборудование, полигон готов был начать работу. Это было уникальное научное подразделение, не имевшее аналогов ни в Казахстане, ни в Средней Азии. Но вдруг в верхах было принято решение о ликвидации лаборатории, сокращении штатов и передаче полигонного комплекса другим учреждениям. Р. Ибраев начал проводить тайный эксперимент: достав банку урановой соли, он исследовал влияние урана на растения и живые организмы.
Медикам запрещалось ставить правильный диагноз заболеваний, связанных с воздействием радиации. Поэтому людей «лечили» от всех заболеваний, кроме тех, которые вызывала радиация [3, с.37].
В Семипалатинске был построен больничный корпус, оснащенный по тем временам самым современным оборудованием. Назывался он «противобруцеллезный диспансер № 4». Здесь не лечили людей, не оказывали помощи животным, а изучали воздействие радиации на живые организмы, объясняя тем, что это необходимо для науки и будущих поколений. В клинике диспансера врачи наблюдали, как люди медленно умирали от лучевой болезни. Затем они писали секретные отчеты для специальных служб Семипалатинского полигона и Центра. В настоящее время этот диспансер продолжает работать и называется Научно-исследовательским институтом радиационной медицины и экологии. В 1990 г. гриф секретности архивных материалов диспансера был снят, хотя часть документов, касающихся здоровья людей и радиоэкологической обстановки вокруг полигона, уже вывезена в Москву.
Такова история создания и существования Семипалатинского испытательного ядерного полигона. Ядерный монстр долгое время безнаказанно уродовал землю, некогда слывшую цветущим степным краем, нанося непоправимый вред здоровью миллионов людей, проживающих в непосредственной близости от смертоносного полигона. Зло не могло продолжаться долго. Пришли восьмидесятые годы, и казахстанское общество начало понимать, что с полигоном надо что-то делать. И наступил момент активных действий, наступил момент истины. Народ республики решительно выступил против ядерных испытаний, так родилась МАД «Невада-Семипалатинск» [18, c.8].
И лишь в конце восьмидесятых годов, с началом активности движения, сообщения о ядерном полигоне стали появляться в печати. Парламентарии на сессиях, медики открыто обсуждали влияние радиации на здоровье в результате облучения. Под мощным напором общественности, поддержанной Верховным Советом республики, союзное правительство вынуждено было установить мораторий на взрывы не на основе правительственных соглашений на высшем уровне, а благодаря активным действиям общественности. Огромная заслуга лидера МАД «Невада-Семипалатинск» О. Сулейменов заключается в том, что он впервые с трибуны верховного Совета СССР заявил всему миру о существовании СИЯП, обратился к правительству СССР, ВПК СССР с требованием о необходимости прекращения ядерных испытаний на территории Казахстана.
В августе 1991 года вышел Указ Президента РК Н. Назарбаева о закрытии Семипалатинского полигона. В нем отмечалось, что на территории данной области с 1949 года осуществлялись испытания ядерного оружия. За это время здесь было произведено около 500 ядерных взрывов, которые нанесли урон здоровью и жизни тысячам людей.
Учитывая, что Казахстан выполнил свой долг по созданию ядерного потенциала, обеспечившего стратегический военный паритет между СССР и США, и, принимая во внимание требования общественности республики, тем указом полигон был преобразован в союзно-республиканский научно-исследовательский центр. Учитывая, при проведении воздушных и наземных испытаний с 1949 по 1962 годы нанесен ущерб здоровью населения районов, прилегающих к Семипалатинскому полигону, с совместно союзными органами определены размеры и порядок компенсационных выплат пострадавшим гражданам [24, c.2].
Кроме СИЯП, в различные годы и в разных концах республики прогремели атомные взрывы. Представляет опасность для людей радиоэкологическая обстановка в районах Западного Казахстана и Атырауской областей, где размещены полигоны «Тайсоган» «Капустин Яр», и «Азгир».
Как известно, ракетный полигон «Тайсоган», в Кызылкогинском районе Атырауской области начал действовать с 1962 года. За 40 лет там упало около 300 отделившихся частей ракетоносителей СС-20, весом более 5,3 тонны каждая. Там же выявлено повсеместное загрязнение почвы, растительности, водоисточников тяжелыми и ядовитыми продуктами остатков топлива.
Ракетно-ядерный полигон «Капустин Яр» создан в 1949 г. Он расположен на территории Урдинского и Джангальдинского районов. С полигона запущено и взорвано около 24 тысяч ракет, испытано 177 образцов боевой техники. Уничтожено 619 ракет типа СС-20. При испытаниях и уничтожении боевой техники было выброшено в атмосферу около 30 тысяч тонн высокотоксичных веществ.
Ядерный полигон «Азгир» расположен в Атырауской области. Состоит из 12 площадок, на 10 из которых было произведено 17 подземных ядерных взрывов на глубине от 165 до 1500 метров в период с 1996 по 1979 годы. Цель проведения ядерных взрывов – отработка технологии создания подземных емкостей в соляных куполах для хранения определенных веществ, в том числе радиоактивных отходов.
Население, находящееся около полигона «Азгир», не было информировано наличии радиационной опасности. В прилегающих к полигону районах наблюдалось массовые заболевания людей и падеж скота. В емкостях, созданных на полигоне «Азгир», находится вода. Возможен выход радиоактивных рассолов на поверхность земли. У некоторых ответственных работников возникает желание использовать полигон «Азгир» в качестве места захоронения радиоактивных отходов. Но этого ни в коем случае делать нельзя.
На основании полученных данных и с учетом сильного химического загрязнения местности из-за испытаний боевой техники районы, расположенные вблизи полигонов «Тайсоган», «Капустин Яр» и «Азгир», следовало бы также отнести к законам экологического бедствия. Суммарная мощность ядерных взрывов в Казахстане в 45 тысяч раз превышает мощность бомбы, сброшенной над японским городом Хиросимой в конце второй мировой войны [17, с.81].
Наибольшую проблему для республики представляет сам бывший Семипалатинский полигон из-за своих устрашающих размеров – 18,5 тыс. км. Он тем самым постоянно нагнетает страх, даже будучи закрытым. После обретения независимости как следствие – перехода всех полигонов бывшего СССР на территории республики под юрисдикцию Казахстана – стало возможным провести обследование радиоактивных зон и составить представление о масштабах и сложности рекультивационных работ. Все это потребовало разработки системного подхода к решению сложных задач, связанных с радиоактивностью. Радиационная обстановка на территории полигона до сих пор не является стабильной.
Транзитный период для страны стал достоянием истории, рубикон перейден. В предшествующее десятилетие предприняты меры в решении проблем ядерно-экологической безопасности. Однако они были неадекватны масштабу, объему и сложности. К тому же «наследие» в геометрической прогрессии усиливало проблему и усложняло ее решение. Однако на расходы по преодолению экологического кризиса Правительством выделялось крайне недостаточно средств. До сих пор более миллиона гектаров земель на долгие годы выведены из оборота и представляют опасность для человека.
В настоящее время перед движением «Невада-Семипалатинск» и другими общественными организациями антиядерного и экологического направления стоят задачи: как можно полнее и своевременно оказать помощь в преодолении социальных последствий, провести реабилитацию, оздоровить население, пострадавшее от испытаний на полигонах, запретить ввоз и захоронение радиоактивных отходов.
Значительная часть территории заражена радиоактивными веществами, как от ядерных взрывов, так и в результате глобального выпадения радионуклидов, заброшенных в стратосферу в результате ядерных испытаний на всех полигонах северного полушария, а также последствий кыштымской и чернобыльской катастроф, других факторов. В мире нет ни одной страны. Где была бы такая высокая плотность ядерных взрывов.
Около четверти мировых запасов урана сосредоточены на территории Казахстана. К числу уранорудных зон относятся Северо-Казахстанская, Жамбылская, Алматинская и Восточно-Казахстанскаяобласти. Здесь отмечаются высокие концентрации урана и тория, локальные скопления радионуклидов в породах и почвах. Источниками радиационной опасности служат и оставшиеся после отработки урановых месторождений отвалы высокоактивных пород, хвосты рудообогатительных фабрик.
В республике накопилось более 20 миллиардов тонн твердых промышленных и бытовых отходов. В том числе 237 миллионов тонн радиоактивных. По данным НАК «Казатомпром», ежегодно добывается около двух с половиной тысяч тонн урана. Но захоронение отходов стоит в десять раз дороже, чем добыча урана. А у нас до сих пор нет государственного радиоактивного могильника, отвечающего экологическим требованиям, отсутствуют надежные технологии утилизации ядерных отходов. Особое место в проблеме захоронения занимает вопрос утилизации. Российский профессор, советник генерального директора МосИПО «Радон» Н. Бабаев, консультирующий казахстанских коллег по вопросам захоронения ядерных отходов, заявил, что в настоящее время уже создано более сорока сценариев захоронения ядерных отходов, заявил, что в настоящее время уже создано более сорока сценариев захоронения ядерных отходов, но совершенно безвредных для человечества еще нет [1, с.49].
Как считают специалисты, для того, чтобы провести в порядок нашу республику, убрать все опасные отходы, нужно более 1 миллиона. Руководство НАК «Казахстанпром» предложило идею ввоза и захоронения собственных отходов за счет оплаты иностранными инвесторами. По словам президента НАК «Казатомпром» М. Джакишева, проекты захоронения способны принести доход в размере 30 миллиардов долларов в течении тридцати лет. Общий объем импортируемых высокоактивных отходов может составить несколько сотен тысяч тонн.
Ученые проблемного комитета движения «Невада-Семипалатинск» считают, что пока не будет научного обоснования безопасности этого проекта для здоровья населения республики, глубокого мониторинга экологии территорий, где предполагается захоронение радиоактивных отходов, окончательное решение принимать не следует. Необходимо оценить состояние радиационной безопасности уже существующих у нас захоронений, используемых методов, технологий, средств транспортировки.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
