Опрос беженцев и населения г. Сухуми показал, что, по их мнению, важнейшими факторами, препятствующими возвращению беженцев, являются отсутствие гарантий личной безопасности (беж. - 47%, насел. - 25%), а также психологические причины, что вызвано, по-видимому, непосредственным участием в боевых действиях и совершением военных преступлений родными и близкими возвращающихся беженцев (беж. - 21%, насел. - 22%) (табл. 2). Среди других ответов населения наиболее часто говорилось о невозможности массового возвращения беженцев на данном этапе, поскольку в условиях все еще фактически сохраняющейся конфронтации, в силу политической неурегулированности конфликта, грузинские беженцы могут представлять собой «пятую» колонну в республике.

Таблица 2

Мнение респондентов о факторах, препятствующих возвращению беженцев (в % от числа опрошенных)

Варианты ответов:

1.                - Пропаганда национальной розни

2.                - Отсутствие материальной базы для приема беженцев

3.                - Отсутствие гарантий личной безопасности

4.                - Неуступчивость политиков

5.                - Психологические причины

6.                - Закрытие абхазо-российской границы

7.                - Затрудняюсь ответить

8.                - Другой ответ

9.                - Не ответило

В целом опасность возобновления конфликта очень остро ощущается всеми национально-социальными группами опрошенных: только 4% опрошенных не считает возможным повторение межнационального конфликта и 1% респондентов затрудняется с ответом. Для подавляющего же большинства (90% опрошенных абхазов, 87% русских, 89% армян и 54% сухумских грузин) массовое возвращение беженцев на данном этапе приведет к повторению конфликта. Столь же пессимистичны и прогнозы экспертов на этот счет. Подобное опасение, по-видимому, в скрытой или явной форме присутствует и среди беженцев (12% - повторится, 12% - затруднились с ответом), хотя в большинстве своем они уверены в обратном (76% опрошенных).

Несмотря на сложную внешнеполитическую ситуацию, во многом обусловленную сохранением прежних агрессивных тенденций во влиятельных политических кругах Грузии (что и вызывает, вероятно, ощущение угрозы возобновления конфликта в массовом сознании), в Абхазии продолжается процесс строительства и укрепления национального государства. Массовое сознание, как правило, не особенно вникающее в международно-правовые аспекты признания или непризнания суверенитета, является достаточно точным барометром, отражающим политику государства в отношении не только коренного, но и других этносов. В ряде стран бывшего СССР были приняты законодательные акты, дискриминирующие права русско-язычного населения и вызывающие соответствующую реакцию и со стороны последнего, и со стороны России как государства, защищающего интересы своих соотечественников за рубежом. Известно заявление А.Козырева о том, что Российская Федерация будет защищать права своих соотечественников в Ближнем зарубежье, в том числе и силой оружия.

Как показал опрос, 96% опрошенных (99% абхазов, 93% русских, 97% армян, 86% сухумских грузин) считают себя гражданами Республики Абхазия. Только 19% опрошенных русских ощущают себя еще и гражданами России, хотя в мае 1995 г. был принят Указ Президента о поддержке этнических россиян за рубежом. Поскольку последствия экономической блокады особенно остро ощущаются русскоязычным населением, лишенным связи с деревней, и вызывают его вынужденную миграцию за пределы Абхазии, подобные государственные указы и заявления приобретают в глазах не только этнических россиян, но и всего населения декларативный характер. На этом фоне единственным гарантом защиты прав и физического выживания становится поддержка Абхазской государственности. В то же время экономическая блокада делает особенно уязвимым русскоязычное население, что в итоге может привести к трансформации в его сознании социальной ущемленности в национальную и чревато возникновением нового источника напряженности.

Очень важным в аспекте конфликтогенного прогноза является отношение грузинских беженцев к государственности Абхазии. Вопрос о гражданстве ставит респондентов, особенно этнических мегрелов (с одной стороны, пострадавших во время мегрело-грузинского вооруженного конфликта летом 1993 г., а с другой, втянутых в войну с абхазами), перед необходимостью решения сложнейшей проблемы - проблемы выбора политической ориентации. 46% опрошенных беженцев считают себя гражданами Абхазии и Грузии (хотя скорее всего им не известно, что двойное гражданство может стать основанием для исключения из статуса беженцев согласно Конвенции 1951 г., разделы D, E, F, статьи 1: «лица, не рассматриваемые как нуждающиеся в защите, поскольку они имеют права и обязанности ГРАЖДАН в стране, предоставившей им убежище»). 7% опрошенных беженцев считают себя гражданами только Абхазии, 12% - затруднились ответить, 35% - только Грузии (имеются основания предполагать, что этот показатель гораздо выше среди беженцев, находящихся по ту сторону границы в совершенно иной психологической и политической атмосфере). Эти данные коррелируют и с ответами беженцев на вопрос (фактически дублирующий вопрос о гражданстве) о признании ими Конституции Абхазии, хотя здесь процент положительных ответов выше - 60%; однако высок и процент не признающих Конституцию Абхазии (23%) и затруднившихся с ответом (16%).

В условиях сохраняющейся политической конфронтации Абхазии и Грузии и угрозы возобновления военных действий (тем более, что в Гальском районе продолжают действовать бандформирования, засылаемые из Грузии и осуществляющие террор мирного населения, в том числе вернувшихся беженцев - порядка 40 тыс чел., сотрудничающих с законными властями) лояльность граждан к своему государству приобретает особое значение. Среди причин выбора этническими мегрелами, составляющими большую часть грузинских беженцев, гражданства Абхазии можно предположить следующие:

1. Вынужденный выбор в силу новой политической реальности.

2. Многие мегрелы Гальского района, изменившие свою национальную принадлежность (сохранив при этом абхазские фамилии) в результате политики грузинизации, осуществлявшейся в 30-е годы, уже не говорящие на абхазском языке, признают свое абхазское происхождение.

3. Историческая память, хранящая многие факты дискриминации мегрелов со стороны грузин, в частности, антимегрельская кампания 30-х годов, когда был официально запрещен мегрельский язык, а мегрелы объявлены грузинами; репрессии весной 1992 г.; вооруженный конфликт летом 1993 г.

4. Надежда на то, что абхазское государство, в отличие от Грузии, сможет гарантировать сохранение мегрельского этноса (показательно в этом смысле, что в Гальском районе впервые за последние 63 года по просьбе местных жителей вышла газета на мегрельском языке).

Затруднившиеся с ответом по вопросам гражданства и признания Конституции (соответственно 12% и 16% опрошенных), по всей видимости, составляют ту часть беженцев, которая пока колеблется в осуществлении выбора. В то же время для населения, как и для экспертов, ответ на вопрос о признании беженцами Конституции Абхазии однозначно положителен (98% и 100% соответственно).

Что касается ответственности за участие в военных действиях на территории Абхазии, когда, по существу, сосед воевал против соседа, то в массовом сознании местного населения разницы между участием в военных действиях и совершением военных преступлений нет: 88% опрошенных (86% сухумских грузин)высказались за привлечение к уголовной ответственности за участие в военных действиях против Абхазии. Столь же однозначны и оценки экспертов, причем подчеркивается необходимость тщательного изучения каждого конкретного случая.

Ответы беженцев свидетельствуют о том, что это, пожалуй, самый больной вопрос для них - 33% затруднилось ответить. Только 4% опрошенных считают необходимым привлечение к ответственности, а 5% выступают за установление индивидуальной вины. Большинство же опрошенных (58%) не предполагает, что за участие в войне необходимо нести ответственность, считая, по-видимому, что прекращение конфликта и возвращение беженцев автоматически влечет за собой взаимное прощение и примирение. Характерно, что ни один из опрошенных сухумских грузин, не выехавших после войны, не отверг необходимости несения уголовной ответственности за военные действия в Абхазии и в большинстве своем они высказались «за» (86%).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18