Членство в ВТО не означает, что Россия должна полностью открыть для внешнего мира все сегменты своего внутреннего рынка — такое представление является типичным заблуждением. На самом деле Россия должна будет полностью согласиться с основанной на правилах ВТО системой управления международной торговлей и предоставить компаниям и товарам других стран более широкий доступ к своим рынкам. Это даст всем компаниям, российским и иностранным, возможность действовать на одном поле и укрепит российскую экономику.
Президент Буш выразил готовность вести работу с конгрессом США с тем, чтобы вывести Россию из-под действия поправки Джексона-Вэника, что является необходимым условием для установления с Россией нормальных торговых связей. Мы готовы действовать и в других направлениях. Эксимбанк США, наша Корпорация по частным капиталовложениям за рубежом (ОПИК) и Агентство по торговле и развитию США готовы способствовать развитию торговли и осуществлению инвестиций путем финансирования проектов, страхования рисков и предоставления услуг по оценке проектов. Эти организации уже вносят свой заметный вклад. Только ОПИК предоставила страхование рисков и профинансировала другие проекты в России на общую сумму свыше $425 млн. Мое правительство увеличивает финансирование учрежденного Европейским банком реконструкции и развития Российского фонда малого бизнеса. Фонд предоставляет финансирование российским предпринимателям и помогает российским финансовым институтам обеспечивать такое финансирование.
Мы решительно намерены работать с российским руководством в осуществлении проекта российско-американского банковского диалога среди банков, частных предприятий, финансовых институтов и финансовых руководителей. Мы надеемся, что такой диалог будет способствовать развитию российского банковского сектора в соответствии с нуждами рыночной экономики. Таким образом был бы заполнен существенный пробел, пока еще существующий в российских экономических реформах.
Наша работа по укреплению доверия в деловой сфере идет и в других направлениях. Недавно министр торговли США Дональд Эванс посетил Россию во главе делегации предпринимателей. Эта было первое при администрации Буша посещение России американской торговой миссией столь высокого уровня.
Представители частного сектора России и США приступили к осуществлению программы российско-американского бизнес-диалога, цель которой уже в начале будущего года предоставить нашим правительствам исходные рекомендации по способам активизации торговли и инвестиционной деятельности. Представители наших двух стран регулярно встречаются для разрешения существующих разногласий в деловой сфере. Уже было объявлено о достижении нескольких соглашений по крупным инвестициям. На этой неделе министр энергетики США Спенсер Абрахам примет участие в церемонии ввода в действие Каспийским нефтяным консорциумом нового трубопровода для экспорта нефти. Этот многомиллиардный проект является пока самым крупным иностранным капиталовложением в России. Кроме этого, консорциум, возглавляемый компанией "Экссон-Мобил", недавно объявил о твердом намерении инвестировать $12 млрд в нефтегазовый проект на Сахалине, предусматривающий создание десяти тысяч новых рабочих мест.
Расширяющиеся экономические связи между нашими странами способствуют наступлению "нового дня" в российско-американских отношениях, о котором Джордж Буш говорил во время встречи на высшем уровне. Правительство США твердо намерено вести работу с правительством России и деловыми кругами обеих стран по расширению областей взаимных экономических интересов. Эти общие интересы послужат дальнейшему укреплению нашего сотрудничества по широкому кругу вопросов, которое позволит нам вместе решать не только проблемы сегодняшнего дня, но и те проблемы, с которыми нам еще предстоит столкнуться в новом столетии.
Заключение
За двести с лишним лет в российско-американских отношениях изменились две принципиальные модели взаимодействия. Для первой была характерна отдаленность обеих стран, мало соприкасавшихся друг с другом, но сохранявших (отчасти по причине отдаленности) в целом благожелательные отношения. Вторая была прямой противоположностью первой: ее отличала взаимная фиксация стран друг на друге и острая конфронтация. В годы Второй мировой войны союз, соединивший было близость с дружественностью, оказался кратковременной интермедией: близость в известном смысле сохранилась, на смену же дружественности после окончания войны пришла враждебность. В течение 90-х годов была сыграна вторая интермедия, по ходу которой неловкое асимметричное партнерство бывших оппонентов сменилось их асимметричным отчуждением. Затем совершился переход от второй модели отношений к следующей, и взаимные отношения стран оказались на пороге третьего возраста, для которого нет исторического аналога.
Главное отличие третьей модели в том, что она реализуется в принципиально иной международной среде, в подлинно глобальном контексте. Если во время холодной войны основным содержанием международных отношений было глобальное двустороннее советско-американское соперничество, когда весь мир оказывался как бы вписанным в отношения между Москвой и Вашингтоном, то сейчас и Россия, и Америка все глубже, хотя и совершенно по-разному, интегрируются в складывающееся общемировое пространство. На этих подмостках США выступают не режиссером, а актером, играющим, правда, центральную роль. Экономика и экология, финансы и информационная сфера стремятся к глобальному охвату, а процессы, идущие в них, неподконтрольны правительствам даже самых мощных государств. "Конец истории" не наступил, но широкая демократизация (как процесс, а не результат) политических систем десятков государств уже стала фактом. Возникшие первоначально на Западе нормы и принципы поведения, которыми руководствуются государства и политические игроки (соблюдение прав человека, обеспечение политических свобод, защита меньшинств и др.), становятся все универсальнее. Более того, политические, межэтнические и межконфессиональные отношения внутри государств перестали быть исключительно их внутренним делом. В этой связи вмешательство извне - и военное, и юридическое - происходит все чаще и может постепенно превратиться в норму, хотя его условия и пределы еще предстоит определить. Наряду с традиционными иерархическими структурами складываются и расширяют свое влияние сетевые. При этом возникающий на рубеже тысячелетий мир далеко не однороден. Напротив, неравенство в экономическом развитии, уровне и условиях жизни людей как в разных государствах, так порой и внутри одних и тех же стран резко усиливается, а мировое политическое пространство претерпевает глубокую фрагментацию.
В результате мир предстает не просто привычной совокупностью стран и иерархически выстроенной системой государств, но и многомерным глобальным сообществом, своего рода архипелагом, отдельные "острова" которого связаны друг с другом многочисленными формальными и неформальными связями, в какой-то мере автономны или даже независимы от "своих" государств.
США не только вовлечены в перечисленные процессы, но и часто выступают их лидером, стимулятором, что укрепляет позиции Америки в мире. Россию же глобальные изменения в целом едва затронули. Более того, начинающаяся постиндустриальная эпоха подрывает основы, на которых по традиции строились российские претензии на роль великой державы.
Другое отличие третьей модели - в колоссальной и постоянно увеличивающейся асимметрии между Америкой и Россией. Сравнения обеих стран, к которым мы привыкли за годы холодной войны, не только стали удручающими, но и вообще потеряли всякий смысл. В 1999 году ВВП Соединенных Штатов составил 9300 млрд. долларов, в России же он равен (по обменному курсу) примерно 200 миллиардам. Американские военные расходы достигли 270 млрд. долл., а российские составили всего лишь четыре миллиарда. Даже если пересчитать российские данные по самой благоприятной "паритетной" методике, получается не более триллиона долл. (ВВП) и 30 млрд. долл. (военный бюджет)1. Разрыв, таким образом, оказывается по крайней мере десятикратным. Столь же разительна и разница между расходами на науку, образование, здравоохранение.
Еще сильнее впечатляют качественные показатели. США вступили в постиндустриальную фазу экономического развития, Россия же переживает деиндустриализацию. Подключившись к мировой экономике, наше государство заняло в ней положение на совсем ином "этаже", чем Америка, - с совсем иными соседями, проблемами и перспективами. Пресловутая неисчерпаемость российских природных ресурсов может служить лишь слабым утешением: ресурсы не вечны, а ориентация на экспорт нефти и газа (в 1999 году он составил две трети всего российского вывоза) способна скорее замедлить, чем ускорить экономический подъем.
Естественно, что при столь различном положении в мире, Россия и Америка играют в нем несопоставимые роли.
Центральное положение США как единственного подлинно глобального игрока объясняется не только их экономической, финансовой, научно-технической, военной мощью, преобладанием в информационной и культурно-развлекательной сферах, но и явным доминированием Вашингтона в международных институтах (МВФ, Всемирный банк, ВТО и др.), коалициях, союзах (НАТО и пр.), что создает синергетический эффект. В процессе глобализации вокруг Америки и под ее влиянием формируется ядро новой мировой системы - международное сообщество, разделяющее единые базовые ценности и обладающее высокой степенью общности интересов. По традиции его продолжают называть Западом, хотя по своим географическим границам оно существенно шире: на него ориентируются многие незападные страны, стремящиеся попасть в сообщество.
Современная Россия в экономическом и финансовом отношениях, напротив, страна периферийная, а при неблагоприятном ходе событий может и вовсе превратиться в маргинальную. Как ни обидно, экономически мир вполне проживет без России. Ее нынешнее значение в основном определяют катаклизмы, которые она способна вызвать. Кроме того, Россия оказалась в беспрецедентной финансовой зависимости от Запада, прежде всего от США.
Американское влияние даже в малой степени не уравновешено обратным влиянием России на Америку, что рождает понятный психологический протест. Конечно, в США есть влиятельные силы, видящие не только слабость России, но и ее возможности - реальные или потенциальные (ядерный потенциал, геополитическое положение, природные богатства, сравнительно высокий образовательный уровень населения, опыт мыслить и действовать глобально).
Точно так же и в России существуют круги, способные сбалансированно воспринимать США и готовые проводить многомерную политику на различных региональных направлениях. Тем не менее эти группы не всегда одерживают верх в спорах у себя дома.
За прошедшее десятилетие и в США, и в России общественные представления друг о друге серьезно ухудшились. При этом образ Америки в глазах россиян весьма противоречив: немалая часть населения считает внешнюю политику Вашингтона агрессивной, гегемонистской и недружественной, но при этом вполне доброжелательно относится к США как стране и к американцам как людям. Более того, даже те, кто отвергает политику Вашингтона, спокойно воспринимают многие американские бытовые стандарты. Образ России в глазах американцев более однороден, но и отрицателен; он включает в себя не только государственную политику (война в Чечне, поддержка недружественных США режимов, ограничение свободы слова), но и общественные явления (всеобщая коррупция, "русская мафия").
Существенно изменился за последние годы и образ мысли элит. В России на смену казенному марксизму-ленинизму как всеобщей системе координат пришли государственничество и традиционная геополитика. В известном смысле в идеал была возведена политика Александра III с ее приверженностью державности, консерватизму, патернализму, независимостью от Запада и опорой на "двух единственных верных друзей России" - армию и флот. В Америке же всеобщим поветрием стала не геополитика, а глобализация во всех ее проявлениях, а также плоды НТР - от коммерции в Интернете до клонирования живых существ и генетически модифицированной пищи. Создается впечатление, будто американцы из ХХ века вступили в XXI, а российские элиты - в XIX, а потому мысленно им чрезвычайно трудно сойтись вместе.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
