Кроме того, в абзаце 2 статьи 17.3 содержится указание на то, что заключенный на новый срок договор страхования вступает в действие со дня, следующего за днем истечения срока действия договора страхования или банковской гарантии, но лишь при условии, что туроператор оплатил страховые услуги в установленные страховым договором сроки. Совершенно очевидно, что такая формулировка может также привести к нарушению принципа непрерывности, поскольку оплата может быть произведена с проcрочкой (по вине сотрудников туроператора, в связи с отсутствием средств у него или у его обслуживающего банка и т. д.).
Абзац 1 статьи 17.2 устанавливает, что размер финансового обеспечения определяется договором страхования ответственности туроператора, а абзац 1 статьи 17.3 требует, чтобы в этом договоре был указан срок действия финансового обеспечения. Однако в абзацах 12-21 статьи 17.6, где дается перечень условий договора страхования, эти позиции уже не упоминаются. Если учитывать включенную в главу VII.I Закона об основах туристской деятельности коллизионную норму, то есть норму, призванную определять, какое именно правило действует при наличии в данном законе противоречивых положений, а именно абзац 23 статьи 17.6 следующего содержания: «К отношениям по договору страхования ответственности туроператора применяются положения настоящего Федерального закона о финансовом обеспечении, если иное не установлено настоящей статьей», получается, что требования абзаца 1 статьи 17.2 и абзац 1 статьи 17.3 к договору страхования не применяются. К тому же нет никаких оснований требовать, чтобы гражданско-правовой договор включал условие публичного характера, относящееся к сфере административных отношений, потому что такое условие не регулирует никаких аспектов страховой сделки. Не случайно поэтому в типовом договоре страхования гражданской ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору о реализации туристского продукта [4] таких условий нет, а просто в разделе, посвященном регулированию страховой суммы, содержится отсылка к законодательству в части размера финансового обеспечения, о сроке же действия финансового обеспечения вообще не говорится. В то же время есть определенные опасения, что этот совершенно правильный с юридической точки зрения подход может послужить поводом к формальным претензиям со стороны налоговых органов о проведении платежей по незаключенным договорам страхования, и не исключено, что страховщикам придется в суде отстаивать свою позицию.
Еще одна проблема - неопределенность и неточность целого ряда положений Закона об основах туристской деятельности, регулирующих страхование ответственности туроператоров. Так, критике подверглись нормы абзаца 3 статьи 17.4, который вводит понятие существенного нарушения условий договора о реализации туристского продукта, а также абзацев 4-6 этой же статьи, в которых сделана попытка раскрыть признаки существенности, но которые так и не дают должной определенности. В частности, к существенным нарушениям туроператором договора о реализации туристского продукта относятся:
1) неисполнение обязательств по оказанию туристу и (или) иному заказчику входящих в туристский продукт услуг по перевозке и (или) размещению;
2) наличие в туристском продукте существенных недостатков, включая серьезные нарушения требований к качеству и безопасности туристского продукта.
Во-первых, при отсутствии объективных критериев туроператоры, страховщики, да и суды станут применять субъективные критерии и тогда все будет зависеть от настроения судьи (сотрудника турфирмы, рассматривающего жалобу клиента, или специалиста страховой организации), занимающегося рассмотрением требования туриста или иного заказчика туристского продукта о страховой выплате.
Во-вторых, входит в понятие «неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств туроператором». Здесь основная проблема связана с тем, отвечает ли туроператор за недостатки перевозки туриста или нет. По словам представителей турфирм, судебная практика возлагает ответственность за задержку рейсов, некачественное обслуживание пассажиров на перевозчиков. Такая же позиция выражена в Разъяснениях Роспотребнадзора. В пункте 8 этого документа говорится, что согласно законодательству о железнодорожном и воздушном транспорте ответственность за перевозку несут перевозчики.
Согласно абзацу 13 статьи 1 Закона об основах туристской деятельности под туристским продуктом понимается комплекс услуг по перевозке и размещению, оказываемых за общую цену, независимо от включения в общую цену стоимости экскурсионного обслуживания и (или) других услуг по договору о реализации такого продукта. Абзац 8 статьи 10 этого законодательного акта предусматривает необходимость указания в таком договоре ответственности туроператора за его неисполнение, включая, таким образом, и ответственность за организацию и качество перевозки потребителя туристических услуг. Как известно, статья 403 ГК РФ установила, что должник (в данном случае - туроператор) отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо. Перевозчик, на которого туроператор возложил перевозку туриста, согласно транспортным уставам и кодексам действительно несет ответственность перед пассажиром. Но Закон об основах туристской деятельности фактически устанавливает ответственность туроператора за любое нарушение договора о реализации туристского продукта, который, как уже сказано, включает и перевозку пассажира. Кроме того, выше уже указывалось, что абзацы 5 и 6 статьи 17.4 этого закона прямо говорят о том, что существенным нарушением со стороны туроператора договора о реализации туристского продукта является и неисполнение обязательств по перевозке туриста. Следует подчеркнуть, что и Роспотребнадзор несколько непоследовательно в абзаце 3 пункта 8 своего разъяснения указывает, что прямые правоотношения между перевозчиками и потребителями-туристами не исчерпывают ответственности туроператора за надлежащее исполнение договора о реализации туристского продукта.
К числу правовых проблем относится и юридическая некорректность ряда норм закона. Непонятно, что именно имел в виду законодатель, вводя норму абзаца 7 ст. 17.1 Закона об основах туристской деятельности, где сказано: «Любые суммы, предоставление которых туристу гарантируется финансовым обеспечением, должны использоваться исключительно для удовлетворения требований туриста…»
Участники рабочей группы, разрабатывавшей Стандартные правила страхования, пришли к общему мнению, что здесь содержится запрет тратить средства на такие виды расходов туристов, как судебные издержки, оплата помощи адвоката, то есть те расходы, которые напрямую не входят в реальный ущерб туриста от неисполнения или ненадлежащего исполнения туроператором или турагентом договора о реализации туристского продукта. В соответствии с абзацами 4-6 статьи 17.1 указанного закона выплате туристу подлежат те суммы, которые связаны с нарушением договора о реализации туристского продукта и так или иначе обусловлены им. Если рассматривать эти положения как ограничивающие понятие реального ущерба туриста лишь затратами на эвакуацию, проживание в стране пребывания, питание, трансфер, то тогда иные расходы просто не входят в понятие страховой выплаты. Следует отметить, что оснований именно для такого узкого понимания реального ущерба туриста в нормах закона немного, а общее определение реального ущерба, данное в пункте 2 статьи 15 ГК РФ, не делит расходы на те, которые лицо, чье право нарушено, уже понесло, и те, которые непременно должно понести для восстановления нарушенного права.
Нельзя не обратить внимание на то, что совершенно не ясно, кому именно адресована указанная норма: туроператору-страхователю, страховщику или выгодоприобретателю - потребителю туристических услуг. Если речь идет о страхователе-туроператоре, то в абсолютном большинстве случаев сумма страхового возмещения ему и не должна попадать, так как выплаты должны производиться лицу, которое понесло убытки вследствие нарушения туроператором или турагентом договора о предоставлении туристических услуг. В принципе, указанные средства могут быть перечислены страховщиком туроператору лишь в случае, когда тот добровольно или по решению суда сам возместит туристу или иному заказчику туристических услуг причиненные неисполнением этого договора убытки. Применительно к страховщику подобное правило можно интерпретировать только как требование о создании специальных технических резервов, отражающих обязательства страховщика по договорам страхования ответственности туроператоров. Но специальное страховое законодательство и иные нормативные акты, действующие в страховой сфере, не предусматривают обязанности и права страховщика формировать подобные резервы.
Абзац 5 статьи 17.6 Закона об основах туристской деятельности освобождает страховщика от страховой выплаты, если речь идет о возмещении упущенной выгоды или морального вреда. Но эти категории и не покрываются страхованием ответственности туроператора - это страхование, как указывалось выше, защищает только от реального ущерба туриста или иного заказчика туристского продукта, то есть здесь нет оснований освобождать страховщика от страховой выплаты просто потому, что не может быть страхового случая в части этих имущественных потерь.
Имеет место применение различных терминов по отношению к одному и тому же институту. Например, в абзаце 2 статьи 17.3 данного закона речь идет о заключенном на новый срок договоре страхования, а в абзаце 10 статьи 17.6 уже говорится о продлении срока действия этого договора.
В Законе об основах туристской деятельности содержится немало смысловых повторов. В частности, имеется два определения страхового случая, которые между собой не совпадают. Так, страховым случаем по договору страхования ответственности туроператора является факт установления обязанности туроператора возместить туристу и (или) иному заказчику реальный ущерб, возникший в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств по договору о реализации туристского продукта, при условии, что это произошло в течение срока действия договора страхования ответственности туроператора (абз. 3 ст. 17.6 Закона об основах туристской деятельности).
Если отталкиваться от базового определения страхового события по договору страхования ответственности за нарушение договорных обязательств, под которым понимается возникновение ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение условий договора, то в первом определении имеется два дополнительных признака - признание страховым случаем не просто факта наступления ответственности, а факта ее установления, а также условие, согласно которому этот последний факт должен иметь место в период срока действия страхового договора.
Во втором определении дополнительным признаком является существенность нарушений условий договора о реализации туристского продукта.
Ни в Законе об основах туристской деятельности, ни в Стандартных правилах страхования нет четкого определения, что такое факт установления ответственности. Ряд косвенных признаков позволяют сделать вывод о том, что таковым следует признать все-таки предъявление претензии выгодоприобретателем страхователю. Когда в качестве страхового случая признается предъявление потерпевшим претензии к страхователю или застрахованному лицу, то здесь наличествуют все те элементы, которые должны быть и в первом варианте, и к ним добавлено еще одно условие - формальное предъявление выгодоприобретателем требования о возмещении вреда. Совершенно очевидно, что и при первом сценарии возможность предъявления подобного требования предполагается, поскольку в противном случае потерпевший не стал бы обращаться за выплатой страхового возмещения к страховщику, ведь для него это реальная альтернатива требованию непосредственно к причинителю вреда. Главное же отличие этой конструкции в том, что тут будут иные сроки и основания страхового случая. Сроки более поздние, а основания - усложненные фактом предъявления официальной претензии к туроператору. Но этот недостаток данного определения компенсирован установлением принципа непрерывности финансового обеспечения.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
