Ведущий «Культурной революции» может поддерживать один, а не другой голос, следуя в остальном той же логике обсуждения и вынесения решения на уровне здравого смысла. Проблема состоит в том, что ведущий - министр культуры. Знание «из его уст» априори легитимировано. «С кем его вообще можно сравнить? С Гордоном? Гордон сегодня - скорее слушатель, неофит, он узнает. Швыдкой же знает». Как ведущий шоу он действительно знает наперед реакции и контролирует аудиторию. Но двойственность его позиции в том, что в отличие от ведущего семейного ток-шоу у него есть обязанность за пределами кадра эти проблемы решать.
Знание министра должно строиться не на уровне здравого смысла, а на основе профессионализма. Иным должен быть и уровень обсуждения проблемы, если она действительно актуальная. Кроме того, ведущий, как чиновник, имеет свои интересы и не может быть нейтральным.
Возможность выбора экспертов-непрофессионалов нормальна и обычна для ток-шоу: в семейных передачах в этом качестве часто выступают поп-персоны, озвучивающие разные позиции. Но для программы, которую ведет человек, принимающий решения на государственном уровне, обращение к сторонникам той или иной позиции, но не обязательно к профессионалам, выглядит странно. Или все происходящее, при имитации экспертного знания, легкий разговор, или желание популяризировать и лоббировать позицию, которую разделяет министр, или, нередко, некомпетентность приглашенного чиновника.
В результате создается ощущение симуляции открытости шоу: очевидно, что на самом деле решения - в том случае, если перед нами серьезная проблема, - принимаются по-иному, а зритель присутствует при постановке спектакля.
«Школа злословия»: «Гости ток-шоу - люди, сумевшие создать себе публичный имидж. Беседуя с гостем о его интересах, занятиях и мировоззрении, ведущие пытаются вывести своего собеседника за рамки стереотипа поведения, раскрыть в нем те стороны его натуры, которые, возможно, неизвестны даже ему самому».
По своему устройству программа Татьяны Толстой и Дуни Смирновой делается «в пику» продукции массовой культуры (увиденной в негативном свете, как культуры тривиальной и антиинтеллектуальной) при внешнем нестарательном следовании формату ток-шоу. В рисованной заставке передачи ведущие, в виде змей с дудочками факиров, гипнотизируют кролика-гостя и потрошат содержимое его «карманов». Передача строится как беседа с «испытуемым» или, увиденная с позиции гостя, как его сражение с ведущими. Разговор перемежается врезками: кадрами «интеллектуальных посиделок за чаем», где ведущие обсуждают ход разговора в студии.
В программе заложен не озвученный вслух вопрос: каким образом побудить зрителей к саморефлексии? На каком языке имеет смысл для этого говорить? Сцены «злословия» за пределами студии подсказывают один из возможных ответов на этот вопрос: рефлексия («высокое») может быть подана в виде обыденного, привычного знания, как «перемывание косточек» гостя. Во время беседы зрителям предлагается подумать о том, что стоит за вербальными и визуальными клише, которыми пользуется тот или иной человек - политик, писатель, художник, музыкант, представитель «власти». Ведущие пытаются произвести своеобразную деконструкцию высказываний гостя, направляя его «от позы» к «откровенности». «Самое главное - не дать ему возможность уйти в профессиональный разговор […] Журналист теряется, начинает кивать, и все получается очень хорошо». Эта откровенность тоже производится при помощи определенных приемов (суровость и даже резкость ведущих в начале беседы, работающие на имидж «острой» передачи, логически несвязные вопросы, заставляющие гостя «метаться», мягкое согласие ведущих и одобрение «раскрывшегося» гостя в конце встречи).
Основная сложность, с которой сталкиваются Татьяна Толстая и Дуня Смирнова: как избежать взгляда сверху вниз, позиции «себя как знающего» по отношению к гостю, к зрителям? Иногда программа воспроизводит ситуацию экзамена в школе. Ведущие оценивают интеллектуальную состоятельность и душевную открытость «испытуемого», вынося вердикт о его личных качествах и способностях, и подталкивают гостя (и зрителя) к приемлемым способам ведения разговора, не в последнюю очередь для того, чтобы он смог заслужить одобрение ведущих. Далеко не все гости «умеют разговаривать» - точно ставить слова или слышать со стороны собственные высказывания. И хотя нет сомнений в том, что обнаружение необразованности, косности мышления гостя и указание на штампы в его речи - «другим наука», все же порой трудно избавиться от ощущения интеллектуального превосходства ведущих, которое они иногда позволяют себе продемонстрировать (ощущение, которое усиливается от безмолвия слушателей, собранных в студии). Таким образом, экспертиза осуществляется интервьюерами.
В «Школе злословия» интересен сам язык интеллектуального разговора. Отчасти он складывается из иронических ремарок, из акцентированных штампов («поговорим о судьбах родины», «любите ли вы народ?»). Другая составляющая речи - такая простота, которая, по логике программы, возникает на определенном уровне образованности, начитанности, рефлексии. Простота и чувствительность в сочетании с иронией должны отсылать к «стилю общения интеллектуалов». «- Вы живете в Новых Черемушках? - Да, я живу в Новых Черемушках. - Принципиально? - Нет, жизнь так сложилась. - А хотите в центр? - Нет, уже не хочу… Уже не тот возраст…». Гостю адресуются вопросы, не дающие возможности уклониться от прямого ответа: «Вам это нравится? Не нравится?» В речи ведущих подчеркиваются переживания, эмоции, рефлексивные суждения как бы следуют за чувствами. Татьяна Толстая: «Есть один дом в Москве, один, который я обожаю, из новых. Мне кажется, что это не только красоты нечеловеческой дом, но просто каждый раз, когда я проезжаю мимо, то это верный способ исправить мне настроение - если оно подавленное, то я на него смотрю. И все во мне поет… Это очень красиво! - …Вам не нравится?»
Речь идет о своего рода здравом смысле «образованных людей». Ему должен соответствовать простой язык, где все называется «своими именами»: Дуня Смирнова: «Когда понастроили (в Москве) разных безобразий…» Александр Кузьмин: «Я так не говорил!» Дуня Смирнова: «Вы так не говорили, но я перевожу на наш человеческий язык… Петр I- это безобразие!». Зрителей - как «думающих людей» - приглашают присоединиться к тем, кто разделяет знание об очевидной «неправильности» происходящего в российской культуре. Но эта очевидность идет рука об руку с беспомощностью что-либо изменить в общении с властью. Татьяна Толстая: «За Манежную площадь никого не прощу! Я умру и с того света буду распоряжаться, чтобы всем, кто с Манежной площадью шутки пошутил, чтобы им всем пути не было!».
Что это дает зрителю? «Татьяна и Дуня показывают, какие они умные и хорошие, и гости у них тоже. Сначала кажется, что совсем наоборот, а потом обнаруживается, что они также умные и хорошие. И зрители, таким образом, делаются умными и хорошими».
В целом, в передаче утверждаются приоритеты размышления, саморефлексии, интеллектуальной честности, ценность образованности. Основное послание «Школы…»: человек должен иметь критическое мышление по отношению к общим местам, к штампам, в том числе идеологическим, исходящим от властных структур.
«Гордон»: эта программа выходит в жанре ученых бесед ведущего, Александра Гордона, с исследователями, представляющими разные области естественнонаучного и гуманитарного знания. В ней выстраивается образ науки как властительницы умов, дающей ответы на тайны мироздания, ученых как ее «подвижников», обыгрывается стереотип профессионального знания как высокого.
Передача выходит в эфир в ночное время, когда по другим каналам транслируется или эротика, или «кино не для всех». Иными словами, смотреть ее - значит совершать осознанный выбор. И время показа, и минималистское визуальное решение, и трудности для понимания содержания работают на престижность ее просмотра. В некотором смысле передача «для умных». Действительно, следовать за разговором непросто (и необязательно): «Но надо сказать, что реликтовое излучение на самом деле - непростая вещь. Скажем, до сих пор экспериментально не очень изучен и измерен спектральный состав этого излучения. Кроме того, хорошо известны трудности обнаружения нейтрино… Сложности природы реликтового излучения остаются, например та же анизотропия или изменение плотности излучения. Если переходить к эффекту, допустим, таких флуктуаций, о которых говорил Шноль, то это ведь связано с изменением плотности…»[16] <http://magazines.russ.ru/nz/2003/6/zver.html>
Темы программ варьируются в широком диапазоне, от научно-закрытых сюжетов (про природу времени, происхождение жизни) до массово узнаваемых (например, о графе Дракуле и о вампирах). Здесь размывается граница между «всеобщим» и специализированным знанием. Слежение за профессионально знакомыми сюжетами заставляет думать, что популярного в передачах больше, чем кажется на первый взгляд.
Зритель, кажется, несколько лукаво мыслится как homo universalis, всесторонне развитый человек, способный поддерживать умную (со специальными терминами и теориями) беседу. Таковым выглядит ведущий (неизвестно, каких усилий ему это стоит, может, и правда перед нами homouniversalis), выступающий в роли медиатора. Его суждения могут выстраиваться по-разному:
Александр Гордон: «Лет семь-восемь назад мне попались исследования генетиков, как раз вавиловской школы, которые исследовали пути распространения древнейших земледельческих культур, в том числе и чечевицы. И вот когда горы Загроса впервые возникли на их картах почти одновременно с картами археологов, движение этой окультуренной чечевицы по Передней Азии и Ближнему Востоку показало, с достаточной приближенностью, вектор направления и первой неолитической волны в распространении по этому региону, и в общем-то культуры».
«Итак, вот все-таки первый и, наверное, самый главный вопрос. Я постараюсь сейчас быть как можно более зловещим… Существуют вампиры или не существуют?».
Гости программы балансируют между образами экспертов и гуру: популярная культура заставляет привносить в освещаемые сюжеты мотивы разоблачения, эзотеричности знания, снятия покровов с истины.
Слушатели, звонящие в программу, нередко сами профессионалы - коллеги приглашенных экспертов. Но что дает передача зрителю, который не владеет языком «флуктуаций Шноля»? В соответствии с иронической аннотацией книги, она «повышает самооценку постоянных зрителей программы, вынужденных вести напряженную интеллектуальную работу, поощряемую собственными эвристическими откровениями».
Знание в передаче представлено как путь его достижения. Конечно, слова, произносимые в студии, как правило, не дают приращения знания, и едва ли даже внимательные зрители смогли бы воспроизвести большую часть услышанного по окончании передачи. Возможно, высказывания ученых отвечают на потребность в устойчивой картине мира, где есть место для убедительных суждений о вселенной, Земле, человеке, истории и для самих научных занятий, которые не представляются как причуда или излишество. Кроме того, «Гордона» смотрят не всегда всерьез. На экране представлены странные люди, визуализирующие образ профессиональных знаний. Их социальные позиции и роли вполне узнаваемы, и в том случае, когда не удается уловить аргументы в беседе, за ними можно просто наблюдать.
Заключение
Данная курсовая работы была посвящена рассмотрению телевизионных передачах, в которых обыгрываются концепты «знания» в соотношении с критериями «ума», «интеллектуальности» и «культуры». В последние годы вырабатывается культурный язык, соединяющий формы западной развлекательной продукции и «советского ретро». Мы рассмотрели некоторые программы, которые строятся на основе ключевых понятий из «традиционной» высокой культуры, но существуют в форматах массовой культуры, в виде телевизионной игры и ток-шоу. Телеигры (например, «Как стать миллионером?», «Самый умный», «Слабое звено») заявляют о своей «легкости», развлекательности. Среди программ, в большей или меньшей степени связанных с жанром ток-шоу, есть те, к которым применимо определение «серьезных» и «интеллектуальных», например - «Культурная революция», «Что делать?», «Школа злословия», «Гордон». Такие не похожие друг на друга передачи могут быть рассмотрены вместе, с точки зрения «сплошного потока» телевизионных сообщений. У этих программ предположительно разная аудитория, но на зрительском экране, как правило, выстраивается слабо дифференцированный текст, образующийся при переключении каналов.
И «конкурсы», и «беседы в студии» опираются на традиции советского или перестроечного телевидения. Но расцвет собственно телевизионных жанров, игры и ток-шоу, пришелся на конец 1990-х-2000-е годы, благодаря переносу и адаптации жанров западного телевидения к российским культурным реалиям. Между двумя полюсами, «тем, что увеселяет», и «тем, что учит», есть множество образовательных программ. В нашей статье рассматриваются те передачи, которые не являются в чистом виде образовательными, хотя и транслируют те или иные дискурсы знания.
Литература
1. Актуальные проблемы совершенствования СМИП. Свердловск, УрГУ, 1986
2. Багиров Э.Г Место телевидения в системе СМИП: Учебное пособие. М: Изд-во МГУ, 1976
3. Буданцев Ю.П. Системность в изучении массовых информационных процессов. -М: Изд-во Ун-та дружбы народов, 1986
4. Гордон А. Диалоги. М., 2003.
5. Дуня Смирнова; беседа с главным архитектором Москвы Александром Кузьминым. 15 декабря 2003. Культура года. Канал «Культура».
6. Заславский Г. Михаил Швыдкой - суперзвезда // Русский журнал. 23 мая 2002 года.
7. Любивый Я.В. Современное массовое сознание: динамика и тенденции развития/АН Украины, Ун-т философии. Киев: Наукова думка, 1993
8. Основы телевизионной журналистики. М: Изд-во МГУ, 1987
9. Официальный сайт «Школы злословия». <http://www.tvkultura.ru/page.html?cid=1140>
10. Поваляев С.А. Научная информация: деятельность, потребности, мотивы. -Минск: Университетское, 1985.
11. СМИ в социалистическом обществе. М: Политиздат, 1989
Страницы: 1, 2, 3
