Тем не менее, даже при признании происходивших масштабных экономических преобразований в Пакистане со стороны международных организаций, невнимание к социальной сфере, к государственным расходам на здравоохранение, образование, к необходимости выполнения социальных программ (в особенности в сфере улучшения занятости) не могло не сказаться на социально-политической обстановке в стране, и вряд ли приходится сомневаться в том, что игнорирование социальных факторов сыграло свою роль в причинах распада Пакистана в 1971 г.
Наиболее серьезным следствием простого увлечения показателями экономического роста является усиление неравенства в распределении доходов, однозначно ведущее к еще большей социально-имущественной дифференциации, которую на бытовом уровне объективно невозможно скрыть от широких слоев общественности, следует отметить, что количественно определить ее весьма непросто в силу неразвитости в развивающихся государствах (в отличие от развитых стран) статистики расчетов национального дохода на стадии распределения. Тем не менее, в Пакистане в 60–70-е годы были сделаны первые попытки осуществления расчетов социального неравенства. Не останавливаясь подробно на этой теме (она достаточно исследована в нашей научной литературе и за рубежом)13, отметим, что в результате расчетов, проведенных как национальными, так и западными экономистами, был сделан однозначный вывод о существенном и постоянно растущем неравенстве в распределении доходов, как в сельской местности, так и в городе.
Подсчет ВВП на стадии распределения на регулярной основе не проводился в Пакистане вплоть до начала нынешнего тысячелетия, хотя подобные расчеты на стадиях производства и использования ВВП ведутся ежегодно и имеют явную (хотя и медленную) тенденцию к качественному улучшению статистического учета, отмеченную экспертами ООН. Попутно представляется необходимым обратить внимание, что это совершенствование статучета нагляднее высветило ухудшение положения не только лиц с низкими доходами, но и благосостояние среднего класса. Как отмечал пакистанский источник, в начале нового тысячелетия в стране обозначилось «заметное ухудшение положения лиц с фиксированными доходами и увеличение отрыва от высокодоходных групп».
И, тем не менее, если сравнить описанную выше в целом благоприятную экономическую ситуацию в 60-е годы XX в. с аналогичной в следующем десятилетии, то окажется, что в 70-е годы положение в национальном хозяйстве существенно ухудшилось. Будучи все еще неустойчивой и дезинтегрированной, социально-экономическая структура такой развивающейся страны, как Пакистан, весьма податлива ко многим сильным воздействиям как извне, так и внутри страны. Анализируя в этой связи условия, в которых происходило развитие национального хозяйства в 70-е годы, едва ли можно представить худшую обстановку для процесса экономического роста. Тяжелые погодные условия (наводнения в 1973, 1975 и 1976 гг., засуха в 1974 г.) привели к замедлению темпов воспроизводства в сельском хозяйстве; достаточно сказать, что за время пребывания правительства З.А.Бхутто у власти (1972–1977 гг.) среднегодовой рост добавленной стоимости в этой отрасли экономики едва превысил 2% в среднем в год, что в условиях ежегодного прироста населения в 3% на практике означало падение среднедушевых размеров сельскохозяйственного производства. Как свидетельствуют данные табл. 1, экономический рост в 70-е годы был достигнут не за счет отраслей материально-вещественного производства, а за счет сферы услуг, что в какой-то мере допустимо, но лишь в рамках короткого (год-два) исторического периода, но не более.
Кроме того, разразившиеся в первой половине 70-х годов энергетический и валютно-финансовый кризисы привели к тому, что Пакистан, который был уже основательно втянут в орбиту мирового капиталистического хозяйства и международного разделения труда и не обладал необходимыми для минимальной самообеспеченности запасами энергоносителей, был вынужден значительную часть валютных резервов направить на закупки нефти и нефтепродуктов. А это, естественно, привело (в условиях ограниченности валютных ресурсов) к сокращению импорта товаров производственного назначения.
Но самое главное заключалось в том, что пришедшее к власти в стране в 1972 г. правительство Зульфикара Али Бхутто начало проводить широкомасштабные экономические преобразования, направленные на усиление доли государственного сектора в национальном хозяйстве страны и соответствующее ограничение роли рыночной экономики. При этом широко муссировалась популистская идея о том, что экономические реформы «направлены против концентрации богатств и экономической власти в руках немногих, на усиление контроля в экономике и повышение роли «небольшого инвестора». Дело дошло до того, что постепенно как в самом Пакистане, так и за его пределами даже стали говорить о создании в стране чуть ли не зачатков социалистической экономики
Среди основных направлений реформ выделялась национализация нескольких десятков крупных промышленных предприятий в 10 основных индустриальных отраслях (первоначально они были просто взяты под контроль государства). Далее, в 1972 г. была осуществлена национализация 43 страховых компаний (причем 4 из них были иностранными!), являвшихся важным звеном всей кредитно-денежной системы страны. Затем в 1973 г. была национализирована экспортная торговля хлопком (вывоз товаров хлопковой группы является главным источником получения Пакистаном иностранной валюты), а также установлен контроль над торговлей сахаром, зерном.
Дальнейшее усиление роли госсектора в экономике Пакистана нашло отражение в национализации в 1974 г. торгового судоходства и нефтяных компаний (последнее напрямую объяснялось неспособностью частного энергетического сектора справиться с последствиями мирового топливно-энергетического кризиса 1973 г.).
Но одним из наиболее серьезных шагов в деле укрепления госсектора стало тогда проведение банковской реформы. На первом этапе, в 1972 г. правительство Пакистана с целью усиления контроля за деятельностью частных банков предоставило Госбанку страны право смещать и назначать их директоров, приостанавливать деятельность правлений банков и временно назначать своих администраторов и др. Но уже в 1974 г. парламент Пакистана принял закон о национализации банковского дела в стране, что означало переход коммерческих банков в собственность государства (за исключением иностранных).
Наконец, госсектор начал внедряться в аграрный сектор, где были национализированы многие предприятия по первичной обработке сельскохозяйственной продукции: хлопко- и рисоочистительные, маслобойки, мельницы и др. (вплоть до средних по своим масштабам и даже некоторых мелких).
Мы не случайно уделяем довольно много внимания простому (на первый взгляд) перечислению направлений реформирования экономики Пакистана с целью усиления в ней роли государственного сектора. Дело в том, что, как свидетельствуют эти факты, правительство З.А.Бхутто затронуло, в конечном итоге, интересы практически всех предпринимательских слоев – крупных, средних и даже мелких. И как не покажется парадоксальным, именно огосударствление аграрной сферы стало последней каплей, переполнившей чашу терпения предпринимательских кругов, включая самые низшие их формы в сельскохозяйственном производстве, которые на первых этапах реформирования пошли за З.А.Бхутто, веря в реализацию его социальных лозунгов.
Более того, на эти процессы наложились противоречия, связанные с развитием рыночных отношений как в целом в национальном хозяйстве страны, так и, особенно, в деревне. Если в 60-е годы, в условиях быстрого роста сельскохозяйственного производства и развернувшейся во второй половине этого десятилетия «зеленой революции» немалая часть быстро растущего населения абсорбировалась традиционным сектором (в котором увеличивалась численность не полностью занятой рабочей силы), то дальнейшее развитие рыночных отношений в сельском хозяйстве (в 70-е и 80-е годы) заметно затруднило этот процесс. «Зеленая революция» постепенно разрушала традиционные отношения в пакистанской деревне, которые были основой поддержки сельских групп, частично или полностью лишившихся средств к существованию, а также в условиях интенсификации сельскохозяйственного производства сократила потребность в живом труде в сельском хозяйстве. В немалой степени следствием этих процессов был начавшийся в то время рост миграции рабочей силы из Пакистана в мусульманские нефтедобывающие страны Ближнего Востока. Таким образом, в 70-е годы, несмотря на стремление правительства З.А.Бхутто к сбалансированному росту (т.е. к какому-то оптимальному соотношению в постановке и решении экономических и социальных задач), добиться этого не удалось.
Вообще, строго говоря, расстановка акцентов в социально-экономическом развитии в странах, находящихся на периферии мирового экономического хозяйства (к каковым до сих пор в определенной степени продолжает относиться Пакистан), весьма непроста. Экономическое и социальное развитие в странах со слаборазвитой рыночной экономикой носит крайне противоречивый характер, и поступательное движение вперед происходит лишь в ряде очагов. На практике это означает, что на передний план выдвигаются, причем с явным отрывом от остальных, какие-то определенные отрасли или сферы производства, секторы, районы или географические местности (Панджаб и Синд, оставляя позади Белуджистан и СЗПП) и т.п. На развитие таких очагов выделяются зачастую немалые суммы из сравнительно ограниченного общего объема ресурсов. Так было, например, в первой половине 60-х годов, когда быстрыми темпами стали развиваться вспомогательные отрасли тяжелой промышленности; так было во второй половине 60-х годов, в 70-е годы и в определенной степени в первой половине 80-х годов, когда сельское хозяйство Пакистана в связи с развернувшейся «зеленой революцией» становилось все более капиталоемкой отраслью. Однако на практике это вело к тому, что к уже существовавшим формам социального и экономического неравенства стали добавляться новые, иногда труднопреодолимые формы.
Ответной реакцией на эти процессы были усиление в развивающихся странах Азии эгалитаристских тенденций и разработка (а затем и следование в той или иной степени) различным концепциям, направленным на некоторое сглаживание таких диспропорций (концепция удовлетворения «основных нужд», концепция «коллективной самообеспеченности» и т.п.). Естественно, что не избежал этой участи и Пакистан, где теория «Основных нужд» стала базой для пятого по счету пятилетнего плана экономического развития страны (1978–1983 гг.). В этом нашел отражение широкомасштабный протест против такого пути трансформации общества, при котором весь процесс поступательного развития сводится практически к расширению масштабов производства и увеличению нормы накопления, в то время как удовлетворение материальных, социальных и духовных потребностей большинства населения этих стран сводилось к минимуму. Неудивительно, что во главу угла ставилась заведомо невыполнимая (в силу, хотя бы, сложного положения в сельском хозяйстве в предыдущие годы) задача достижения темпов роста сельского хозяйства в размере в среднем 6% в год.
Нет сомнений в том, что резкое неприятие подавляющей частью предпринимательских кругов Пакистана проводившейся широкомасштабной национализации стало одним из существенных факторов расширения влияния оппозиции, куда входили, в первую очередь, религиозно-общинные партии и организации. И даже попытки З.А.Бхутто остановить рост их влияния путем принятия их исламистских требований (когда ислам впервые в Пакистане был объявлен государственной религией) не дал никаких результатов. В конечном итоге, как это уже не раз бывало в истории Пакистана, в условиях очевидной нестабильности экономического, политического и социального положения в стране 5 июля 1977 г. военные взяли власть в свои руки, а главным администратором (с осени 1978 г. – президентом страны) стал генерал Зия-уль-Хак.
Страницы: 1, 2, 3, 4
