Заметно возросли объемы выполняемых китайскими компаниями подрядных строительных работ и трудовых услуг в России. В течение 2007 г. выполнены работы на сумму 1,1 млрд. долл. (в 2006 г. – 660 млн. долл.), подписано контрактов на сумму 1,6 млрд. долл. (в 2006 г. – 1,07 млрд. долл.), для выполнения трудовых услуг в Россию направлено 25385 чел./раз (в 2006 г. – 22852 чел./раз). Китайская рабочая сила, в основном, использовалась на Дальнем Востоке и в Сибири для сельскохозяйственных работ, строительства объектов недвижимости, заготовки и переработки древесины, пошива одежды и оказания медицинских услуг. В конце 2007 г. в России находились 30862 чел. китайской рабочей силы.
По состоянию на конец 2007 г. суммарный объем подписанных контрактов на китайские подрядные и строительные работы в России увеличился на 24,16 % и достиг 8,22 млрд. долл., выполнено работ на сумму 4,46 млрд. долл. (в к. 2006 г. – 3,36 млрд. долл.)[43].
В течение 2007 г. российские контрактные инвестиции в экономику Китая уменьшались и составили 190 млн. долл. (в 2006 г. – 230 млн. долл.). Сумма практически использованных прямых инвестиций также сократилась до 52,07 млн. долл. (в 2006 г. – 67 млн. долл.). За год в КНР были зарегистрированы 105 новых проектов с участием российского капитала (в 2006 г. 126 проектов). Их основная часть сосредоточена в сферах производства, строительства и транспортных перевозок.
Общий объем российских контрактных инвестиций в КНР на конец 2007 г. составил 1,83 млрд. долл. (в 2006 г. – 1,64 млрд. долл.), увеличившись на 11,58 %. По сумме накопленные прямые использованные инвестиции равнялись 660 млн. долл. (+ 8,19%), общее количество проектов с российскими прямыми инвестициями – 2080[44].
В 2004 – 2007 гг. сторонами активно использовался такой механизм двустороннего взаимодействия в сфере инвестиционного сотрудничества, как российско-китайский инвестиционный форум. Всего проведено 4 форума (гг. Хабаровск, Санкт-Петербург, Пекин, Сочи), в ходе которых были подписаны соглашения по 33 «пилотным» проектам на сумму 4,06 млрд. долл. По данным Государственного комитета КНР по развитию и реформе на конец 2007 г. в 24 пилотных проекта, согласованных на 1 – 3 Российско-Китайских инвестиционных форумах (2004 – 2006 гг.) на общую сумму 2,95 млрд. долл. китайскими компаниями и предприятиями практически вложено около 500 млн. долл.[45]
В ноябре 2006 г. было подписано новое Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Документ предусматривает взаимный допуск капиталовложений в соответствии с законодательством принимающей стороны. Каждая из сторон предоставляет на своей территории инвестициям инвесторов другой стороны национальный режим (НР) или режим наибольшего благоприятствования (РНБ). При этом стороны оставляют за собой право сохранять или вводить ограничения и изъятия из национального режима в соответствии со своим законодательством.
Наиболее значимые проекты российско-китайского торгово-экономического сотрудничества:
- сооружение Блоков 1 и 2 первой очереди Тяньваньской АЭС в городе Ляньюньгане (пров. Цзянсу) на основании Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о сотрудничестве в сооружении на территории КНР атомной электростанции и предоставлении Россией КНР государственного кредита от 18 декабря, 1992 г.;
- сооружение на территории КНР газоцентрифужного завода по обогащению урана для атомной энергетики на основании Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики от 18 декабря 1992 г.;
- поставка в Китай самолетов Ту-204-120С (коммерческий контракт от 2001 г.);
- поставка российского оборудования на энергетические объекты в Китае: ГЭС «Ванмипо» (240 МВт), ГЭС «Ципинпу» (760 МВт), ГЭС «Байши» (420 МВт), ряда ТЭЦ (в стадии переговоров);
- поставка горношахтного оборудования на угольные разрезы Китая по линии ОАО «ОМЗ-Спецсталь»;
- строительство жилого микрорайона «Балтийская жемчужина» в Санкт-Петербурге (объем китайских инвестиций – 1,313 млрд. долл.);
- строительство китайского делового центра «Парк Хуамин» в Северо-Восточном округе Москвы на участке 5 га (объем китайских инвестиций – 300 млн. долл.);
- строительство ЦБК с годовой производительностью 200 тыс. т целлюлозы и 22,8 тыс. т промышленной оберточной бумаги в пос. Амазар Могочинского района Читинской области (объем китайских инвестиций – 270 млн. долл.);
- строительство ЦБК с годовой производительностью 300 тыс. т целлюлозы в пос. Хор Хабаровского края (объем китайских инвестиций – 230 млн. долл.);
- строительство высотного здания «Башня Федерации» в московском деловом центре «Москва-Сити» (стоимость подрядных работ – 58 млн. долл.)[46].
Таким образом, торгово-экономические отношения между Россией и Китаем являются достаточно продуктивными. В них наблюдается заинтересованность обеих сторон, что способствует их дальнейшему развитию.
«Большой Алтай» – это первый проект по трансграничному региональному сотрудничеству, который активно обсуждается с 1998 года. Сначала региональные инициативы в этой сфере не выходили за рамки отдельных экологических проектов, но с лета 2000 года переговоры (как по линии региональных администраций, так и по неправительственным каналам) вышли на качественно иной уровень. Их участники ставят вопрос о полномасштабной трансграничной интеграции по типу «еврорегионов», о создании трансграничного «Алтайского горного региона», «Большого Алтая» (российские термины), иначе – «Восточно-Центральноазиатской экономической зоны» (китайский термин).
С российской стороны в них вовлечены Алтайский край и Республика Алтай, с казахской – Восточно-Казахстанская область, с монгольской — Баян-Улэгэйский и Кобдосский аймаки, с китайской – Алтайский округ Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР)[47].
В сентябре 1998 года на конференции по устойчивому развитию региона, которая состоялась в административном центре СУАР г. Урумчи, по инициативе правительства Республики Алтай от имени ее природоохранных ведомств, а также Восточно-Казахстанской области, СУАР и Баян-Улэгэйского аймака была провозглашена так называемая «Алтайская декларация». Она призывала заинтересованные стороны объединить и скоординировать усилия для защиты природного комплекса Алтайских гор по все стороны границы и создать трансграничную сеть заповедников, имеющихся в этих регионах. В декларации содержался призыв к правительствам четырех стран принять межгосударственную конвенцию по устойчивому развитию в Алтайском регионе (так называемую «Алтайскую конвенцию»). Кроме того, было заявлено, что региональные природоохранные ведомства действуют от имени своих правительств, и в дальнейшем тексте декларации их перечисление заменили формулой «четыре государства».
Китай в данном случае предлагает собственную модель интеграции в регионе – интеграцию как интернационализацию, взаимодополняемость хозяйственных комплексов приграничных регионов Китая, Монголии, Казахстана и России. Только таким образом государство сможет в короткие сроки осуществить полномасштабное развитие Синьцзяна. Кстати, сам термин «взаимодополняемость» был выдвинут также китайской стороной[48].
В теоретическом плане с начала 1980-х и на протяжении 1990-х гг. китайские политологи пересмотрели ряд концептуальных установок и «табу» по отношению к внешней среде (к оценке внешнеполитических и внешнеэкономических проблем и перспектив собственного государства). Так, были выделены две основные тенденции мирового развития – регионализация и глобализация. Обе тенденции так или иначе были выгодны КНР: государство начало искать рычаги и механизмы безболезненного вхождения в мировое хозяйство, в том числе в рамках ВТО. Одним из первых практических механизмов стал механизм поставки товаров в ЦА и далее – в Россию и страны Европы под маркой «сделано в Кыргызстане», после его вступления в ВТО. Существенное теоретическое «открытие» китайских исследователей состояло в том, что регионализация в ряде случаев может иметь форму интернационализации. Для КНР ставилась первоочередная задача – «создание специализированных интернациональных экономических районов», где интеграция должна проходить по принципу «дополняемости экономик»[49]. Говоря о таком явлении, как интеграция, необходимо подчеркнуть, что стороны (в большей степени КНР, в меньшей – Республика Казахстан) в исследованиях широкого доступа склонны переоценивать важность экономической интеграции, тем более в отношении друг друга. Акцент, опять-таки, делается на экономической «взаимодополняемости экономик РК и КНР». Для китайской экономики «дополняемость» на практике значит приобретение и сырья, и рынков сбыта. В рамках такой экономической политики Китай может «законсервировать» политические проблемы в СУАР и продолжать говорить, что «права человека» имеют, главным образом, вид обеспечения экономических прав. Создание специальных экономических зон, а также совместных предприятий преимущественно с китайским капиталом – вот первоначальный этап развития отношений с соседними регионами. На надгосударственном уровне этот процесс должен обеспечиваться политикой в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), что фактически и происходит, когда заявляется о новом, экономическом измерении в функционировании ШОС, а также на двусторонней основе.
Процесс подготовки и реализации планов «интеграционной открытости» начался еще с конца 1980-х – начала 1990-х гг., с момента обретения государствами Центральной Азии сначала de-facto, а вскоре и de-jure независимости. К этому времени в КНР уже отрабатывались варианты «открытости», в том числе приграничной.
Надо отметить тот факт, что с китайской стороны интеграционные проекты одновременно рассматривались на различных уровнях – на государственном и местном. Что касается местного, то уже в 1993 году Комитет науки и техники СУАР представил проект «совместного межгосударственного освоения», в качестве главного пункта которого выделялось создание «растянутых» свободных зон в районе казахстанско-китайской границы «Инин – Джаркент», а также свободной приграничной зоны «Боро-Тала» в Китае и «Дружба» в РК[50].
В 1996 г. китайская сторона вновь представила концепцию создания экономического района в регионе Центральной Азии в пограничных районах, на этот раз для четырёх стран – Китая, Казахстана, России и Монголии. В марте 1998 г. к процессу была привлечена российская сторона – руководители комитета по науке и технике СУАР посетили Россию и были проведены консультации по этому вопросу. Китайцы представили предложения о сотрудничестве нескольким федеральным министерствам, региональному филиалу РАН, а также регионам – Алтайскому краю и Республике Алтай.
В этот же период (1998 г.) появился и проект «Межгосударственной зоны ускоренного развития экономики», предложенный сотрудниками Отдела по науке и технике посольства КНР в РФ. С российской стороны в проекте должны были принять участие Республика Алтай, Алтайский край, со стороны Казахстана – Восточно-Казахстанская область, со стороны Монголии – Баруун аймак. Китай был представлен Синьцзян-Уйгурским автономным районом. Предполагалось создать четырёхстороннюю комиссию для определения механизмов функционирования такой зоны (в частности, создание режима наибольшего благоприятствования в торговле для предприятий данных регионов, снижение таможенных платежей, создание и эффективное функционирование пограничных переходов и т.д.)[51]. В КНР эти функции должны были осуществлять технопарки – зоны освоения новых и высоких технологий СУАР, которые становились проводниками и наставниками в трудном деле интеграции.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
