Однако мнения экспертов-ядерщиков относительно того, есть ли у Пхеньяна ядерная бомба, расходятся. Одни считают, что у КНДР есть 1 – 2 ядерных устройства. Другие полагают, что КНДР, хотя и очень хочет иметь ядерную бомбу, однако не может это сделать технически.
Политически Москве выгодно именно так и считать, поскольку в случае признания Россией факта обладания Северной Кореей ядерным оружием, России пришлось бы резко ужесточить подход к Пхеньяну, к чему Россия в 2004 году была ещё не готова в условиях неразрешенности ситуации вокруг Ирака.
Идея трехстороннего (Россия – Китая – США) сотрудничества, выдвинутая Путиным, была поддержана Бушем. Однако на уровне дипломатической бюрократии, которая должна осуществлять непосредственные трехсторонние контакты, отношение к этой идее скептическое. Она, с одной стороны, официально считает целесообразным обсуждать северокорейскую тематику со всеми заинтересованными странами (в том числе с Японией, Южной Кореей), не выделяя особо треугольник США – Китай – России[31].
С другой, (неофициально, «про себя») полагает, что трехстороннее сотрудничество США – Китай – России не будет эффективным, поскольку у сторон слишком разные интересы в Корее.
В отношениях Россия – США главное расхождение состоит в том, что США считают, что у КНДР есть ядерная бомба, а Россия считает, что нет. США выступают за интернационализацию северокорейской проблемы, тогда как Россия хотела бы, чтобы США и КНДР разрешили ситуацию в двустороннем формате, а Россия участвовала бы в многостороннем процессе лишь как гарант безопасности.
Между Россией и Китаем различия видятся в том, что, во-первых, Пекин занимает позицию ближе к американской. А, во-вторых, Пекин имеет договор о военной взаимопомощи с КНДР и является подписантом Соглашения о перемирии от 1953 г. – что обязывает Пекин защищать Пхеньян в случае нападения на Северную Корею. Россия же имеет с КНДР только договор о дружбе, не содержащий статьи о военной помощи.
По мнению противников трехстороннего взаимодействия по Корее, Китай и США никогда не смогут договориться по Северной Корее, поскольку имеют там противоположные интересы: Китай опасается усиления военно-политического присутствия США в Корее в случае устранения режима Ким Чен Ира, и будет поставлен в крайне затруднительное положение (по причине китайско-северокорейского договора о безопасности и соглашения о перемирии), начни США военные действия против КНДР.
Пассивное отношение российской дипломатии к идее трехстороннего сотрудничества по Северной Корее отчасти вызвано и позицией Пхеньяна. Несмотря на стремление России как-то посодействовать КНДР, Северная Корея дает понять, что российский «пакетный план» для нее неприемлем. Что Россия, как и Китай не могут дать гарантии безопасности КНДР, а дать их может только США. И что Пхеньян рассматривает Пекин, а не Москву, более важным партнером с точки зрения обеспечения безопасности КНДР, поскольку у КНДР и Китая есть договор о взаимопомощи.
Между МИД России и Госдепартаментом США пока нет глубокого доверительного сотрудничества по Северной Корее. США не устраивает, что российская дипломатия так или иначе возлагает вину за обострение ситуации в Корее и на КНДР, и на США одновременно. Американские дипломаты к тому же не видят, что конкретно Россия может сделать по отношению к Северной Кореей и не имеют пока представлений о чем США могли бы просить Россию в отношении КНДР.
В целом («про себя») российская дипломатия пессимистично рассматривает возможности России, в одиночку или через многостороннее сотрудничество, повлиять на ситуацию в Северной Корее.
Создание реальных работающих механизмов сотрудничества Россия – США – Китай возможно только в случае «толчка» со стороны В. Путина. Условиями такого «толчка» являются разрешение иракского конфликта и обострение ситуации в Корее вследствие ядерного испытания, запуска баллистической ракеты КНДР или выхода КНДР из соглашения о перемирии 1953 г.
При этом, гипотетически, успех трехстороннего сотрудничества будет зависеть от трех главных факторов:
– согласования позиций Москвы, Пекина и Вашингтона по поводу того, есть ли все же в КНДР ядерное оружие или нет;
– достижение тремя странами общего видения будущего режима Ким Чен Ира и путей изменения экономического и политического строя в КНДР;
– достижение тремя странами общего видения того, в какой степени и как именно этот трехсторонний механизм будет вписываться в уже существующий механизм политического взаимодействия США – Япония – Южная Корея.
Общими моментами могли бы, объективно, стать:
– сохранение режима Ким Чен Ира, но совместное и скоординированное побуждение его к реформам и открытости;
– прекращение ядерной программы КНДР даже мирного назначения и коллективная помощь в развитии тепловой и гидроэнергетики КНДР;
– заранее разработанные и согласованные между Россией, Китаем, США, Японией, Южной Кореей и ООН меры против КНДР на случай повторения Пхеньяном нынешней тактики ядерного и ракетного шантажа в будущем.
В последнее время наблюдается некоторая корректировка подхода России к КНДР. В Москве растет раздражение северокорейским режимом, который не хочет вернуть ситуацию в прежнее спокойное русло. Москва полагала, что до 10 апреля 2003 г. – дня, когда официально вступило в силу решение КНДР о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия, Пхеньян даст «задний ход» своим ядерным планам. Кроме того, убедившись, что противодействие США по Ираку принесло России больше упущений, чем выгод, Россия не хотела бы вновь ссориться с США из-за Северной Кореи.
Отсюда произошла некоторая корректировка политики Москвы: Россия уже говорит о любых форматах корейского урегулирования, включая шестисторонний форум, вновь поднимает вопрос о российско-китайско-американском сотрудничестве по Северной Корее, поддерживает более приемлемую для США идею о декларации о ненападении, а не настаивает, как прежде, на американо-северокорейском договоре о ненападении, чего до последнего времени добивался Пхеньян. Министр обороны России С. Иванов в середине 2003 г. заявил о готовности России присоединиться к японским планам создания ПРО ТВД и совершил визит в Сеул, демонстрируя Пхеньяну готовность России укреплять военно-техническое сотрудничество с Южной Кореей.
Однако эти нюансы не означают, что Россия может реально изменить свое пассивное поведение по отношению к Пхеньяну. Тому существуют следующие причины.
Во-первых, несмотря на частые контакты с высшим Пхеньянским руководством у России нет реальных рычагов воздействия на Пхеньян. Более того, Пхеньян перестал видеть в России гаранта своей безопасности, полагая, что реальный гарантии безопасности могут дать только США.
Во-вторых, у российского бизнеса нет интереса к Северной Корее, поскольку в Северной Корее нет рыночных реформ и, соответственно, приватизационных программ, в которых российский бизнес мог бы поучаствовать. Инвестиции же в газопровод, нефтепровод или железную дорогу слишком рискованны из-за неясности политической ситуации.
В-третьих, Россия не видит реальных угроз, исходящих для России из Кореи. Россия считает, что режим Ким Чен Ира контролирует политическую ситуацию в стране и угрозы внутреннего «взрыва» не существует. Вероятность военной акции США против КНДР ничтожно мала, так как Сеул окажется в положении обреченного заложника, а Китай будет втянут в военный конфликт по Соглашению о перемирии 1953 г. и китайско-северокорейскому договору о взаимопомощи – на что США не смогут пойти. КНДР технологически не может создать ядерное оружие на уровне советских или американских стандартов и не сможет создать современную баллистическую ракету (поскольку использует модифицированные технологии старых советских ракет ближнего радиуса действия СКАД). Угрозу распространения из КНДР радиоактивных материалов или создания «грязной бомбы» Россия считает не столь для себя опасной.
Тот факт, что Россия не видит реальной для себя угрозы, исходящей из Северной Кореи, обусловливает то обстоятельство, что у России пока нет никакого механизма предотвращения ядерного кризиса и хаоса в Северной Корее.
Однако, несмотря на сложность северокорейской ситуации, российские эксперты продолжают искать формулы решения корейского кризиса, делая акцент не только на том, как выйти из ситуации сегодня, но и на том, что надо сделать, чтобы ситуация не повторялась в будущем.
В отличие от других крупных держав, действующих в АТР и СВА, Россия менее всего руководствуется в отношениях с Кореей какими-либо претензиями на доминирующие позиции в сфере экономики и политики. При этом Россия более чем другие в четырехугольнике заинтересована в урегулировании корейской проблемы, вплоть до воссоединения Кореи мирным путем на демократических началах. В отличие от других держав у нее нет сдерживающих моментов в отношении к процессу сближения двух Корей. Ее коренной интерес состоит в том, чтобы у ее восточных границ в конечном счете появилось на Корейском полуострове единое, крупное демократическое государство, играющее важную самостоятельную роль в регионе, поддерживающее с Россией партнерские отношения, тесно сотрудничающее с ней в сфере экономики и культуры, в развитии дальневосточных районов.
Такой заинтересованности нет ни у Вашингтона, ни у Пекина, ни у Токио. В этом уникальность и выигрышность российской позиции в «большой квадратуре». Она открывает уникальные возможности для активного маневра в пользу решения корейского вопроса в национальных интересах самой Кореи. Это позволяет России в известной степени сглаживать противоречия в «большой квадратуре», оказывая сдерживающее влияние на идеологизированные подходы с противоположными знаками США и Китая к северокорейскому режиму.
Возможности России во взаимодействии с КНР в корейском вопросе определяются всем комплексом российско-китайских отношений. В стратегическом плане интеграционные процессы в СВА и АТР побуждают две державы к более тесному сотрудничеству, в котором Китай может обрести дополнительные ресурсы для экономического развития и дополнительную опору в сложной «игре» мировых политических сил в этом регионе. В наибольшей степени этому отвечает курс на мирное урегулирование проблем на Корейском полуострове. Следовательно, нынешнее развитие российско-китайских отношений и внешняя политика РФ в поддержку многостороннего сотрудничества с Китаем позволяют рассчитывать на более тесную координацию усилий двух стран в решении корейского вопроса.
Российско-американское взаимодействие по корейской проблеме пока едва заметно. Дух сотрудничества и партнерства между США и Россией в поиске решений узловых проблем мировой политики создает некоторые возможности для России выступать в качестве медиатора противоречий, существующих на Корейском полуострове и в СВА. Россия, судя по последним событиям, готова занять более активную позицию по вопросу северокорейской ракетно-ядерной программы, которая, по мнению американцев, является основным препятствием в деле нормализации между США и КНДР. Разумеется, голос России может прозвучать и в том случае, если действительно возникнет опасность применения Соединенными Штатами в Корее «иракского» или «афганского» вариантов.
Что касается взаимодействия России и Японии по корейским делам, то факты последнего времени показывают, что и здесь имеются немалые возможности. Главный козырь России в диалоге с Японией – это стратегическая перспектива региональной интеграции в СВА с включением богатейших ресурсов Сибири и Дальнего Востока. В этом контексте качественное изменение ситуации на Корейском полуострове, превращение этой территории из зоны напряжения в зону интеграции, предстают как важнейший и необходимый элемент регионального развития, мобилизации и кооперирования сил всех государств СВА, способных вывести его на уровень современных технологических и гуманитарных требований.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
