Реферат
Экономическое военно-политическое давление международного сообщества на правительство САР в начале ХХI века
сирия политический ливан
С тех пор, как Сирия попала под американский военно-политический прессинг и стала объектом международного давления в лице ООН, условия ее существования как региональной державы существенно изменились. В первую очередь, это произошло в силу того, что Сирия утратила непосредственный контроль над Ливаном, доминирование в котором было на протяжении пятнадцати лет доказательством ее действенного и ощутимого присутствия в международных делах региона и залогом удержания значимых позиций в региональных политических процессах. Кроме того, Ливан представлялся Сирии неким инструментом, с помощью которого можно было иметь дополнительные «козыри» в сложной ближневосточной игре и оказывать точечное давление на болевые точки в отношениях с Израилем и поддерживающими его силами в регионе. Существенная роль отводилась и экономическому значению Ливана, близость с которым позволяла Сирии получать не только определенные текущие дивиденды, но и рассчитывать, возможно, в обозримой перспективе на своего рода взаимное слияние, дававшее надежду на установление некоего экономического союза, где Сирии принадлежала бы ведущая функция.
После жесткого нажима на сирийское руководство, приведшего к отказу последнего от притязаний на Ливан, стало очевидным, что многие внешнеполитические и внешнеэкономические расчеты Сирии останутся нереализованными, а долго и мучительно выстраивавшаяся система ее национальной и экономической безопасности, рассматривавшаяся как близкая к оптимальной в сложных условиях современного Ближнего Востока, обрушилась, ослабив правящий режим и лишив страну считавшейся имманентно присущей опоры.
Естественно, трудно предполагать, что сирийское руководство при всех обстоятельствах самонадеянно рассчитывало на неизменность статуса-кво в своих отношениях с Ливаном и на нерушимость создавшегося положения. Достаточно сказать в этой связи, что в течение всего времени присутствия сирийских войск в Ливане и вплоть до момента критического обострения ситуации политическая верхушка Сирии должна была получать много предупредительных сигналов, которые могли бы свидетельствовать о конечности физического пребывания в пределах соседнего государства. Даже несмотря на то, что объективно сирийское присутствие едва ли могло трактоваться как сугубо негативное явление и обозначаться исключительно жесткими терминами. В ряде случаев оно было даже благотворным, особенно в том, что касается разделения потенциально конфликтующих сторон и сохранения порядка и равновесия сил в чрезвычайно непростой внутриливанской конфессиональной обстановке, осложненной едва прикрытыми притязаниями противостоящих сил. Не случайно, сразу же после вывода сирийского контингента в некоторых районах Ливана возникло скрытое напряжение на конфессиональной почве, не перетекшее в открытую форму, но явно обретшее стойкий характер и породившее ощущение неуверенности в разных слоях населения и угрозы внутреннему порядку в стране.
В результате сложившейся ситуации Сирия столкнулась с достаточно жестким испытанием, которое не преминуло отразиться на политической ситуации внутри страны, оказавшейся перед необходимостью одновременно принимать экстренные меры на разных фронтах. Фактически на ходу правящему режиму приходится противодействовать разладу в своих рядах, руководство страны вынуждено маневрировать в попытках выстраивать политику в отношениях с ведущими государствами западного мира и с ООН, противостоять негативным тенденциям, связанным с подрывом авторитета власти внутри страны и создавать новые приоритеты, способные сохранить устои режима и консолидировать общество. Все это теснейшим образом связано с проблемами создания совершенно иной схемы национальной и региональной безопасности, сложность выработки которой усугубляется тем, что государство оказалось в жесточайшем цейтноте именно тогда, когда речь идет об обеспечении такого базового принципа, как сохранение жизнеспособности государства.
События, в которые была вовлечена Сирия, произвели впечатление на многих региональных политиков. Не случайно, часть арабских политологов, комментирующих ситуацию в арабском мире, поспешила квалифицировать произошедшее в Сирии как «реальное расползание целого», т.е. разрушение системы, что взывает арабов к необходимости «применять политику, предотвращающую скатывание дел к худшему» [3, 09.01.06].
По существу, Сирия оказалась в состоянии шока, а ее руководство было поставлено в условия стресса, что могло влиять на качество принимаемых решений и их эффективность. Не подлежит сомнению, что одномоментно режим Б. Асада подвергся потрясениям, которые должны подталкивать его к быстрым решениям и действиям, осложненным необходимостью учитывать множество привходящих обстоятельств разной этиологии. Это вызывает тревогу у арабских политиков, которые хорошо понимают, что сирийские события будут иметь последствия для всего Ближнего Востока. И доказательств подобного к настоящему времени накопилось уже достаточно, чтобы обеспокоиться ситуацией и мобилизовать «арабские механизмы для спасения того, что еще можно спасти» [3, 09.01.06]. Другими словами, в этих определениях сквозят опасения того, что при интенсивных внешних воздействиях и при внутренней неустойчивости правящих режимов их монолитность может оказаться фикцией, а крушение их или даже простое ослабление может пробудить или активизировать силы, способные полностью дестабилизировать обстановку, спровоцировать крайние действия, вплоть до гражданских беспорядков и даже войн и привести сначала отдельные страны, а затем и целые части региона в состояние хаоса. Тем более, что такая апокалиптичная картина уже складывается, если принять в расчет состояние дел в Ираке и Афганистане.
Поэтому действия сирийского руководства находятся под пристальным вниманием арабского сообщества, непрестанно анализирующего развитие ситуации и предлагающего свое видение происходящего и возможные последствия и рецепты выхода из создавшегося положения.
Между тем, несмотря на всеобщее брожение идей, вся ответственность за «разруливание» ситуации ложится именно на сирийское руководство, которое должно преодолеть внешнеполитический кризис, при этом сохранив лицо и минимизировав ущерб, вызванный сдачей позиций по Ливану.
В настоящее время Сирия маневрирует на мировой арене, пытается прибегнуть к межарабской солидарности и использовать все возможности, которые помогли бы ей противостоять недовольству западных демократий тем, как управляется страна и тем, как им видится общее положение дел в ней, пришедшее в видимое несоответствие с международными стандартами, установленными теми же старыми демократиями.
Обстановка для сирийского режима осложняется еще и тем, что внутренние экономические и социальные процессы в Сирии неоднозначно воспринимаются ее населением, и однозначная моральная поддержка тому, что делается в стране, им не обеспечена в желаемой степени.
Международная общественность сосредоточена на политических аспектах процесса развития Сирии и практически не уделяет внимания экономическому состоянию страны. Это последнее трактуется лишь как производное от малоэффективного государственного сектора, вялой, по некоторым оценкам, либерализации, коррумпированности госаппарата и иных недостатков, свойственных плановым экономикам, втянувшимся в сложный переходный период. Подобная точки зрения находит отклик и у некоторых категорий национальной буржуазии, средних слоев города и деревни, у политических выразителей их интересов.
Действительно, для баасистской Сирии, поставившей во главу угла обеспечение социальной справедливости, но неспособной по многим известным причинам мобилизовать для этого крупный финансовый и материальный потенциал (противоборство с Израилем, крупные военных расходы, поддержание безопасности и борьба с экстремизмом), объявленные цели не во всем оказались достижимыми. Социальная дифференциация не уменьшается, дороговизна жизни растет, сокращается прожиточный минимум, тяжело воспринимается безработица, различного рода ограничения на частное предпринимательство, есть сложности с энергоснабжением, экологические проблемы и многое другое.
Однако не следует закрывать глаза на то, что за сорок истекших лет Сирия превратилась в индустриально-аграрную страну со средним уровнем развития, созданы новые производства и предприятия, резко улучшилось положение деревни, ликвидирована неграмотность, улучшены санитарные условия жизни населения. Государство осознает необходимость реформ, часть из которых проводится, а часть готовится к реализации, в стране подверглись либерализации многие законы, сняты некоторые остаточные ограничения, созданы условия для инвестиционной деятельности по международным стандартам. Но следует признать, что общие недостатки в области законотворчества, многослойность законодательства, традиционная нераспорядительность в исполнении законов, отсутствие четкости в состоянии законодательной базы, недобросовестное толкование и прочтение актов остаются. Они существенно затрудняют ведение реальной хозяйственной жизни в стране, что усугубляется бюрократизацией исполнительного аппарата и сопровождается проистекающими из этого недостатками, раздражающими предпринимательский класс и иных граждан.
Вместе с тем, страна не поддерживает экстремизм, выступает против международного терроризма, хотя и симпатизирует борьбе палестинского народа, считая ее национально-освободительной, что автоматически предусматривает ведение партизанских действий. Хотя эти положения ныне признаются спорными, тем не менее, власть придерживается именно этих принципов, возможно, из-за опасения утратить имидж, который снискал ей в другое время популярность не только у собственного народа, но и в других частях арабо-мусульманского мира.
Все это можно отнести к существенным достижениям власти. Однако проблема в том, что ожидания наиболее авангардно настроенных слоев общества в связи с приходом к управлению страной молодого лидера не оправдались за истекшие пять лет в той мере, в какой это предполагалось наиболее радикальными и нетерпеливыми субъектами хозяйственной деятельности и участниками внутреннего политического процесса разного ранга.
По признанию известного в местной интеллектуальной среде сирийского политолога и историка, сделанному в одной из передач CNN в начале января 2006 г., Сирия «не отступает, но и не продвигается вперед». Этот дипломатичный, хотя и верный итог, подведенный умудренным политическим опытом человеком, в целом правильно отражает суть происходящего в стране. Застой непосредственно граничит с затуханием, и правящему режиму, видимо, следует предпринять внятные шаги, которые будут понятны всему обществу и будут соответствовать общей тенденции развития в условиях развернувшейся в мире практически всеобщей либерализации, установления рыночных отношений и глобализации. Все это выдвигает совершенно определенные требования к членам мирового сообщества и предполагает явную необходимость подстраиваться, адаптироваться к правилам, универсальность которых признается все большим числом стран, в том числе и арабских. Даже в самой Сирии, например, ведутся интенсивные дискуссии о присоединении к ВТО, и по некоторым публикациям в регулярном национальном издании «Аль-Иктисадийя» можно даже судить, что вопрос об этом вот-вот будет решен, хотя едва ли дела обстоят именно таким образом. Тем не менее, подобный тон может служить отражением пожелания местных интеллектуалов и представителей бизнес-сообщества более масштабных и далеко идущих реформ, способных создать атмосферу, при которой присоединение к общемировому процессу может быть реально инициировано.
Страницы: 1, 2, 3
