Главнейшие и обильнейшие из минеральных источников Тифлиса располагались у северо-восточного склона горы Сеим-Абат, ближе к речке Дабахани. По своему химическому составу эти воды принадлежали к серно-щелочным и были сходны с Котере в Пиренеях. Они постоянно служили для жителей Тифлиса как гигиеническое средство. Физически свойства воды всех тифлисских минеральных источников были одинаковы, кроме температуры отдельных источников на правой стороне Куры. Одни из них были устроены и проведены в бани, другие нет. Сверху бани представлялись группой куполов, снабженных отверстиями для света и воздуха. Бани были общими и отдельными с тремя-четырьмя бассейнами. Существовали и особые номера, щеголявшие мраморными ваннами.
К концу XIX – началу XX вв. лучше остальных были обустроены бани княгини Грузинской, называемые Ираклиевскими, наследников Ивана Мирзоева, также лучшей баней считалась "Цихис-абано" (Орбелиановская), была наиболее посещаемой. Цены бань (кроме последних) составляли 1-1,5 руб. за час в номерах. При этих банях находились туземные терщики, оригинальные приемы которых были картинно описаны ещё Пушкиным в его "Путешествии в Арзрум". Эти бани были прекрасно отделаны по европейскому образцу (мрамор, при отсутствии дерева). В Орбелиановских серная вода была не так горяча, как в Ираклиевских. Наибольшим содержанием минеральных солей отличались бани "Гогило" на Авлабаре.Солей в "Гогило" было вчетверо больше, чем в других источниках, вследствие чего оно приобрело характер лечебного места, посещаемого страдавшими ревматизмом, кожными болезнями и пр.
Не обустроенные же номера представляли собой просто каменные подвалы своего рода, глухие, сырые и мало приютные. Но если ещё в 80-х гг. XIX в. можно было найти 1-2 мраморных номера, то к началу XX в. практически все бани были обустроены.
По рассказам путешественников, бани были действительно хороши и освежали в жаркие летние дни. Бани не топились, а напрямую вели в свои бассейны горячую серную воду. В мраморном номере бани находился бассейн, разделенный на две клетки, глубина доходила до плеч. По правилам бань после каждого посетителя вода в бассейне менялась.
В Ираклиевской бане, к примеру, по сведениям путешественника Сидорова, посетителя провожали в роскошный номер, весь выложенный мрамором и изразцами, освещенный лампами, соседний номер предназначался для мытья. Терщик (банщик) вооружался шершавой перчаткой и коленкоровым мешочком. В номере бани обычно пахло серой. Терщик, уложив посетителя на скамью, проделывал манипуляции, свойственные восточному мытью, этому знаменитому процессу ломания суставов – всех вместе и каждого в отдельности; начиная с первого сгиба пальцев на руках, он переходил к ногам, затем к затылку, спинному хребту и т. д. Это вытягивание должно было производиться с легкостью, чтобы посетитель во время процесса чувствовал только удовольствие и истому. Ломания сопровождалось хлопаньем ладонью. Однако среди отзывов туристов встречались обратные отзывы, в которых азиатский банщик назывался мучителем, который "всячески щипал и трепал, тряс и дергал руки и ноги, словно хотел вылущить их из суставов, крутил их назад, топтал спину и ребра, тер ежовой рукавицей…". Посетитель бани дышал полной грудью; мышцы не утомлялись, а напротив, они как будто приобретали необычайную гибкость. Затем начиналось собственно трение. В заключение из мешочка с мылом выпускалась пена, окутывавшая с головы до ног. Наконец, посетитель спускался в ванну – около 5 минут, наполненную синеватой серной водой, которая не жгла, не смотря на свою высокую температуру, а наоборот, нежила, успокаивала, погружала в сладкую дремоту. Посетитель совсем не замечал неприятного запаха серы, который при входе в номер очень чувствовался, и выходил в первую комнату, закутанный в чистые сухие простыни, чтобы немного отдохнуть.После бани в соседних персидских кухнях можно было потребовать национальных блюд и вина, все горячие и вкусные яства отлично елись, принесенные прямо с пылу, без тарелок, завернуты в горячие лаваши.
Глава 3. Культурные достопримечательности г. Тифлиса
Тифлис, как уже было сказано, имел подобно Янусу, два лица: одно старое, другое молодое, так его воспринимали современники. На первом были видны следы Азии, колыбели человечества, с ее застоем, традицией и остановившейся в известных пределах культурой, которая не смотря на столь близкое соседство молодой соперницы Европы, еще крепко держалась своих привычек, не желая отрешиться от выработанного ей когда-то миросозерцания. Второе же лицо – прямо контраст с первым и по энергии и по типическим особенностям; в нем отражалась Европа с ее прогрессом и всеобъемлющей цивилизацией.
3.1 Улицы и площади Тифлиса
Правая европейская сторона города начиналась от Военно-грузинской дороги Ольгинской улицей. На ней находилось большое здание Военно-окружного суда, повивальный институт и несколько кирпичных заводов, совершенно неуместных на этой улице. Она имела несколько боковых улиц и переулков, в том числе Верийский спуск, по которому проходила конно-железная дорога и следовала далее по мосту на другую – восточную – сторону Куры. Возле большого дома управления Почтово-телеграфного округа, называемого Разгонной почтой, где помещались почтовые экипажи, начинался Головинский проспект - блестящая улица, по которой скользили конки, на которой находились лучшие рестораны, гостиницы, здания. Здесь блистали своими выставками товаров прекрасные магазины, бесчисленные погребки с кавказскими винами, фасады всевозможных общественных зданий, музеев, библиотеки, гимназии, дворца, нового театра, почты и др., служившими продолжением Ольгинской улицы.
В здании Разгонной почты можно был взять экипаж по городу:
час по городу:
- в крытых дышлевых (фаэтонах) – 60 коп.,
- в открытых экипажах (дрожках) – 40 коп.
за проезд в один конец:
- по городу в крытых – 30 коп.,
- по городу в открытых – 20 коп.
Головинский проспект перед самой Эриванской площадью сужался в виде короткой и блестящей Дворцовой улицы, сплошь покрытой блестящими витринами магазинов, выходил на Эриванскую площадь.
Эриванская площадь располагалась на правом берегу Куры, ограничивалась Пушкинской улицей и кварталами. Площадь была крайне оживлена вследствие обилия магазинов, расположенных на самой площади (в караван-сарае), так и по её сторонам. На площади находились здание Городского управления, Штаб Кавказского военного округа и Духовная семинария. Нижние этажи зданий, окружавших площадь, были заняты магазинами и ресторанами, площадь же, по мнению путешественника Сидорова В.М., напоминала и по своему положению в городе и по значению знаменитую Пуэрта дель Соль Мадрида. Караван-сарай был полон магазинов, где царила вечная суета. Нижний этаж – это небольшие, довольно грязные и непрезентабельные азиатские рестораны, которые размещались в подвальном этаже и предлагали посетителям свои восточные яства. В караван-сарай вели две широкие лестницы, а возле него находился небольшой сквер с южной зеленью, с бюстом Пушкина, вокруг которого сновали газетчики, продавцы фруктов и всевозможных восточных сладостей. Продавцы цветов, армяне с кувшинами… Из зданий, расположенных вокруг площади обращали на себя внимание красивой архитектуры городской дом, гостиница "Кавказ", помещение Коммерческого банка, меблированные комнаты "Дворцовые", "Империал" и др.
Другая площадь, которую следовало осмотреть, – Воронцовская располагалась в части города, лежавшей на левой стороне Куры, около Михайловского моста. В центре площади находился памятник князю М.С. Воронцову. Главным образом, Тифлис стал европейским городом при князе Воронцове. Памятник князю был сооружен в 1867 году у Михайловского моста, построенного в бытность Кавказским наместником в ознаменование заслуг Воронцова. Со смертью бывшего наместника грузинское дворянство выразило желание воздвигнуть князю памятник в Тифлисе. Наместник того времени князь Барятинский поддержал это намерение, и для его осуществления была открыта подписка во всех сословиях общества. В непродолжительный срок были собраны деньги, и памятник была заказан профессору академии художнику Пименову, но он умер, так и не окончив работы. Окончить памятнику пришлось ученику Пименова художнику Крейгагу. Статуя из бронзы была отлита в Петербурге, и в конце 1886 г. доставлена в Тифлис и установлена на пьедестале. На памятнике кн. М.С. Воронцов стоял на высоком пьедестале с непокрытой головой, в накинутой шинели; в руках у него была папаха и фельдмаршальский жезл. На пьедестале была сделана надпись "Князю Михаилу Сергеевичу Воронцову. 1845-1854" Вокруг памятника была сделана красивая ограда из пушек с цепями; по углам поставлены 4 фонаря.
Остальные площади, по мнению составителя путеводителя, не представляли для туриста особого интереса: Почтово-телеграфная (у начала Головинского проспекта), Давидовская, Георгиевская, Хлебная. Экзаршеская, Татарская (на Авлабаре), Николаевская, Артиллерийская, Кладбищенская.
От Воронцовской же площади начиналась Михайловская улица. До 1862 г. улица была немецкой колонией, где были поселены в 1819 году Виртембергские немцы, и была названа "Тифлис", но в том же году по просьбе колонистов, она вошла в состав города для того, чтобы пользоваться городскими правами. Улица была одной из самых длинных Тифлиса (около 2х км). После Головинского проспекта Михайловская улица была первой по оживленности движения, что объяснялось, главным образом, тем обстоятельством, что она служила кратчайшей дорогой, соединявшей правый берег Куры и часть левого – с вокзалом и привокзальной частью города. Улица вся была обсажена акацией и пирамидальными тополями; славилась множеством садов, расположенных на ней; она же приводил и к лучшему саду Тифлиса – Муштаиду.
3.2 Сады Тифлиса
Сад Муштаид был основан в 20-х годах XVIII столетия главой персидского духовенства – Муштаидом, переселившимися на Кавказ и получившим от русского правительства участок земли на месте сада Муштаид. Через десятилетие Муштаид был отдан в аренду частным предпринимателям, использовавшим его под различного рода увеселения. В таком положении сад находился до 1887 года, когда при решении вопроса о выборе места под Кавказскую Шелководственную станцию, саду было отдано предпочтение перед другими участками и последний, таким образом, перешел в ведение Министерства Государственных имуществ. Сад обладал прекрасной растительностью, был опрятным и не страдал обилием пыли, которая обычно наполняла в летнее время прочие сады Тифлиса, находившиеся в центре города. Эти преимущества, а также выгодное в плане красоты соседство с рекой, сделали Муштаид любимым местом прогулок тифлисской публики. В саду в летнее время в определенные вечера играла музыка, при саде был открыт буфет (ресторан).
В юго-западной же части города в ущелье Сололакского хребта располагался весьма красивый сад - Ботанический. Место, занимаемое садом, принадлежало некогда грузинскому царскому дому. До 1896 г. Под садом находилось всего около 6 десятин, из которых под садовыми насаждениями, цветниками и питомниками состояло только 2 десятины, остальная же площадь сада находилась под различными постройками. С 1896 по 1903 г. Для расширения сада были приобретены, последовательно, смежные участки у различных частных владельцев, увеличившие площадь до 57 десятин. С увеличением территория представилась возможность к более правильной и широкой организации составления в саду всевозможных коллекций растительного царства. В саду имелись оранжереи, заключавшие около 1000 видов растений, преимущественно жарких и умеренно-теплых стран, музей (около 3000 предметов), гербарий (около 1000 видов). Кроме того, при саде имелась школа садовых рабочих. В верхней части сада находился небольшой водопад, а на высокой скале – развалины дворца грузинских царей. Вход в большую часть сада был бесплатным и разрешен для всех. Для входа же в акклиматизационное отделение (оранжереи, цветники и проч.) необходимо было разрешение Управления Уполномоченного министра Государственных имуществ. В сад можно было проехать через азиатскую часть города, вернуться же можно было пешком по северному склону хребта мимо армянских церквей св. Богородицы и Монгнинского собора. На всём пути вплоть до входных ворот сада открывались чудные виды на город и окрестности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
