Приверженцы второй теории говорят, что евреи пришли в масонство после его возникновения, потому что масонство и еврейство весьма схоже в своих социально-политических интересах. Я. Кац в работе «Евреи и масоны в Европе 1723-1939» говорит, что живучесть и распространённость такого взгляда на происхождение масонства не могла бы существовать, если не было каких-либо реальных оснований и подтверждений этому предположению.
Евреи во II веке, когда восточные халифы объявили себя их врагами и разрушили многочисленные академии, рассеяли книжников и казнили последнего князя пленения Езекию в 1005 г., принуждены были оставить прежнее место жительства и уйти в Аравию и на территорию Франции и Испании. История не говорит, о том, кто же правил еврейским народом после этой страшной трагедии, однако евреи сохранили свой национальный, свойственный лишь их народу дух, значит, они были управляемы, но управляемы тайно. То есть ко времени возникновения масонства евреи имели огромный опыт ведения тайного управления и тайной жизни.
Масонство возникло как организация тайная. Не в том смысле, что оно скрывало факт своего существования, а в том, что оно скрывало свои истинные цели - провозглашённое «материальное и моральное улучшение человечества» утаивать не было необходимости, и принесение клятвы с угрозой страшной мести за её нарушение заставляет предполагать наличие целей или методов, которые не одобрило бы окружение.
Приверженцы второй теории, объясняя причину участия евреев в масонстве, говорят, что оно позволило им добиваться равноправия с коренным населением стран, влиять на общественную и политическую жизнь государств, что, в конечном, счете, приводит к осуществлению еврейской концепции об избранности еврейского народа с последующим завоеванием всего мира к моменту прихода мессии, причём многовековой опыт ведения тайной политики способствовал проникновению и укоренению евреев в масонстве.
Не зависимо от того, как именно возникло масонство, во второй половине истории его существования ведущую роль в нём стало играть еврейство. Еврейские планы по переустройству мира постепенно стали планами всех масонов.
Масонство в России.
Проблемы изучения.
Главной проблемой при изучении вопроса русского масонства, его развития, проникновения в Россию является недостаточность архивного материала, которая связана с упоминаемой выше предписанной масонскими законами тайной. Масоны, в т.ч. русские оставляли чрезвычайно мало следов своей работы, часть из которых была уничтожена в неблагоприятное для масонов время, часть уничтожается сейчас, дабы скрыть следы и подробности совершённых преступлений. В библиотеках можно найти литературу по описанию масонских ритуалов, уставы, сборники, больший объём информации можно почерпнуть в Интернете.
Появление масонства в России
(первый период 1731-1762).
Среди русских масонов существовало предание о том, что первая масонская ложа в России была учреждена Петром Великим, немедленно по его возвращении из первого заграничного путешествия: сам Кристофер Врен, знаменитый основатель ново-английского масонства, будто бы посвятил его в таинства ордена. Мастером стула в основанной Петром ложе был Лефорт, Гордон - первым, а сам царь вторым надзирателем. Предание это, лишённое какой бы то ни было документальной основы, находит себе лишь косвенное подтверждение в уважении к Петру среди масонов.
Первое безусловно достоверное известие о начале масонства в России относится к 1731 году, когда, как гласит официальный английский источник, гроссмейстер Великой Лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса провинциальным великим мастером «для всей России». Таким образом, первоначальное масонство пришло к нам, как и везде на континенте, из Англии, но, разумеется, здесь не может быть и речи о русском масонстве, и Филипс, конечно, распространял орденское учение лишь в тесном кругу своих единоплеменников, переселившихся в Россию. Этот кружок твёрдо держался в течение всего периода немецкого наводнения при Анне Иоановне, так как уже 10 лет спустя (1740 г.) английская Великая ложа назначила нового гроссмейстера для России в лице генерала русской службы Джеймса (Якова) Кейта. Может быть, к этому времени и следует отнести первые случаи вступления русских людей в масонский союз: не даром русские братья считали именно Кейта основателем масонства в России.
Более мы ничего не слышим об английском масонстве до 1771 года, когда была основана в Петербурге ложа Parfaite Union, которую английские источники называют первой правильной ложей в России. Это обстоятельство, а также исключительно английский состав членов ложи показывает, что эта форма масонства не имела у нас широкого распространения вплоть до введения так называемой Елагинской системы, то есть до самых Екатерининских времён. Точно также незначительно было у нас влияние французского масонства. Естественнее было бы ожидать распространения среди русских братьев немецкого масонства в связи с немецким влиянием в стране при Анне Иоанновне.
Действительно, существуют, весьма впрочем тёмные, известия о сношениях Петербурга с берлинской ложей «Трёх глобусов» ещё в 1738-1744 гг. Так как последняя была учреждена лишь в 1740 году, то очевидно, что более или менее деятельные сношения с немецкими ложами могли начаться лишь после этого срока.
Таким образом масонство в России начинает развиваться в сороковых годах, то есть уже в царствование Елизаветы, хотя всё ещё остаётся чуждым русскому обществу и вербует себе адептов главным образом среди немецкого элемента в Петербурге, лишь изредка привлекая на свою сторону некоторых представителей русской знати, близко сталкивавшейся с иностранной жизнью и, может быть, вступавшей в орден во время пребывания за границей.
Так, в 1747 году имел место известный допрос вернувшегося из Германии графа Головина, в поступках которого Елизавета «довольные причины имела совершенно сомневаться», потому что подозревала его в не совсем чистых сношениях с прусским королём. Так как Фридрих был известен за ревностного масона, то естественно, что Головин на допросе должен был дать откровенные показания и о своей принадлежности к масонству. Кроме себя, он назвал ещё графов Захара и Ивана Чернышёвых, как «живших в оном же ордене». В это время масонство не могло привлечь к себе значительный круг лиц русского происхождения, так как наше общество твёрдо стояло за православную веру. Кроме того, в те времена к масонству относились как к забаве, как к модному обществу. Любопытным свидетельством легкомысленного отношения к масонству в те времена является история вступления в орден известного Ив. Елагина. Впоследствии, ревностный масон и провинциальный великий мастер для всей России, Елагин вступал в братство «свободных каменщиков» (в 1750 году) только из любопытства и тщеславия: с одной стороны его притягивала к себе знаменитая масонская «тайна», а с другой - возможность общения с людьми, «кои в общежитии знамениты» и стояли высоко над ним «и чинами, и достоинствами, и знаками; не обошлось здесь и без «лестной надежды» заручиться покровительством «друзей, могущих споспешествовать его счастью».
В конце царствования Елизаветы русская интеллигенция начинает более серьёзно относиться к масонству, приобретает к нему живой интерес.
В Петровскую эпоху в умах русских интеллигентов прорываются неясные идеалистические искания, которые также ведут их в масонство, за новой Родиной, по Фёдору Михайловичу.
Итак, первоначальный период существования масонства в России характеризуется отсутствием национальной окраски масонов, а само масонское движение часто воспринимается как модное развлечение.
Второй период
(1762-1781).
Кратковременное царствование Петра III , хотя и было весьма благоприятным для распространения масонства, не могло ещё дать надлежащей почвы для широкого развития масонских идей в русском обществе. Новый император, оказывал явное покровительство масонству: он даже подарил дом ложе «Постоянства» в Петербурге и, по преданию, сам руководил масонскими работами в Ораниенбауме. Но это обстоятельство не способствовало широкому распространению ордена, слишком сильна была вера православная в сердцах русских людей.
Мощным толчком к развитию русской интеллигентной мысли послужило начало царствования Императрицы Екатерины II.
Русская общественная мысль в Екатерининское время двинулась вперёд на пути к просветительным идеям. Общественное сознание начало склоняться к религиозному содержанию масонского учения. Историки утверждают, что масонству в России ещё недоставало прочной и разветвлённой организации.
Настоящая история масонства в России начинается лишь в 70-х годах, когда одновременно возникают у нас две масонские системы, пользовавшиеся крупным успехом. Ложи этих систем,- так называемых Елагинской и Циннендорфской (шведско-берлинской),- работали в это время в первых трёх степенях «иоановского» или «символического» масонства, преследовавшего цели религиозно-нравственного воспитания человека. Русские масоны начинали работу как над очищением от пороков греховного человека. Такая масонская мораль оказала серьёзное влияние на общество.
Главная роль в этот период истории русского масонства принадлежит известному Елагину, благодаря которому в русском масонстве снова начало преобладать английское влияние. Но скоро «обществу Елагинской системы» пришлось встретиться и вступить в борьбу с проникшей в Россию новой формой немецкого масонства, с так называемой Циннендорфской или, шведско-берлинской системой.
Таким образом, в начале семидесятых годов в России сразу появляются две прочных масонских организации, которые немедленно вступают между собой в борьбу за преобладающее влияние в стране. Это соперничество сразу оказалось для немецкой стороны совершенно непосильным. Немецкая ложа обратилась к Елагину.
3 сентября 1776 года состоялось соединение Рейхелевских и Елагинских лож, при чём Елагин отказался от английской системы и дал обещание ввести в своих ложах работы по шведско-берлинской системе. Но главенство шведско-берлинской системы в России оказалось крайне непродолжительным. Соединение Елагинских и Рейхелевских лож не прошло без трений, в среде подчинённых им братьев произошёл раскол, который повёл затем к новым исканиям «истинного» масонства и к подчинению русских лож Швеции. Но дни шведско-берлинской системы были сочтены. Вскоре, из Берлина была прислана бумага, в которой выражалось желание учредить новую Великую Национальную ложу в Петербурге. Елагин, по-видимому, быстро разочаровался в этой системе и, вероятно, в течение ближайших лет вернулся к английскому масонству. Дальнейшую судьбу Елагинских лож трудно проследить по документам, доступным простому студенту, до самого их закрытия в 1784 году.
По рассказу одного масона, русские ложи в этот период времени работали совершенно беспрепятственно, но в 1784 году работы Елагинских лож были приостановлены по желанию провинциального гроссмейстера и с согласия членов лож, но без приказания со стороны высшего правительства; вследствие чего императрица удостоила передать ордену, что она, за добросовестность её членов избегать всяких контактов с заграничными масонами, при настоящих политических отношениях, питает к ним большое уважение. Елагин восстановил свои работы лишь в 1786 году и при том на новых основаниях.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
