В дальнейшем периодичность такого рода указов участилась, причем они содержали ссылки на предыдущие указы. Известны указы 1685, 1687 1688, 1690, 1694 (два). Они содержали переотсрочку оформления кабал и ссудных записей. Последний срок доходил до 3 марта 1695 г. Столь частое появление указов могло выражать стремление властей во-первых, взять под контроль динамику передвижения феодально-зави-симого населения при наличии права феодалов давать отпускные кресть-янам и холопам (а в отношении кабальных было обязанностью ввиду их зависимости по смерть господина) и, во-вторых, пополнять казну пошли-ной за оформление актов. Законодатель предоставил указами 1685, 1686 гг. право оформлять служилые кабалы на вольных людей, включая вольноотпущенников, отдельным категориям священнослужителей. И на торговых людей гостиной сотни распространялось право держать в работе людей по кабалам, а не по обычным записям. В случае смерти господ закон 1690 г. обязывал выдавать отпускные из Приказа Холопьего суда дворовым людям и крестьянским детям, взятым во дворы с пашни. Тем самым давнее право кабальных холопов получать отпускные по смерти господина распространялось на дворовых людей. Выдача отпускных производилась в результате допроса духовных отцов.

Но были исключения. Указом 1683 г. холопы, взявшие отпускные в Смутное время (восстание стрельцов 1682 г.), подлежали возврату пре-жним владельцам, причем с наказанием. Если такие холопы по отпускным оформили кабалы у других господ, то кабалы признавались недействи-тельными. Указ мотивировал это решением, что отпускные в Смутное время взяты «в неволю за смертным страхованием», а иным отпускные даны по приговору И. и А. Хованских. Другое исключение касалось запрета принимать в кабальные холопы новокрещеных ясашных служи-лых и неслужилых людей, даже если они будут просить об этом.

Под давлением законодательного пресса окончательное становление ссудной записи произошло к 70--80-м гг. XVII в. Следует отметить, что прикрепление крестьянина к земле и владельцу не было связано с получением ссуды, которая шла на приобретение «крестьянского завода», а вытекало из факта оформления записи на себя, получавшей официаль-ную санкцию правительства. Лицо, давшее на себя ссудную запись, попадало в положение, равное положению других крепостных крестьян, и на него распространялись все права господина вплоть до права уступки, мены, заклада и даже продажи, если крестьянин поряжался в вотчину. В ссудной записи 15 декабря 1690 г. вслед за обычной оговоркой возврата ссуды в случае нарушений условий поряда было записано: «И вольно ему, государю, продать меня и заложить и самому владеть». Общность крестьянской безвыходности сближала юридически ссудную запись с другими актами -- поступной, меновной и купчей. Шло и сближение ссудной записи со служилой кабалой. «Вольного» человека, ставшего кабальным холопом, делал таковым сам факт оформления служилой кабалы Маньков А. Г. Развитие крепостною права в России во второй половине XVII в. М.; Л., 1962. - С. 31..

Следует подчеркнуть, что доля порядных и ссудных записей в кругу других актов неизменно падала. Сокращался процесс пополнения крепост-ных за счет «вольных людей», которых становилось все меньше, падало и число выходцев из-за рубежа.

Вышеназванные указы 70--90-х гг. об обязательности оформления по отпускным на крестьян ссудных записей отражали то, что многие феодалы держали длительное время крестьян по отпускным, не оформляя ссудных записей. Виною тому могло быть и стремление самих крестьян и холопов продлить «вольное» состояние, связанное с отпускной, что совпадало со стремлением феодалов уклониться от уплаты пошлин. Через ссудную запись вступали в крестьянство не только вольноотпущенные крестьяне, но и таковые же холопы. Указы 70--90-х гг., требуя оформления ссудных записей при вступлении в крестьянство, не ставили преград переходу бывших холопов и дворовых людей в крестьяне.

В юридическом оформлении крепостной зависимости «вольных людей» играли определенную роль и поручные записи, имеющие, однако, ряд существенных особенностей.

Порука -- древний институт феодального права. Поручные записи были формой закрепления и гарантией имущественных и иных сделок между отдельными представителями господствующего класса. Наиболь-шего размаха достигла круговая порука на черносошных землях. Общин-но-корпоративная организация черносошного крестьянства благоприятст-вовала развитию поручительства. Помимо политического значения, свя-занного с прикреплением работника, порука имела определенный экономический смысл -- в случае невыполнения обязательств лицом, ставшим объектом поруки, ущерб возмещали поручители. По Соборному уложению 1649 г. порука получила широкое и разнообразное применение, главным образом в гражданском и уголовном судопроизводстве. Во второй половине XVII в. ее стали применять в ходе сыска беглых крестьян. Правительство возвело поруку в законодательную норму как средство борьбы с побегами крестьян и холопов и одновременно с бродяжничест-вом и разбоями гулящих людей.

В борьбе с бродяжничеством, которое аккумулировало в себе и беглый элемент, правительство, в особенности в последней четверти XVII в., прибегало к более крутым законодательным мерам. Так, указ 30 ноября 1692 г. предписывал задерживать нищих, претворяющихся увечными, и направлять их на прежние места жительства. При по-вторном бродяжничестве они подлежали наказанию кнутом и ссылке в Сибирь.

Решительные и настойчивые требования представлены в указах 80-х и 90-х гг. Указы 8 апреля 1684 г. и 19 марта 1686 г. запрещали «всяких чинов людям» держать в Москве в дворах и торговых заведениях дворцо-вых и помещичьих крестьян и гулящих людей без поручных записей. За невозможностью оформить поруку таких людей надлежало записывать в Земском приказе и иметь об этом выписку. Неисполнение указа влекло за собой торговую казнь, которая в указе 1686 г. заменена взысканием пени: при первом нарушении -- 25 руб., при втором -- 50 и при треть-ем --100 руб.

Указы 1684 и 1686 гг. повторены в Статьях объезжим головам и в виде памятей разосланы в Разряд, Патриарший приказ и в стрелецкие слободы. В 1686 г. в Стрелецком приказе гулящие люди, жившие в Москве без поруки, были биты кнугом, а часть из них выслана в сибирские, украинные и понизовые города.

Ввиду продолжающейся практики приема пришлых людей без поруч-ных записей указ 23 апреля 1691 г. вводил поголовную перепись пришлых людей Москвы с оформлением поручных записей. При отсутствии поруки пришлые должны были быть высланы из Москвы, а с их держателей взыскивали пени.

Указ 1691 г. возлагал контроль за составлением по-ручных записей на пришлых людей не только на Земский приказ, как это было ранее, но и на целую группу приказов,

На первый взгляд эти указы носят характер чисто полицейских мер. В действительности значение их глубже. Здесь мы сталкиваемся с попыт-кой лишить беглых крестьян и холопов убежища. Эти же указы вносили значительно более жесткую регламентацию в условия феодального найма свободных людей и крестьян-отходников. Вольный наем ни в какой мере не был противопоказан феодальным производственным отношениям на любой стадии их развития. Соборное уложение 1649 г. разрешало «всяких чинов людям» нанимать для работы частновладельческих крестьян по записям и без записей, выдвигая непременные условия: жилых и ссудных записей и служилых кабал на наймитов не оформлять, тем самым за собой их не крепить, а по окончании срока найма отпускать беспрепятственно.

Во второй половине века размеры отходничества сельского населения возросли, но оно стало причудливо переплетаться с побегами крестьян. Дворяне, авторы челобитной 20 декабря 1682 г., отнюдь не ставя под сомнение правомерность найма крестьян по кормежным и поручным записям, тонко подметили, что наем становится средством укрытия беглых. В этой ситуации законодательство ставило непременным усло-вием оформление поручных записей с регистрацией их в приказе или с поартельной записью пришлых людей в тех же приказах. В юридическом отношении особенность поручной записи состояла в том, что в отличие от других закрепостительных актов, в которых обычно выступали два контрагента -- феодал (или представитель власти) и крестьянин, -- поручная фиксировала отношения трех сторон -- феодала (или предста-вителя власти), крестьянина и поручителя. Поручители отвечали перед феодалом за объект своей поруки. Более существенную роль поручные записи играли на государственных черных землях, будучи аналогом порядных грамот. В. И. Шунков констатировал, что зависимость сибир-ского крестьянина от собственника земли -- феодального государства -- «четко фиксировалась сначала в порядных и поручных записях, а позднее в переписных и дозорных книгах». К аналогичным выводам о роли поручных записей в закрепощении крестьян на государственных землях пришел Ф.Г. Сафронов. В случае побега крестьян с десятинной пашни поручители отвечали своими «порутчиковы головы» и на них переводи-лась пашня беглых. Большая роль поручных записей на черных землях, чем в хозяйствах частновладельческих, объясняется тем, что государство имело возможность широко использовать круговую поруку черносошных крестьян, в среде которых общинные порядки были сильнее, чем на частновладельческих землях.

Законодательство рассматривало вотчинников и помещиков как пред-ставителей государственной власти на местах, прежде всего в пределах своих владений, наделяя их не только определенными правами, но и обязанностями. В Уложении 1649 г. предписано при обнаружении «дурна», «шатости», измены среди своих крестьян предъявлять таких лиц воеводам, а разбойников и татей из крестьян, не прибегая к самосуду, привести в губу. За отказ предъявить таких крестьян властям и примене-ние самосуда Уложение требовало отнимать поместье.

Запрет самосуда показывает стремление законодателя поставить госу-дарственное судебное преследование в отношении наиболее крупных преступлений выше частного. Такое положение дела, имевшее место уже в первой половине XVII в. и получившее закрепление в Уложении 1649 г., сохранило силу и во второй половине века. Доказательством может служить указ 10 сентября 1691 г., в котором по розыскному делу боярина К. Ф. Нарышкина с князем А. Хилковым, поскольку последний не предъявил оговоренных крестьян к розыску, было предписано конфис-ковать московский двор Хилкова. За этим частным определением сфор-мулирована общая норма -- впредь за укрывательство оговоренных крестьян и за отказ предъявить их к розыску отписывать московские дворы и отдавать истцам. С другой стороны, круг правомочий феодала в отношении крестьян был достаточно широк. Именной указ с боярским приговором 26 ноября 1688 г. предписывал по доносу помещиков о краже крестьянами их имущества пытать крепостных людей, но удостовериться в принадлежности крепостных доносителям путем проверки по крепостям либо на основании личных признаний крестьян.

Наличие правомочий феодалов в отношении крестьян не исключало того, что крестьянин обладал как субъект права определенными правами владения своим наделом и хозяйством. Как в Уложении 1649 г., так и во второй половине века обе эти взаимосвязанные стороны правового по-ложения крестьян как объекта феодального права и как субъекта права, обладающего определенным, хотя и ограниченным, комплексом граждан-ско-правовых полномочий, тесно взаимодействовали.

Фактически в пределах вотчин и поместий юрисдикция феодалов не регламентировалась законодательством. Однако имущество и жизнь крестьянина ограждались законом от крайнего проявления своеволия феодалов. Так, указом 13 июня 1682 г. о возвращении мурзам и татарским феодалам поместий и вотчин, ранее у них отписанных, предписывалось крестьян не угнетать и не теснить. В этой связи любопытен указ 7 июня 1669 г. о заключении в тюрьму князя Т. В. Оболенского за работу в его имении крестьян и холопов в воскресенье. В грамоте 29 марта 1667 г. новгородскому митрополиту Питириму о приписке Спасского Горнецкого монастыря с землей и крестьянами к Юрьеву монастырю содержится ссылка на челобитную крестьян Горнецкого монастыря с жалобой на строителя Савватия, притеснявшего их, отчего крестьяне разбрелись и государевы подати платить некому. Крестьяне просят приписать их монастырь к Юрьеву монастырю. Крестьяне, надо полагать, обладали правом подачи челобитий царю в случае их крайнего притеснения. Ценное на этот счет свидетельство находим у Г. Котошихина: «А как тем бояром и иным вышеписанным чином даются поместья и вотчины, и им пишут в жалованных грамотах, что им крестьян своих от сторонних людей от всяких обид и налог остерегати и стояти, а подати с них имати по силе, с кого что мочно взяти, а не через силу, чтоб тем мужиков своих ис поместей и из вотчин не разогнать и в нищие не привесть, и насилством у них скота, и животины никакой, и хлеба всякого, и животов не имати и ис поместных деревень в вотчинные деревни на житье не переводити чтоб одно место опустошить, а другое обогатить. А будет которой помещик и вотчинник не хотя за собою крестьян своих держати, и хочет вотчинных крестьян продати, и наперед учнет с них имати поборы великие не против силы, чем бы привести к нуже и к бедности, а себя станет напалнивать для покупки иных вотчин, и будет на такого помещика и вотчинника будет челобитье, что он над ними так чинил, и сторонние люди про то ведают и скажут по сыску правду, и таких помещиков и вотчинников поместья их и вотчины, которые даны будут от царя, возмут назад на царя. А что с кого имал каких поборов через силу и грабежом, и то на нем велят взять и отдать тем крестьянам. А впредь тому человеку кто так учинит, поместья и вотчины не будут даны до веку. А будет кто учнет чинить таким же обычаем над своими вотчинными купленными мужиками, у него тех крестьян возьмут безденежно и отдадут сродствен-ником его, добрым людем безденежно ж, а не таким разорителям» Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. - М.: Наука. - С. 124. . В свидетельстве Котошихина подмечено юридическое различие следствий насилия вотчинников в отношении крестьян родовых и выслуженных вотчин и крестьян купленных вотчин. Родовые и пожалованные вотчины конфисковывали с крестьянами, а из купленных вотчин отбирали только крестьян. Свидетельство Г. Котошихина находит подтверждение в зако-нодательстве и практике его применения.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11