Артиллерия наша наносила им ужасное пораже-ние, а батальоны Орловского пехотного и прочих полков, по распоряже-нию генерала Паскевича, опрокидывали неприятельские колонны обратно в стремнины, ими проходимые, которые под конец завалены, были непри-ятельскими трупами. Но, несмотря, однако ж на сие убийственное пораже-ние, неприятель с невероятным стремлением усиливался и возобновлял свои атаки, с тем чтобы достигнуть своей цели, ибо армии наши не подо-шли еще к Смоленску; но, утомясь и понеся в рядах своих неожиданную потерю, к вечеру прекратил свои действия. Войска наши появлялись уже на высотах правого берега Днепра, и генерал Дохтуров сменил нас в пол-ночь своим корпусом.
Генерал Раевский, видя, что неприятельские колонны, прекратив огонь, начали располагаться на ночлег, подъехал к победоносным войскам генерала Паскевича и, обняв сего последнего, сказал ему, сколько я могу припомнить, следующие достопамятные слова. "Иван Федорович! Сей по-бедоносный день принадлежит к блестящей нашей истории. Воспользуясь предусмотрительными вашими советами, мы, при помощи всевышнего, спасли не только что Смоленск, но гораздо более и драгоценнее - обе наши армии и дражайшее отечество!" После благодарил все войска, со-стоящие у него под командою, генералитет, штаб- и обер-офицеров".18
Взбешенный упорством защитников города, Наполеон отдал распоря-жение применить тяжелые гаубицы, зажигательные и разрывные снаряды. На Смоленскую крепость обрушился огонь 150 французских орудий. "Тучи бомб, гранат и чиновных ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви. И дома, церкви и башни обнялись пламенем -и все, что может гореть,-- запылало!"- сообщает очевидец событий той ночи писатель Ф. Н. Глинка в известной книге "Письма русского офицера".
Ночью Наполеон, смотря на город, охваченный пламенем, воскликнул: "Это извержение Везувия! Не правда ли, красивое зрелище, господин оберштабмейстер?
- Ужасное, государь, - ответил Коленкур.
- Ба! возразил император.-- Вспомните, господа, изречение одного из римских императоров: труп врага пахнет всегда хорошо".
Эти слова ошеломили даже его приближенных. Смоленск пылал.
Ни огонь вражеской артиллерии, ни атаки пехоты, ни пожар не в силах были сломить сопротивления защитников Смоленска, однако, учитывая невы-годное соотношение сил и возможность обхода Смоленска французами, Барклай-де-Толли решил оставить город и отойти на восток.
Свой приказ он прокомментировал так: "Цель наша при защищении раз-валин смоленских стен состояла в том, чтобы, занимая тем неприятеля, приос-тановить намерения его достигнуть Ельни и Дорогобужа и тем представить князю Багратиону нужное время прибыть беспрепятственно в Дорогобуж. Дальнейшее удержание Смоленска никакой не может иметь пользы, напротив того, могло бы повлечь за собой напрасное жертвование храбрых солдат. По-чему решил я после удачного отражения штурма приступа неприятельского, ночью с 5 на 6 августа оставить Смоленск..."
Пламя пожара освещало путь русским войскам, оставлявшим город. Вместе с войсками покидали город его жители. Старики, женщины, дети на подводах и пешком потянулись вслед за армией. За два часа до рассвета 6 ав-густа, уничтожив мост через Днепр, Покинул город корпус Дохтурова. Диви-зия Коновницына оставила город последней.
Наполеон на всю жизнь запомнил невиданную стойкость защитников города. Много лет спустя, уже находясь в ссылке на острове Святой Елены, он вспоминал: "Русскому отряду, случайно находящемуся в Смоленске, выпала честь защищать сей город в продолжение суток, что дало Барклаю-де-Толли время прибыть на следующий день. Если бы французская армия успела врасплох овладеть Смоленском, то она переправилась бы там через Днепр и атаковала бы в тыл русскую армию, в то время разделенную и шедшую в беспрядке. Сего решительного удара совершить не удалось"
В течение 6 августа войска 2-й армии, выставив сильный арьергард у Прудищева, отступали по Московской дороге. Войска первой армии, отойдя по Петербургской дороге к северу от Смоленска, совершили затем фланговый ма-невр. По проселочным путям они вышли на Московскую дорогу и присоеди-нились ко 2-й армии.
Утром 6 августа французы вступили в горящий и почти безлюдный го-род. "Это был,--писал историк Жомини - спектакль без зрителей, победа без плодов, кровавая слава, дым которой окружал нас, был, казалось, единст-венным нашим приобретением". « Единственными свидетелями нашего вступления в опустошённый Смоленск являются дымящиеся развалины домов… ни разу, с самого начала военных действий, мы ещё не видели таких картин; мы ими глубоко потрясены». /Ц. Ложье/23
В Смоленск Наполеон въехал на белом коне через Никольские ворота. За два дня боев французы потеряли убитыми и ранеными не менее 20 тыс. чело-век (потери русских были вдвое меньше). Полуразрушенный город был пуст. Никто из русских не встретил его, не пришел к нему на поклон, не принес ключей от города. Жители ушли вместе с армией. Отступая, смоляне сожгли мост через Днепр. Это поразило Наполеона. Всюду его встречали как триум-фатора, здесь же царило гробовое молчание, которое таило грозное предзна-менование жестокой
борьбы. "В городе остались,-- пишет Коленкур, лишь не-сколько старух, несколько мужчин из простонародья, один священник и один ремесленник" 24 Продовольствия и фуража в городе не оказалось. Голодные солдаты рыскали по пустым домам, тащили из них оставленные жителями ве-щи и продукты.
В плохом настроении находился в Смоленске Наполеон. Он понимал, что русская армия хотя и отступает, но силы ее сохранены. Кроме того, на-встречу французам спешил с войсками Милорадович, появились первые полки ополченцев. Партизаны устраивали засады на дорогах, совершали налеты на обозы и гарнизоны. Уже нельзя было посылать фуражиров без вооруженной охраны. "Оставшиеся жители, - вспоминает Коленкур,-- все вооружа-лись"25. Они вооружались, дополняет русский мемуарист С. Н. Глинка, чем кто мог, и спешили за войсками .
Овладение Смоленском сулило Наполеону большие стратегические вы-годы. Во-первых, русские лишались важного оборонительного рубежа, каким был Смоленск и вся Смоленская гряда; во-вторых, Наполеон приобретал крупную базу, на которую он мог опираться в ходе войны, так как именно здесь, в Смоленске, скрещивались основные дороги, идущие с Запада.
Но этими выгодами нужно было умело воспользоваться. Бертье и Колен-кур, близко стоявшие к Наполеону, настоятельно рекомендовали ему не увле-каться преследованием уходящих в глубь страны русских, не гнаться за дале-кими перспективами, остановиться в Смоленске на Днепровском рубеже, ук-репить армию, привести в порядок тылы, решить административные вопросы в захваченных областях.
В Смоленске Наполеон пытался возложить управление городом на муниципалитет, созданный им в составе мэра и членов муниципального совета.
Мэром города Смоленска назначался титулярный советник Васька Ярославцев.
В течение пятидневного пребывания Наполеона в Смоленске был какой-то момент, когда он всерьез задумывался над состоянием армии и ее устройст-вом. Наполеон даже высказывал мысль об оставлении армии в Смоленске на зимние квартиры, о создании продовольственных запасов, строительстве лаза-ретов и дорог. Он приказал устроить госпитали для раненых, поставить 24 пе-карни, соорудить через Днепр прочный мост на сваях, привести в порядок зда-ния города. Одним словом, Наполеон намеревался надолго обосноваться в Смоленске. Он говорил тогда Коленкуру: "Я укреплю свои позиции. Мы от-дохнем, опираясь на этот пункт, организуем страну и тогда посмотрим, каково будет Александру... Я поставлю под ружье Польшу, а потом решу, если будет нужно, идти ли на Москву или на Петербург"26
Конечно, для подобного рода намерений имелись основания. Армия на пути к Смоленску понесла большой урон в живой силе и материальных сред-ствах, снизилась ее боеспособность, она нуждалась в отдыхе, в доукомплекто-вании, следовало привести в порядок службу тыла, организовать медицинское обслуживание и т. д.
Но какова была гарантия, что длительная пауза, остановка на зиму в Смоленске приведет к желаемой цели -к победе в большом сражении, овла-дению Москвой и подписанию мирного договора? Такой гарантии не было. Более того, в России и Европе расценили бы эту паузу как поражение Наполе-она, она потребовала бы колоссальных расходов, усилилось бы недовольство во Франции, да еще при отсутствии императора в Париже. Все это могло соз-дать невыгодную политическую и военную обстановку. Надо было искать сражения.
Участник тех событий, впоследствии известный военный теоретик и ис-торик А. Жомини, так излагает общий ход мыслей Наполеона: "Вынудить рус-ских к сражению и продиктовать мир - это единственно безопасный путь из оставшихся в настоящее время... Но что требовалось предпринять, чтобы до-биться этого сражения?
Конечно же, не сидеть в Смоленске без продовольст-венных и других ресурсов. Мы должны были либо наступать на Москву, либо отойти к Неману, третьего пути не существовало... Опыт десяти кампаний по-могает мне видеть решающий пункт, и я не сомневаюсь, что удар, нанесенный в сердце русской империи, мгновенно покончит с разрозненным сопротивлением.» 27
Наполеон поделился своим решением с Коленкуром. "Не пройдет и ме-сяца,-- сказал он,-- как мы будем в Москве: через шесть недель мы будем иметь мир"Но то была лишь очередная иллюзия. Время же и реальность со-бытий диктовали свои расчеты.
Все эти планы так же быстро исчезли, как и появились. Достаточно было Наполеону получить хотя бы небольшой тактический успех, как у него вновь возникла надежда на возможность большого сражения и достижения в нем решительной победы.
Заключительным актом Смоленского сражения явился бой 7 августа в 10 километрах от города, у Валутинской горы. Наполеон сделал здесь еще одну попытку втянуть русские войска в генеральное сражение.
Обстоятельства, при которых возникло неожиданное столкновение рус-ских и французов у деревни Лубино, таковы. Войска 1-й Западной армии двигались проселочными дорогами с Поречской на Московскую столбовую дорогу двумя колоннами. Одна из них шла че-рез Крахоткино, Жабино, Кошаево и выходила к Лубино и Бредихину другая - через Зыколино и Сущево к Прудище. В авангарде первой колонны шел от-ряд под командованием генерал-майора П. А. Тучкова 3-го, который вечером 6 августа выступил с Поречской дороге и к утру следующего дня вышел на Московскую дорогу у Лубино. Дальше отряд должен был двигаться на восток к Бредихину, но Тучков, желая надежно прикрыть движение основных сил, повернул свой отряд на запад и направил его по дороге к Смоленску. Двигаясь по дороге, отряд уже миновал реку Страгань. В это время корпус Жюно пере-правившийся через Днепр по наведенному мосту у Прудищево двигался по Московской дороге к деревне Лубино. Генерал Тучков вместе с прибывшим к нему генерал-квартермейстером К.Ф. Толем установили, что впереди войск 2-ой армии, кроме трех казачьих полков генерала А. Карпова, никого нет. В тоже время к полудню стали приходить сюда и войска корпуса Нея, направленные Наполеоном на Московскую дорогу.
Тучков, отлично понимая, что от действий его отряда зависит успех ма-невра, совершаемого 1-ой армией, решил задержать движение войск против-ника, расположив свои войска на удобной позиции за рекой Строгань. На до-рогу была выдвинута артиллерийская батарея, которая открыла огонь по подходившим войскам корпуса Нея. Завязалась перестрелка, все более усиливав-шаяся по мере подхода войск противника.
Само собой разумеется, что 3000-му отряду Тучкова было трудно долго удерживать позиции. Кроме того, сюда в обход левого фланга подходили пе-хотинцы Жюно и кавалерия Мюрата.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
