Весной 1940 г. в Москве из достоверных источников стало известно, что вермахт наращивает силы на границах Советского Союза. На запрос советского правительства о причинах военных перемещений, Гитлер уклонился от прямого ответа, объяснив развитие событий проходящими военными военными учениями.

Но после поражения Франции Сталину стало ясно, что Германия будет отходить от своей заинтересованности в нейтралитете с Советским Союзом. 25 июня 1940 года через британского посла С. Криппса Черчилль направил личное послание с предложением улучшения отношений между обоими странами.

Поражение Франции резко изменило соотношение сил не только на европейском континенте, но и повлияло на их расстановку в глобальном масштабе, придало новое направление мировому развитию. Во время германского наступления на западе в июне 1940 г. сталинское руководство приступило к реализации тех договоренностей, которые содержались в секретных протоколах к советско-германскому пакту 1939 года.

Прекратив дипломатические отношения с эмигрантскими правительствами стран Чехословакии, Бельгии, Нидерланд, Дании, Норвегии, Греции Советское правительство сочло возможным поддерживать политические отношения с марионеточными правительствами стран оккупированных Гитлером. В декабре 1940 г. с правительством независимого словацкого государства был подписан ряд договоров. 18 сентября 1940 г. соглашение о товарообороте и платежа подписано между СССР и марионетным правительством Дании. При посредстве советника германского посольства в Москве Хильгера подобные экономические соглашения подписаны с Бельгией и Норвегией.

В связи с постоянно ухудшающимися отношениями между СССР и Германией советское руководство проявило интерес к речи Гитлера, которую он произнес 18 декабря 1940 года перед 4 тыс. офицеров армии ВВС и слушателей школ войск СС. Речь не была опубликована и носила явно антисоветский характер. Новое обострение произошло на рубеже 1940 - 1941 гг., когда прибавилось германских войск в восточной Пруссии и Польше. Сталин пошел на крайние меры - приостановил поставки в Германию всех грузов по заключенному в феврале 1940 г. хозяйственному соглашению, привел в частичную готовность войска западных приграничных округов. Личное письмо Сталина Гитлеру было недвусмысленным «... это обстоятельство нас удивляет и создает у нас впечатление, что Германия собирается воевать против нас». Гитлер ответил своим доверительным письмом: в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения, но он должен разъяснить, что это не направлено против СССР, он (Гитлер) намерен строго соблюдать заключенный пакт, дальше Гитлер разъяснил, что территория западной и центральной Германии подвергалась сильным бомбардировкам и хорошо наблюдается англичанами с воздуха, поэтому он вынужден отвести крупные контингенты на восток для отдыха и учебы.

21 июня 1941 года в докладной записке Л.П. Берия настаивал на «отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «делами» о якобы готовящемся Гитлером нападения на СССР. Он сообщил, что нападение начнется завтра». Оказывается Деканозов настаивал на этом не случайно, еще незадолго до этого, приехав в Москву из Берлина не несколько дней, он был приглашен Ф.Шуленбергом на обед, во время которого германский посол, обращаясь к Деканозову сказал:

- Господин посол, может, этого еще не было в истории дипломатии, поскольку я собираюсь сообщить государственную тайну номер один: передайте господину... Сталину, что Гитлер принял решение 22 июня начать войну против СССР...

Этот солнечный воскресный день стал, по-жалуй, самым трагическим в российской истории. На рас-свете германские войска без объ-явления войны вторглись на территорию Советского Союза. За спиной гитлеровцев лежала покорённая Европа. Все государства, подвергшиеся на-падению Германии, развалились, словно карточные домики, в считанные недели. Гитлер и его окружение, уверившись в непобедимости немецкой армии, рассчитывали на блицкриг и в войне против СССР.

План войны против Советского Союза начал разрабаты-ваться уже ле-том 1940 года. Гитлер заявил своим генера-лам: «Россия должна быть лик-видирована. Срок весна 1941 года». В декабре 1940 года Гитлер подписал ди-рективу №21, получившую кодовое наименование «Барбаросса». Первона-чально нападение планировалось на 15 мая 1941 года, но конце апреля из-за операций на Балканах было перенесено на 22 июня. Уже это исключает всякую попытку оправдать гитлеровское вторжение соображениями о «превентивном ударе» - независимо от того, планировал ли, свою очередь, Сталин нападения на Германию.

Ещё в марте 1941 года Гитлер объявил, что войну против России «не следует вести по законам рыцарства». Нацист-ский фюрер утверждал: «Это прежде всего борьба идеологий и рас, поэтому её необходимо вести с беспрецедентной не-умолимой жестокостью. Все офицеры должны освобо-диться от устаревших взглядов… Комиссары являются носителями идео-логии, прямо противоположной национал-социализму, поэтому их необхо-димо ликвидировать. Немецких солдат, виновных в нарушении междуна-родного закона… оправдают. России не участвует в Гаагской конвенции, поэтому на неё положения конвенции не распространяются».

В четвёртом часу утра 22 июня житель Киева, Минска, Одессы, Севастополя, Каунаса и многих других советских городов проснулись от грохота разрывов и воя сирен. Бомбы обрушились на аэродромы, узловые ж/д станции, военные го-родки, штабы, склады боеприпасов, горючего и во-инского снаряжения. Пограничные заставы, строившиеся укрепления, во-енные объекты вдоль всей западной границы СССР подверглись массирован-ному артиллерийскому огню.

Советские вооруженные силы не смогли отразить первый натиск врага - нападение оказалось внезапным. Войска при-граничных округов были разбро-саны на обширной территории, находились далеко от границы: в Западном Особом военном округе - до 100-300 км, в Киевском - до 400-600. Каждая ди-визия первой линии должна была оборонять фронт шириной 25-50 км, то-гда как военная наука считала, что полоса обороны дивизии не должна пре-вышать 8-12 км. Планы обо-роны границы не были доведены даже до армей-ских штабов, не говоря уже о корпусах и дивизиях.

Только поздно ночью 21 июня нарком обороны маршал С.К.Тимошенко и начальник Генштаба генерал армии Г.К.Жуков передали в западные военные округа директивы, которые предупреждали о возможности немецкого на-падения 22-23 июня. Директива была совершенно не реальной: требо-валось за несколько часов рассредоточить и замаскировать авиацию, в то время как большей частью самолёты находи-лись на лётном поле без боеприпасов и даже без горючего. К тому же в этой последней предвоенной директиве предписывалось: «Нападение может начаться с провокацион-ных действий. Задача наших войск - не поддаваться не на какие провокационные дейст-вия, могущие вызвать крупные осложнения». Не удивительно, что в первые часы войны пе-редовые части Красной Армии, атакованные немецкими вой-сками, лишь запрашивали командование, что делать.

Военно-политическое руководство СССР в первые дни войны.

Германское нападение застало врасплох не только воин-ские части при-граничных округов, но и высшее советское руководство. Когда Сталину до-ложили о налётах германской авиации на советские города, он спросил, не провокация ли это немецких генералов. С.К.Тимошенко ответил: «Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии, в Прибал-тике, на границе начались боевые действия сухопутных войск. Какая же это провокация?» Однако Сталин возразил: «Если нужно организовать провокацию, то не-мецкие генералы бомбят и свои города». Затем он добавил: «Гитлер навер-няка не знает об этом. Необходимо срочно связаться с Берлином». В гер-манском посольстве сообщили, что посол просит срочно принять его. При-быв к Молотову, фон Шулен-бург сообщил, что германское правительство объявило СССР войну.

В первые часы войны в Генеральном штабе и Наркомате обороны совер-шенно не представляли себе реальной ситуации на фронте. Об этом сви-детельствует директива №2. Красная Армия стремительно откатывалась от границы, офицеры тщетно разыскивали свои части, а в Москве всё ещё боялись «провокаций». Вечером того же дня, в 21.15 нарком обороны отдал ещё одну нереальную директиву, требуя перейти на главных направлениях к наступательным действиям, разгромить ударные группировки врага и пе-ренести боевые действия на его территорию. К исходу 24 июня войскам при-казывалось овладеть районами Сувалки и Любина. Беспоря-дочные по-пытки перейти в контрнаступление, предпринятые в соответствии с ди-рективой вместо организации планомерного отхода войск, лишь привели к дополнительным жертвам и ещё большей неразберихе на фронте.

Для Сталина внезапное нападение Германии стало страшным потрясе-нием. Адмирал И.С.Исаков свидетельствует, что в первые дни войны вождь «находился в состоянии простра-ции». По словам Н.С.Хрущёва, Ста-лин «был совершенно пара-лизован в своих действиях, не смог собраться с мыслями». Он уехал на свою «ближнюю дачу» в Кунцево и, несмотря на уго-воры членов Политбюро, упорно отказывался выступить по радио с обра-щением к населению. Даже 30 июня, когда к Сталину вновь явилась группа Политбюро. Он встретил их с вопросом: «Зачем пришли?».

А.И.Микоян вспоминал, что Сталин считал всё «безвоз-вратно потерян-ным». Подавленным состоянием объясняется ещё и то, что не он, а Моло-тов выступил в 12 часов дня 22 июня с обращением к гражданам СССР. Именно из радиообра-щения Молотова жители большей части страны уз-нали, что началась война. Молотов закончил своё выступление сло-вами: «Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованно-сти, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспе-чить победу над врагом. Наше дело правое. Враг будет раз-бит. Победа будет за нами».

Сталин собрался с духом и выступил по радио только 3 июля. Ни раньше, ни позже он не говорил так: «Товарищи! Граждане! Братья и се-стры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!».

На второй день войны, 23 июня, была создана Ставка Главного Командо-вания. Её возглавил Тимошенко. Однако его полномочия были крайне узки. Г.К.Жуков вспоминал: «Без утверждения Сталина Тимошенко не имел воз-можности отдать войскам какие-либо принципиальное распоряжение. Сталин ежечасно вмешивался в ход событий, по несколько раз в день вызы-вал главкома Тимошенко и меня в Кремль, нервничал, бранился и всем этим только дезорганизовывал работу Главного командования в сложившейся обстановке. 9 июля я доложил некоторым членам Политбюро о необходимости сделать Сталина юридическим Верховным главнокоман-дующим».

10 июля Ставка ГК была преобразована в Ставку ВГК. Председателем Ставки (с 19 июля - наркомом обороны, с 8 августа - верховным главнокомандующим) стал Сталин. Одно-временно были созданы три глав-ных командования, каждому из которых были подчинены несколько фрон-тов. Северо-За-падное главное командование возглавил Ворошилов, Западное - Тимошенко, Юго-Западное - Будённый. Ставка должна была стать кол-лективным органом Верховного главнокомандования. Однако этой функции она не выполняла: Сталин почти нико-гда не собирал Ставку в полном со-ставе, а вызывал тех членов, с кем считал нужным посоветоваться.

В это тяжелейшее время необходимо было поднять на-род на борьбу с гитлеровскими захватчиками. Важнейшие задачи по мобилизации всех сил и средств страны на борь-бу с врагом были изложены в директиве СНК СССР и ЦК ВКП (б) партийным и советским организациям при-фронтовых областей от 29 июня 1941 года. Директива под-черкивала цель вероломного нападения фашистской Герма-нии на Советский Союз, объясняла характер войны, раскры-вала условия достижения победы, указывала на задачи пар-тии и народа в войне. «...В навязанной нам войне с фа-шистской Германией, -- говорилось в этом документе, -- решается вопрос о жизни Советского государства, о том, быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение».

30 июня был создан Государственный комитет обороны (ГКО), сосредо-точивший всю полноту власти в стране. Пред-седателем ГКО стал Ста-лин, членами - Молотов, Ворошилов, Берия и Маленков. Впоследствии Г.К.Жуков объяснял: «Неод-новременное образование всех высших государственных орга-нов по руководству войной и жизнедеятельностью страны на время войны произошло потому, что в предвоенный период эти вопросы не были решены правительством и Политбюро. Перед войной нар-ком обороны и Генштаб неоднократно про-сили Сталина, Молотова и Во-рошилова рассмотреть проекты документов по организации Верховного командования и орга-низации управления фронтом и округами, но нам каж-дый раз говорили: «Подождите», а Ворошилов был вообще противник каких бы то ни было планов войны, опасаясь, что они могут стать известны раз-ведке противника».

ПРИЧИНЫ НЕУДАЧ КРАСНОЙ АРМИИ В 1941 ГОДУ.

Опас-ность империалистической агрессии, особенно усилившаяся, когда к власти в Германии пришел фашизм, вынудила партию и правительство укреплять обороноспособность страны. В истории СССР никогда не был так высок в народе авторитет армии, военнослужащих - от красноармейца до генерала - как в 30-40-х годах.

В то время, работе предшествовало планирование, осуществляемое с использованием методов системного подхода, научных обоснований, дискуссий. Не обошлось, правда, и без промахов, просчетов.

Красная Армия 1941 г., которую историки называют кадровой, фактически состояла из недавно призванной и не подготовленной полностью молодежи в возрасте 18-21 года. Кроме того, в 1940-1941 г.г. было скрытно призвано несколько сот тысяч специалистов, также не получивших должной военной подготовки. Много дает анализ изменения общей численности наших Вооруженных Сил: в 1939 г. - 1943 тыс. чел., июнь 1940 г. - 3602 тыс. чел., июнь 1941 г. - свыше 5 млн. чел. (в западных округах и флотах 2,9 млн. человек). Соответственно возрастали и проблемы. Наиболее сложная из них - нехватка командных кадров различного уровня и специальностей. Потребность в них из-за увеличения численности армии в период 1939-40 г.г. возросла более чем в 2,6 раза. Результат другого анализа: отставание в подготовке командных кадров, особенно совершенно новых специальностей, вызывалось объективными причинами - состоянием экономики страны и стремительным нарастанием военной угрозы

Ассигнования на военные нужды в конце 40-х годов резко возросли . В 1939 г. они составили 25,6%, в 1940 г.-32,6%, в 1941 г.-43,4% общего государственного бюджета. Быстрыми темпами развивалось про-изводство танков, самолетов, кораблей, боеприпасов. Начался массовый выпуск новых типов боевых скоростных истребителей и бомбардировщиков (МИГ-3, ЯК-1, ЛАГГ-3, По-2, Ил-2), тяже-лых танков КВ и средних - Т-34, завершилось конструирование первых образцов реактивных установок. Отечественное судостро-ение было переориентировано на выпуск легких надводных кораблей и подводных лодок.

Однако, к сожалению, значительная часть этой новой техники поступила к советским воинам не к лету 1941 г., а позднее, за что многие из них заплатили жизнью. Немалую роль здесь сыграли репрессии в отношении руководителей промышленности, конструкторов военной техники, инженеров.

Однако существенной слабостью Красной Армии был не только дефицит командных кадров, ставший следствием массовых репрессий 1937-1939 гг. но и низкая профессио-нальная подготовка командного состава.. К началу войны только 7% командиров вооруженных сил имели высшее военное образо-вание, а 37% не прошли даже полного курса в средних военно-учебных заведениях. Начальник германского генштаба Гальдер записал в мае 1941 г. в своем дневнике: «Русский офицерский корпус исключительно плох. Он производит худшее впечатление, чем в 1933 году. России потребуется 20 лет, пока она достигнет прежней высоты». Тяжелую школу современной войны командным кадрам нашей армии пришлось проходить на ее полях.

Чтобы в полной мере использовать ресурс неожиданного первого удара, Гитлер приказал руководству вермахта за полгода подготовить детальный план войны с Советским Союзом. Столько же времени отводилось на скрытую перегруппировку и концентрацию сил. Так, ровно через месяц после падения Франции, 22 июля 1940 г., началась разработка вариантов агрессивного плана "Барбаросса". После 22 июня 41-го замысел Гитлера стал понятен, тем более что разведка об этом так или иначе сообщала. Мобилизационные возможности, вооружение германских войск - все это и многое другое Москве известно. Почему же Германии удалось использовать эффект внезапности? Любопытное признание на сей счет обнаруживается в мемуарах маршала Жукова "Воспоминания и размышления": "...Как стало известно из трофейных карт и документов, командование немецких войск произвело сосредоточение собственно на границах в самый последний момент, а его бронетанковые войска, находящиеся на значительном удалении, были переброшены в исходные районы только в ночь на 22 июня".

Незадолго до нападения Германии на СССР под предлогом поиска могил немецких солдат, погибших в годы первой мировой войны, на советской территории действовали 60 немецких разведгрупп. С октября 1940 по 10 июня 1941 г. границу СССР нарушили 185 самолетов Германии. О том, что готовится и вот-вот начнется война с СССР, сообщали и немецкие солдаты-перебежчики. Всё это не позволяет считать нападение Германии на СССР внезапным.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6