Че не расставался с поэзией до самой смерти. В Боли-вии в рюкзаке вместе со знаменитым «Боливийским дневни-ком» была обнаружена тетрадь с его любимыми стихами. Об Эрнесто, таким образом, можно сказать словами Мартина Фьерро, свободолюбивого пастуха-гаучо, героя популярней-шей в Аргентине поэмы Хосе Эрнандеса (1834--1888):

С песней жил я, с ней умру,

С ней я странствовал повсюду,

С ней я похоронен буду...

(пер. М. Донского)

Эрнесто увлекался также живописью, знал хорошо ее историю, сам неплохо рисовал акварелью. Больше всего ему нравились импрессионисты. Увлекался он и шахматами. Только в музыке он не разбирался. У него не было слуха. Он не мог отличить танго от вальса и не умел танцевать, что вовсе нетипично для аргентинца. Когда Че был министром промышленности и его попросили высказать мнение о каче-стве новых пластинок, он ответил: «Я не могу высказать о музыке никакого мнения, мое невежество в этой области стопроцентно».

Тэтэ увлекался не только поэзией и искусством. Он был силен и в математике и в других точных пауках Guevara Lynch Е. Mio figlio il Che. Roma, 1981, p. 102--105.. Родители думали даже, что со временем он станет инженером.

С раннего возраста Тэтэ занимался спортом. Он любил плавать, когда семья проводила лето на побережье, в Мар-дель-Плате. Море он называл своим старым другом. Он словно стремился доказать, что способен, несмотря на свою астму, делать не только все то, что делают другие его свер-стники, но даже больше и лучше их: играл в футбол, регби, занимался конным спортом, альпинизмом, увлекался голь-фом и даже планеризмом, а главной страстью его детских и юношеских лет был велосипед.

Будучи студентом, Че совершил на мопеде путешествие в 4 тыс. км по Аргентине. Фирма «Микрон» предоставила ему мопед своей марки в целях рекламы и частично по-крыла расходы, связанные с путешествием. Потом он на-нялся матросом на аргентинское грузовое судно и некоторое время плавал на нем, побывал на Тринидаде, в Британской Гвиане. Затем обошел добрую половину Южной Америки. В 1941 г., когда Че исполнилось 13 лет, он сдал экзамены в государственный колледж имени Деан-Фунеса в Кордове. В 1945 г. он поступил на медицинский факультет университета в Буэнос-Айресе, здесь трудился в лаборато-рии известного аргентинского специалиста в области аллер-гии доктора Сальвадора Писани. Вместе с тем он стремился подработать, чтобы самому платить за учебу: служил в му-ниципалитете, оборудовал дома производство инсектицидов, торговал обувью..."

В эти годы олигархические и военные правительства в Аргентине сменяли друг друга. В 1930 г. был свергнут президент Ипполито Иригойен и к власти пришел первый аргентинский «горилла» -- генерал Хосе Феликс Урибуру, обещавший «избавить страну от коммунизма». Затем прези-дентом стал генерал Хусто, после которого непродолжитель-ное время страной правили два олигарха -- Ортис, настроен-ный проанглийски, и Кастильо, поддерживавший пронемец-кий курс. Последнего в 1943 г. сверг триумвират «горилл» в генеральских мундирах -- Роусон, Фаррель и Рамирес, на смену которым в 1946 г. пришел полковник Перон. В 1955 г. Перона убрала хунта генералов и адмиралов во главе с Лонарди и Арамбуру.

Экономика Аргентины была тесно связана с лондонским Сити и нью-йоркским Уолл-стритом. Значительная часть па-селения страны -- эмигранты или дети эмигрантов (в основ-ном из Италии и Испании). Кроме того, имеется большая немецкая колония, много евреев, поляков, англичан, выход-цев из стран Ближнего Востока. Естественно, что все эти национальные группы живо откликались на события, про-исходящие в странах, откуда были родом они или их роди-тели. Интеллигенция же, в особенности творческая, всегда тянулась к Франции. Париж был Меккой аргентинских ин-теллектуалов, писателей, артистов, художников. Поэтому и судьба Франции была им небезразлична. События в Совет-ском Союзе тоже всех интересовали. Коммунистическая пар-тия Аргентины возникла сразу же после Октября. Она, как правило, подвергалась жестоким преследованиям, но тем не менее активно действовала. Вообще идеи социализма до-вольно широко распространены в Аргентине. Социалисти-ческая рабочая партия появилась еще в конце прошлого сто-летия, и ее основатель Хуан Б. Хусто впервые перевел на испанский язык «Капитал» Карла Маркса. В Аргентине издавалось и издается много книг по социализму, марк-сизму. Многие из них имелись в семейной библиотеке отца Че. Кроме того, аргентинские газеты широко освещали за-рубежные события -- даже шире, чем события внутренней жизни. Все это позволяло семье Гевары быть в курсе важ-нейших перемен в мировой политике.

Широкий отклик в Аргентине имела испанская граждан-ская война. Отец и мать Че сотрудничали с Комитетом по-мощи республиканской Испании. Семья Че горой стояла за республиканцев; принимала участие в аргентинском движе-нии против фашизма и антисемитизма. По соседству жил доктор Хуан Гонсалес Агиляр, бывший заместитель премьер-министра Негрина в правительстве республиканской Испа-нии. После поражения Республики он эмигрировал в Арген-тину и поселился в Альта-Грасии. Дети Гевары дружили с детьми Гонсалеса Агиляра, учились с ними в одной школе, а затем в одном и том же колледже в Кордове. Тэтэ дружил и со своим сверстником испанским юношей Фернандо Барралем, отец которого погиб, сражаясь с фашистами. Изве-стный республиканский генерал Хурадо одно время гостил у Гонсалесов. Он часто бывал в доме Гевары и рассказывал о перипетиях гражданской войны, о зверствах франкистов и их союзников -- итальянцев, немцев. Все это оказывало соот-ветствующее влияние на формирование будущих политиче-ских взглядов Тэтэ.

Во время второй мировой войны вся семья Гевары и их друзья горячо сочувствовали союзникам, Советскому Союзу, желали поражения странам «оси» и радовались победам Красной Армии. Огромное впечатление произвела на них Сталинградская битва.

Аргентина тогда была наводнена агентами и шпионами «оси», располагавшими тайными радиостанциями. Власти не только не пресекали их подрывной деятельности, но ее покрывали и ей содействовали. Друзья же союзников, а в их числе семейство Гевары, помогали выявлять и разоблачать фашистских агентов.

Родители Че принадлежали к числу активных участни-ков оппозиционного демократического движения. Селия даже была арестована во время одной демонстрации в Кор-дове.

Тогда в Аргентине существовало множество подпольных боевых организаций, выступавших против полицейского тер-рора. В одной из таких организаций, действовавших на тер-ритории Кордовы, участвовал и отец Че. В доме, где жила семья Гевары, изготовлялись бомбы, которые использовались для защиты от полицейских во время Демонстрации. Все это делалось на глазах у Тэтэ, который однажды сказал отцу: «Папа! Или ты разрешишь помогать тебе, или я начну действовать самостоятельно, вступлю в другую боевую группу». Отцу пришлось разрешить, чтобы иметь возмож-ность контролировать действия сына и таким образом обе-зопасить его от провала и полицейских репрессий. Григулевич И.Р. Эрнесто Че Гевара и революционный процесс в Латинской Америке. М., 1990.

Конечно, у Че, как и у каждого из нас, были свои излюбленные авторы. В детстве это были Сальгари, Жюль Верн, Дюма, Гюго, Джек Лондон. Затем он увлекался Сервантесом, Анатолем Франсом, читал Толстого, Достоевского, Горького. Конечно, он прочел и все модные тогда латиноамериканские социальные романы - перуанца Сиро Алегрии, эквадорца Хорхе Икасы, колумбийца Хосе Эустасио Риверы, - в них описывались тяжелая жизнь индейцев и рабский труд рабочих в поместьях и на плантациях.
      Че с детства полюбил поэзию, зачитывался Бодлером, Верленом, Гарсиа Лоркой, Антонио Мачадо, любил стихи Пабло Неруды. Множество стихов он знал на память и сам сочинял стихи... Но, разумеется, мой сын себя поэтом не считал. Он как-то назвал себя революционером, который так никогда и не стал поэтом.. А в письме к испанскому поэту-республиканцу Леону Фелипэ, книгу стихов которого "Олень" он держал у изголовья, Эрнесто называет себя "неудавшимся поэтом". Кубинский поэт Роберто Фернандес Ретамар рассказывает, что незадолго до того, как Эрнесто покинул навсегда Кубу, он одолжил у Роберто антологию испанской поэзии, из которой выписал стихотворение Неруды "Прощай!".
Тэтэ увлекался не только "воздушными" материями, как поэзия и искусство. Вовсе нет. Он был силен и в математике к в других точных науках. Мы даже думали, что он станет со временем инженером, но, как известно, он выбрал профессию врача. Возможно, что тому была причиной его собственная болезнь или неизлечимая болезнь его бабушки, матери Селии, которую он сильно любил и которая ему отвечала тем же. У нее был рак, от которого она и умерла, как, впрочем, и Селия. Но, кажется, я слишком забегаю вперед.
      С очень раннего возраста мы стали приучать Тэтэ, да и других наших детей, к разным видам спорта, Тэтэ любил спорт, более того, он отдавался ему, как, впрочем, всему, за что принимался, самозабвенно и без скидок на свою болезнь. Он словно стремился доказать, что способен, несмотря на свою проклятую астму, делать не только все то, что делают другие его сверстники, но даже больше и лучше их. Будучи школьником, он вступил в местный спортивный клуб "Аталайя" и играл в запасной футбольной команде. Игроком он был отличным, но в основном составе клуба не мог играть, так как во время состязаний случались с ним приступы астмы, что вынуждало его покидать поле, чтобы приложиться к ингалятору. Боровичка В. “Выстрелы из засады”. М., 1976.

Цель Че Гевары - революция.

Целью жизни Че была революция, активное участие в ней. Именно эта путеводная нить привела его в маленькую Гватемалу 1954 года, где бушевала революция. Принять в ней участие Че Геваре не удалось - ему как иностранцу не доверяли левые партии. Правительство отказало ему в предоставлении права на врачебную практику. Он мета-лся в поисках выхода своей энергии, но тщетно. Пораже-ние революционных сил и угроза расправы заставили Че искать убежища в аргентинском посольстве. Опыт гвате-мальской революции оказался для него очень полезным. В кругу друзей он часто полушутя, полусерьезно говорил:

«У меня была своя революция 1905 года в виде гватемаль-ского эпизода - это была генеральная репетиция!»

Вспоминая Гватемалу тех лет, Гевара не раз касался вопроса о роли личности в революционном процессе. Он с грустью говорил о недостатках именно субъективного характера, полагая, что президент Арбенс и другие гвате-мальские руководители не выполнили своего долга перед народом и историей страны. Че вспоминал, как несколько дней спустя после вступления в Гватемалу наемников во главе с Кастильо Армасом группа пьяных бандитов нанес-ла оскорбление гватемальским кадетам. По их докладу начальник военного училища вывел ночью весь личный состав курсантов в город, арестовал ядро «армии» Кастильо Армаса и на рассвете провел колонну помятых, еще не протрезвевших «освободителей» по площадям и улицам просыпающейся столицы. В этом месте рассказа Че вскакивал и восклицал: «Контрпереворот был практиче-ски осуществлен даже не помышлявшим об этом полков-ником. Надо было Арбенсу или кому-нибудь другому из руководителей свергнутого правительства выйти из свое-го дипломатического убежища, поздравить полковника с победой, назначить его министром обороны и идти вместе вперед. Но нет, этого не произошло!»

Размышляя над исходом многочисленных государст-венных переворотов в Латинской Америке, Гевара ставил вопрос о правомерности ухода в отставку главы государ-ства, избранного на этот пост волей нации, а покидающего его вследствие личной слабости, под давлением сил внеш-ней или внутренней реакции. Он всегда высказывался за то, что лидер государства или движения обязан отстаивать свои программные взгляды до конца, и если надо, то ценой своей жизни. Он подчеркивал, что, как бы ни сложилась жизнь политического деятеля, он всегда должен искать возможности продолжить борьбу, чтобы не обмануть ча-яний тех, кто ему верил, кто связал с ним свою судьбу.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5