Лейтенант Марки был, вероятно, лучшим ма-стером пилотажа в полку за весь период его су-ществования. Не было самолета, который бы ему не подчинился, не было фигуры пилотажа, которую бы он не мог выполнить с безукоризненной чет-костью и изяществом. Это был летчик, как гово-рили французы, экстракласса.
НЕЛЕПЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ, ТРАГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ...
...В конце мая 1944 года в месте дислокации 303-й дивизии, располагавшейся в селе Дубров-ка в непосредственной близости от передовых позиций наземных частей, со стороны немцев стало чувствоваться некоторое оживление в воз-духе: активизировалась бомбардировочная и разведывательная авиация. Теперь известно, что в сорок четвертом году немецкому военному командованию не удалось определить, где и ког-да советские войска нанесут главный удар. По-этому воздушная разведка в тот период приоб-рела для немцев исключительно важное зна-чение.
Советское командование соответственно при-нимало контрмеры. К началу Белорусской опе-рации борьба с воздушными разведчиками ста-ла задачей номер один. Однако воздушных боев до двадцатых чисел июня происходило мало. В один из таких дней, 28 мая, из-за неисправнос-ти самолета трагически погиб опытный летчик, ветеран “Нормандии” Марсель Лефевр.
8 июня стал еще одним тяжелым днем для “Нормандии”. Произошла ошибка, одна из тех, что случались иногда на фронте. Ошибку можно объяснить, в какой-то мере понять, но невоз-можно, оказалось, исправить...
Два “Яка” 18 НАЛ поднялись на перехват двух “Фокке-Вульфов”, которые пересекли ли-нию фронта, очевидно, совершая разведыва-тельный полет. Ведущим пары пошел опытный летчик старший лейтенант Архипов. “Фокке-Вульфы” заметили “Яков” и стали уходить в сторону солнца. Расстояние между самолетами оставалось большим. Архипову не удалось до-гнать немцев и пришлось лечь на обратный курс. Примерно в то же время и с той же це-лью -- перехватить двух “Фокке-Вульфов”-- подняли звено от полка “Нормандия”. Старший лейтенант Соваж с ведомым младшим лейтенан-том Бейсадом и младший лейтенант Морис Шалль с ведомым младшим лейтенантом Мике-лем устремились в ту сторону, куда сначала уш-ли “Фокке-Вульфы”, а за ними Архипов с ведо-мым. Французский летчик Морис Шалль увидел пару истребителей, идущих навстречу со сторо-ны солнца. Атаковал одного из них на встречных курсах. Очень редко летчику удается попасть в самолет при лобовой атаке, на этот раз, к несча-стью, удалось. Не обратив внимания ни на то, как ведет себя подбитый истребитель, ни на си-луэт столь знакомого каждому французскому летчику “Яка”, Морис сделал второй заход... Так по нелепой случайности погиб Архипов. После некоторых размышлений командование решило оставить молодого французского летчи-ка в полку “Нормандия” и дать ему возможность искупить свою вину в боях. Трудно описать, как переживал свою ошибку сам Морис Шалль. Ка-залось, что Шалль искал смерти: он рвался как одержимый в самое пекло боя. Его храбрость не знала предела, а может быть, и храбрость, и от-чаяние одновременно. С тем же упрямством, с каким он искал смерти, казалось, сама смерть обходила его стороной.
К Дню Победы Шалль сбил 10 немецких само-летов, и за мужество в боях был награжден ор-денами Красного Знамени и Отечественной вой-ны I и II степени.
“444... В ВОЗДУХЕ “МЕССЕРЫ” И “ФОККЕ-ВУЛЬФЫ”
Летом и осенью 1944 года французские лет-чики одержали ряд блестящих побед. На самых современных по тому времени истребителях Як-3 они буквально наводили страх на немец-ких летчиков. Только 16 октября 1944 года в воздушных боях над территорией Литвы и Вос-точной Пруссии они сбили 30 самолетов против-ника.
Вот что вспоминает о тех боях летчик полка “Нормандия” Франсуа де Жоффр, совершивший 125 боевых вылетов (вместе со своими товари-щами он сопровождал советские бомбардиров-щики, штурмовал войска противника, участво-вал в воздушных боях, сбил 11 неприятельских самолетов; награжден советскими орденами Красного Знамени и Отечественной войны I сте-пени):
“Мне выпала честь участвовать в первых воз-душных боях 30 июля. Под командованием Мат-раса мы патрулируем четырьмя парами. Погода установилась хорошая. Лишь редкие облака мо-гут укрыть нас от врага. Пролетая над Сувалками, находившимися еще в руках немцев, Шалль и Бейссад увидели четыре вражеских самолета и вступили с ними в бой. На полной скорости Матрас и я следуем за нашими товарищами и ввязываемся в схватку. Перед нами четыре ис-требителя “Фокке-Вульф”, сопровождавшие бомбардировщики “Юнкерс-87” и “Юнкерс-88”. Летчики Люфтваффе, “усачи”, как мы их назы-ваем, бьются как львы.
Первым одерживает победу Андре, и мы ви-дим, как летчик подбитого самолета прыгает с парашютом. Наши рации не умолкают ни на ми-нуту;
В наушниках сплошной рев и визг. Мы кру-жимся как сумасшедшие. Я делаю крутой ви-раж и в перекрестии прицела успеваю заметить черную свастику немецкого самолета. Резко на-жимаю на гашетку и даже не стараюсь увидеть результаты. Меня пьянит запах пороха. Мой са-молет пикирует как бешеный, взвивается све-чой, делает перевороты. Зубы у меня стиснуты, в висках стучит. Остальных я потерял из виду и остался один в небе над Сувалками. Кончились боеприпасы. Вдали сверкающий Неман -- чу-десный ориентир. Десять секунд бреющего по-лета, и я на аэродроме. Я горю, как в лихорад-ке. С нетерпением ожидаю разбора атаки. Нет Монье и Бейссада. Андре отделался благополуч-но, но его “Як” весь изрешечен. Осколком зе-нитного снаряда оторвало элерон и часть крыла. Но он все-таки сбил один “Фокке-Вульф”. Ле Мартело сбил еще один “Фокке-Вульф”, а Шалль -- бомбардировщик “Юнкерс-87”.
В половине пятого наступает очередь четвер-той эскадрильи схватиться с “Мессершмитта-ми-109”, которые ожесточенно атаковали группу штурмовиков. Поздравляем Перрэна, который, уничтожив один “Мессершмитт”, спас “летчика-штурмовика, жизнь которого висела на волоске.
Перед заходом солнца вылетает первая эска-дрилья. Она настойчиво, но безуспешно пресле-дует восемнадцать “Фокке-Вульфов”. По воз-вращении Альбер и де ля Пуап не скрывают своего раздражения. К тому же Бейссад и Мо-нье так и не вернулись. Несмотря на выдачу узаконенных ста граммов водки, в столовой в этот вечер царит угрюмая тишина. Однако рано мы начали оплакивать Бейссада и Монье. Уже на следующий день нам стало известно, что Монье спрыгнул с парашютом в пятидесяти метрах от русских окопов и его под самым носом у нем-цев подобрали русские солдаты. А вот Бейссад объявился несколько позднее -- только после войны он вернулся из плена.
Бои становятся все более ожесточенными. Враг бешено сопротивляется. 1 августа третья эскадрилья атакует большую группу самолетов из пятнадцати бомбардировщиков “Юнкерс-87”, сопровождаемых двенадцатью истребителями “Фокке-Вульф”. Вместе с нами в бою участвует заместитель командира дивизии майор Заморин. Сегодня нам, как никогда, надо показать свое умение.
Мурье бьет наверняка. “Фокке-Вульф” пере-ходит в штопор и взрывается. Фельдзеру не ве-зет. Немец поливает его огнем изо всех своих пулеметов. Самолет загорается. А когда горит “Як”, все заканчивается быстро. Единственное спасение -- парашют. Фельдзер открывает фо-нарь кабины. Ослепленный дымом и огнем, он выпрыгивает с парашютом и... опускается на территорию, занятую немцами, где его захваты-вают в плен.
С обожженными руками и лицом, ничего не видя из-за распухших от ожогов век, он едва ощущает удары, которые сыплются на него гра-дом. Фельдзера приводят на командный пункт, а затем переправляют в штаб. Там его подвергают нескончаемым допросам, которые сопровожда-ются ударами и угрозами.
-- Вы же француз! Почему вы сражаетесь в России? Значит, за деньги? Вас сейчас расстре-ляют на месте! Где находится ваш полк гнусных изменников?..
И удары опять сыплются на распухшее лицо Фельдзера. Но мужество и сила воли его тако-вы, что немцы, не сумев сломить его дух, отка-зываются от дальнейших допросов.
Однако приключения Фельдзера на этом не закончились. Его бросили в лагерь военноплен-ных. Оттуда он бежал, пересек Германию и про-брался во Францию с намерением немедленно вернуться в Россию. Но на это у него не хвати-ло времени. Конец войны застал Фельдзера в одной из балканских столиц, откуда он пытался самолетом добраться до Москвы.
Несколько часов спустя после печального слу-чая с Фельдзером аспирант Пинон, выпрыгнув с парашютом из машины, подбитой зенитками, также попал в плен. Позднее мы узнали, что он был зверски убит, как и большинство, наших летчиков, захваченных фашистами...
1 сентября мы оказываем авиационную под-держку русской пехоте и танкам, которые про-водят разведку боем с целью прощупать немец-кую оборону к югу от Немана. Собственными глазами мы наблюдали исключительно четкое взаимодействие советской пехоты и авиации. Штурмовики, Пе-2, Ла-7, Як-3 подвергают не-прерывным бомбардировкам и обстрелу укреп-ленные позиции немцев. Особенно страшные разрушения производят штурмовики. Это на-стоящие крылатые танки.
На следующий день вылетаем на “свободную охоту”. Во время одного из таких вылетав вете-ран первой эскадрильи Дешане, захватил врасплох немецкий танкер с бензином, на корме которого развевал-ся огромный флаг со свастикой. Команда судна, не разобравшись в отличительных знаках, при-ветствовала его самолет, дружно размахивая руками. Даже находясь один в кабине, Дешане не может удержаться, чтобы не сострить: “Я вас заставлю сейчас попрыгать!” Он делает разво-рот почти над водой, и вот самолет уже над суд-ном. Пулеметы и пушка выплевывают огненные очереди. После второго захода весь мостик за-лит кровью. После третьего захода судно, на котором то здесь, то там вырываются языки пламени, теряет управление и, вертясь на водо-воротах, скользит вниз по течению. Скоро оно налетает на сваи моста и взрывается. Эта по-следняя победа перед отлетом в Антонове -- но-вая веха на пути к Франции или, точнее -- не будем излишне красноречивы, -- на пути в Пруссию.
Антонове -- это небольшая деревушка, кото-рая связывает Каунас с Кенигсбергом. Она сто-ит в 30 километрах от границы с Восточной Пруссией, в самом сердце района песков и со-сновых лесов.
За время пребывания в Антонове полк пере-жил период наиболее активных боевых дейст-вий. Без преувеличения можно сказать, что никогда такая грозная опасность не нависала над нами. С 19 сентября по 27 октября 1944 го-да задания, воздушные бои, штурмовки непре-рывно сменялись в каком-то дьявольском ритме. Все летчики без преувеличения проделали гро-мадную работу. Таких результатов, которых они добились за весьма короткий промежуток вре-мени, не имела никакая другая истребительная группа в мире.
Теперь время исчисляется не днями, а боевы-ми вылетами, особенно заданиями по штурмов-ке. Для каждого находится паровоз, поезд, бар-жа, колонна автомашин, ферма, командный пункт... Для этой тактики постоянного изматывания противника все средства хороши.
На третью эскадрилью возложили оборону Таураге. Завязываются воздушные бои. Равных по интенсивности и жестокости боев еще не знали. Немецкие истребители постоянно в воз-духе. Радио безостановочно предупреждает:
-- 444... В воздухе “Мессеры” и “Фокке-Вульфы”... (444 -- условный сигнал по радио обозначающий “вижу противника”.)
16 октября в 14 часов третья эскадрилья совершила бое-вой вылет и, сбив один “Мессершмитт” и один “Фокке-Вульф”, открыла счет “Нормандии” в эти героические дни. Семь дней велись непре-рывные воздушные бои. Не проходила и десяти минут после вылета, как в воздухе уже завязы-валась схватка. Теперь все летчики полка от-крыли свой боевой счет. Число побед быстро росло. Цифры говорят сами за себя. 16 октября летчики полка, совершив 100 вылетов, уничто-жили 30 вражеских самолетов, не потеряв ни од-ного своего! Это был неслыханный успех. 17 ок-тября “Нормандия” совершила 109 вылетов и уничтожила 12 самолетов врага.
Страницы: 1, 2, 3, 4
