Действительно, во всем мире существует арендная форма земельных отношений. Фермеры работают как на собственной, так и на арендован­ной земле. Однако, как показывает практика, основной и более совер­шенной формой земельных отношений является частная собственность. Она обеспечивает крестьянам экономическую стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Собственность на землю - базисная форма земельных отношений как в количественном, так и в качественном отношении.

В США из всей земли, используемой фермерами, на арендованную приходится примерно 35%, в странах ЕС - около 33%. Остальная земля находится в частной собственности фермеров. Причем четко прослеживается мировая тенденция сниже­ния удельного веса аренды и повышения доли собственной земли. Например, в США в 1935 г. на аренду приходилось более 50% фермерской земли, а в настоящее время -около 35%. В Англии перед первой мировой войной аренда составляла 88% фермер­ской земли, в 1950 г. - 62 и в 1985 г. - 39%. В Нидерландах удельный вес арендован­ной земли снизился с 52% в 1959 г. до 35% в 1987 г.

Многочисленные данные свидетельствуют о том, что аренда эф­фективна лишь на базе использования собственной земли, в сочета­нии с ней. Она позволяет временно преодолеть высокий инвестицион­ный барьер для фермеров, начинающих вести хозяйство и не имею­щих достаточных средств. Так, в США чистые арендаторы, работаю­щие только на арендованной земле, в 1940 г. составляли 39% всех фермеров, а сейчас - лишь около 12%. Аренда является важным фак­тором увеличения размеров фермерских хозяйств. При высоких це­нах на землю ее дополнительные площади экономически выгоднее не покупать, а брать в аренду. Не случайно удельный вес аренды выше в крупных по размеру группах фермерских хозяйств. Нужно учиты­вать и другой принципиальный аспект. Аренда земельного участка не означает, что он не принадлежит частному собственнику. Частная соб­ственность и аренда разграничиваются по отношению только к данно­му фермеру. Но он арендует землю у другого частного собственника, который по каким-то причинам сам ее не возделывает. Значит, если рассматривать всю совокупность собственников земли, то подавляю­щая ее часть находится в частной собственности.

Наш анализ позволяет сделать вывод, что обе рассмотренные позиции не состоятельны не только в научно-теоретическом плане, но и с точки зрения мирового опыта решения земельного вопроса. К каким же практическим результатам и последствиям они приводят, причем объективно, независимо от того, какие благие цели и задачи провозглашают их сторонники? Противники частной собственности на землю и ее купли-продажи аргументируют свою точку зрения не­обходимостью защиты интересов крестьян, обеспечения их землей, предотвращения ее разбазаривания. На деле это означает отрицание регулируемого государством рынка земли. В результате в данной сфе­ре возникает правовой вакуум, что создает благоприятные условия для юридических злоупотреблений и разбазаривания земли.

Сторонники свободной купли-продажи земли тоже выступают за расширение доступа крестьян к земле, поскольку ей нужен эффек­тивный хозяин. По их мнению, лучший путь к этому - формирование полноценного рынка земли, ее свободная куп ля-продажа. В действи­тельности последняя сделает землю еще более недоступной для крес­тьян, не имеющих средств на ее приобретение. Не будет она способ­ствовать и созданию условий для развития рыночной экономики, на что надеются правые. Ведь нормальная рыночная экономика предпо­лагает не свободный, а регулируемый государством рынок земли. Ра­туя за свободный рынок, сторонники этой позиции вынуждают мно­гих людей выступать против купли-продажи земли в принципе. А значит, результат будет тот же: разбазаривание земли и произвол в ходе становления земельного рынка.

Почему же так живучи рассмотренные диаметрально противопо­ложные позиции по земельному вопросу, ставшие камнем преткновения на пути принятия Земельного кодекса? Неужели за столько лет споров нельзя было понять, что они противоречат здравому смыслу, объектив­ному ходу развития экономики и всего общества, мировому опыту?

Думается, здесь не может быть однозначного ответа. Ведь среди сторонников обеих позиций есть как не разбирающиеся в сути аграр­ного вопроса, но искренне отстаивающие свою позицию, так и вполне объективно осознающие существо проблемы. Что касается тех, кто действительно заботится о земле, о том, чтобы крестьяне были ею обес­печены, то их односторонняя трактовка рыночного оборота земли и частной собственности на землю во многом объясняется невысоким уровнем профессиональных знаний в данной области, в том числе и ее правовых аспектов. Это, в свою очередь, усугубляется политически­ми целями и амбициями, которые приводят к определенной зацикленности на своей позиции.

Правда, истоки непрофессионального понимания земельного воп­роса у левых и правых сил, пожалуй, разные. Против рыночного обо­рота земли выступают главным образом аграрии, хотя к ним примы­кают и немало других. Представители селян, разумеется, хорошо зна­ют деревню, цену земли-кормилицы, поэтому они заинтересованы в ее сохранении и улучшении. Неудивительно, что аграрии проявляют осторожность, здоровый крестьянский консерватизм по отношению ко всем радикальным новшествам, особенно если они затрагивают судь­бы земли. Нельзя сбрасывать со счетов и недоверие населения к вла­сти, сформировавшееся в результате неудачно проведенной ваучерной приватизации. Те, кто выступает за полную свободу купли-продажи земли, напротив, плохо знают реальные проблемы села. Они, как пра­вило, руководствуются теоретико-академическими представлениями о "чистой" частной собственности на землю и ее рыночном обороте.

Вместе с тем анализ показывает, что главной причиной нерешенно­сти аграрного вопроса являются отнюдь не профессиональные издер­жки понимания самой проблемы. Складывается впечатление, что многим руководителям местных и вышестоящих органов власти выгодно затягивать законодательное урегулирование рыночного оборота земли. За этим кроются их личные мотивы и интересы, далекие от интересов крестьян и всего народа. В условиях правового вакуума проще распо­ряжаться землей по собственному усмотрению. Для прикрытия своих корыстных целей они сознательно направляют обсуждение по ложно­му пути, искажая суть проблемы, допуская ее подмену. Тем самым бло­кируется принятие давно назревшего решения о создании регулируе­мого государством рынка земли, создается правовой "тупик".

При разработке вопроса о формах земельных отношений и ры­ночном обороте земли необходимо учитывать региональные особен­ности, касающиеся всех сторон жизни населения: экономические и социальные, политико-исторические и.национально-этнические. На­зовем в первую очередь плотность населения и соответствующую обес­печенность крестьян землей. В одних районах, прежде всего на Кавка­зе, на человека приходится порой всего несколько соток сельхозугодий, а в других - несколько сотен гектаров. Важно принимать во внимание нынешнее состояние земельных ресурсов, уровень разви­тия и жизнеспособность сельскохозяйственных предприятий, ситуа­цию с трудовыми ресурсами, социально-экономические условия жиз­ни на селе. Только на этой основе можно решить, какая форма зе­мельных отношений и рыночного оборота земли наиболее приемле­ма в конкретной ситуации. Если выбор делается в пользу традици­онной купли-продажи земли (разумеется, регулируемой), то допол­нительно надо учитывать, в какой степени регион подготовлен к со­зданию более или менее цивилизованного рынка земли. Имеются в виду, в частности, кадастровая оценка земли, инфраструктура ее ры­ночного оборота, кадровое обеспечение и т.п.

Предусмотреть из центра все многообразие региональных осо­бенностей, влияющих на выбор варианта рыночного оборота земли и его специфических форм, невозможно. В решении названных вопро­сов нужно предоставить широкие права регионам. Именно такой под­ход содержится в рекомендациях Государственного совета РФ, согла­сованных в феврале 2001 г. Однако это не означает, что регионы могут обладать полной самостоятельностью в данной области. Распределе­ние функций федеральных и региональных органов власти в аграр­ной сфере должно соответствовать Конституции РФ и способство­вать взвешенному решению двуединой задачи: с одной стороны, ук­реплению российской государственности, а с другой - развитию само­стоятельности регионов.

Общие принципы регулирования земельных отношений и рын­ка земли должны определяться федеральным законом. Они призва­ны прежде всего обеспечивать общегосударственную защиту консти­туционных прав граждан, особенно крестьян, на землю, в том числе на получение ее в частную собственность и распоряжение ею. Федераль­ный закон должен закрепить эти принципы таким образом, чтобы нацеливать региональные органы на последовательную практическую реализацию прав граждан на землю применительно к конкретным ус­ловиям и особенностям регионов.

В методологическом и даже практическом плане при сбалансированном реше­нии земельного вопроса полезно использовать опыт столыпинской реформы. Как нз-всстио, П. Столыпин считал, что основой сельского хозяйства является крепкий хозя­ин-собственник на земле. Община же препятствовала этому. Вся ее система землеполь­зования и весь уклад жизни вели к уравниловке и не позволяли крестьянину про­являть свою инициативу и смекалку. Реформа Столыпина преследовала цель развя­зать руки предприимчивым хозяевам, освободить их от общинных пут. Но он не толь­ко не ставил задачу полного развала общины, кардинальной ломки сложившихся земельных и хозяйственных отношений, но, напротив, категорически выступал против этого. Главным для него было предоставить крестьянам возможность добровольного выхода из общины. Такая позиция, отвергающая любой шаблонный и стандартный подход, была закреплена в законе, давшем столыпинской реформе путевку в жизнь. "Закон не призван учить крестьян и навязывать им какие-либо теории, - подчерки­вал П. Столыпин, выступая в Государственной думе 10 мая 1907 г. - Пусть каждый устраивается по-своему... Само правительство во всех своих стремлениях указывает только на одно: нужно спять тс оковы, которые наложены на крестьянство, п дать ему возможность самому избрать тот способ пользования землей, который его наиболее устраивает". Далее он продолжал: "Пусть собственность ... будет общая там, где община еще не отжила, пусть будет она подворная там, где община уже не жизненна...".

П. Столыпин еще в начале реформы преобразовал семейную собственность или владение наделом в собственность (владение) одного лица - главы хозяйства. В выступлении на заседании Государственного совета 6 марта 1907 г. он заявил, что им предлагаются "меры против чрезмерного сосредоточения этих земель в одних руках и против чрезмерного дробления, а равно и по упрочению совершения на них актов". В другом выступлении ои подчеркивал, что закон вводит ограничения на свободную продажу земли с целью сохранения крестьянства: "... Надельная земля не может быть отчуждена лицу иного сословия, надельная земля не может быть заложена ина­че, как в Крестьянский Банк, она не может быть продана за личные долги, она не может быть завещана иначе, как по обычаю ".

Решаемые сегодня в России задачи во многом сходны с теми, которые стояли перед великим реформатором П. Столыпиным. Тогда надо было освободить крестьян от пут, которыми община сковывала их предприимчивость. Это требовало появления новых форм хозяй­ствования. А для их развития было необходимо преобразование зе­мельных отношений. Аналогичные проблемы возникли и на заре де­мократических преобразований. Колхозно-совхозная система закаба­ляла крестьян не меньше, чем община. Реформы как раз и были призваны открыть дорогу развитию других форм собственности и хозяйствования на селе, что, в свою очередь, обусловливало потреб­ность в адекватной трансформации земельных отношений.

Страницы: 1, 2, 3