Иначе в Православной Церкви. Хотя мы, молясь на каждой литургии, верим и знаем, что чудо совершится, что вино и хлеб действительно станут Телом и Кровью Христа Спасителя, но все же главное в литургии - это молитва о том, чтобы чудо совершилось, чтобы Дух Святой пришел и преложил то, что было хлебом и вином, в Тело и Кровь Христа Спасителя. А для католиков главное - это формула, а все остальное - обрамляющие ее моменты. 

5. Таинство брака.

Первое отличие состоит в том, что совершителями брака в Католической церкви признаются сами брачующиеся, а не священник. Брак и у них совершается в храме, перед алтарем. Священник дает жениху и невесте кольца. Но священник нужен лишь для признания канонической законности брака.

Второе отличие - признание абсолютной нерасторжимости брака. Развод у католиков недопустим ни по, какой причине - даже по той, которая указывается самим Спасителем в Евангелии (то есть по причине нарушения супружеской верности). В Католической церкви супруг, который является пострадавшей стороной, не имеет права на развод и, следовательно, на вступление в другой брачный союз при жизни, изменившей ему стороны.

Однако из книг известно, что в средние века католики разводились. Дело в том, что у католиков все можно изящно обойти. Брак абсолютно нерасторжим, но он может быть признан недействительным. По, каким причинам? Главная причина - что брак совершался из побуждений, которые не соответствуют цели брачного союза. В средние века этим очень часто злоупотребляли, и иные европейские монархи не раз вступали в брак, пользуясь этой формулировкой. Теперь тоже таких процессов довольно много. Все они идут через Ватикан.

Большие хлопоты соответствующему ведомству Ватикана доставляют многочисленные процессы о признании недействительными браков, заключаемых жителями “третьего мира” (в основном испанцами и португальцами из Латинской Америки), с целью получить гражданство в странах Южной Европы (Испании, Португалии, Италии). В Испании и Португалии гражданский брак практически не имеет места или, по крайней мере, не дает права гражданства. Поэтому иные люди решаются на такое беззаконное действие.

 6. Таинство священства

Во второй половине XI века у католиков был введен обязательный целибат (то есть безбрачие) священства.

Целибат не надо путать с монашеством. Священников и епископов из католических монашеских орденов не так много. Целибат - это просто обет отказа от семейной жизни.

В древней Церкви в брак могли вступать пребывающие в сане всех трех степеней священства: диакон, пресвитер и епископ.

В Послании апостола Павла к Тимофею говорится: “Епископ должен быть непорочен, одной жены муж” (1 Тим. 3, 2). Такая практика существовала на протяжении первых веков. Постепенно (примерно к VI веку) на Востоке утвердился обычай безбрачия епископата. При византийском императоре Юстиниане Великом все епископы стали обязательно безбрачными (не монахами, а именно безбрачными). И только потом, значительно позднее, стало так, что во епископы может быть рукоположен только монах. В древней Церкви, как и у нас сейчас, для диаконов и священников до хиротонии разрешался первый и единственный брак.

На Западе с самого начала брак духовенства скорее попускался, чем считался нормой. Там распространилась психология тушения браком, на брачный союз стали смотреть как на что-то нечистое, в особенности применительно к священнослужителям. На Востоке тоже существовало такое мнение, но оно было отвергнуто Соборами древней Церкви. Поместный Собор в городе Гангры, а затем и Трулльский Собор приняли специальные правила - каноны, в которых говорится, что, если кто отпускает жену свою или мужа своего не по стремлнию к чистоте и благочестивой жизни, а по причине гнушения браком, таковой, если священник, - да будет извержен из сана, а если мирянин - да будет отлучен. Или если кто не желает принимать Причастие у женатого священника, потому что гнушается им, как живущим в браке, то таковой, если пресвитер, - да будет извержен, а если мирянин - да будет отлучен.

Отношение к браку как к чему-то оскверняющему человека древняя Церковь решительно не приняла. Однако на Западе оно постепенно укреплялось и привело к признанию всецелого обязательного целибата.

Рукоположение у католиков сохраняется. Единственное отличие - в том, что рукоположение епископа у них совершается одним епископом, а в Православной Церкви - не менее чем двумя. А прочее по форме достаточно похоже.

Диаконов у католиков почти не осталось. Они формально признаются, но чин диаконского служения при совершении католического богослужения не нужен. Само богослужение сокращено - нет ектений. Сан диакона для католиков - это просто ступенька: посвящаемый на 10 минут рукополагается в диакона, чтобы после этого стать пресвитером. Фактически же диакон отсутствует, как у нас фактически отсутствует иподиакон (кроме тех, кто служит при епископе). Тем не менее у нас каждый, кто рукополагается во диакона, сначала посвящается в чтеца (то есть иподиакона) и некоторое время, пока он стоит и ожидает диаконской хиротонии, бывает иподиаконом. Примерно так же у католиков произошло с диаконским служением. 

7. Таинство покаяния.

Католики учат, что грехи подразделяются на простительные и смертные.

Попутно необходимо заметить, что в некоторых наших молитвенниках, изданных в XX веке или западного издания, имеются перечни “Семь смертных грехов” или что-нибудь подобное. Все эти списки - по семь, по восемь и по девять - благополучно перекочевали к нам из католических книжек.

Какой грех называли смертным святые отцы? Не формально какой-то определенный: скажем, воровство или убийство. Исаак Сирин писал: “Грех к смерти есть тот, если кто, согрешая, в не раскаянии пребывает”.

То есть смертным грехом является тот, в котором человек не раскаивается. Он может быть по видимости и мелким. Но если мелкая страсть крепко привязывает человека к земле и душа пребывает в не раскаянии, то и небольшой на первый взгляд грех может оказаться гибельным для души.

Святые отцы не делят грехи по каким-либо внешним признакам на смертные и простительные. У католиков же такое деление есть. Кроме этого каждый грех делится на два составляющих его элемента: вина греха и наказание за грех.

В чем же особенность католического учения об исповеди?

В крещении человеку прощаются все грехи: и смертные, и простительные: и в отношении вины, и в отношении наказания. То есть в крещении человеку прощается все.

А в таинстве исповеди, как учат католики, все происходит по-другому: смертные грехи прощаются и в отношении вины, и в отношении наказания, но вот простительные грехи прощаются только в отношении вины, а наказание при этом остается. Наказание человек непременно должен понести. Отсюда и индульгенции, и учение о чистилище и о разного рода канонических наказаниях. Понести наказание - это способ дать Богу удовлетворение. Поэтому после исповеди, как правило, духовник выдает католику точный перечень канонических наказаний, которыетот должен понести за грехи. Католическое “Руководство по пастырскому богословию” -. там написано, закой грех, при ких обстоятельствах, в каком возрасте, при ких смягчающих, при ких отягчающих обстоятельствах и т. д. полагается такое-то наказание. Оно может быть увеличено, смягчено, за него может быть дана такая-то индульгенция. Одним словом, все очень точно расписано, и это понятно. Ведь если видеть спасение в удовлетворении, которое непременно нужно принести, то важно не ошибиться, потому что если наказание дать меньше, чем полагается, то человек будет приносить его в чистилище, а духовник ответит за то, что он не наложил правильного наказания по мере исповеданных грехов.

Духовник здесь выступает как судья, а не как душепопичитель. Этот аспект весьма преувеличен в католической пастырской практике.

И еще одна интересная особенность, связанная с католическим учением о спасительной действенности таинств вне зависимости от расположения приступающего к таинству. Как считают католики, для того, чтобы таинство покаяния оказалось спасительным, не требуется глубокого сокрушения, продиктованного любовью к Богу, а достаточно легкого сожаления о грехах, продиктованного страхом или другими мотивами. Это учение католики выделяют как один из самых положительных моментов своей доктрины в учении о таинстве исповеди. В Римо-католической богословской энциклопедии, вышедшей в 1967 году, написано по этому поводу следующее:

“Превосходство нового закона как раз в том и состоит, что неполное сокрушение, не являвшееся достаточным для отпущения грехов ни в первобытной религии, ни в религии иудейской, становится достаточным в соединении с таинством в религии христианской”. Получается, что подлинное покаяние, которое требовалось в первобытных религиях и в иудаизме, теперь не требуется (и в этом будто бы главное преимущество Нового Завета). Поэтому теперь на исповеди можно покаяться лишь слегка и тем не менее получитьразрешение грехов. Это опять проявление того же формального, внешнего подхода к таинствам. [5]

5. Соловьев, В.С. Жизнь с Богом [текст]: Собрание сочинений//Репринт/ В.С. Соловьев.- Т.IX.- Брюссель:,1966.- 66с.

Глава II. Католицизм в России и Европе.

II.I. Католицизм в России.

Географическое положение и культурно-политические условия России открыли христианству доступ в нее из Константинополя; но отсутствие в ту пору резкой обособленности в догматах и обрядах Западной и Восточной церквей не создавало здесь принципиальной помехи и для Рима. Для русских 10 в. могла быть ясной разница между язычеством и христианством, но откуда шло новое учение в смысле догматическом - это оставалось пока еще безразличным. Опасения русских, чтобы с принятием христианства из рук Византии не поставить себя в зависимость от нее, до известной степени создавали даже благоприятную почву для римской пропаганды. В 959, уже приняв крещение в Царьграде, вел. княгиня Ольга просила германского имп. Оттона Великого прислать ей священников: она была тогда в ссоре с византийским императором. Обстоятельства вскоре изменились, и отправленный Отгоном епископ Адальберт вернулся из Киева без успеха. Дружественные сношения св. Владимира с королями польским, чешским и венгерским открывали дорогу католическим миссионерам. В год крещения Владимира папа шлет ему в Корсунь мощи святых. Св. Бруно по дороге к печенегам радушно принят в Киеве (1007).

Окончательное разделение церквей (1054) не сразу создало глубокую пропасть между ними. Вел. кн. киевский Изяслав I, изгнанный братьями, обращается за помощью к папе Григорию VII и не считает зазорным принести свою землю к стопам св. Петра, чтобы получить ее как дар римского престола (1075). Хотя на предложение антипапы Климента III о соединении церквей и последовал отказ, но русский митрополит отправил в Рим посла и с благоговением принял присланные оттуда в дар мощи святых (1091). Новгородские женщины носили своих детей на молитву без различия к православным и католическим священникам. Браки с латинянами были обычным явлением, хотя и требовалось предварительное принятие православия. Иноземцы-купцы в Древней Руси пользовались широкой веротерпимостью. В 12-13 вв. существовали латинские церкви в Киеве, Переяславле, Смоленске, Полоцке, Пскове, Новгороде и Ладоге. В домонгольский период развитию чувства вражды к латинянам препятствовало, по словам Голубинского, живое житейское общение, в котором находились русские с западно-европейскими народами, особенно с поляками и венграми. К тому же и латинская пропаганда лишь перед самым концом домонгольского периода приняла более или менее систематичный характер. В середине 12 в. епископ Краковский Матвей приглашал знаменитого Бернарда Клервоского проповедовать среди русских. Может быть, отказ константинопольского патриарха учредить во Владимире отдельную митрополию и недовольство этим Андрея Боголюбского побудили папу отправить к нему послов (1169), без каких-либо, впрочем, результатов.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5