Соответственно, православное религиозное сознание больше сосредоточива-ется на небесном, абсолютном и вечном. Отсюда его эсхатологизм, устрем-ленность к последнему и окончательному и жажда Царствия Божия. Созерцание, «умное делание», внутренняя духовная жизнь - его высшее призвание. Паря над землей, оно смотрит на землю с высоты небес и решает земные проблемы, памятуя о вечности. Западное христианство, напротив, смотрит на небо с земли. Акцентируя внимание на человеческом в богочеловечестве Иисуса Христа, оно рационально и с практическим расчетом строит лестницу в небо, уделяя значительно большее внимание внешним средствам воспитания религиозной воли личности, земным проблемам, культуре в целом.
Для православия, наиболее важны духовная, внутренняя жизнь человека, внутренние его побуждения. Православная этика воспитывает прежде всего сердце, и именно сердце в православии является мистическим средоточием духовного пространства, в котором происходит сокровенный диалог человека и Бога. Таким образом, все внешнее определяется внутренним, сокрытым, сокровенным.
Утверждая, что внутреннее, духовное определяет внешнее, православие тем самым выстраивает определенную систему ценностей, в которой дух главенствует над материей, духовное обусловливает телесное, вечное опре-деляет временное и преходящее. Восстановление должного соотношения духа и плоти составляет центральный нерв этики труда православия. Булгаков подчеркивал, что этика труда есть в конечном итоге вопрос о господстве духовного начала над материальным. (2, с. 186).
Убежденность русского православного сознания состоит в том, что именно внут-ренние, духовные качества человека определяют степень его совершенства, вела к формированию идеала «быть», а не «иметь» (по терминологии Э. Фромма). Свобода духа, которую нес в себе монашеский идеал всеобщего трудничества и социального опрощения, предполагала растождествление личности человека с выполняемой им функцией, неприкрепленность к опре-деленному социальному или профессиональному положению в обществе.
Поэтому на Руси так почитается особый духовный тип человека - «странника». Не будет преувеличением сказать, что этот тип «странника», имущество которого умещается в котомке за плечами, есть некий идеальный духовный тип русского человека. Странник полностью свободен от мирских соблазнов и благ. Он есть вечный путник, ищущий невидимого Небесного Града. Душа его поглощена решением конечных, «проклятых» вопросов о смысле бытия, она не удовлетворяется ничем временным и преходящим, но жаждет выйти за пределы «этого мира», этой земли, всего местного, мещанского, ограниченного, самодовольного и «бытового». Однако оборотной стороной странничества, незафиксированности сознания на определенном социальном и профессиональном положении, стремления «отделить» внутреннюю сущность человека от внешнего статуса было, в частности, то, что профессия не связывалась непосредственно с призванием и служением Христу, как было в католических и протестантских странах.
Рассмотрим теперь, как относится православие к земным благам, к соб-ственности и богатству.
Христианское учение гласит, сто никакие земные блага сами по себе не могут стать достойной целью жизни. Блага, которые становятся предметом поклонения, ставятся на место истинной цели и порабощают человека, пагубны. Разумное пользование имуществом означает отказ от эгоистического наслаждения им, но употребление его на высшие цели: на служение Богу и ближним; на помощь нуждающимся; на дела благотворительности; на экономическое, социальное, культурное и духовное развитие всего общества и процветание Отечества.
На этих основах строится православное отношение к различным формам собственности. Человек может быть в плену и у частной, и у общественной собственности, так же как и быть свободным внутренне от собственности, имея большое богатство. В этом смысле собственность не только право, но и обязанность. Формы собственности - историчны, они изменяются, и социальное значение их в различные эпохи не одинаково. Поэтому православие (в отличие от католицизма) не задавалось вопросом нравственного санкционирования частной собственности как таковой.
В русском религиозном сознании материальные богатства никогда не почитались высшей ценностью, а богатство человека не вселяло в него уверенность в собственном превосходстве. Это отчасти связано с тем, что русское религиозное сознание до недавнего времени оставалось ориентирован-ным на аграрно-патриархальную, а не на индустриальную модель общества.
Мне бросаются в глаза «непрактичность» православия, его «не-отмирный» характер, устремленность к высшему и вечному. В истории православия это иногда сопровождалось тотальным мироотрицанием и пре-небрежением мирскими проблемами, в частности хозяйственно-экономическими. Но известно, что именно сосредоточенность протестантизма и отчасти ка-толицизма на хозяйственно-экономических вопросах часто вела к обмирщению, к потере духовных высот.
«Непрактичность» во многом была связана и с тем, что православие не утверждает (подобно протестантским исповеданиям), что именно в профессиональной деятельности и только в ней человек и может проявить свою веру, «доказать» успехами в труде свою спасенность. Для православного религиозного сознания невозможно принять тот «рационалистический» дух, который религиозно санкционирует буржуазную предприимчивость, поощряет стремление к обогащению, дает возможность с гордостью глядеть на свой процветающий бизнес, на «честно нажитые деньги» как на доказательство «избранности» и «спасенности» (3, с.63).
Вообще своим становлением и вселенским триумфом хри-стианство, я считаю обязано своеобразной творческой новизне: "Закон дан через Моисея, благодать же и истина перешли от Христа". Это исчер-пывающая мысль: Закон, как фактически внешнее и по-тому отчужденное, стал истиной и благодатью как дей-ствительно неформализованный, внутренний императив, до конца выраженный и трагически воплощенный Христом. Слово буквально обрело плоть и кровь, стало Делом.
Такое решительное преодоление разрыва между словом и делом придало принципиально новый смысл исходной максиме Ветхого Завета: "В начале было Сло-во, и Слово было Бог".
Реальный смысл идеи Бога - действие во имя программной цели, которую мыслитель формулиру-ет в таких словах: "Народ свободный на земле свободной, Хотел бы я увидеть в эти дни".
Труд Христа - это подвижничество Богочеловека - одновременно сына Божия и смертного человека, кото-рый принял крест и воскрес для искупления людей от первородного греха и их духовного освобождения. Ессе homo (вот человек), - воскликнул Пилат, показывая народу увенчанного терновым венцом Христа. Такого "общечеловека", свободно принявшего смертную муку за всех людей, они еще не знали и вначале не узнали в нем своего пророка.
С. Н. Булгаков отмечает, что в дьявольском искуше-нии есть своя относительная правда: чувство голода свидетельствует о зависимости человека от природных стихий и не может быть нормальным, достойным чело-века состоянием. Благодаря своей творческой силе че-ловек овладевает природой и "насыщается", и в других обстоятельствах Христос насыщал тысячи людей в пус-тыне хлебами и рыбами. Но ложь сатаны заключалась в том, чтобы сын Божий насытился сам, оставив людей "алкающими", и тем самым отказался от своего предна-значения. Христос взалкал в пустыне не только от себя, но и от всего человечества, которое томится голодом и теряет человеческий лик в непосильной борьбе с приро-дой. Поэтому, по С. Булгакову, "вот о чем шла речь в этом бездонно глубоком по значению разговоре в пус-тыне в первой его части: что надо положить в основу спасения человечества и заботы о нем: ...каким надо пойти путем - хозяйственным или религиозным - в де-ле спасения мира? И был ответ: человек живет не одним хлебом... Надо идти через этот мир, но ему не веруя: вот истинный путь Сына Божия" (7, с.365).
Христос последователен в таком выборе. И не ис-кушаемый дьяволом, он входит в храм, изгоняет из него "всех продающих и покупающих" и возглашает: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам; ибо сами не входите и хо-тящих войти не пускаете... Что больше: золото или храм, освящающий золото?"
Утверждение примата духовности как главной че-ловеческой ценности, ее обретение как смысла жизни, во имя которого можно пойти и на крест, - величай-ший прорыв в духовной эволюции человечества.
Второе великое искушение Христа - тайна, или испытание веры в Господа. "Потом, - сказано в Биб-лии, - берет Его дьявол в святой город и поставляет его на крыле храма. И говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: "Ангелам своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею". Иисус сказал ему: написано так-же: "не искушай Господа твоего".
Христианская традиция во многом связана с при-знанием "двух истин" - рациональной, научной и ирра-циональной, божественной - и субординацией между ними. Тем не менее в русле христианской мысли нико-гда не угасала и тенденция к синтезу науки и веры.
Наконец, третье искушение Христа - авторитет. Дьявол берет Христа на высокую гору, показывает ему все царства мира и говорит ему: "Все это дам Тебе, если падши поклонишься мне". Тогда Иисус говорит ему: Отойди от Меня, сатана, ибо написано: "Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи... Царство Мое не от мира сего". Христос остается верным себе, своему духовному призванию. Он не подтверждает слова Пи-лата, обращенные к иудеям: "Царь ваш!...Царя ли ва-шего распну?". Воспользовавшись этим, фарисеи твер-дят: "Нет у нас царя, кроме кесаря".
Христос не желает быть кесарем - земным царем. Он - "свет пришел в мир, чтобы всякий верующий не оставался во тьме... ес-ли пребудете в слове моем, то вы истинно мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными". В таком "Богу - Богово, кесарю - кесарево" заключено действительно новое, беспрецедентное в наличной со-циальной практике и имеющее непреходящий смысл, - отделение религии от государства, духовной власти - от светской, власти авторитета - от авторитета власти.
Религия составляет основу всего нашего культурного наследия, влияние христианства на формирование нашей культуры было столь огромно, что можно указать лишь одно, еще более глубокое влияние - человеческой природы как таковой.
Сегодня, правда, это влияние труднее заметить, чем, допустим, сто лет назад. Сегодня наша культура, благодаря достижениям своей науки и технологии, права и политики, доминирует уже почти во всем мире. В наши дни нельзя не учитывать того, что религия, православие продолжает оставаться значительным фак-тором общественной жизни. Религия и сегодня оказывает огромное воздействие на верующих как в нашей стране, так и особенно за рубежом.
Свою работу хотелось бы закончить такими словами: «Бог есть, пока он есть в нас».
Список использованной литературы
1. Булгаков С. Н. Основные мотивы философии хозяйства в платонизме и раннем христианстве. - М.: Наука, 1993. - 213 с.
2. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. - М.: Просвещение. - 1990. - 270 с.
3. Иваненко С.И. Наука и православие. - М.: Московский рабочий, 1984. - 93 с.
4. Капустин Н.С. Особенности эволюции религии (на материалах древних верований и христианства). - М.: Мысль, 1984. - 222 с.
5. Клибанов А.И., Митрохин Л.Н. Крещение Руси: история и современность. - М.: Знание, 1988. - 64 с.
6. Коваль Т.Б. Этика труда православия. //Общественные науки и современность. 1994. № 6. С. 55-70.
7. Левяш И.Я. Культурология: Курс лекций. 2-е издание, исправ. - Мн.: НТООО «ТетраСистемс», 1999. - 544 с.
8. Лобковиц Н. Христианство и культура. //Вопросы философии. 1993. № 3. С. 71-81.
9. Наместников А. Трагедия русского православия. //Свободная мысль. 1998. №6. С. 114-119.
10. Тэнасе А. Культура и религия. Пер. с румын. - М.: Политиздат, 1975. -127 с.
Страницы: 1, 2, 3, 4