Стратегия войны, особенно высокоидейной и широкомасштабной, как показывает и история США, и мировая история, дело опасное, непредсказуемое по своим результатам и обоюдоострое. «Смелые» соратники президента Буша (за исключением разве что 4-звездочного генерала К. Пауэлла) не страшатся этого, не только потому, что это близко их психологии и политическим убеждениям, но и потому, что история мало их интересует, а мировое развитие им видится однолинейно, как становление и развитие американского государства. Но ведь это не так, а значит и коррективы в доктрину Буша вноситься будут, в том числе извне, из мира, который выглядит в уже начавшемся веке таким сложным, что описать его полностью и одной концепцией пока что никто не смог. [7]
2. Основные особенности новой “Стратегии национальной безопасности”
События 11 сентября 2001 года резко актуализировали проблему безопасности в общественном мнении США. Публикацию своей “СНБ США” администрация Дж. Буша-младшего приурочила к годовщине террористического акта и анонсировала более чем за месяц. Этот уникальный документ – наилучшая иллюстрация образа мира, на основе которого нынешняя американская администрация строит свою политику. СНБ не только формулирует стратегические приоритеты и задачи страны, не только описывает стратегические приоритеты и задачи страны, не только описывает средства для достижения поставленных целей, но содержит ещё и обещание совершенно определённого будущего. Причём новый мир обещается не только американскому народу, но всему населению планеты.[8]
Знакомясь с новой “Стратегией национальной безопасности США”, нельзя не обратить внимание на обилие в тексте повторов и особенно цитат из речей президента Дж. Буша-младшего. Из-за этого документ, по объёму почти втрое уступающий “Стратегии национальной безопасности США для нового столетия” и чуть ли не на порядок меньше, чем доклады комиссии Харта-Радмэна, производит впечатление растянутого и многословного. Однако применённый администрацией пиар-ход с созданием атмосферы напряжённого ожидания вокруг публикации и подчёркиванием революционного характера “стратегии Буша” доказал свою эффективность. На указанные недостатки документа мало кто обратил внимание. Как исключение можно привести отзыв историка-марксиста Уильяма Риверса Питта:”Документ, озаглавленный “Стратегия национальной безопасности Соединённых Штатов Америки”, написан невыразительным, неясным языком и оставляет несколько двусмысленное впечатление. Что и неудивительно, ведь большая часть этой бумаги – вырезанные и склеенные вместе кусочки речей, прочитанных Бушем после 11 сентября”[9].
Что касается самого документа, то он состоит из 9 глав. Первая из них, частично совпадающая с выступлением, называется “Обзор американской международной стратегии”. В ней сделан акцент на таких вопросах, как: укрепление союзов для обеспечения победы над глобальным терроризмом и работа по предотвращению нападений на "нас и наших друзей", предотвращение угрозы со стороны "наших врагов" оружием массового поражения, инициирование новой эры глобального экономического роста, расширение области совместных действий с "основными глобальными центрами силы", реорганизация институтов национальной безопасности Америки с учетом вызовов ХХI века.[10]
Другие 8 пунктов – заголовки следующих глав документа, из которых наиболее важна четвёртая.
Последний раздел “Стратегии национальной безопасности” посвящён реорганизации обеспечивающих её институтов. Администрация Джорджа Буша предприняла самую крупную со времён президента Трумэна (когда были созданы Министерство обороны и ЦРУ) реорганизацию федерального правительства, образовав Министерство внутренней безопасности. Однако в документе эта тема оставлена в стороне, а говорится лишь о сферах обороны, разведки и дипломатии.[11]
Отмечу здесь два терминологических новшества администрации США. “Стратегия национальной безопасности США” вводит новый термин: counterproliferation. Его перевели как “противораспространение”. Английское proliferation (“плодородие (почв), плодовитость (животных),быстрое размножение”) давно вошло в политический лексикон, означая распространение оружия массового уничтожения. Nonproliferation – нераспространение ОМУ. Термин, содержащийся в заглавиях многих важных международных договоров, означающий отказ от передачи отдельных видов вооружений и военных технологий другим государствам. В свою очередь противораспространение, на мой взгляд, означает борьбу с государствами, которые распространяют отдельные виды вооружений и военные технологии, через ряд мер (например, введение экономических санкций).
Ключевым для документа является термин preemption и производные от него. Это слово часто встречается в юридическом и транспортном контекстах, где означает “покупку чего-либо прежде других; преимущественное право на покупку или выкуп имущества; выгрузку (перед погрузкой)) ”. Именно в последнем смысле слова оно входит в такие сочетания, как preemption house, preemption yard и в состав имён собственных. Администрация США превращает preemption в военно-политический термин, и чтобы избежать смешения с такими уже устоявшимися понятиями, как упреждение и опережение, оно было переведено как “предварение”. Зачастую в отечественных СМИ употребляется термин “превентивные” (действия, удары), которого администрация США сознательно избегает, поскольку доктрина “превентивной войны” была осуждена на Нюрнбергском процессе как прикрытие агрессии.
Новая стратегия США включает принципиально новые положения:
1. Основные угрозы безопасности США исходят от государств-изгоев и террористических сетей. “Серьёзнейшая опасность … находится на перекрёстке радикализма и технологий”[12]. Государства-изгои и террористические сети стремятся получить оружие массового уничтожения. Этим мотивируется переход от политики нераспространения ОМУ к противораспространению;
2. США не допустят достижения какой-либо страной военного паритета;
3. США намерены остаться единственной в мире страной, имеющей право на применение силы против угроз прежде, чем они полностью сформируются, и не позволят другим нациям использовать предварение как оправдание для агрессии;
4. США намерены реорганизовать институты национальной безопасности Америки с учётом вызовов и возможностей XXI века.[13]
Здесь хотелось бы обратить внимание на одно из наиболее важных, по моему мнению, высказываний Стратегии Национальной Безопасности:
Препятствовать нашим врагам угрожать нам, нашим друзьям и союзникам оружием массового уничтожения …
Природа угрозы периода холодной войны требовала от США – вместе с их союзниками и друзьями – акцентировать сдерживание использования врагом силы, проводя стратегию взаимно-гарантированного уничтожения. С крахом СССР и концом холодной войны среда безопасности США подверглась глубокой трансформации.
Сдвигаясь от конфронтации к сотрудничеству, отношения США с Россией дали очевидные дивиденды: конец равновесию страха, который разделял их; историческое сохранение ядерных арсеналов с обеих сторон, и сотрудничество в областях, которые до недавнего времени были невообразимы, как борьба с терроризмом и противоракетная оборона.
Новые вызовы появились от государств-изгоев и террористов. Ни одна из этих современных угроз не конкурирует с явной разрушительной мощью, которая выстраивалась против США Советским Союзом. Однако природа и побуждения этих новых противников, их намерение получить разрушительную мощь, до настоящего времени доступную только самым сильным в мире государствам, и большая вероятность, что они будут использовать оружие массового уничтожения против США, будут делать среду безопасности более сложной и опасной.
В 1990-х годах США зафиксировали появление нескольких государств-изгоев, отличающихся по многим признакам. Эти государства:
· жестоко обращаются со своими собственными гражданами и расходуют национальные ресурсы для личной выгоды правителей;
· не проявляют никакого уважения к международному праву, угрожают своим соседям и безжалостно нарушают международные соглашения, в которых являются стороной;
· Стремятся приобрести оружие массового уничтожения наряду с другой продвинутой военной технологией, чтобы создавать угрозу или достигать агрессивных целей этих режимов;
· Поддерживают терроризм на всём земном шаре;
· Отвергают основные человеческие ценности и ненавидят США и всех, кто за них стоит[14].
Во время войны в Персидском заливе США получили неопровержимые доказательства того, что проекты Ирака не ограничивались химическим средствами, которые он использовал против Ирана и своего собственного народа, но простирались также на приобретение ядерного оружия и биологических агентов. В прошлом десятилетии Северная Корея была основным всемирным поставщиком баллистических ракет и испытывала всё более и более боеспособные ракеты при развитии в то же время собственного арсенала ОМУ. В условиях глобальной торговли притязания этих государств стали вырисовывающейся угрозой всем нациям.
США должны быть подготовлены к тому, чтобы остановить государства-изгои и террористов прежде, чем они станут способны использовать оружие массового уничтожения или угрожать его использованием против США, их союзников и друзей. Для достижения своих целей США нужны:
· Действенные усилия по противораспространению ОМУ США должны сдержать и защититься от угроз прежде, чем они будут реализованы. США должны гарантировать, что ключевые способности – обнаружение, активная и пассивная защита, контрсилы – интегрированы в трансформируемую оборону и системы внутренней безопасности США. Противораспространение также должно быть интегрировано в доктрину, обучение и оснащение вооружённых сил США и сил их союзников, чтобы гарантировать, что США способны победить в любом конфликте с вооружёнными ОМУ противника;
· Ужесточённые усилия по нераспространению ОМУ, чтобы предотвратить приобретение государствами-изгоями и террористами материалов, технологий и экспертных знаний, необходимых для оружия массового уничтожения. США обещают расширить дипломатический контроль и помощь с целью сокращения угрозы, которые препятствуют государствам и террористам, стремящимся к получению ОМУ, а при необходимости США обещают расширить запрет на доступ к технологиям и материалам. США продолжат строить коалиции, чтобы поддержать эти усилия, ободрённые растущей политической и финансовой поддержкой нераспространения и программ сокращения угрозы. Недавнее соглашение “Большой восьмёрки” выделить до $ 20 миллиардов глобальному партнёрству против нераспространения ОМУ отмечает важный шаг вперёд;
Страницы: 1, 2, 3, 4
