Но все же для Объединенной Европы гипотетическое иранское ядерное оружие – это, конечно, опасность, но вовсе не та угроза, которую нагнетают американцы. Как полагает большинство европейских государств, реальную угрозу для их интересов в Иране и в регионе может вызвать взрыв военно-политической обстановки на Ближнем и Среднем Востоке в случае любых односторонних действий США против Ирана, прежде всего, конечно, военной акции.

Так же как и по ядерной проблеме, ЕС более сдержано, чем США, относится к американским претензиям к ИРИ по поводу ее поддержки международных террористов. На вопрос, поддерживает ли Иран международный терроризм, США отвечают утвердительно. В свою очередь, в Европе ссылаются на отсутствие соответствующих доказательств и подчеркивают важность сотрудничества в борьбе против терроризма, призывая Тегеран более активно действовать в этом направлении. Руководство Ирана упорно и постоянно напоминает об активной роли Тегерана в борьбе с террором (как пример приводится противодействие «Аль-Каиде» и движению «Талибан» в Афганистане). Свою же практически неоспариваемую связь с организацией «Хезболла» в Тегеране объясняют поддержкой освободительного движения «угнетенных мусульман», справедливо выступающих против израильской оккупации и «израильского государственного терроризма». Кстати, эти факты наглядно показывают, что различия в понимании и интерпретации таких терминов, как «международный терроризм» и «национально-освободительное движение», приводят не просто к схоластическим спорам, а к самым серьезным последствиям в практическом осуществлении политики. Поэтому еще и еще раз возникает настоятельная необходимость четкого юридического определения терминов «терроризм» и «международный терроризм». В связи с этим мировое сообщество в лице ООН должно как можно скорее законодательно принять документ, в котором этим опасным политическим явлениям давалось бы однозначное авторитетное юридическое определение, не позволяющее интерпретировать их в угоду узкополитическим интересам различных политических группировок или стран. Это позволило бы с достаточной точностью выявлять все случаи терроризма, более эффективно противодействовать ему и главное – избежать двойных стандартов в проведении всеобщей антитеррористической борьбы.

Возвращаясь к проблеме Иран – Европа, можно с полной уверенностью констатировать, что для Европы Иран не является враждебным государством, и с ним вполне можно сосуществовать при проведении соответствующей политики. Для многих же в США само существование Ирана в его нынешнем состоянии неприемлемо, и единственным выходом видится его трансформация.

Хотя и в Объединенной Европе желали бы большей либерализации шиитского режима в ИРИ. Именно поэтому негативную реакцию в ЕС вызвали итоги февральских парламентских выборов в Иране. Поражение реформаторов, то есть сторонников ослабления роли священнослужителей в политической и социально-экономической сфере, породило чувство разочарования в Европейском союзе, который, действуя в пику Соединенным Штатам, в последнее время приложил много сил, чтобы восстановить нормальные отношения с Ираном. Глава МИД Великобритании Джек Стро, который перед выборами побывал в Тегеране и провел там переговоры в надежде расчистить путь британским компаниям, желающим вложить капиталы в иранскую экономику, после выборов безапелляционно констатировал, что выборы «с самого начала были ущербными».

В опубликованном в Брюсселе заявлении глав МИД стран ЕС сказано, что выборы «нанесли удар по демократии в стране», в результате чего отношения Евросоюза с Тегераном могут оказаться под угрозой.

Однако, по всей вероятности, особых обострений в ирано-западноевропейских отношениях на почве итогов прошедших выборов не произошло и не произойдет. Об этом свидетельствуют и позитивные итоги многочисленных встреч, переговоров и бесед иранских высокопоставленных политиков со своими коллегами из стран ЕС, которые имели место в последнее время.

Состоявшийся в январе 2004 г. официальный визит в Иран верховного представителя ЕС по внешней политике и безопасности Хавьера Соланы дал мощный импульс развитию ирано-европейских отношений. Решение об этом визите было принято в ходе заседания лидеров стран-членов ЕС в Брюсселе в декабре 2003 г. В ходе этого важного для сторон визита Х.Солана обсудил с руководством Ирана возможности укрепления связей между этой страной и Европейским союзом. Х.Солана выразил надежду на то, что между Ираном и Европейским союзом установятся «прочные и крепкие отношения». «Для европейцев Иран является естественным партнером, с которым, надеюсь, у нас будут крепкие отношения», – заявил Х.Солана. Позитивную инерцию этого официального визита не смогли притормозить и парламентские выборы.

Уже после февральских парламентских выборов в Иране министр иностранных дел ИРИ Камаль Харрази посетил Италию, Бельгию, Ирландию, Францию, Великобританию. Как сообщает иранская сторона, встречи проходили в дружественной атмосфере.

Например, президент Франции Жак Ширак назвал Иран важным партнером Франции и высоко оценил атмосферу доверия ирано-французских отношений, способствующих укреплению региональной безопасности.

Премьер-министр Италии Сильвио Берлускони заявил, что Иран призван играть стабилизирующую роль в Ираке и во всем ближневосточном регионе. В отношениях ЕС – ИРИ итальянская позиция характеризуется «готовностью к конструктивному диалогу». Берлускони подтвердил намерение Италии способствовать сближению Ирана с Евросоюзом, в частности, в сфере торговых и экономических обменов. Премьер предложил кандидатуру Рима в качестве места проведения международной конференции доноров по Баму, иранскому городу, разрушенному недавним землетрясением. Берлускони также принял приглашение, переданное ему Харрази, посетить Иран с официальным визитом в текущем году.

Министр иностранных дел Италии Франко Фратини в ходе встречи с главой МИД Ирана заявил, что необходимо ускорить переговорный процесс между Ираном и ЕС по экономическим вопросам. По словам итальянского министра, Иран и ЕС вышли на качественно новый уровень отношений. Он выразил надежду, что стороны используют весь имеющийся потенциал для достойного развития сотрудничества.

Позитивные оценки результатов поездки министра иностранных дел ИРИ были отмечены и в других европейских столицах.

В ходе визита Харрази в Европу были обсуждены проблемы иранских ядерных программ и ожидания Тегерана в этой области, в частности, перед заседанием Совета управляющих МАГАТЭ в Вене.

Как считают и в Тегеране, и в Брюсселе, достигнут прогресс в расширении торгово-экономического сотрудничества в рамках Иран – Евросоюз.

В последние дни апреля несколько омрачились ирано-германские отношения. Причиной послужило решение берлинских властей установить в районе Берлина – Шарлоттенбург памятную доску с именами четырех иранских курдов, которые были убиты в 1992 г. во время взрыва ресторана «Миконус». На доске написано: «Убитые правящим иранским режимом погибли за свободу и права человека».

Официальный Тегеран очень болезненно отреагировал на решение берлинских властей. Посол Германии в Иране Пауль фон Мальтзан был вызван в иранское внешнеполитическое ведомство, где ему был выражен резкий протест. По некоторым данным, в Тегеране закрыт германский культурный центр, функционировавший с 1996 г.

Германия не стала усугублять ситуацию, и, как заявил в иранском МИД германский посол, «правительство Германии сожалеет об этом ошибочном шаге, который предпринят местными властями Берлина. Германия надеется на то, что случившееся не нанесет ущерба важному ирано-германскому сотрудничеству».

И, действительно, вряд ли данный казус сыграет разрушительную роль в ирано-германских отношениях. Выступая 15 апреля на конференции «Взаимоотношения и сотрудничество Ирана и Германии» посол ФРГ в ИРИ сказал: «Иран обладает огромным научно-техническим потенциалом, и сотрудничество по линии науки и образования между Ираном и Германией будет расширяться». Кроме того, посол отметил, что «согласившись на требования МАГАТЭ, выдвинутые во время визита министров иностранных дел трех активных членов ЕС – Великобритании, Германии и Франции – в июне 2003 г., Иран открыл дорогу для улучшения взаимоотношений с Европейским Союзом».

Таким образом, за последний год наблюдается активизация отношений между Ираном и Европейским союзом как единой структурой, а также явный прогресс в двусторонних связях Ирана со странами Западной Европы.

Отношения между ИРИ и ЕС базируются на взаимных экономических, а также, не в последнюю очередь, и политических интересах.

Иран, бюджет которого формируется в основном за счет валютных поступлений от экспорта сырой нефти, крайне нуждается в передовых технологиях западноевропейских стран для форсированного развития несырьевых отраслей национальной экономики, что поможет ему освободиться от опасной нефтяной зависимости. Кроме того, Иран заинтересован в капиталовложениях в нефтеперерабатывающую и нефтехимическую отрасли, которые позволят экспортировать уже не сырье, а продукты его переработки. Немалое значение имеет и политический аспект. Укрепляя свои отношения с Европейским союзом, Иран все активнее выходит из изоляции. Его мировой авторитет растет прямо пропорционально успехам на «западноевропейском фронте».

Европейский союз также заинтересован в Иране и в экономическом, и в политическом плане. Как было отмечено выше, Иран обладает абсолютной геостратегической и экономической ценностью. В урегулировании практически всех сложнейших региональных проблем на Ближнем и Среднем Востоке (а если говорить об Ираке – то и глобальных проблем), участие ИРИ необходимо. Понятно, что ЕС не может упустить шанс решать эти проблемы в сотрудничестве с ИРИ, даже идя на риск конфронтации с США. Ведь успех совместных с Ираном действий, несомненно, повысит мировой рейтинг Евросоюза и усилит влияние европейцев в Западной Азии. Немаловажен и экономический фактор. Иран – огромный потенциальный рынок инвестиций и одновременно источник энергетического сырья. В Брюсселе и других столицах ЕС прекрасно осознают, что времени терять нельзя. Уже сегодня Иран – это поле конкурентной борьбы крупнейших финансово-экономических структур России, Японии, Китая, Южной Кореи, стран Юго-Восточной Азии, Южной Африки, Бразилии и так далее – до Австралии. Завтра ситуация обострится. Чтобы не быть аутсайдером в иранской конкурентной гонке надо уже сейчас готовить плацдармы для последующих бросков. В иранском контексте чрезвычайно актуально звучит поговорка: «Время – деньги».

Именно поэтому Объединенная Европа противопоставляет жестким методам США политику «мирной экспансии и диалога». Европа не поддается давлению Соединенных Штатов. Она за переговоры и торговые контакты с Ираном. В Европейском союзе понимают, что США, овладев энергетическими ресурсами Ближнего Востока (а Иран остается пока единственным неподконтрольным Вашингтону нефтегазовым источником в регионе), возьмут старый континент «за горло» и поставят его экономическое развитие в зависимость от желаний Соединенных Штатов. Поэтому повышение роли Объединенной Европы в нефтяных и газовых делах Ирана позволило бы европейцам создать противовес американскому доминированию практически во всем нефтеносном ареале Ближнего и Среднего Востока.

Конечно, нет никаких оснований говорить, что Европейский союз пойдет на серьезный конфликт с США из-за Ирана. Политика Брюсселя в отношении Тегерана осмотрительна и строится зачастую с учетом мнений Вашингтона. Но при этом вполне объективно можно говорить о том, что Евросоюз решает в Иране свои задачи, руководствуясь, прежде всего собственными интересами.

В итоге правомерно было бы упомянуть недавно сказанные Збигневом Бжезинским справедливые слова: «Соединенные Штаты стремятся изолировать Иран на мировой арене, однако мало чего достигли».

внешняя политика военный иран

Список источников и литературы

1.                     Информационные агентства: ИТАР-ТАСС; РИА Новости; Интерфакс; Regnum; Синьхуа; IRNA; Reuters; France Press (2003–2004 гг.).

2.                     Материалы радио «Голос России»; «Би-Би-Си»; «Немецкая волна» (2003 – 2004).

3.                     Информационные и аналитические интернет-сайты (2003 – 2004).

Страницы: 1, 2