Реферат: Социополитическая характеристика феномена тоталитаризма в арабских странах
В арабском мире, насчитывающим свыше 20 стран, до сих пор не сыскать государства с подлинно демократическим строем государственной и общественно-политической жизни, соответствующим современным цивилизационным нормам. Это объясняется особенностями их исторического развития и нынешнего международного положения, которые требуют специального изучения. В настоящем же очерке ставится ограниченная задача – наметить и кратко проанализировать на примере современного Ирака такой распространенный в странах так называемого «Третьего мира» феномен как правый радикализм (идеология и политика крайне антидемократического направления), порождающий, наряду с (требующим отдельного рассмотрения) его антиподом левым радикализмом, – тоталитаризм (систему управления обществом и государством, исключающую все элементы и структуры демократии). После прихода в 1968 г. к руководству страной Саддама Хусейна, сперва в качестве вице-президента, а в 1979 г. – президента и полновластного властителя, современный тоталитаризм именно в Ираке принял наиболее одиозные черты.
Идеология и практика тоталитаризма зародились и расцвели не на Востоке, а скорее на Западе, как воплощение радикального революционаризма, призванного в возможно кратчайший срок решить насущные проблемы чаще всего находящегося в глубоком кризисе общества в интересах преимущественно его верхних и средних слоев (правый вариант) или низших слоев (левый вариант). Первый вариант на исторической сцене появился почти одновременно в 20-х – 30-х годах XX века в Италии под именем фашизма, в Германии – национал-социализма (нацизма). Второй (который в данном очерке не рассматривается) расцвел в СССР под властью российского коммунизма (большевизма). Зараза правого тоталитаризма (иногда выступающего в несколько смягченной форма авторитаризма, как например во франкистской Испании и в Португалии, в недавнем прошлом), в различных локальных модификациях во время и после Второй мировой войны проникла и в некоторые другие страны Центральной и Восточной Европы, а затем и во многие освободившиеся от колониализма страны Азии и Африки. Все виды ультраправого тоталитаризма германо-итальянского образца принято называть фашизмом. Он настолько себя дискредитировал перед всем человечеством, этот термин приобрел такое одиозное звучание, что превратился в некий символ всего самого ужасного и зловещего в истории минувшего столетия. Разгром фашистского блока во Второй мировой войне, всеобщее ликование, вызванное этой всемирно-исторической победой, породили у набравших силу, главным образом на Западе, либералов и демократов искреннюю веру в то, что это зло напрочь стерто с лица земли. Но напрасно они предавались эйфории и иллюзиям.
Правый тоталитаризм не был искоренен до конца. Более того, он переместился на Восток, где обрел себе новую нишу, в которой смог окрепнуть и развиться. Именно современный Ирак под властью президента Саддама Хусейна стал страной с типично правототалитарным режимом, который обладает всеми родовыми и видовыми признаками фашизоидного характера.
Первые приметы роднят его с прежними европейскими «образцами», вторые окрашены в страновые, специфически местные, можно сказать традиционные цвета:
1. Праворадикальный национализм как идейно-политический фундамент режима. Больше трети века в Ираке безраздельно правит ультранационалистическая партия Баас («Возрождение», полное название – «Партия арабского социалистического возрождения»). Возникшая в Сирии в 1947 г. на волне поднимающегося антиимпериализма, она провозгласила себя общеарабской партией, целью которой было освобождение и объединение всех арабских стран; в них должна быть установлена социалистическая система (в баасистском понимании гарантирующая экономическое равенство и справедливость). Баасистские теоретики (особенно их апостол сириец Мишель Афляк) пропагандировали идею, согласно которой все арабские народы образуют единую арабскую нацию, а границы между нынешними арабскими государствами суть только временные административные линии; в перспективе должно быть создано великое арабское объединенное государство, призванное восстановить былую славу и величие грандиозных арабских империй-халифатов раннего средневековья. Все эти романтические прожекты были абсолютно химеричными как с научной, так и с практически-политической точек зрения (говорить о единой арабской нации в нынешней реальной этнополитической ситуации в арабском мире также нелепо, как, например, о единых югославянскои или испаноязычной латноамериканской нациях), но зато очень напоминали бредовые идеи Муссолини и его адептов насчет «латинских сестер» и возрождения Римской империи. Однако панарабистская идеология баасизма оказалась весьма эффективным инструментом для захвата власти в некоторых арабских странах, где для этого сложились подходящие социально-политические условия. Так произошло в Сирии и Ираке, в которых на фоне хронической внутриполитической нестабильности, царившей после деколонизации, баасисты сумели успешно сыграть именно на националистической струне: в Сирии – на соперничестве с насеровским Египтом за первенство в арабском мире, в Ираке – на аналогичных притязаниях необычайно активизировавшихся доморощенных националистов с их аргументами из древней и средневековой истории Месопотамии, подкрепленными непрерывно возраставшим потоком нефтедолларов.
Итак, общеарабская партия Баас, создав в некоторых арабских странах свои региональные руководства, только в Сирии и Ираке стала правящей партией. На самом деле то были разные партии, выражавшие только региональные интересы, хотя и притязавшие на общеарабский гегемонизм. Отношения между сирийской и иракской Баас за истекшие после прихода их к власти тридцать с лишним лет очень напоминали отношения между ВКП(б) и Союзом коммунистов Югославии в позднесталинский период. Но именно в Ираке фашизоидная сущность Баас как идеологии (заквашенной на арабском национализме) и как политики проявилась в наиболее завершенном и типичном виде. Недаром Афляк позже нашел свое последнее прибежище именно в Ираке.
2. Государственно-бюрократический капитализм как социально-экономический базис режима. Вся экономика современного Ирака держится на нефти (от 10 до 13% всех разведанных запасов в мире, третье место по нефтедобыче в 1979 г., когда был достигнут ее пик – после СССР и Саудовской Аравии), а нефть (и газ) принадлежат государству, которое производит ее добычу, частичную переработку и транспортировку на экспорт. Все ключевые рычаги в экономической жизни страны находятся в распоряжении военно-бюрократической клики, составляющей костяк иракского регионального руководства партии Баас. Она присваивает себе львиную долю национального дохода, образуемого в результате операций с нефтью, сделок по импорту вооружений и из других источников, второстепенных, в сравнении с названными. В результате хозяйничанья баасистов экономическое развитие Ирака пошло по одностороннему и, в сущности, тупиковому пути. Большая часть громадных доходов, получаемых Ираком от естественной монополии -нефтегазовой промышленности, шла на закупку вооружений и на личное потребление баасистской верхушки, а с начала 80-х годов – и на финансирование агрессивных войн. Иначе говоря, в Ираке сформировалась типично милитаризованная экономика, характерная для всех тоталитарных режимов.
Для отсталой полуфеодальной страны, едва успевшей сбросить путы колониальной зависимости, это был наихудший, поистине фатальный выбор. Тем более, что налицо был другой, прямо противоположный путь. Трудно найти на карте нашей планеты другую страну, которую бы природа одарила так щедро, как Ирак. Громадные запасы углеводородного сырья, перспективные залежи других полезных ископаемых (в том числе, недавно открытых урановых руд), неисчерпаемые источники пресной воды и гидроэнергетические ресурсы, поставляемые крупнейшими на Ближнем Востоке реками Тигром и Евфратом и их притоками и особенно ценными в условиях жаркого климата и пустынного ландшафта, плодородные и обильно орошаемые лёссовые почвы, богатые лесами и пастбищами горные склоны Иракского Курдистана – всё это при условии правильного выбора курса экономического развития, необходимого финансирования и применения современных передовых технологий могло превратить Ирак в одну из самых процветающих стран планеты, способную прокормить значительную часть человечества. Недаром Библия «поместила рай» именно в междуречьи Тигра и Евфрата.
Баасисты же решили по-своему, бросив десятки миллиардов долларов Молоху войны и ввергнув свой народ в нищету и полную зависимость от импорта продовольствия и других жизненно необходимых товаров. Так, на иракской почве был реализован печально знаменитый призыв рейхсмаршала Геринга: «пушки вместо масла».
3. Социальная демагогия и популизм на службе внутренней политики баасистского режима. Баасистский режим, который не принес иракскому народу ничего кроме бедствий и обнищания, остро нуждался в пропагандистском прикрытии своей неприглядной внутренней и внешней политики, призванном выполнять компенсаторные функции и обладать необходимой силой эмоционального воздействия на маргинальные, низшие и средние слои иракского общества.
Агитации за националистические идеи панарабизма было недостаточно; она приносила плоды больше на уровне мелкобуржуазной среды, мусульманского духовенства, партийных активистов, частично интеллигенции. Кроме того, панарабизм был чужд, а то и прямо враждебен, этническим и конфессиональным меньшинствам Ирака (курдам, христианам). Свои главные пропагандистские усилия по обработке масс в желательном духе баасисты сосредоточили в основном в социально-психологической сфере, взяв за образцы аналогичные действия итальянских фашистов, германских нацистов и российских большевиков. Они выставляли себя защитниками общенародных интересов, в первую очередь трудящихся масс, клеймили эксплуататоров, иностранный и инонациональный капитал, западных колонизаторов, империалистов и т.п. Патернализм был поднят на официальный уровень, бедняки получили некоторые социальные гарантии и распределительную систему. Последняя была введена с 1991 г., когда, после войны в Персидском заливе, на побежденный Ирак были наложены экономические санкции.
Разумеется, подавляющее большинство иракского населения не получило реального облегчения своему тяжелому экономическому положению после захвата баасистами власти. Напротив, очень скоро иракцы на собственной шкуре испытали все тягости военных авантюр баасистских заправил. Сама же правящая военно-бюрократическая верхушка, все приближенные к «раису» (так величали президента Саддама Хусейна) обеспечили себе неслыханное обогащение. За последние годы на постройку многочисленных дворцов Саддама Хусейна было израсходовано свыше 2 млрд. долл. Как водится, режим санкций оказался только на руку всевозможным дельцам, контрабандистам и коррумпированным чиновникам в погонах и без оных. Баасистская клика фактически превратилась в коллективного грабителя и эксплуататора иракского народа.
И всё же, интенсивная пропагандистская деятельность баасистов, основанная на безудержной социально-политической демагогии со всеми ее оттенками, дала свои плоды. Умело воздействуя на легко возбудимый и отчасти истеричный этно-психологический комплекс иракских арабов и на другие специфические особенности их национального менталитета, включающие и поиски многочисленных врагов, им удалось повести за собой значительную часть иракского народа, главным образом арабов-суннитов Центрального Ирака, откуда был родом сам Саддам Хусейн. Себя же баасисты выставляли единственными спасителями всеми обижаемого и оскорбляемого народа. Правда, баасистская демагогия почти на воспринималась на населенном шиитами иракском Юге, где всегда были сильны враждебные, преимущественно суннитскому Багдаду, антиправительственные настроения, и совсем отторгалась на курдском Севере, добивающемуся самоопределения и образовавшему к настоящему времени с помощью Запада полунезависимый регион «Свободный Курдистан». Таким образом, популярность баасистского правления была сильно ограничена территориально, не говоря уже об открытой и подпольной антисаддамовской оппозиции, которая существовала всегда среди арабов-суннитов в диаспоре и в самом Ираке.
Страницы: 1, 2
