В итоге к середине 70-х годов континентальный Китай оставался слаборазвитым аграрным государством с диктаторским и репрессивным политическим режимом. Он объединил страну и отстоял независимость, но КНР, как и прежде, была далека от модернизации. Тридцатилетний коммунистический путь воплощения национального идеала оказался неэффективным и разрушительным.
На Тайване за эти десятилетия удалось, напротив, достичь внушительных успехов при проведении реформ. Несмотря на сохранение авторитаризма, эта часть Китая весьма успешно продвинулась по пути модернизации. Невиданные в истории страны темпы экономического развития позволили уже в начале 80-х годов подойти к рубежу, отделяющему развивающиеся страны от развитых: душевой валовой национальный продукт (ВНП) составил около двух тысяч долларов, что почти в 10 раз превосходило соответствующий показатель материкового Китая. Ежегодный прирост ВНП примерно на 6 - 7 процентов позволил Тайваню закрепить достигнутый успех, подняв к началу 90-х годов планку до 10 тысяч долларов на человека. Сейчас Китайская Республика, производящая высокотехнологичную и современную продукцию, - один из крупнейших держателей конвертируемой валюты (87 млрд. долларов в октябре 1997 года) и важнейших участников мировой торговли. Эта малая, но развитая часть Китая заметно приблизилась к целям, поставленным деятелями китайской национальной революции в начале века[22].
Маоистские методы решения проблем континентального Китая потерпели неудачу, и потому во второй половине 70-х годов часть руководства КПК решилась на проведение реформ. Деревню деколлективизировали, в экономику допустили негосударственный, в том числе частный, сектор. Континентальный Китай приоткрылся для мирового рынка[23].
Его успехи общепризнанны. За 20 лет КНР более чем вдвое увеличила объем ВНП и доходы граждан. Страна стала одним из весьма заметных субъектов в сфере международных торгово-экономических связей. Существенно изменилось соотношение частного и государственного секторов национальной экономики: на второй приходится уже менее половины промышленного производства.
Однако со временем стали очевидны не только достижения реформ, но и ограничители, преодолеть которые будет сложно. Один из них унаследован от традиционного общества: огромное перенаселение. За годы реформ площадь пахотного клина даже сократилась, поскольку земли отводили для несельскохозяйственных целей. Технологическое и техническое перевооружение сельского хозяйства сдерживается многими факторами: низким культурно-техническим уровнем крестьянства, особенностями агротехники, отсутствием многих видов техники, соответствующих этим особенностям, а также нехваткой материальных и финансовых ресурсов. К тому же концентрация земли, необходимая для установления рациональных размеров землевладения, неизбежно вызовет отток из деревни миллионов (по разным оценкам от 100 до 200) людей, что породит практически неразрешимые проблемы
Не менее сложны реформы в промышленности. XV съезд КПК (сентябрь 1997 года) обсуждал прежде всего именно эту проблему и провозгласил курс на углубление экономических реформ в государственном секторе. Большая часть его предприятий будет постепенно акционирована. С радикализацией реформ в этой сфере для руководителей предприятий наступает нелегкие времена. Возможность социальных потрясений уже сейчас беспокоит власть[24].
Под влиянием реформ китайское общество на континенте перестало быть тоталитарным, поскольку появился сектор экономики, находящийся вне непосредственного государственного управления. На этом основании нынешнюю общественную систему КНР порой отождествляли с тайваньской 50 - 70-х годов[25]. Однако государство все еще напрямую участвовало в экономических процессах, причем в формах, которые не отличаются кардинальным образом от дореформенных, что мешало в полной мере согласиться с такой оценкой. Действительно, в КНР функционировала так называемая «двухколейная» система, весьма неорганично сочетавшая в себе элементы социализма и капитализма. Сейчас КНР стоит перед необходимостью выбирать между «социализмом с китайской спецификой» или «капитализмом с китайским лицом». Решения XV съезда позволяют надеяться, что колебаниям пришел конец.
Решиться на радикальную демократизацию политической системы нынешнему и будущему руководству КНР будет сложнее. Последний съезд партии заявил вполне определенно: политическая реформа будет продолжена, но ограничится укреплением «руководящей и направляющей» роли КПК в общественной жизни. Очевидно, что руководство страны видит единственно возможный путь углубления экономических преобразований: без одновременного проведения политических реформ. Причины отказа от них не сводятся лишь к эгоизму правящих элит, не желающих расставаться с привилегиями. Гораздо существеннее, что только компартия располагает сейчас политическими структурами, позволяющими избежать дезинтеграции китайского общества.
В стране, чьи регионы втягиваются в мировой рынок различными темпами, такая перспектива выглядит вполне реальной. Пока противоречия между отдельными частями страны выливаются в борьбу между отсталыми провинциями за дотации и развитыми, добивающимися сокращения своих отчислений в бюджет. К этому следует добавить проблемы, связанные с регионами, доставшимися нынешнему Китаю в наследство от Поднебесной. Национальное движение никогда не утихало в Тибете после его «освобождения» Народно-освободительной армией Китая в конце гражданской войны. На ситуацию в Синьцзяне, населенном не принадлежащими к ханьскому этносу меньшинствами, влияет тот факт, что их соплеменники в сопредельных странах имеют собственную государственность. Ареной национального движения вполне может стать и Внутренняя Монголия. Эти обстоятельства заставляют политологов серьезно задумываться над возможностью грядущего распада континентального Китая[26].
В перспективе нынешняя ситуация не исключает и возможности перехода к плюралистической политической системе. Для нее уже существуют институциональные предпосылки в виде так называемых демократических партий, которые пока не играют серьезной роли, но в случае «позволения» со стороны КПК могут сыграть роль основы новой многопартийной политической системы. Объективно такой же основой можно считать и саму КПК, насчитывающую 52 млн. по-разному настроенных членов. Это обнаружилось уже во второй половине 80-х годов, когда внутри правящей партии вспыхнула борьба вокруг выбора путей демократизации партии и общества. Победа осталась тогда за консервативно настроенными реформаторами[27].
Если углубление экономической реформы станет фактом, материковый Китай может стать еще более похожим на Тайвань, каким тот был несколько десятилетий назад. В таком случае КПК превратится из тоталитарной политической силы в авторитарную, в гаранта политической стабильности, необходимой для складывающегося капитализма. Для этого грядущий этап экономических реформ должен видоизменить отношения между властью и собственностью, сращивание которых было главной отличительной чертой тоталитарных систем.
Однако и на Тайване процесс реформирования не остановился. После отмены в 1986 году «Закона о военном положении» началось формирование демократической политической системы. В 1989 году (когда Пекин подавил выступление демократических сил на площади Тяньаньмэнь) в Китайской Республике состоялись выборы, положившие началу становления многопартийной системы: Гоминьдану впервые противостояла оппозиционная Демократическая прогрессивная партия (ДПП), которая объединила давних противников Гоминьдана, выступавших за демократию и независимость Тайваня. В выборах 1994 года участвовала третья влиятельная сила – Новая партия (НП), образовавшаяся в результате выхода из Гоминьдана части его членов[28].
Всеобщие президентские выборы на Тайване в 1996 году закрепили перемены. Победителю – Ли Дэнхуэю (Гоминьдан) – пришлось выдержать напряженную борьбу с оппозицией. Таким образом, политические реформы на острове естественным образом продолжили экономические преобразования, начатые и проводившиеся по инициативе авторитарного Гоминьдана. В результате и сам он постепенно утрачивает черты созданной Коминтерном в середине 20-х годов партии ленинского типа, начиная все сильнее походить на западные парламентские партии. Нынешний Гоминьдан – важнейшая движущая сила преобразований на Тайване. Его прежний политический механизм лишь с виду был демократическим, а на деле обеспечивал монопольное положение Гоминьдана (об этом говорилось даже на его XV съезде в августе 1997 года, прошедшим почти одновременно с XV съездом КПК)[29].
Решения двух съездов символическим образом продемонстрировали, что две части Китая, находясь на разных этапах развития, тем не менее развиваются в сходном направлении. На континенте продолжаются реформы тоталитарной экономики, на Тайване преобразование авторитарной системы. Сегодняшний Тайвань – развитое и демократическое общество[30]. Возникает вопрос: что для него реально означают такие составляющие китайского национального идеала, как независимость и единая государственность?
Скорейшее разрешение тайваньской проблемы, достижение полного объединения страны - это великая и священная миссия всего китайского народа, в том числе и тайваньских соотечественников. За более чем 50 лет китайское правительство прилагало к этому неустанные усилия. Основным курсом правительства КНР на разрешение тайваньского вопроса является "мирное объединение и одно государство, два строя"[31].
"Мирное объединение". Общим чаянием всего китайского народа является достижение единства страны путем контактов и переговоров, с помощью мирных средств. На обоих берегах Тайваньского пролива проживают китайцы. И для соотечественников на обоих берегах было бы сущим бедствием, если бы из-за раскола суверенитета и территориальной целостности Китая произошли вооруженные столкновения и брат пошел войной на брата. Мирное объединение отвечает интересам великого сплочения всей нации, благоприятствует социально-экономической стабильности и развитию Тайваня, благоприятствует расцвету, обретению богатства и мощи всем Китаем. Однако предпосылкой мирного решения тайваньской проблемы должно быть отстаивание положения, что в мире есть лишь один Китай и Тайвань является его неотъемлемой частью[32].
Мирное объединение - это принятый правительством КНР курс. Однако каждое суверенное государство имеет право предпринимать все меры, которые оно считает необходимыми, включая военный способ, для защиты суверенитета и территориальной целостности своей страны. Китайское правительство в вопросе об использовании тех или иных методов с целью решения внутренних дел в стране не обязано давать каких-либо обещаний любому другому государству или силам, покушающимся на раскол Китая. Если бы произошло серьезное событие, когда Тайвань под тем или иным предлогом был отторгнут от Китая, если бы произошло иностранное вторжение на Тайвань, если бы тайваньские власти постоянно отказывались путем переговоров мирно разрешить вопрос об объединении двух берегов Тайваньского пролива, то китайскому правительству не осталось бы ничего другого, как прибегнуть к любым возможным решительным мерам, в том числе и к использованию вооруженных сил, для защиты суверенитета и территориальной целостности Китая и завершения великого дела объединения страны.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
