Информационная поддержка российского бизнеса – также слабое место в техническом сопровождении российского предпринимательства. В нынешних условиях продвинутый бизнес не работает без соответствующей информационной базы, рекламной подпитки в разных формах. При этом большое значение приобретает не только факт присутствия рекламы на рынке и информации о предлагаемых продуктах, но и методика подачи материала, его качество и оформление. Особое значение эти факторы имеют в капиталоизбыточных странах Персидского залива, «завязанных» на западный бизнес и привыкших работать на условиях цивилизованного предпринимательства в его наиболее изощренном виде. Для нефтедобывающих стран, а эта практика постепенно распространяется и на другие части до сей поры менее требовательного арабского региона, нормой является бесперебойная связь со всем миром во всем ее разнообразии, доступные в любое время и, как минимум, англоговорящие сотрудники фирм. Кроме того, необходимо учитывать особенности арабского делового менталитета и специфику делового общения, понимая, что богатые бизнесмены с нефтяной психологией не склонны с энтузиазмом воспринимать любые предложения о сотрудничестве, предпочитают не рисковать своими капиталами, избегают скрупулезной подготовительной работы и предпочитают иметь отношения с теми партнерами, которые резервируют такую работу за собой. Едва ли российские бизнесмены готовы работать в подобном режиме.
Большим недостатком в работе российского бизнеса является то, что он медленно усваивает новые методы работы с партнерами, которые в других местах сразу же берутся на вооружение и широко применяются, что позволяет пионерам обходить соперников и добиваться крупных успехов в продвижении своей продукции на арабские рынки. В частности, это касается офсетных, или компенсационных, сделок, которые предлагает, например, Бахрейн как базу для сотрудничества в области нефти и газа. Однако этот инструмент сотрудничества пока недоступен России, которая не может позволить себе вкладывать часть средств в экономику других стран из-за острого финансового дефицита у себя, хотя при рациональной системе хозяйствования такой механизм сотрудничества мог бы стать вполне естественным и реальным. Между тем в российской практике все еще не изжиты методы и формы, унаследованные от эпохи клиринговых расчетов, которые не требовали применения тонких механизмов, носили прямолинейный и бюрократический характер.
Дефицит опыта участия в тендерах также наносит ущерб внешнеэкономической деятельности российских фирм и предприятий. Этот аспект сопряжен с большой спецификой в арабском мире, обставлен серьезными неформальными условиями, требует большой и кропотливой подготовительной работы, сопряженной с немалыми предварительными расходами. Это же последнее обстоятельство является наиболее раздражающим для российских предпринимателей, которые по плохой купеческой традиции в отличие от конкурентов органически не приемлют идею расходования денежных сумм без гарантированного положительного результата по итогам торгов.
Не всегда оправдана настороженность российских коммерсантов и их стремление подстраховываться в деловых контактах с арабской стороной любыми способами, порой противоречащими общей практике. В глазах иностранных партнеров наши дельцы и так нередко предстают как выходцы из страны с неважной бизнес-репутацией, поэтому нагромождение требований, от них исходящих, также часто играет негативную роль и служит препятствием для заключения выгодных сделок. Достаточно упомянуть, например, опыт Саудовской Аравии, в соответствующих кругах которой полагают, что российские бизнесмены предъявляют чрезмерные требования по поводу частичной или полной предоплаты товаров в рамках поставок, которые должны осуществляться на условиях FOB. Такой подход, как кажется, действительно может существенно сузить базу сотрудничества, вообще негативно отразиться на его перспективах.
В арабских деловых кругах неприятие вызывает необязательность и непоследовательность, демонстрируемые в некоторых случаях российскими предпринимателями. Это мнение, учитывая свойства арабской деловой среды (где любая информация, тем более негативная, безо всяких формальностей распространяется чрезвычайно быстро с соответствующими комментариями), немедленно обобщается и переносится на всех без исключения бизнесменов из России, создавая им соответствующий имидж ненадежных партнеров и несерьезных людей, у которых по этой причине не будет шансов на второе появление в арабских пределах. На Бахрейне произвел впечатление тот факт, что в ответ на бахрейнскую инициативу об открытии российско-арабского СП по огранке алмазов и переработке драгметаллов (весьма перспективное и доходное дело, по отчетам рыночных аналитиков) российская сторона, будировавшая вопрос и проявлявшая большой интерес к проекту через разные отечественные фирмы, «сошла с дистанции» без объявления причин.
Совместные предприятия в некоторых других арабских странах постигла такая же судьба. СП в Египте, например, предполагавшиеся к созданию в целях расширения египетского экспорта в Россию, так и не были организованы, несмотря на поддержку идеи со стороны межправительственной комиссии. Пять СП в Марокко числятся в ряду действующих, но перманентно работают в экстремальных условиях по причине организационных неурядиц. Конечно, в этом не обязательно вина России, но общий подход и настрой таковы, что за все надо отвечать нашим.
Примерно такая же судьба и у оффшорных компаний с участием российского капитала. Они в большинстве расположены в ОАЭ, где их число достигает тридцати в трех свободных экономических зонах в Джебель Али, Аджмане и Шардже. Этим компаниям, зарегистрированным под маркой Кипра, Либерии, Гонконга и других стран, отведена очень скромная роль как партнерам российского бизнеса, поскольку они могут функционировать лишь в качестве лишнего посреднического звена между российскими экспортерами и местными импортерами. Это ограничение связано с природой действующего в Эмиратах законодательства, которое разрешает только национальным компаниям осуществлять импортные операции.
Вообще крупным препятствием для закрепления российского предпринимательства на арабских территориях является в большинстве случаев отсутствие постоянных представительств на местах. Это затрудняет оперативное решение возникающих вопросов и урегулирование текущих проблем, ограничивает возможность поддержания регулярных личных контактов бизнесменов и способность непосредственно отслеживать ситуацию в экономике страны пребывания, вести мониторинг деловой активности и конъюнктуры рынков, поддерживать контакты с торговыми палатами и деловыми кругами и выявлять новые ниши для развития сотрудничества. К тому же отсутствие представительств возбуждает сомнение у деловых людей Востока в дееспособности и надежности компаний, ведущих дела в рамках единичных визитов делегаций.
Вклад торгпредств в решение этих вопросов ныне ограничен. Они, по всей видимости, не могут заменить фирмы и предприятия, имеющие конкретные интересы в данной стране, и способны оперировать преимущественно с информацией общего содержания, не входя в детали коммерческой работы по всем возможным направлениям.
Еще более негативные последствия для репутации серьезного российского бизнеса имело закрытие представительств российских банков в тех частях арабского мира, где они имелись до дефолта 1998 г. По утверждению арабских источников на Бахрейне, для восстановления доверия к российским банкам потребуются значительные усилия и длительное время, учитывая отношение на Востоке к тем, кто не способен поддерживать дееспособность своих структур, претендующих на участие в солидном бизнесе.
Двухсторонние отношения существенно ограничиваются низкой конкурентоспособностью цен на товары российского экспорта и условиями поставки. Это особенно касается отношений с малоемкими рынками (расположенными преимущественно в странах Персидского залива), которые поглощают некрупные партии товаров обширной номенклатуры, отличаются острой конкуренцией и не имеют отлаженных путей доставки из России. К этому же разряду относятся и тенденции, вызванные снижающейся конкурентоспособностью многих видов российского сырья (что отмечается, например, по Марокко), сужением номенклатуры поступающих на экспорт товаров и т.п. обстоятельствами. К этому же ряду негативных черт следует отнести и тот факт, что попытки продвижения на российский рынок товаров арабского происхождения сопряжены с организационными трудностями и неоправданно завышенными финансовыми расходами на сертификацию целого ряда товаров, в частности, медицинских препаратов и некоторых других видов продукции, производство которой достигло высокого качественного уровня в арабских странах и нужду в которых ощущает российский потребитель.
Пути доставки экспортных грузов в арабские страны также могут расцениваться как один из ограничителей торгово-экономических отношений. Египетские источники, в частности, подчеркивают, что в результате распада СССР многие морские порты, задействованные в торговом обороте, остались на территории Украины, что значительно удорожает доставку экспортно-импортных грузов к месту назначения. Российский же порт Новороссийск подвергается интенсивной критике в арабских кругах в связи с медленной и некачественной переработкой грузов, вымогательством и другими нетерпимыми помехами в работе.
Помимо перечисленных, имеется немало других субъективных и иных факторов, проистекающих из национальных (российских и арабских) особенностей правового обеспечения предпринимательства, организации деловой жизни, функционирования бюрократических учреждений, неустойчивости обстановки в бизнес-среде, во многом влияющих на эффективность российско-арабских взаимоотношений и сотрудничества. Не следует, конечно, понимать так, что российский бизнес малоперспективен, слаб, погряз в действиях, противоречащих признанной в мире этике деловых контактов и коммерческих отношений. Он переживает этап становления, приобретения опыта, освобождается от ложных представлений и обретает черты добропорядочности. Однако это небыстрый процесс, требующий времени и больших усилий, а также предметного учения рынком.
Первая волна крупных российских бизнесменов, во многом составленная из случайных людей, не прошедших рыночной школы и рассматривающих сферу международных экономических связей только как источник личного обогащения, еще не сошла со сцены. Поэтому российский бизнес в обозримой перспективе, вероятно, будет еще носить спонтанный характер, не слишком прилежно учиться на примитивных ошибках, получать уроки уважения и соблюдения обоюдных – своих и партнеров – интересов. Ему также предстоит понять, что интересы России лежат не только на Западе и что Восток, в частности Арабский, может рассматриваться ими не как периферийная зона, а как ценный партнер, способный усваивать не только российское сырье, но и российскую продукцию, которая по потребительским свойствам своим не находит сбыта в развитых странах.
Литература
1. Ан-Нашра аль-ихсаийя. Аль-Амана аль-амма, маджлис ат-тааун ли дуваль аль-халидж аль-арабийя (Статистический бюллетень. Генсекретариат ССАГПЗ). – 1997. – № 12. – С. 14.
2. ВРАмосо Statistical Review of World Energy. L. June 1999. – С. 4.
3. Page, Stephan. The Soviet Union and the GCC States: a search for Openings – American-Arab Affaires. Spring 1987. – № 20. – С. 47–49.
4. Golan, Galia. Moscow and the Middle East: New Thinking on Regional Conflict. – L., 1992. – С. 49.
5. Касем, Джамиль Закария. Тарих аль-халидж аль-арабий аль хадис ва аль-мунасер (Новая и новейшая история Персидского залива). Муджалляд 5, аль-Кахира, 1996, с. 451.
6. The Iraqi Aggression on Kuwait. The Truth and the Tragedy. Center for Research and Studies on Kuwait, 1994. – С. 67.
7. Эр-Рияд. 10.12.1999.
8. Там же; Эр-Рияд. 14.12.1999.
Страницы: 1, 2
