Реферат на тему:
«Курдская диаспора в Западной Европе, США и странах СНГ»
На рубеже XIX–XX вв. курдская диаспора, возникшая в то время, начала играть заметную, а потом и важную роль в национальном движении и культуре, стала весомым фактором, влияющим на политическую ситуацию в курдском регионе Ближнего Востока (в Курдистане), в курдском вопросе вообще. Но для начала следует указать на специфику относящихся к данной теме вопросов.
Речь пойдет об одном из древнейших народов Западной Азии автохтонного происхождения, чье достоверное историческое существование в этом регионе превышает два с половиной тысячелетия. О народе, окончательно завершившем свою этническую консолидацию еще в V–VI веках н.э., обладающем отчетливо выраженными этнонациональными признаками (территорией основного расселения курдского этноса, языком в разных диалектных формах, собственной ментальностью и антропологическими и этническими особенностями, своеобразной и богатой культурой). О народе, сыгравшем значительную роль в истории и культуре всех стран и народов Ближнего Востока и обоснованно претендующем на достойное место в семье народов при ныне формирующемся новом миропорядке. Наконец, о народе, самом многочисленном (до 30 млн.) среди всех этносов планеты, до сих пор лишенных государственной независимости. Мало того, подавляющему большинству курдов продолжают отказывать в таких элементарных правах, как административно-территориальная и культурная автономия, что при современных представлениях о цивилизованных нормах отношений между народами выглядит абсолютно неприемлемым и даже скандальным пережитком.
Нерешенность курдского национального вопроса стала базовой причиной сначала элитарной, «выборочной», а потом массовой эмиграции курдов, приведшей к образованию многочисленной курдской диаспоры. Курды в своем подавляющем большинстве переселялись за рубеж в поисках лучшей доли, спасаясь от голода, нищеты, репрессий властей и бесконечных войн на территории их исторической родины – Курдистана. Часто их переселения носили вынужденный характер (депортации). Таким образом, для возникновения курдской диаспоры существовали как серьезные экономические, так и политические причины.
Они возникли, можно сказать, закономерно, из исторического прошлого курдского народа, и сложились при крайне неблагоприятных для него обстоятельствах. История обошлась с курдами немилосердно. Основной ареал их этнического расселения в Западной Азии (в настоящее время между 34° и 40° северной широты и 38° и 48° восточной долготы) всегда был политически разделен между несколькими враждующими между собой державами разного калибра, подвергался бесчисленным опустошительным нашествиям и завоеваниям, вследствие чего ни в одной из частей этнического Курдистана так никогда и не смогло возникнуть независимое и централизованное курдское государство, которое объединило бы всех курдов или их основную часть. Курдистан всегда был и до сих пор остается только этногеографическим, а отнюдь не политическим понятием.
Поэтому курды обречены были влачить маргинальное существование в тех государствах, подданными которых они волею судьбы оказались. Это самым негативным образом сказалось на социально-экономическом, политическом и культурном развитии курдского народа, глубоко повлияло на его ментальность, обрекало курдов на отставание от своих соседей, особенно от «титульных» наций. Курды никогда не были хозяевами своей судьбы, в том числе и в выборе места постоянного обитания. Часть народа по внутренним и внешним причинам оказалась далеко от родных гор.
В самом курдском обществе существовала почва, на которой произросли два основных побудительных мотива для стремления значительной части населения покинуть историческую родину в поисках лучшей доли. Первый, повторим, имеет чисто экономический характер: стремление низших и средних слоев Курдистана, очутившихся в бедственном положении в связи с трудностями переходного периода от традиционного, то есть феодально-племенного социально-экономического уклада, к современному капиталистическому, усугубленными национальным гнетом и отсутствием какой-либо реальной помощи от своего государства и из-за границы. Второй – культурно-политический, когда к эмиграции побуждает желание улучшить качество жизни, приблизить его к западным стандартам, иными словами – получить современное образование, прокладывающее путь к карьере, свободно участвовать в идейно-политической борьбе за независимость Курдистана, используя свободно доступные только на Западе средства СМИ и т.п. Этими мотивами больше руководствуются курдская элита и относительно зажиточные слои курдского общества.
В первую очередь возникает вопрос, что надо понимать под курдской диаспорой? Всех ли курдов, ныне постоянно обитающих вне обозначенной выше территории исторического и этнического Курдистана, следует причислять к единой диаспоре? Здесь необходимо провести дифференциацию. «Некурдистанских» курдов (а их приблизительно насчитывается до пяти миллионов) правильно будет делить на две категории: восточных и западных, исходя из критериев формально географических, а по существу, культурно-исторических и социально-политических.
Анклавы восточных курдов, которых условно можно назвать «ближней или восточной диаспорой», находятся во многих странах Азии, в том числе и в тех, в состав которых входит сам основной Курдистан, а также на кавказских и центральноазиатских территориях бывшей Российской империи, а потом СССР. Так, в Хорасане (северо-восточной провинции Ирана) проживают вперемежку с туркменами несколько сот тысяч курдов, предки которых были переселены туда шахом Аббасом I (Великим) почти 400 лет тому назад. В западных и, частично, центральных илах (вилайетах) Турции, главным образом в больших городах (Стамбул, Измир и др.), в новейшее время вследствие насильственных переселений (при усмирении курдских восстаний) и экономической миграции из бедного Востока на относительно богатый Запад страны, образовался многочисленный курдский анклав (по приблизительным оценкам – свыше 3 млн.). Многолюдные курдские колонии издавна существовали в крупных городах Арабского Востока: в Дамаске, Халебе, Бейруте, Каире. Иракские курды иудейского вероисповедания после Второй мировой войны переселились в Израиль (сейчас их насчитывается свыше 160 тыс.).
Особую этническую общность составляют курды бывшей царской России – СССР – СНГ. Их тоже можно причислить к восточной диаспоре, поскольку в сравнительно недавнем прошлом они в своем подавляющем большинстве обитали в Закавказье (по нынешней терминологии – Южный Кавказ), сопредельном с историческим Курдистаном и вошедшим в состав царской России в ходе русско-турецких и русско-персидских войн. До последнего времени их звали, естественно, «советскими» курдами, и многих из них постигла судьба некоторых других малых народов окраинных регионов СССР, в том числе и Закавказья, подвергшихся сталинским депортациям и насильственно поселенных в Центральной Азии.
Нет бесспорных данных о количестве «советских» (впрочем, как и других некурдистанских) курдов. Называют более 150 тыс., опираясь на данные последней переписи советского времени (1989 г.), по другим оценкам – в 2–3 раза больше.
Некурдистанские курды Азии, как «советские», так и все прочие, обладают рядом характерных общих черт, сближающих их между собой, но отличающих от основной массы курдского этноса, населяющего собственно Курдистан. Два главных отличия относятся к этническим и идейно-политическим категориям. Обитая в течение довольно продолжительного времени в инонациональном окружении, они частично подверглись этнической ассимиляции главным образом со стороны господствующей нации, но не только. В этом процессе участвовали и другие этносы, окружавшие курдов. Последние перенимали многие черты их культуры и быта, становились дву-, а то и трехъязычными, причем аккультурация шла и естественным, и насильственным путем (в последнем случае ее следует именовать ассимиляцией). Например, курды советской Армении подверглись заметной армянской и русской аккультурации, а курды Лачинского района советского Азербайджана после ликвидации к 1930 г. их автономии в виде особого Курдистанского уезда («Красный Курдистан») – азербайджанской ассимиляции плюс естественной русской аккультурации. Курды Нахичевани, Южной Грузии и некоторые другие, депортированные в Среднюю Азию, приобрели черты местной аккультурации (казахской, киргизской и т. д.). Курды, переселившиеся после развала СССР с Южного Кавказа, вследствие гонений со стороны местных националистов, на Кубань и в глубь России, меняют направление своей прежней аккультурации на русскую. Курды Хорасана и, особенно, сопредельной Туркмении в какой-то степени персианизируются и туркменизируются. Депортированные или переселившиеся в Центральную и Западную Турцию по экономическим причинам курды при существующих в стране до сих пор гонениях на все курдское быстро ассимилируются, в частности теряют свой язык. Часть курдов крупных городов Сирии, Ливана и других арабских стран постепенно арабизируется.
Итак, некурдистанские курды Востока (включая Кавказ и всю Россию), несколько, а то и многие поколения которых проживали, хотя и сравнительно недалеко от исторической родины, но в инонациональной среде, постепенно меняли свой этнокультурный облик, дольше всего сохраняя, однако, национальное самосознание. Это был отчасти естественноисторический процесс, отчасти результат того угнетенного положения, в котором находились курдские переселенцы в странах проживания. Что касается идейно-политических категорий, то и здесь заметна существенная разница между курдистанскими и некурдистанскими курдами Азии.
Последние, можно сказать, болеют душой за курдскую национальную идею, по праву считают себя курдскими патриотами, обладают типично курдским менталитетом, но, в сущности, отстранены по чисто географическим причинам от непосредственного участия в курдском национальном движении. Все их социально-политическое бытие, культурный климат, в котором они обитают, теснейшим образом связаны не с курдским обществом, сложившимся в разделенном Курдистане, а с тем, какой жизненный уклад, издавна существовал в той стране, в какую входил данный курдский анклав. Например, курды Хорасана всегда жили только местными интересами, и их борьба за свои права, против гнета и злоупотреблений властей часто шла в союзе с туркменскими племенами и никогда не выходила за пределы этого туркмено-курдского региона. Курды Стамбула, Измира и других западных районов Турции живут в основном местными интересами, они не участвовали в повстанческом движении, организованном Рабочей партией Курдистана (РПК, курдская аббревиатура ПКК) во главе с Абдуллой Оджаланом в 80–90-х годах, свободно владеют турецким языком, а во втором и третьем поколении подчас утратили родной курдский язык. Политически инертны в основном курдские интеллектуалы Бейрута, Дамаска и других крупных городов Арабского Востока; их интересы сосредоточены главным образом в культурной сфере.
Таким образом, следствием длительной территориальной разобщенности восточной диаспоры курдов с их курдистанскими сородичами была частичная утрата первыми своей национальной идентичности, подорванной в ее этнических и политических основах процессом ассимиляции и аккультурации. Этой части курдского этноса грозит растворение в инонациональной среде, что может несколько изменить этнодемографическую ситуацию в регионе не в пользу курдов, во всяком случае, в ущерб их национальной борьбе за самоопределение.
Правда, если процесс этнической ассимиляции и аккультурации носит естественноисторический характер, он может быть исторически объясним и, следовательно, оправдан. Однако ни для одной страны Западной Азии цивилизованные формы этнических процессов, как в прошлом, так и в настоящем, не характерны. Поэтому нынешнее положение некурдистанских курдов и перспектива их сохранения как части находящегося вне исторической родины курдского этноса проблематичны.
Страницы: 1, 2
