Развиваясь на двух уровнях — глобальном и региональном, — интеграционный процесс характеризуется, с одной стороны, нарастанием интернационализации хозяйственной жизни, а с другой — экономических сближением стран на региональной основе. Региональная интеграция, вырастающая на базе интернационализации производства и капитала, выражает параллельную тенденцию, развивающуюся рядом с более глобальной. Она представляет собой если не отрицание глобального характера мирового рынка, то в определенной мере отказ от попытки замкнуть его лишь в рамках группы развитых государств-лидеров. Существует мнение, что именно глобализация посредством создания международных организаций является в определенной степени катализатором интеграции.

Интеграция государств — это институциональный тип интеграции. Данный процесс предполагает взаимопроникновение, сращивание национальных воспроизводительных процессов, в результате чего сближаются социальные, политические, институциональные структуры объединяющихся государств.

Формы или виды региональной интеграции могут быть различными. Среди них: зона свободной торговли (ЗСТ), таможенный союз (ТС), единый или общий рынок (ОР), экономический союз (ЭС), экономический и валютный союз (ЭВС). ЗСТ представляет собой преференциальную зону, в рамках которой поддерживается свободная от таможенных и количественных ограничений торговля товарами. ТС представляет собой соглашение двух или более государств об отмене таможенных пошлин в торговле между ними, таким образом являясь формой коллективного протекционизма от третьих стран; ОР — соглашение, в котором в дополнение к положениям ТС устанавливается свобода передвижения капитала и рабочей силы: ЭС—соглашение, в рамках которого в дополнение к ОР гармонизируется фискальная и монетарная политика; ЭВС—соглашение, в рамках которого в дополнение к ЭС государствами-участниками проводится единая макроэкономическая политика, создаются наднациональные органы управления и т.д. Достаточно часто международной экономической интеграции предшествуют преференциальные торговые соглашения.[11]

Основными результатами региональной интеграции являются синхронизация процессов экономического и социального развития стран, сближение макроэкономических показателей развития, углубление взаимозависимости экономик и интегрированности стран, рост ВВП и производительности труда, рост масштабов производства, сокращение издержек, образование региональных рынков торговли.

Интеграция на уровне предприятий (подлинная интеграция)— это частнокорпоративный тип интеграции. В данном случае обычно различают горизонтальную интеграцию, которая предполагает объединение предприятий, действующих в одной отрасли на одном отраслевом рынке (таким образом, предприятия пытаются противостоять конкуренции со стороны сильных партнеров), и вертикальную интеграцию, которая представляет собой объединение компаний, функционирующих в разных отраслях, но связанных между собой последовательными ступенями производства или обращения. Частнокорпоративная интеграция выражается в создании совместных предприятий (СП) и проведении между, народных производственных и научных программ.

Политическая интеграция характеризуется сложнообразующимися факторами, в том числе спецификой геополитического положения стран и их внутриполитических условий и т. п. Политическая интеграция понимается как процесс слияния двух или более независимых (суверенных) единиц, национальных государств в широкую общность, обладающую межгосударственными и надгосударственными органами, которым передается часть суверенных прав и полномочий. В подобном интеграционном объединении проявляются: наличие институциональной системы, базирующейся на добровольном ограничении суверенитета государств - членов; складывание единых норм и принципов, регулирующих отношения между членами интеграционного объединения; введение института гражданства интеграционного объединения; формирование единого экономического пространства; становление единого культурного, социального, гуманитарного пространства.[12]

Процесс оформления политического интеграционного объединения, его основных измерений отражается в понятиях «интеграционная система» и «интеграционный комплекс». Интеграционная система формируется через совокупность институтов и норм, общих для всех базовых единиц объединения (это политико-институциональный аспект интеграции); в понятии «интеграционный комплекс» акцентируются пространственно - территориальные масштабы и границы интеграции, пределы действия общих норм и полномочий общих институтов.

Политические интеграционные объединения различаются по базовым принципам и методам функционирования. Во-первых — на основе принципа диалога общих наднациональных органов; во-вторых — на базе принципа правового равенства государств-членов: в-третьих—на основе принципа координации и субординации (координация предполагает согласование действий и позиций государств — членов объединения и наднациональных структур, субординация характерна для более высокой ступени и предполагает обязательства субъектов приводить свое поведение в соответствие с установленным порядком; в-четвертых — на основе принципа разграничения предметов ведения и полномочий между наднациональными и национальными властями; в-пятых — на основе принципа политизации целей базовых единиц и передачи власти наднациональным структурам; в-шестых—на основе принципа взаимовыгодности принятия решений и, наконец, в-седьмых — на основе принципа гармонизации правовых норм и отношений интегрирующихся субъектов.[13]

Необходимо остановиться еще на одном типе интеграционных процессов — культурной интеграции. Термин «культурная интеграция», используемый чаще всего в американской культурной антропологии, во многом пересекается с понятием «социальная интеграция», используемым главным образом в социологии.

Культурная интеграция интерпретируется исследователями по-разному: как согласованность между культурными значениями; как соответствие между культурными нормами и реальным поведением носителей культуры; как функциональная взаимозависимость между различными элементами культуры (обычаями, институтами, культурными практиками и т. п.). Все эти интерпретации родились в лоне функционального подхода к исследованию культуры и неразрывно связаны с ним методологически.

Несколько иная трактовка культурной антропологии была предложена Р. Бенедикт в работе «Паттерны культуры» (1934). Согласно этой трактовке, обычно культуре присущ некий доминирующий внутренний принцип, или «культурный паттерн», обеспечивающий общую форму культурного поведения в различных сферах человеческой жизнедеятельности. Культура, как и индивид, представляет собой более или менее согласованный паттерн мышления и действия. В каждой культуре возникают характерные задачи, которые не обязательно свойственны другим типам общества. Подчиняя свою жизнь этим задачам, народ все в большей степени консолидирует свой опыт и разнородные типы поведения. С точки зрения Р. Бенедикт, степени интеграции в разных культурах могут различаться: одни культуры характеризуются высшей степенью внутренней интеграции, в других интеграция может быть минимальной.

Основным недостатком понятия «культурной интеграции» на протяжении длительного периода времени было рассмотрение культуры как статичной и неизменной сущности. Осознание важности ставших почти повсеместными в XX веке изменений в области культуры привело ко все большему осознанию динамики культурной интеграции. В частности, Р. Линтон, М.Д. Херсковиц и другие американские антропологи сосредоточили внимание на динамических процессах, посредством которых достигается состояние внутренней согласованности культурных элементов и происходит инкорпорация в культуру новых элементов. Ими отмечались избирательность принятия культурой нового, трансформация фор мы, функции, значения и практического использования элементов, заимствуемых извне, процесс адаптации традиционных элементов культуры к заимствованиям. В концепции «культурного отставания» У. Огборна подчеркивается, что интеграция культуры не происходит автоматически. Изменение в одних элементах культуры не вызывает немедленного приспособления к ним других ее элементов, и именно постоянно возникающая несогласованность — один из важнейших факторов внутренней культурной динамики.[14]

К общим факторам интеграционных процессов относятся такие факторы, как географический (именно государства, имеющие общие границы, наиболее подвержены интеграции, имея общие границы и схожие геополитические интересы и проблемы (водный фактор, взаимозависимость предприятий и природных ископаемых, общая транспортная сеть)), экономический (интеграция облегчается наличием общих черт в экономиках государств, располагающихся в одном географическом регионе), этнический (интеграции способствуют схожесть быта, культуры, традиций, языка), экологический (все большее значение имеет объединение усилий различных государств по защите окружающей среды), политический (интеграцию облегчает наличие сходных политических режимов), наконец, фактор обороны и безопасности (с каждым годом все более актуальной становится необходимость совместной борьбы с распространением терроризма, экстремизма и наркоторговли).

На протяжении Нового времени европейские державы создали несколько империй, которые к моменту окончания Первой мировой войны управляли почти третью (32,3%) населения Земли, контролировали свыше двух пятых (42,9%) земной суши и безусловно господствовали в Мировом океане.

Неумение великих держав регулировать свои разногласия, не прибегая к военной силе, неспособность их элит увидеть уже сформировавшуюся к началу XX века общность их экономических и общественных интересов привели к трагедии мировых конфликтов 1914-1918 и 1939-1945 гг. Однако нельзя забывать о том, что империи Нового времени были политически и стратегически интегрированными «сверху», но при этом внутренне разнородными и разноуровневыми конструкциями, основанными на силе и подчинении. Чем интенсивнее проходило развитие их «низших» этажей, тем ближе подходили империи к точке распада.

В 1945 г. членами ООН состояли 50 государств; в 2005 г. — уже 191. Тем не менее, увеличение их числа шло параллельно углублению кризиса традиционного национального государства и, соответственно, Вестфальского принципа примата государственного суверенитета в международных отношениях. Среди вновь образованных государств широкое распространение получил синдром падающих (или несостоявшихся) государств. Одновременно произошел «взрыв» связей на негосударственном уровне. Интеграция, таким образом, проявляется в наши дни и на транснациональном уровне. Ведущую роль в ней играют не военные флоты и отряды завоевателей, соревнующиеся, кто раньше поднимет свой национальный флаг над той или иной далекой территорией, а движение капиталов, миграционные потоки и распространение информации.[15]

Изначально можно выделить шесть базовых причин, которые чаше всего на протяжении истории лежали в основе более или менее добровольной интеграции:

- общие экономические интересы;

- родственная или общая идеология, религия, культура;

- близкая, родственная или общая национальная принадлежность;

- наличие общей угрозы (чаще всего внешней военной угрозы);

- понуждение (чаще всего внешнее) к интеграции, искусственное подталкивание объединительных процессов;

- наличие общих границ, географическая близость.

Впрочем, в большинстве случаев имеет место сочетание нескольких факторов. К примеру, в основе складывания Российской империи в той или иной мере лежали все шесть упомянутых причин. Интеграция предполагает в отдельных случаях необходимость поступиться собственными интересами ради общей цели, которая выше (и в перспективе выгоднее) сиюминутной прибыли. «Рыночное» мышление нынешних постсоветских элит подобный подход отторгает. Исключение делается лишь в крайних случаях.[16]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11