Особого искусства и такта требует беседа старшего с младшим, и мало кто их мэтров может избежать соблазна говорить снисходительно-менторским тоном, поучать и наставлять, перейти на одностороннее “ты”, повышать голос и, наслаждаясь беззащитностью оппонента, упражняться в остроумии и сарказме. Тон приказа уместен только при экстремальных ситуациях, просьба или поручение действуют эффективнее, чем приказ. Успех деловой беседы во многом зависит от знания психических и интеллектуальных особенностей собеседника, его проблем и желаний. Обычно собеседник реагирует на слово эмоционально — мимика, жест, интонация, выражение лица позволяют определить его реакцию на сказанное и внести необходимые коррективы. Никогда не следует быть абсолютно, уверенным в силе своей аргументации и, что еще опасней, недооценивать ум и профессионализм оппонента. Навязчивость, неумеренный пафос, панибратство, скрытые угрозы, шантаж обычно дают обратный эффект, вызывают явное или скрытое противодействие.
Деловой разговор. Обычно разговор деловых партнеров возникает якобы случайно, по ходу дела, как реакция на сложившуюся ситуацию, иногда и на спровоцированный инцидент. Цель делового разговора - достижение соглашения на основе обмена информацией, определение позиций или получение дополнительных сведений по существу возникшего вопроса. Но этому разговору всегда предшествует длительный период раздумий, изучение ситуации, позиции оппонента, и желание обсудить с ним возникшую проблему появляется отнюдь не спонтанно. Специалист, ведущий деловой разговор, всегда старается подготовить собеседника к общению, помня о важности создания атмосферы доверительности, симпатии (то, что психологи называют аттракцией), и начинает разговор с общих положений, которые не могут вызвать у собеседника отрицательных реакций. Важно вновь подчеркнуть, что любое деловое общение должно иметь ясную цель, еще лучше, если эта цель сформулирована так, чтобы она стала общей для обеих сторон. Разумность принимаемого решения во многом зависит от объективной констатации сильных и слабых сторон своей позиции, как и мнений других участников разговора. Зная или выяснив расхождения в понимании цели (или путей, ведущих к ней) и подчеркнув уважительное отношение к праву оппонента иметь собственное мнение, рассматриваются различные варианты достижения паритетного соглашения. Если в разговоре, совещании принимают участие несколько человек, то разумнее первым выслушать мнение того, кто занимает более низкое служебное положение, т. е. предоставлять слово в очередности, обратной официальному статусу участников совещания.
Непоправимый урон деловому общению будет нанесен, если решение обсуждаемый проблемы будет зависеть не от объективных критериев, а от симпатии или антипатии, от межличностных отношений с позиций личных выгод и амбиций, когда фактически обсуждается не проблема, а ее носитель. Деловой разговор будет конструктивным только тогда, когда предметом обсуждения будет исследуемый прецедент, а не отношение к партнеру. Еще римское право, рассматривая аспекты объективности решения проблемы, ставило вопрос сui ргоdеst — кому выгодно? Если все же решение принимается, то оно носит скорее характер сговора, альянса, а не делового общения. Диалог будет плодотворным, если - обратная связь с оппонентом, его реакции будут находиться под постоянным доброжелательным и тактичным контролем. Разум делиться своими, наблюдениями, остерегаясь безапелляционных оценок, выводов и окончательных заключений. Особую тактично следует проявлять, если необходимо давать советы, планировать совместные действия. Но прагматично мыслящие специалисты считают, что беседа эффективна, если она является средством получения, а не выдачи информации.
Другая опасность подстерегает участников делового разговора, если один из них непоколебимо убежден в своей абсолютной правоте. Достижение компромисса в такой ситуации крайне затруднено, а само ведение разговора оставляет тягостное впечатление. Крайне неприятное впечатление производит низкая культура деловой речи, изобилующей словами - паразитами: “так сказать”, “значит”, “это самое” (для женщин, любящих “это самое” придуман шутниками даже термин — “этосамки”). Иногда собеседник настолько увлекается своей речью, что не замечает многозначности своих суждений и может попасть в неловкое положение. Приводится такой шедевр ораторского искусства [63]: “Другой наш фермер широко применяет разовые опоросы. Он уже покрыл 145 разовых свиноматок, что дало в итоге около 1200 поросят. В следующем году он надеется покрыть еще больше”.
Спор. “В споре рождается истина” — так ли это? Труд припомнить случай, чтобы в итоге полемики во время предвыборной кампании, споров футбольных болельщиков, религиозных фанатиков или, наконец, семейных баталий появилась на свет эта самая истина. Ведь чаще всего целью спора является не поиск решения спорной проблемы, а утверждение, отстаивание собственного, несомненно, единственно верного мнения по данному вопросу. Методы аргументации, установление каких-либо правил и процедур считаются спорящими совершенно излишними, и логика спора ведет к конфликту, к непорядочной войне мнений, ведь известно, что человек верит в то, во что он хочет верить.
Каждый новый аргумент в споре направлен на отрицание довода оппонента, иногда забывается в пылу полемики и сам спорный тезис, появляются новые и новые непримиримые позиции, нюансы. Для спора характерен любой способ опровержения, отрицания тезисов оппонента, конфликтность и антагонистичность мнений, но никак не поиск компромисса. И если один из спорящих более подготовленный или более громогласный, окончательно овладевает полем битвы спора, то посрамленный, исчерпав все свои аргументы и охрипший в пылу сражения, в итоге все же остается при своем мнении, но приобретя при этом стойкую неприязнь к противнику.
И все-таки, несмотря на непримиримость спора и важность отстаиваемого принципа, культурный, воспитанный и опытный человек обязан стараться не переходить границы допустимого тона, не оскорбить партнера и не нажить в его лице врага. Благородный человек не будет безжалостно срамить, “загонять в угол” больного или перенесшего душевную травму оппонента и будет щадить его самолюбие. Кстати, такая деликатность часто ведет к сложному внутреннему конфликту: желание эффектно победить с использованием резких и сильных доводов борется с опасением нанести непоправимый ущерб репутации оппонента и своим отношениям с ним. Но отказ от явной и скорой победы в споре, от жесткого использования своей несомненно выигрышной позиции дает неизмеримо большее — сохранение чувства собственного достоинства.
Рассуждая об этике спора, уместно напомнить рекомендации Аристотеля (“Топика”), утверждавшего, что спорить можно лишь с тем, кто прислушивается к доводам противника, опирается на аргументы, а не на сентенции, и избегать спора, если оппонент настолько глуп, что вместо доводов придется слушать такие оскорбительные нелепости, что в итоге будет стыдно за свое участие в этой перебранке.
Позже, исследуя методы искусства управления, мы вновь вернемся к проблеме спора и рассмотрим конкретные методики его ведения (метод Сократа, метод трех раундов и т.д.) и задумаемся о том, когда разумнее уклониться от спора и когда это сделать, увы, нельзя. И уж если необходимо вести спор, то еще со времен античной риторики разработаны некоторые практические советы: активность позиции (желательно в корректной, лояльной форме), при которой оппонент вынужден оправдываться, давать пояснения и отвечать на вопросы; каждый этап спора должен (как в шахматной игре) приносить тактические преимущества, усиливать и захватывать инициативу — острая атака на слабый тезис или доведение этого тезиса до абсурда и т. п.; обращение с заявлением не к активному участнику спора, а к неформальному лидеру противоположной стороны, что может привести к микроконфликту в лагере оппонента; повышение тона спора до определенного предела, смещение акцентов в оценке позиции противника, маневр, уход из слабой позиции на другой, хорошо аргументированный элемент проблемы и, наконец, при равных позициях умение самому сделать первый шаг к соглашению (по шахматной терминологии — предложить ничью) и достойно выйти из спора.
Трудно сохранить объективность в споре, понять точку зрения оппонента. Виной этому чаще всего является убежденность в непогрешимости своей позиции, в несомненном благородстве своих целей и помыслов. Эта иллюзия подразумевает сомнительность моральных принципов противника, его корыстность и нечистоплотность. А уверенность в собственном благородстве позволяет с чистой совестью и открытым забралом вести этот рыцарский турнир до полного посрамления противника. Тем более что недостатки, ошибки противника столь очевидны («соломинка в глазу другого»), что некоторая некорректность своего поведения вполне оправданна.
4. Искусство социально-политической аргументации
С самого начала перестройки в СССР был взят ориентир на отказ от холодной войны, на установление политической атмосферы межгосударственного сотрудничества, на поиски политических и военных компромиссов. Ведение диалога между государственными системами и военными блоками потребовало создания новой системы социально-политической аргументации, формирования иного взгляда на социальные процессы и новых моральных оценок общественного сотрудничества. И если в межгосударственных отношениях этот процесс дал ощутимые результаты, то внутри страны возник сложный клубок партийных, национальных и личностных амбиций, разрушительного сепаратизма и конфронтации.
Анализ общественных отношений в любом историческом отрезке времени и в любой стране позволяет выявить характерное идеологическое мировоззрение: ориентированное, во-первых, на перспективы развития общества и, во вторых, на сохранение устойчивости социальной системы на позициях, отвечающих интересам отдельных партий, социальных групп, сословий, кланов или амбициозных личностей. Идеологи этих враждующих политических течений прибегают к продуманной системе социально-политической аргументации, не брезгуя в своей борьбе политической спекуляцией, демагогией и популизмом. Больной общественный организм, кризисная ситуация в обществе, особенно когда разрушается официальная идеология, постоянно порождают популизм, как одну из опаснейших форм социальной демагогии. История и общество неразборчивы в выборе кандидата на роль очередного “мессии”, знающего якобы кратчайший и единственно верный выход из кризиса. Это может быть и ученый, получивший свои звания за доказательство уже рухнувших догм, и беспринципный политикан, безжалостно разрушавший созданное и знающий « шта, хде и когда» надо делать ради своей политической карьеры, и военный, от ефрейтора до генерала, олицетворяющий « сильную руку, твердую власть и хозяина », и громогласный болтун, который легко обещает каждому поллитровку за 2 рубля, особые права коренной нации и каждой женщине вполне еще годящегося мужчину. Популизм, прикрываясь социально-политической аргументацией типа “мне народ доверил”, “воров — к ответу!”, “наш многострадальный русский народ”, всегда разрушает, а не создает, критикует внешние, лежащие на поверхности явления общественной жизни, но не понимает сложную взаимосвязь и противоречие этих проблем.
Теория и практика управления за последние годы особое внимание уделяют проблемам социологии массовых коммуникаций (mass media) и основательно изучает процесс формирования общественных связей и отношений (рublic relations). Методы воздействия на общество, на коллектив интересуют сейчас не только политологов, но и руководителей предприятий, коммерсантов различного уровня, специалистов в области менеджмента и маркетинга. Особый интерес проявляется к организации и методам проведения массовых мероприятий от собрания коллектива до митинга. Даже проведение обычного общего собрания коллектива требует от руководителя особых дополнительных знаний и опыта, а выступление на митинге — одно из самых сложных испытаний для оратора.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
