Андрей Левкин
Зачем вообще нужны послания президента или установки от премьера? Они системообразуют тех, кого надо. Жить им становится легче и приятней, потому что раз есть установки и рамки - значит жизнь организована, и это хорошо.
Поэтому обзор политологических проблем недели надо начать с соответствующего мероприятия. "Ведущие российские аналитики обсудят перспективы отечественных политтехнологий в условиях новой политической реальности на открывающейся 8 июля в Москве конференции "Новые избирательные технологии"... ".
Коль скоро информационной поддержкой занимался "Политком.Ру", то его и смотреть: Валерия Филимонова, "Российские политтехнологии: новая реальность".
"Глава КГ "Имидж-контакт" Виктор Гафт выдвинул три стратегические задачи развития российских политтехнологий. Первая заключается в необходимости найти способы сохранения эффективных методик, вторая - в обобщении и конвертации опыта, полученного в политических баталиях, третья - в экспансии, подразумевающей выход на международные рынки сопредельных государств".
В очередной раз отметим, что методика "раз-два-три" нависла над всем политолого-политтехнологическим пространством, даже над главой ЦПТ: "По его словам, существует ряд проблем, определяющих будущее этой профессии в нынешних условиях. На первое место Игорь Бунин поставил моноцентризм сложившейся системы власти... Вторая проблема связана с тем, что появляющиеся в огромном количестве мелкие региональные PR-фирмы пытаются оттеснить московские, активно демпингуя на рынке. Наконец, третий - и самый важный - момент заключается в потере интереса к политике российскими гражданами".
А еще на конференции г-н Павловский отметил, что профессия "политический технолог" появилась как "вспомогательная и компенсирующая структура недостаточности правящего класса". А г-н Гозман сказал, что "общественный запрос на справедливость будет расти, а либеральная компонента в общественных настроениях - по психологическим причинам - снижаться". Помощник же министра промышленности и энергетики Станислав Наумов говорил "о связи Government Relations и Public Relations, сделав акцент на том, что эти два понятия не противопоставлены друг другу, а сопряжены". Именно конвергенция понятий "властных и общественных отношений" поможет, по его мнению, организовать работу политтехнолога на новых принципах.
Но принципы остались неназванными. Да, отдельное коммерческое мероприятие не может быть абсолютным метром для измерения дисциплины, но не вводили же политтехнологи посетителей в заблуждение. Или даже если по своей политтехнологической привычке и вводили, то - опять же - в рамках дисциплины, уточняя тем самым ее нравы.
Окончательно суть проблемы была объявлена г-ном Буниным: "Основные решения ныне принимаются в Кремле, и поэтому многие политические акторы (в частности финансово-промышленные группы) вынуждены дистанцироваться от политики".
Бунин, конечно, прав: в деятельности Кремля заметны вполне политтехнологические ходы (видимо "недостаточность правящего класса" преодолена). Например, там начали применять любопытное удвоение. Неделю назад Путин встречался с бизнесом, говорил о партнерстве, а потом на ту же тему и, разумеется, в том же наклонении на заседании правительства выступил г-н Фрадков (Светлана Бабаева, "Ресурс согласия. Государство привлекает бизнес к себе", "Известия" от 9 июля):
"К осени правительство должно разработать среднесрочную программу развития экономики со сроком действия до 2008 года - года переизбрания российского президента". Именно премьер озвучил термин частно-государственное партнерство - уже вполне технический. "Еще далеко до представления, что имеется в виду, - честно признался в конце доклада сам премьер. - Вводится как новое понятие, надо сформировать механизмы, создать препятствия на пути создания коррупционной среды, прописать механизмы объединения частных компаний с государственными по какому-то конкретному проекту". "Известия" констатировали: "Из слов Фрадкова следует, что руководящая и направляющая роль буквально во всех делах будет все же у государства, а значит бизнесу могут уготовить роль молчаливых спонсоров государственных замыслов. Этакая плата за то, что власть их терпит. Кстати, в выступлении Фрадкова ни слова не было сказано про гражданский контроль, общественные организации или хотя бы - это все же относится именно к компетенции правительства - передачу части госфункций саморегулируемым объединениям, что также является косвенным подтверждением "аппаратно-государственной" линии в развитии экономики".
Но если на встрече Путина с бизнесом в подоплеке сидели вопросы передела, ЮКОСа и кто будет следующим, то теперь все уже оказалось в ином пространстве, где главная проблема - дать возможность бизнесу "доказать свою социальную ответственность". Конечно, все это весьма политтехнологично. То есть - власти GR, бизнесу PR, и все будут довольны.
Аналогично следует предположить, что выступление Путина на Совете законодателей 9 июля ("Очевидно, что у каждого уровня власти, у каждого уровня, избранного народом, должна быть своя четко очерченная зона ответственности и компетенции") также получит дальнейшее развитие. Впрочем, тема весьма мутная для объяснений, так что заголовок "Известий" от 10 июля "Путин считает необходимым исключить избыточные функции органов власти" неспроста переводит ее в метафизическое русло размышлений об устройстве властной анатомии.
Другое дело - выступление Путина на мидовском совещании "Реформы в России и их внешнеполитическое обеспечение". "Основная идея выступления Владимира Путина - внутренняя и внешняя политика России "неразрывны", а дипломатическая активность должна быть "нацелена на решение стоящих перед страной задач". Эти задачи тут же и были названы: "повышение конкурентоспособности экономики, кардинальное увеличение ВВП, интеграция России в мировую хозяйственную систему" (Аркадий Дубнов, Катерина Лабецкая, "Россия лучше, чем кажется", "Время новостей" от 13 июля).
Каким образом МИД может способствовать конкурентоспособности экономики? Если взять упомянутый выше контекст - включая в него выступление Фрадкова, - то все вполне складывается. "Российская дипломатия как никогда прежде должна сегодня помогать решению общенациональных задач... Отсюда - исключительное значение экономической составляющей работы загранучреждений... Нужно в первую очередь учиться концентрировать финансовые, организационные, кадровые ресурсы там, где есть реальная отдача для России. И в целом важно поставить внешнеполитическую деятельность на службу всестороннему развитию и модернизации страны, приблизить дипломатию к повседневным нуждам и интересам граждан России".
То есть повышение инвестиционной привлекательности зависит от состояния не частного бизнеса (который - по Фрадкову - является партнером государства), а государства: граница партнерства, таким образом, стремится пройти ровно по границе государства, что тут вовсе не каламбур. Учитывая сырьевой характер экспорта, все выходит гармонично. Ну и весьма политтехнологично опять же.
Однако ограниченность Кремля (в хорошем смысле - его стенами) все же сказывается. Вот как она вылезает в подаче "РИА Новости" ("Владимир Путин заявляет о существовании спланированных кампаний по дискредитации России"): "Представления о России, существующие в странах вашего пребывания, часто далеки от реальности. Нередки и спланированные кампании по дискредитации страны, вред от которых очевиден и для государства, и для отечественного бизнеса", - сказал президент России на совещании послов в МИД РФ".
Но тут убили Хлебникова. Что же, замкнутость политтехнологий влечет за собой утрату текучки: по факту получается, что данное заявление обвиняет в организации убийства (что в тот момент дискредитировало сильнее?) неких организованных иностранцев. Вряд ли это имелось в виду, но даже со Старой площади или с Маросейки какие-то вещи видны лучше.
И еще один вопрос, академический: как взаимосвязаны политология, политтехнология и конспирология? Первые две близки, политтехнология - это политология в действии. Но вот конспирология? Пример: "Убийство Хлебникова - сигнал к атаке на олигархов" (АПН, 12 июля).
Константин Симонов, генеральный директор ЦПК: "Очень любопытно, что убийство Пола Хлебникова пришлось на тот период, когда можно ожидать передела сырьевой собственности в стране. ЮКОС был первым этапом. Теперь "дело ЮКОСа" перешло в стадию технических решений. За ЮКОСом могут последовать и другие компании... Я не думаю, что олигархи "заказывали" Хлебникова. Но его убийство может стать предлогом для атаки на олигархов. Дескать, они не только налогов не платят, но и журналистов убивают. Ожидание того, что новый передел начнется в ближайшее время, - оно есть. Такая трактовка убийства Хлебникова показывает, что летом-осенью нас ждут очень интересные события".
Вот что это? Вроде бы конспирология. Но конспирология АПН очень любит представлять себя политологией, которая у них отчего-то весьма часто имеет политтехнологические последствия. А вот другое сообщение (RBC daily, Антон Попов, "Кто "заказал" российские банки", 8 июля):
"В середине дня участники рынка в один голос заговорили о том, что вся "антибанковская" кампания последних недель направлена против одного-единственного игрока - "Альфа-Банка", а остальные просто оказались "в неправильное время в неправильном месте". Более того, собеседник RBC daily в банковских кругах сообщил, что реализацией PR-кампании против "Альфа-Банка" управляет популярный и "востребованный на рынке" политолог, один из авторов нашумевшей "антиолигархической" идеологии. Эту версию в конце дня подтвердил и сам "Альфа-Банк". "Мы пали жертвой продуманной кампании, и мы знаем, кто это сделал", - заявил вице-президент банка Александр Гафин".
Так что АПН через г-на Симонова пока лишь отвечает на данную идею, а не готовится окончательно закатать олигархов. Вывод: все в порядке, все на месте, все происходит. Другое дело, что имеется некоторое замещение привычных лиц, которые - судя по материалам конференции про "новые технологии" - ощущают себя скептически в отрыве от привычной государственной тематики. И по факту освобождают нишу для лиц, не связанных тематическими привычками к GR.
В прошлом выпуске речь шла о том, что роль политологов уже взяли на себя репортеры. Ну а роль политтехнологов берут на себя обозреватели. Вот Максим Соколов по поводу истории с "Новой газетой" и С.Кириенко ("Волшебное слово "инсайд", "Известия" от 10 июля). Речь о том, как "Новая газета" раскаивалась, что повелась на фальшивку из Америки про Кириенко, а повелась - потому, что подделка была "высочайшего качества":
"Качество подделки может быть извиняющим обстоятельством только для того, кто держал ее в руках. Но если "Новая газета" имела дело с якобы оригиналом письма - потому и купилась, то интересно знать, каким образом он попал ей в руки. Как отмечал мушкетер Арамис, "Париж, черт возьми, не вымощен батистовыми платочками". Конечно, можно занять позицию "как попал, так и попал - не ваше дело". Но тогда странно призывать С.В.Кириенко "сводить счеты не с теми, кого развели (т.е. с газетой. - "Известия"), а с теми, кто разводил (т.е. подсунул фальшивку. - "Известия")". Если у "Новой газеты" есть желание перевести стрелки с себя на тех, кто разводил, сделать это легко - достаточно сообщить истцу фамилии, адреса, явки тех, кто подсовывал ей подложное письмо".
Так что все в порядке. Просто какими-то вещами занимаются уже другие люди. Ротация кадров.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.psycho.ru
