Не в одной Англии заботы о создании здоровых условий жизни составляют предмет внимания в системе внутреннего управления. Во Франции и в Германии в последние десятилетия это дело также получило широкое развитие, особенно со времени создания высших установлений, призванных направлять деятельность государственных и общественных учреждений в области санитарной полиции. В Германии таким высшим установлением является созданное в 1876 г. общеимперское Германское санитарное управление (Kaiserliches (Gesundheitsamt), при чем однако отдельные союзные государства имеют свою самостоятельную организацию санитарно-медицинских учреждений. Во Франции высшее заведывание этим делом сосредоточивается в так наз. Direction de l'assistance et de l'hygiene publique (управление общественным призрением и общественною гигиеною), входящем в состав министерства внутренних дел.
Во Франции знаменательным моментом в развитии санитарии является издание закона 19 февраля 1902 года «об охранении народного здравия». Этот закон создает систему мер, направленных к обеспечению санитарных улучшений на всей площади Франции. Важнейшие постановления закона состоят в следующем.
В каждой коммуне должен быть издан санитарный регламент, предусматривающий, во 1-х, меры в видах предупреждения и пресечения передаваемых болезней, в особенности меры дезинфекции или даже уничтожения предметов, находившихся в пользовании больных или запачканных ими, и вообще всяких предметов, могущих служить к распространению заразы; во 2-х, меры к обеспечению здорового состояния домов и их принадлежностей, вообще всяких жилых помещений, в особенности же меры обеспечения водою, годною для питью, и удаления нечистот.— Закон 1902 г. устанавливает обязательность предохранительного оспопрививания в течение первого года жизни и обязательность ревакцинации в течение одиннадцатого и двадцать первого года жизни.— Если в течение трех лет сряду число смертных случаев в коммуне превышает цифру средней смертности во Франции, префект обязан поручить департаментскому гигиеническому совету произвести расследование о санитарных условиях коммуны. Если такое расследование установит, что санитарное положение коммуны вызывает необходимость забот по оздоровлению местности, a именно, что она не обеспечена. годною для питья водою хорошего качества и в достаточном количестве, или что, за отсутствием стока для жидких нечистот, последние образуют скопления, префект, по предъявлении коммуне требования, если последнее окажется недействительным, предлагает департаментскому гигиеническому совету обсудить полезность и характер работ, представляющихся необходимыми. Если департаментский гигиенический совет выскажет заключение против осуществления работ или если со стороны коммуны последует возражение, префект представляет постановление совета министру внутренних дел, который, если признает это нужным, передает вопрос на обсуждение совещательного комитета общественной гигиены.
Последний производит расследование, результаты которого оглашаются в общее сведение в подлежащей коммуне. На основании заключений департаментского гигиенического совета и совещательного комитета общественной гигиены, префект предлагает коммуне составить проект работ и приступить к ним. Если в месячный срок по предъявлении этого требования муниципальный совет не обяжется исполнить его или если, в трехмесячный срок, он не примет никаких мер к осуществлению работ, особый декрет президента республики, издаваемый по обсуждении вопроса в государственном совете, предписывает произвести работы на указываемых в нем условиях.
Расходы по ним могут быть возложены на коммуну не иначе, как в силу особого закона.— Из других постановлений закона 1902 г. важное значение имеют меры обеспечения здоровых условий жилых помещений, a также меры в отношении к обеспечению надлежащей санитарной организации. В городах с населением в 20.000 и более жит. учреждаются «санитарные бюро» (bureau d'hygiene), в качестве муниципального органа; департаменты делятся на санитарные округа с «санитарною комиссиею» в каждом из них, a в главном городе департамента существует «департаментский гигиенический совет». Высшим совещательным органом санитарного управления является «совещательный комитет общественной гигиены».
2. Развитие санитарно-медицинской полиции в России
В России эта отрасль внутреннего управления еще не достигла того развития, какое характеризует наиболее культурные государства западной Европы. Более значительные успехи в этом отношении сделаны были лишь в последнее тридцатилетие, благодаря, главным образом, деятельности органов земского и городского самоуправления. Зачатки стремлений обеспечить медицинскую помощь усматриваются однако уже в древнюю эпоху.
Появление врачебного искусства в старой Руси было одним из последствий принятия христианства. По словам проф. Н. П. Загоскина[1], появившись в нашем отечестве, христианство приняло дело врачевания под свое непосредственное покровительство. Церковный устав св. Владимира объявляет больницы — церковным учреждением, a самих «лечцов», т. е. врачей — людьми церковными, богадельными, подведомственными епископу.
Христианство было перенесено к нам из Византии. Из Византии же перешло в Русь и воззрение на врачебное дело, как на предмет ближайшего ведения и попечительства церкви. В Византии врачебное дело, как это было в известную пору жизни и в западной Европе, ютилось, главным образом, при монастырях и церквах, и монахи считали врачевание больных делом своего подвижнического призвания. Такой же порядок вещей складывается и у нас после введения христианства.
В этом отношении Печерский монастырь явился последователем славного греческого монастыря — Афонской Горы, где, при императоре Романе, была устроена св. Афанасием «больница больных ради». Первые иноки нашего Печерского монастыря пришли с Афона и перенесли с собою оттуда врачебные знания, которые и не преминули насадить в русской обители.
Больницы заводились духовенством и по другим областям русским; так, Никоновская летопись свидельствует, что в XI веке (1091 г.) митрополит Ефрем поставил в Переяславле «строение банное», устроил больницы и поставил к ним врачей, которые подавали «всем приходящим безмездно врачевание».
Но уже в XI веке, наряду с церковно-монастырскою медициною, существовала на Руси и медицина светская, мирская, отграничивавшаяся как от монастырской медицины, так и от языческого кудесничества, знахарства, которое строго и упорно преследовалось и церковью, и княжескою властью. Это, до известной степени, уже зачатки будущей научной медицины, имеющие в своей основе не суеверное поклонение таинственным силам природы, но более или менее сознательное знакомство с вредными и благоприятными влияниями природы на человеческий организм, a также с известными средствами, способными регулировать эти влияния.
Несомненно, что в эпоху великого князя Ярослава Владимировича на Руси существовали вольные врачи и вольная врачебная практика,— практика «возмездная», в противоположность «безмездной» церковной медицине, ютившейся под сенью монастырей. Так называемая «Краткая Русская Правда», относящаяся ко второму десятилетию XI века, упоминает о таких врачах: человек, которому нанесена кем-либо рана, имеет право требовать с обидчика 3 гривны пени и, сверх того, еще особое вознаграждение лекарю, который будет лечить эту рану {«…взяти ему за обиду 3 гривны, a летцю мзда»). Позднейшие списки Русской Правды называют это вознаграждение «лечебным», так как оно предназначается на излечение ран, и определяют размер его в одну гривну при трех гривнах пени, которая взимается за самое преступление.
Эти врачи, о которых упоминается в актах XI и XII веков, появились на Руси, вероятно, из Византии.
Вместе с новою религиею, Византия передала нам свою книжность, свои идеалы, свои традиции; она не могла не передать нам и своих медицинских знаний в лице врачей, которые должны были появиться в Киеве уже в свите царевны греческой Анны, супруги первого русского христианского князя св. Владимира. Через посредство Булгарского царства могли проникнуть к нам и начала арабской медицины: арабские врачи славились в ту пору своим искусством врачевания.
С :эпохи великого князя Ярослава I завязываются у нас сношения с западною Европою; известно, что дочь Ярослава Анна была замужем за королем французским Генрихом I. Возможно, что эти сношения повлекли за собою прибытие в Русь иноземных мастеров и других знающих людей, среди которых могли быть и врачи.
Таковы были зачатки врачебного дела, положенные в удельно-вечевую эпоху русской исторической жизни.
Общественный и умственный регресс, характеризующий собою эпоху татарского ига, отразился и на постановке врачебного дела. Развившиеся в XI—XII веках зачатки светской медицины глохнут в эту эпоху; вместе с книжностью медицина всецело удаляется в монастыри.
Только со времени великого князя Иоанна III-го, свергнувшего татарское иго, начинается возрождение многих остававшихся в застое сторон внутренней жизни русского народа и вместе с тем возрождение у нас светской медицины. В это же время кладется твердое начало нашим сношениям с Западною Европою, откуда начинают проникать к нам знания и различного рода искусства.
Весьма важное влияние оказал в последнем отношении брак Иоанна III-го с греческою царевною Софиею Палеолог. За двадцать лет перед тем пала завоеванная турками Византийская Империя; все, что было в Греции интеллигентного, эмигрировало из Константинополя в другие страны и, главным образом, в Италию. Весьма естественно, что многим из этих эмигрантов представлялось вполне удобным переселиться в единоверную Москву, вслед за царевною Софиею; и, действительно, мы имеем летописные и иные указания на то, что при московском дворе греческий элемент делается весьма значительным в последней трети ХV-го века.
Великий князь Иоанн III был расположен пользоваться услугами иноземных мастеров вообще. Он их деятельно привлекал на свою службу, и при нем встречаем мы в Москве иностранных зодчих, инженеров, артиллеристов, литейщиков, серебрянников, денежного дела мастеров и, наконец, врачей. В І490-м году в. к. Иоанн III, отправляя к австрийскому императору посольство, поручает послам просить императора о присылке в Москву опытного и искусного врача.
Первое упоминание о враче в царствование Иоанна III-го встречается под 1483-м годом. В этом году прибыл на службу к великому князю врач, которого летописи называют Антоном Немчином. Иоанн держал этого врача в большой чести, что не избавило его, впрочем, от весьма печальной участи. Вскоре занемог находившийся в Москве татарский царевич Каракача; Антону Немчину велено было лечить его. Лечение было неудачно: царевич умер. Неизвестно какими мотивами руководствовался в данном случае великий князь, но он велел выдать Антона головою сыну умершего; татары свели несчастного врача на Москву-реку и здесь под мостом зарезали его. Эта кровавая расправа породила настоящую панику среди московских служилых иностранцев. Один из самых видных представителей последних, известный зодчий и инженер Аристотель Фиоравенти, «бояся, — как говорит летописец, — того же», стал проситься у великого князя на родину; в ответе на эту просьбу Иоанн приказал конфисковать все имущество несчастного итальянца, a самого его посадить под стражу.
Участь Антона Немчина не совершенно отбила, однако же, у иноземцев охоту нести в Москве врачебную службу. В 1490-м году ко двору Иоанна III приезжает новый врач — мастер Леон Жидовин из Венеции. Недолго практиковал и этот новый врач. Неудачное лечение сына великого князя сопровождалось жестокою расправою: врача посадили в тюрьму, a по истечении сорока дней с кончины князя Иоанна — свели на Болвановку и отрубили ему голову.
Такова была печальная судьба двух первых, после татарщины, иноземных врачей, которым суждено было положить начало возрождению врачебного дела в нашем отечестве. Несмотря на это, дело не заглохло.
Страницы: 1, 2, 3, 4
