Ниже приведены фармакокинетические параметры некоторых липосомальных препаратов, которые по своим характеристикам существенно превосходят традиционные лекарственные формы.
Гинкголид:
При трансдермальном введении гибких нанолипосом крысам проникающая способность препарата составила 23,75 мкг*см (-2) *час (-1). Таким образом гибкие полисомы существенно облегчают скорость диффузии гинкголида Б через кожу крыс.
Винпоцетин:
Пролипосомы, содержащие винпоцетин водились кроликам перрорально. Проводилось сравнение с эквимолярной суспензией винпоцетина вводимой аналогично. Показано, что винпоцетин в липосомальной форме имел троекратно большее Тmax по сравнению с обычным винпоцетином. Биодоступность винпоцетина в пролипосомах превосходила таковую для суспензии в 3,5 раза.
Фоскарнет:
Инкапсуляция данного препарата в липосомы не только увеличивает активность и пролонгирует эффект препарата, но в значительной степени уменьшает его токсичность. При внутривенном введении кроликам липосомальный фоскарнет выводится медленнее, чем обычный препарат. В отличие от коммерческой формы препарата липосомальный фоскарнет обеспечивает продолжительный и стабильный терапевтический уровень препарата в сетчатке, в течение 72-х часов, достигая стекловидного тела в уровне адекватном для достижения целей соответствующей терапии, что позволяет эффективно бороться с ЦМВ и герпесным ретинитом.
Гидроморфон:
Важными фармакокинетическими преимуществами обладают так называемые липосомальные препараты с управляемым высвобождением. Одним из таких препаратов является, применяемый в ветеринарии препарат гидроморфон. При субкутантном введении липосомального препарата собакам значительно увеличивался период полувыведения гидроморфона, а также происходило значительное увеличение площади под фармакокинетической кривой. Все это позволяет снизить дозу данного препарата и избежать чрезмерных побочных эффектов.
5-фтороацил ( (5-Fu) - N3-O-toluyl-fluorouracil, TFu, 5-FU):
5-фтороацил - химиотерапевтический противоопухолевой препарат, более известный в иностранной периодике как TFu. Ведутся разработки по получению перроральных и внутривенных форм TFu. Единственным способом создания таких форм данного препарата является создание липосом, загруженных TFu. Создание липосом TFu безотносительно их размера всегда приводит к значительному увеличению биодоступности данного препарата в сравнении с его суспензией для перрорального введения, однако от размера липосом зависит гастроинтестинальная абсорбция липосом - чем меньше размер, тем она эффективнее. Наиболее эффективными фармакокинетическими характеристиками при внутривенном ведении обладали липосомы с размером частиц от 400 до 500 нм - демонстрируя высокую способность к проникновению в печень и селезенку - органы-мишени для данного препарата. Таким образом для перрорального введения предпочтительнее липосомы меньшего размера, в то время как для инъекционной формы подходят и крупные липосомы, как пассивные носители. Применение липосомальных форм TFu открывает новые перспективы для терапии гепатомы и спленомы.
Пуэрарин:
Применение пуэрарина в липосмальной форме при перроральном введении у крыс, обеспечивало увеличение биодоступности препарата на 68% по сравнению с его свободной формой.
6-меркаптопурин:
Препарат против детской лейкемии. При перроральном введении обладает низкой и очень вариативной биодоступностью. Ведутся работы по разработке новой формы данного препарата - парентеральной инъекционной формы в виде стелс - липосом, с целью увеличения биологической полужизни данного препарата, улучшения его терапевтической эффективности и снижения побочных эффектов. При внутривенном введении липосомальной формы 6-меркаптопурина препарат демонстрирует высокую пиковую плазматическую концентрацию Сmax, более долго циркулирует в крови имеет более долгую биологический период полураспада. Важной особенностью стеллс-липосомальной формы 6-меркаптопурина является существенно боле низкое проникновение в печень и почки в сравнении со свободным препаратом. Таким образом, стелс-липосомы могут помочь в увеличении терапевтической эффективности, снизить побочные эффекты, уменьшить дозу препарата и снизить частоту приема 6-меркаптопурина.
Левоноргестрел:
Эмерджентный контрацептив. Разработана интраназальная липосомальная форма, которая исследовалась на крысах. При интраназальном ведении относительная биодоступность была 100% и выше. Стерилгликозидная липосомальная форма препарата обеспечивала боле высокую максимальную концентрацию в крови Сmax по сравнению с перроральной формой препарата (416 и 335 нг/мл соответственно). Также данная липосомальная форма обладает меньшим Tmax (временем достижения максимальной концентрации в крови) по сравнению с перроральной формой - 1,02 ч. по сравнению с 1,89 ч., соответственно. Способность липосомальной формы к быстрому повышению концентрации препарата в крови и стабильный уровень препарата в крови, делает перспективным применение липосом как средства доставки при интраназальном введении левоноргестрела.
Кальцитонин:
Для доставки кальцитонина применяются особые липосомы, в ассоциированной с хитозаном форме. Хитозан применяется как специальный агент (мукоадгезивный биополимер) для преодоления мукополисахаридной слизи, выстилающей клетки кишечного эпителия. Показано, что хитозан способен существенно уменьшать ферментативную биодеградацию кальцитонина в пищеварительном тракте. Другой группой ученых была создана новая форма доставки кальцитонина - двойные липосомы. Двойные липосомы - это крупные липосомы в которые инкапсулированы маленькие липосомы. Такие липосомы загруженные кальцитонином при перроральном ведении крысам демонстрировали биодоступность препарата в 6,8 раз превосходящую таковую для стандартного раствора препарата.
Паклитаксел:
Обладает достаточно низкой биодоступностью при перроральном введении - 6,5%. При загрузке в липидные нанокластеры при перроральном введении крысам происходит существенное (примерно троекратное) увеличение биодоступности в сравнении с группой контроля, получавшей интактный препарат. Таким образом, применение нанофармакологической формы паклитаксела позволяет существенно улучшить перроральную биодоступность и избежать применения P-gp ингибиторов, таких как веропамил.
Силимарин:
При перроральном введении имеет низкую биодоступность. Липосомальную форму вводили перрорально собакам, группа сравнения получала интактный силимарин. Фармакокинетические параметры липосомального силимарина были значительно лучше, чем у интактной формы препарата - Cmax была 472,62 нг/мл для первого, 89,78 для второго; AUC0-∞ 2606,21 нг*мл/ч для первого, 697 нг*мл/ч для второго. Таким образом, липосомальная форма препарата обладает значительно более высокой биодоступностью. Другая группа ученых работает над созданием липосомальной формы силимарина с целью разработки буккальной системы доставки препарата. Уже удалось достичь определенных успехов - липосомальная форма препарата имеет большую проникающую способность по сравнению с классической формой препарата, что было продемонстрировано в эксперименте на курах.
Этинилэстрадиол:
Применение липосомальных технологий позволило создать трансдермальную форму данного препарата. Для улучшения трансдермального проникновения были разработаны особые, ультрагибкие липосомы, которые способны проникать в поры значительно меньшие, чем их диаметр. Применение таких липосом позволило существенно увеличить биодоступность данного препарата.
Прогестерон:
Применение для доставки прогестерона смешанно-мицеллярной нанофармакологической формы данного препарата позволило в 4 раза увеличить трансмембранный транспорт данного вещества через мембраны клеток Caco-2 и шестикратно усилить транспорт через стенку кишечника крыс, по сравнению с контролем.
Цефотаксим:
Препарат применяется для химиотерапии рака, в перроральной форме. Препарат гидрофилен и имеет низкую биодоступность. При загрузке его в липосомы, биодоступность препарата возрастает в 2,7 раза по сравнению с классической формой данного препарата, что было показано в фармакокинентическом эксперименте на крысах.
Дорксорубицин:
Зачастую к применению липосомальных форм прибегают при высокой системной токсичности препарата. Чаще всего это актуально при терапии различных форм раковых опухолей. Так, препарат доксорубицин при перроральном введении обладает высокой токсичностью и опасными побочными эффектами. Применение доксорубицина загуженного в липосомы, позволяет вводить его параентерально, в результате чего снижается его кардиотоксичность и возрастает период его полужизни, что особенно важно поскольку данный препарат широко применяется в терапии карциномы груди. В настоящее время ведутся разработки иммунолипосомальной формы данного препарата.
Бревискапин:
Липосомальная форма данного препарата при перроральном введении крысам демонстриует Cmax и AUC0-t в 3,3 и 3,1 раз превосходящие таковые для простого раствора бревискапина. Перроральная абсорбция бревискапина существенно повышалась при его инкапсуляции в липосомы.
Циклоспорин:
Циклоспорин - иммуносупрессор первого выбора, применяемый в трансплантологии. Ведутся разработки нанофармакологических носителей препарата - липосфер, которые образуются спонтанно, при диспергировании препарата в масляной эмульсии. Применение липосфер позволило существенно повысить биодоступность препарата.
Галофантрин:
Инкапсуляция (±) Галофантрина в пролипосомы приводила к увеличению AUC0-t на 47% и увеличивала Cmax на 90-100%. Была четко продемонстрирована способность пролипосомальной формы препарата существенно увеличивать перроральную абсорбцию галофантрина.
Бусульфан:
Основной проблемой фармакокинетики бусульфана является высокая межиндивидуальная вариабельность в биодоступности препарата, что в некоторых случаях чревато токсическими эффектами на уровне ЦНС и венозно-окклюзивными расстройствами. Применение липосомальной формы бусульфана обеспечивает стабильность в биодоступности препарата у разных пациентов (стабильно 86±2%), в отличие от классической формы препарата (40% - 74%). Кроме того, в эксперименте на мышах показано, что липосомальный бусульфан, в отличие от традиционной формы не проникает в костную ткань.
Индометацин:
При оральном введении индометацина часто происходит поражение слизистой желудка и кишечника, вплоть до образования язв. Применение липосомальных форм препарата позволяет устарнить данный побочный эффект [39] , а также, как было показано в эксперименте на крысах, обеспечивает увеличение биодоступности по сравнению с классической суспензионной формой.
Гризеофульвин:
Как было показано в эксперименте на крысах, липосомальная инкапсуляция гризеофульвина обеспечивает увеличение как Сmax, так и AUC0-t на 40% по сравнению с классической суспензионной формой, что свидетельствует о его лучшей биодоступности.
Дипиридамол:
При введении липосомального дипиридамола морским свинкам, было показано, что нанофармакологическая форма препарата демонстрирует более высокий уровень абсорбции препарата, как при интраперитонеальном, так и при перроральном ведении.
Тобрамицин:
В эксперименте на крысах изучали фармакокинетические и фармакодинамические свойства липосомальной формы данного препарата. Фармакодинамику изучали, инфицируя крыс бактериями Pseudomonas aeruginosa. Показано, что средние значения периода полуэлиминаци и площади под фармакокинетической кривой (AUC) классической формы тобрамицина равнялись 14.0±4.0 ч и 663±89 мкг×ч/легкие, соответственно. Фармакокинетический профиль липосомального тобрамицина отличался существенно более долгим периодом полуэлиминации (34.4 ±5 ч, P < 0.05), что приводило к увеличению AUC (3890 ±560 мкг×ч/легкие, P < 0.05). Липосомальная форма демонстрировала также и более эффективную фармакодинамику, снижая величину CFU (colony-forming unit, единица формирования колоний) на 30%, в то время как классическая форма тобрамицина снижала CFU лишь на 10%.
Таким образом, изучение фармакокинетики липосомальных лекарственных препаратов в эксперименте (на этапах создания) и клинике (на этапах применения) представляется важной составляющей компонентой практического внедрения последних достижений, а фармакокинетические исследования могут, бесспорно, рассматриваться как один из основных методов контроля качества нанопрепаратов.
1. Р.Н. Аляутдин Российский медицинский журнал, №2, 3-7 (2001).
2. В.И. Швец Вестник МИТХТ, 4 (4), 4-25 (2009).
3. A.В. Дудниченко, Ю.М. Краснопольский, В.И. Швец Липосомальные лекарственные препараты в эксперименте и клинике. РА-Каравелла,: Харьков (2001).
4. Р.Д. Cейфулла, З.А.Cуслина Е.К. Kим, А.Б. Tимофеев, C.Н. Иллариошкин, E.А. Рожкова, Анн. клин. и эксп. неврологии., №2, 35-41 (2008).
5. Е.В. Толчева, Н.А. Оборотова., Российский биотерапевтический журнал, №1 (5), 54-61 (2006).
6. Р.Д. Сейфулла, Е.А. Рожкова, А.Б. Тимофеев, З.Г. Орджоникидзе, А.Е. Дружинин, Ю.М. Кузнецов, В.В. Панюшкин., Эксп. и клин. фармакология., №1, 61-69 (2008).
7. K. E. Anderson, L. A. Eliot, B. R. Stevenson, et al., Pharm Res, 3 (18), 316-22 (2001).
8. A. Astier, Ann Pharm Fr, 1 (64), 23-35 (2006).
9.I. A. Attia, S. A. El-Gizawy, M. A. Fouda, et al., AAPS PharmSciTech, 4 (8), E106 (2007).
10. T. Bekerman, J. Golenser, A. Domb, J Pharm Sci, 5 (93), 1264-70 (2004).
11. D. R. Brocks, G. V. Betageri, J Pharm Pharmacol, 8 (54), 1049-53 (2002).
12. Y. Chen, Y. Lu, J. Chen, et al., Int J Pharm, 1-2 (376), 153-60 (2009).
13. C. Claro, R.ruiz, E. Cordero, et al., Exp Eye Res, 3 (88), 528-34 (2009).
14. W. X. Ding, X. R. Qi, Q. Fu, et al., Drug Deliv, 2 (14), 101-4 (2007).
15. M. S. El-Samaligy, N. N. Afifi, E. A. Mahmoud, Int J Pharm, 1-2 (308), 140-8 (2006).
16. A. Fahr, P. van Hoogevest, J. Kuntsche, et al., J Liposome Res, 3 (16), 281-301 (2006).
17. M. Garg, D. Mishra, H. Agashe, et al., J Pharm Pharmacol, 4 (58), 459-68 (2006).
18. G. Gregoriadis, Trends Biotechnol, 12 (13), 527-37 (1995).
19. G. Gregoriadis, Liposomal Technology. CRS Press: Vol.1-3, (2007).
20. G. Gregoriadis, A. Bacon, W. Caparros-Wanderley, et al., Methods Enzymol, (367), 70-80 (2003).
21.Y. Z. Gu, W. Zhou, G. X. Zhai, Zhong Yao Cai, 8 (30), 970-3 (2007).
22. Z. Hassan, C. Nilsson, M. Hassan, Bone Marrow Transplant, 9 (22), 913-8 (1998).
23. I. A. Khalil, K. Kogure, S. Futaki, et al., Int J Pharm, 1-2 (354), 39-48 (2008).
24. W. Li, T. Ishida, Y. Okada, et al., Biol Pharm Bull, 4 (28), 701-6 (2005).
25. S. S. Ling, E. Magosso, N. A. Khan, et al., Drug Dev Ind Pharm, 3 (32), 335-45 (2006).
26. S. S. Ling, K. H. Yuen, E. Magosso, et al., J Pharm Pharmacol, 4 (61), 445-9 (2009).
27.T. Liu, X. Zhen, H. Cheng, et al., Zhongguo Zhong Yao Za Zhi, 17 (34), 2181-4 (2009).
28. Y. Maitani, M. Hazama, Y. Tojo, et al., J Pharm Sci, 4 (85), 440-5 (1996).
29. J. F. Marier, J. L. Brazier, J. Lavigne, et al., J Antimicrob Chemother, 2 (52), 247-52 (2003).
30. V. Moutardier, F. Tosini, P. Vlieghe, et al., Int J Pharm, 1 (260), 23-38 (2003).
31.S. Peltier, J. M. Oger, F. Lagarce, et al., Pharm Res, 6 (23), 1243-50 (2006).
32. P. Potluri, G. V. Betageri, Drug Deliv, 3 (13), 227-32 (2006).
33. C. Prego, D. Torres, M. J. Alonso, Expert Opin Drug Deliv, 5 (2), 843-54 (2005).
34.M. Ramadas, W. Paul, K. J. Dileep, et al., J Microencapsul, 4 (17), 405-11 (2000).
35.D. V. Ratnam, D. D. Ankola, V. Bhardwaj, et al., J Control Release, 3 (113), 189-207 (2006).
36.S. S. Shidhaye, R. Vaidya, S. Sutar, et al., Curr Drug Deliv, 4 (5), 324-31 (2008).
37.V. Sinha, A. Singh, R. V. Kumar, et al., Crit Rev Ther Drug Carrier Syst, 1 (24), 63-92 (2007).
38.L. J. Smith, B. KuKanich, B. K. Hogan, et al., J Vet Pharmacol Ther, 5 (31), 415-22 (2008).
39.E. C. Soehngen, E. Godin-Ostro, F. G. Fielder, et al., Arthritis Rheum, 3 (31), 414-22 (1988).
40.T. Stozek, Acta Pol Pharm, 4 (49), 21-6 (1992).
41.T. Stozek, J. Borysiewicz, Pharmazie, 1 (46), 39-41 (1991).
42.T. Stozek, L. Krowczynski, Pharmazie, 9 (41), 645-7 (1986).
43.W. Sun, W. Zou, G. Huang, et al., J Drug Target, 5 (16), 357-65 (2008).
44.J. Thongborisute, A. Tsuruta, Y. Kawabata, et al., J Drug Target, 3 (14), 147-54 (2006).
45.V. P. Torchilin, Pharm Res, 1 (24), 1-16 (2007).
46.M. Umrethia, P. K. Ghosh, R. Majithya, et al., Cancer Invest, 2 (25), 117-23 (2007).
47.T. Vo-Dinh, P. Kasili, M. Wabuyele, Nanomedicine, 1 (2), 22-30 (2006).
48.A. Wawrezinieck, J. M. Pean, P. Wuthrich, et al., Med Sci (Paris), 6-7 (24), 659-64 (2008).
49.Z. H. Wu, Q. N. Ping, Y. M. Song, et al., Yao Xue Xue Bao, 11 (39), 933-8 (2004).
50.H. Xu, L. He, S. Nie, et al., J Control Release, 1 (140), 61-8 (2009).
51.K. Yamabe, Y. Kato, H. Onishi, et al., J Control Release, 3 (89), 429-36 (2003).
52.X. Yan-yu, S. Yun-mei, C. Zhi-peng, et al., Int J Pharm, 1-2 (319), 162-8 (2006).
53.N. Zhang, Q. Ping, G. Huang, et al., J Nanosci Nanotechnol, 9-10 (6), 2959-66 (2006).
54.H. J. Zhong, Y. J. Deng, B. H. Yang, et al., Pharmazie, 6 (60), 475-6 (2005).
1. Сариев Абрек Куангалиевич - доктор медицинских наук, профессор, ведущий научный сотрудник лаборатории клинической фармакокинетики НЦН РАМН. Адрес для корреспонденции: 125057, Москва, Ленинградский проспект, дом 77/2, кв.522, тел. дом. +7 (499) - 158-38-86, тел. моб.: +7 (903) - 124-82-31; e-mail: danisarov@mail.ru
2. Абаимов Денис Александрович - кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории клинической фармакокинетики НЦН РАМН. Адрес для корреспонденции: 105094 г. Москва, ул. Госпитальный Вал, д.5, корп.10, кв.311А, тел. дом.: +7 (499) 787-06-27, тел. раб.: +7 (495) 490-24-09, тел. моб.: +7 (906) 771-62-73; e-mail: abaidenis@yandex.ru
3. Сейфулла Рошен Джафарович - доктор медицинских наук, профессор, заведующий лабораторией клинической фармакокинетики НЦН РАМН. Адрес для корреспонденции:
Страницы: 1, 2
