Большой некомплект санитаров, санитаров-носильщиков приводил к несвоевременному выносу раненых с поля боя и оказанию им первой меди­цинской помощи, что являлось одной из причин высокой летальности раненых в войсковом районе. Так, в приказании войскам Южного фронта от 12.07.1941 г. №-2 указывалось: «...имели место слу­чаи, когда раненые оставались на поле боя в течение 10~12ч,; квалифицированная медицинская помощь вследствие этого запаздывала. Можно считать, что часть тяжелораненых осталась на поле боя и погибла. Основной причиной это­го является недостаточность и иногда полное отсутствие санитаров-носильщи­ков в подразделениях частей, ведущих бой»4. В связи с этим командующий фронтом приказал: 1. Немедленно уком­плектовать полностью до штата подраз­деления носильщиков в стрелковых пол­ках; 2. Командирам частей заблаговре­менно, до выступления на марш и до начала боя, выделять в распоряжение старших врачей частей вспомогательных носильщиков в количестве не менее 30 человек на стрелковый полк и 16 чело­век на кавалерийский полк; 3. Органи­зацию выноса и вывоза раненых с поля боя обязательно включать в общий план обеспечения марша и боя. На команди­ров частей возлагалась прямая ответ­ственность за обеспечение выноса и вы­воза раненых с поля боя.

Косвенные данные позволяют сде­лать вывод о том, что в первый период войны количество невынесенных ране­ных было весьма значительным. Об этом свидетельствует, в частности, увеличе­ние удельного веса тяжелораненых в об­щей структуре санитарных потерь с каж­дым последующим годом войны. Если в первый год боевых действий на долю тяжелораненых приходилось 17,1%, то во второй - 21,8%, в третий - 24,2%, в чет­вертый - 26,1%. Та же закономерность выявляется и в изменении показателей летальности на этапах медицинской эва­куации. Если в первый год войны на 100 исходов среди раненых умершие состав­ляли 6,4%, то на втором году эта цифра увеличилась до 7,3%, а на третьем - до 8,2%. Совершенно очевидно, что увели­чение летальных исходов обусловлива­лось возрастанием доли тяжелораненых среди всех поступавших на этапы меди­цинской эвакуации, что, в свою очередь, зависело от продолжавших иметь место серьезных дефектов в медицинском обес­печении войск.

Причины недостатков в оказании первой медицинской помощи, как вид­но по документам, заключались прежде всего в нехватке санитаров, санитаров-носильщиков, санитарных инструкторов, в больших потерях среди этой категории медицинского состава, в сложностях организации работы по выносу раненых в условиях боевой обстановки. Следует подчеркнуть, что потери личного соста­ва медицинской службы были высоки­ми не только в начале войны, но и в последующие ее годы.

В результате этого укомплектован­ность медицинской службы санитарны­ми инструкторами, санитарами и сани­тарами-носильщиками была значитель­но меньше, чем другими категориями медицинского состава, еще более сни­жаясь в периоды напряженных боевых действий.

В силу указанных причин медицин­ская служба войскового звена не могла в полной мере самостоятельно решить за­дачи по оказанию первой помощи ране­ным на поле боя и своевременному их выносу и эвакуации. В ряде случаев пос­леднее обстоятельство становилось при­чиной гибели раненых. Исследованиями патологоанатомов на материале большого количества вскрытий трупов погибших на поле боя установлено, что 21,9% всех случаев смерти от кровотечения насту­пило от повреждений, при которых свое­временное оказание помощи и вынос раненых могли бы спасти им жизнь, 40% смертельных исходов связано с несвое­временно оказанной и неполноценной медицинской помощью.

Не всегда удавалось обеспечить вы­нос и доставку раненых в медицинские пункты в оптимальные сроки. Это, в свою очередь, приводило к их позднему поступлению на последующие этапы медицинской эвакуации, развитию раз­личных осложнений что сказывалось на продолжительности и результатах лече­ния. Анализ работы медицинской служ­бы подтверждает актуальность проблемы розыска, сбора и выноса раненых с поля боя, стоявшей перед войсковой меди­цинской службой на протяжении всей войны, но данная проблема до конца так и не была решена, несмотря на пред­принятые командованием и руковод­ством медицинской службы решитель­ные меры. С целью облегчения нелегкого труда санитаров по сбору и выносу (вывозу) тяжелораненых с поля боя и доставке их на передовые этапы медицинской эва­куации использовались упряжки ездовых санитарных собак.

Широкое применение собачьих ко­лесных упряжек способствовало более быстрой доставке раненых на БМП и ПМП. Так, во втором и третьем перио­дах войны, до 80-85% всех раненых по­ступали на ПМП, в первые 4—5 ч с мо­мента ранения, В контрнаступлении под Сталинградом работавшие на поле боя санитары Донского фронта доставляли до 80% тяжелораненых на БМП в сроки, не превышавшие 2 ч с момента ранения, 9% - через 2-4 ч, .1% - через 4-6 ч, 5% -через 6—8 ч и 5% — более чем через 8 ч, а в битве под Курском на ДМП Цен­трального фронта до 50% всех раненых были доставлены в сроки, не превышав­шие 6 ч с момента ранения, 35% — через 6-12 ч, 10%г- через 12-16 ч и 5% - бо­лее чем через 16 ч. Таким образом, в оптимальные сроки (до 8-12 ч) сюда по­ступало до 85% общего числа раненых.

Таким образом, становится очевид­ным, что медицинская служба в период Великой Отечественной войны столкну­лась с большим количеством трудностей в организации сбора, выноса (вывоза) раненых с поля боя и их эвакуации в ПМП, ДМП и ХППГ первой линии, что приводило к увеличению летальности, способствовало повышению длительно­сти и ухудшению исходов лечения. Ре­шать указанные проблемы медицинской службе пришлось в ходе войны.

2.2. Госпитальная служба на этапах эвакуации

Одной из главных задач Наркомздрава СССР была органи­зация лечения раненных воинов. В самом начале войны в стране появились эвакогоспитали, их создавали по принятой в первые дни войны правительственной директиве. Уже в начале июля 1941 г. медицинская служба имела примерно столько эвакогос­питалей, сколько предусматривалось составленным перед войной планом. А 7 июля 1941 г. Государственный комитет оборо­ны по ходатайству медиков принял решение о создании допол­нительных госпиталей, общая вместимость которых более чем в 1,6 раза превышала предвоенный план: предстояло в самые ко­роткие сроки сформировать примерно 1600 госпиталей для ле­чения 750 тыс. раненых. В частности, решено было развернуть эвакогоспитали в профсоюзных санаториях и домах отдыха.

Количество эвакогоспиталей постоянно возрастало: к 1 ок­тября 1941 г. в них насчитывался уже 1 млн мест, а к 1 ноября 1944 г. — почти 2 млн. По постановлению Государственного ко­митета обороны от 22 сентября 1941 г. обслуживание раненых в тылу возлагалось на гражданских медиков, а на фронте — на военных медиков. Тыловые эвакогоспитали переходили в пол­ное подчинение Наркомздрава СССР, забота о лечении находя­щихся в них раненых была возложена на гражданских медиков.

В гражданском здравоохранении всех союзных республик, прежде всего в Российской Федерации, была сформирована специальная служба эвакогоспиталей. Всю работу возглавил за­меститель наркома здравоохранения СССР С. И. Миловидов, его первым помощником стал главный хирург проф. И. Г. Руфанов. В союзных республиках эти должности заняли проф. Н. Н. Приоров (РСФСР), проф. М. А. Топчибашев (Азербай­джан), проф. А. П. Цулукидзе (Грузия), проф. X. А. Петросян (Армения). В начале 1942 г. были созданы специализированные эвакогоспитали — нейрохирургические, челюстно-лицевые, для лечения ранений органов грудной и брюшной полостей, глаз­ные, ушные. Затем уже появились сортировочные госпитали, и система специализированных эвакогоспиталей приобрела за­конченный вид.

Подвижнический труд медиков эвакогоспиталей помог до­биться уникальных результатов: в 1942, 1943 и 1944 гг. из тыло­вых госпиталей было возвращено в строй соответственно 56,6, 60,8 и 47,7% раненых. Общий итог деятельности эвакогоспита­лей таков: 57,6% раненых возвращены в строй, 4,4% отправлены в отпуск, 36,5% — уволены в запас и демобилизованы, 1,5% умерли.

3. ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОТИВОЭПИДЕМИЧЕСКОЙ СЛУЖБЫ

Отличных результатов добилась военная санитарно-противоэпидемическая служба. Гигиенисты и эпидемиологи защити­ли армию и прифронтовые районы от вспышек эпидемических болезней и помогли гражданскому здравоохранению в противо­эпидемической защите населения.

В годы войны гигантская миграция людских масс в соче­тании с резкой перенаселенностью, нехваткой жилья, катастро­фическим ухудшением условий жизни, голодом открывала "зе­леную улицу" эпидемическим болезням.

Осенью и зимой 1941—1942 гг. врачи начали регистрировать увеличение числа больных сыпным тифом, а также дизентери­ей, брюшным и возвратным тифом; стране грозил настоящий эпидемический "пожар". Постановлением Государственного ко­митета обороны от 2 февраля 1942 г. во всех республиках, краях, областях, городах и районах были созданы чрезвычайные про­тивоэпидемические комиссии, наделенные широкими полно­мочиями; прокуратуре предписывалось привлекать к строгой ответственности нарушителей санитарного порядка. Основная тяжесть борьбы с возникновением эпидемий ложилась на плечи медиков, а нарком здравоохранения СССР Г. А. Митерев на­значался уполномоченным Государственного комитета оборо­ны по противоэпидемической работе.

К борьбе с эпидемиями медики привлекли санитарную об­щественность — санитарные звенья, санитарные посты, сани­тарные дружины, многотысячный актив, общественных сани­тарных инспекторов. Только в Российской Федерации в годы войны действовало более 200 тыс. общественных санитарных инспекторов. Медики и их помощники проводили подворные и поквартирные обходы. Постоянно осуществлялся текущий са­нитарный надзор в жилых домах, общежитиях, столовых и ма­газинах, тщательно контролировалась санитарная очистка насе­ленных мест.

На путях движения к фронту создавалась разветвленная сеть санитарно-заградительных барьеров. Под постоянным контро­лем медиков находились железные дороги. На крупнейших же­лезнодорожных узлах работали санитарно-контрольные, обсервационные и изоляционно-пропускные пункты. Проходящие по железным дорогам поезда и эшелоны систематически про­верялись на 275 санитарно-контрольных пунктах. Здесь прово­дили осмотр поездов, вагонов и пассажиров, осуществляли са­нитарную обработку, изолировали заболевших и лиц с подозре­нием на заболевание. Только за 10 мес 1943 г. было осмотрено 121 169 поездов, около 2 млн отдельно следовавших вагонов, почти 20 млн пассажиров. Санитарную обработку в специаль­ных санпропускниках прошли более 5 млн человек. Медики об­наружили в поездах и направили в больницы 69 тыс. больных, еще 30 тыс. человек поместили в вагоны-изоляторы.

Для предупреждения сыпного тифа использовали прививки разработанной проф. М. К. Кронтовской в 1942 г. сыпнотифоз­ной вакциной. Сыпной тиф был главной угрозой. Серьезной уг­розой были и другие инфекционные заболевания. Если в 1943 г. брюшной тиф встречался в 20 раз, а дизентерия в 50 раз реже, чем сыпной тиф, то в 1944 г. картина резко изменилась. Медикам пришлось развернуть боевые порядки против нового врага.

В ход было пущено все, что рекомендовали медицинская наука и практика. Проводилась тщательная санитарная очистка городов, деревень, рабочих поселков; особое внимание обраща­ли на базары, рынки, магазины, столовые. Делались комбини­рованные прививки против брюшного тифа и столбняка поли­вакциной НИИСИ, разработанной в нашей стране. Так, против брюшного тифа в 1941 г. привили почти 15 млн человек, в 1942 г. — 19 млн, в 1944 г. — почти 20 млн. Тем, кто находился в кон­такте с больными, давали использовавшийся тогда брюшноти­фозный бактериофаг. Открывали лаборатории, способные бы­стро распознать возникшее заболевание. Обеспечивалось обя­зательное и своевременное направление больных в госпиталь или в больницу. В очагах брюшного тифа и дизентерии прово­дили обязательную дезинфекцию.

Страницы: 1, 2, 3