Исходя из сложившегося в XVIII в. представления о том, что так называемый флюид, распространенный во вселенной (напоминает «пневму» египтян и Галена), обусловливает разнообразное воздействие на все тела мироздания, в том числе на живые существа, Ф. Месмер (1734—1815) назвал это явление «животным магнетизмом». Используя опыты Гальвани, он утверждал, что при помощи магнитов можно воздействовать на болезненные состояния организма, которые представляют собой отклонение от нормального положения «животного магнетизма». В дальнейшем Ф. Месмер воздействие на «животный магнетизм» магнитом заменил силой воздействия врачевателя с помощью прикосновения или поглаживания рукой объекта, а еще позднее — силой воздействия «концентрированных волн». Несмотря на усиленные протесты многих врачей и отрицательную позицию специальной парижской комиссии, признавшей опыты Ф. Месмера лишенными всякой фактической основы, месмеризм в обстановке неустойчивых мировоззренческих позиций и мистицизма получил распространение в определенных врачебных кругах.
Вершиной спекулятивных построений явилась гомеопатия С.Ганеманна, который в период с 1797 по 1811 г. опубликовал ряд работ, Провозгласив принцип врачевания лекарствами, вызывающими в организме здорового человека симптомы, подобные болезням. Это состояние он объясняй тем, что болезнь имеет чисто духовный, нематериальный характер и зависит от расстройства жизнённой силы, представляя собой своего рода ее извращение. Сущность болезни как и причины, вызвавшие ее, недоступна пониманию, в связи с чем деятельность врача должна быть направлена на устранение симптомов лекарствами, вызывающими подобный процесс и способствующими «потуханию» первоначального процесса (similia similibus curantur — подобное лечится подобным). Лекарство оказывает действие не за счет его вещественного состава, утверждал С. Ганеманн, а в результате заключающихся в нем нематериальных сил. Чем меньше доза, тем сильнее его действие. Наиболее полное проявление заключающейся в лекарстве силы достигается разжижением и «потенцированием» его, разведением спиртом в многомиллиардном соотношении, когда фактически действующее начало лекарства устраняется и ему якобы сообщалась динамизированная и потенцированная сила.
Однако эти концепции встречали активное противодействие. На протяжении всего времени формирования буржуазного общества главной противоборствующей им силой явились врачи, воспитанные на прогрессивных традициях французского материализма. К. Маркс, упоминая об этой группе врачей-материалистов, писал: «Механистический французский материализм примкнул к физике Декарта в противоположность его метафизике. Его ученики были по профессии антиметафизики, а именно — физики. Врач Леруа кладет начало этой школе, в лице врача Кабаниса она достигает своего кульминационного пункта, врач Ламетри является ее центром».
Еще в середине XVII в. А. Леруа (1598—1679), один из активнейших последователей учения Р. Декарта о материалистических основах мира и его взглядов на человека как на машину, выступил против высказываний Р.Декарта о наличии души, которая якобы существует параллельно телу и против развиваемого Р. Декартом положения «о врожденных идеях». А.Леруа материализует душу, отождествляет ее с телом, объявляя ее модусом тела, а идеи представляет в виде механических движений. Он активно и последовательно защищал учение У. Гарвея о кровообращении. На диспуте в Утрехтском университете в 1640 г. он одержал победу, отстаивая материалистические основы этого учения и выступив против схоластических представлений о жизни.
Второй крупный представитель этого направления врач Ж. Ламетри (1709—1751) выступил против схоластики и устаревших средневековых методов врачевания. В своем труде «Политика врача Маккиавели» он резко критиковал профессоров медицинского факультета Парижского университета, являвшегося оплотом галенизма и схоластики, за что подвергся преследованию со стороны духовенства и властей.
На основе многочисленных наблюдений в области естествознания он стал рассматривать многообразие явлений природы как единый процесс, «обозрев природу в., целом». В своих произведениях «Человек — растение» и «Система Эпикура» Ж. Ламетри утверждал, что органический мир развивается от очень несложных первых поколений существ к более совершенным, высшим организмам. Таким образом, он стал на позиции признания эволюции мира, когда, по словам Ф. Энгельса, естествоиспытатели считали мир «чем-то окостенелым, неизменным», «чем-то созданным сразу». В своих работах «Трактат о душе», «Человек — машина» Ж. Ламетри выдвинул тезис об объективном, опытном методе изучения высшей нервной деятельности, выступил против идеи о животных духах, рассматривая психические процессы как вещественные. Он возражал против утверждения о самопроизвольном зарождении высокоорганизованных носителей жизни.
Замыкавший плеяду врачей-материалистов П. Кабанис (1757—1808) явился активным участником Великой французской революции. Он принял участие в перестройке высшего образования после закрытия прежних учебных заведений, известных своим консерватизмом и засилием контрреволюционных сил. Ему принадлежу инициатива реорганизации больничного дела во Франции на клинических основах.
В книге «Взгляд на революцию в медицине и ее преобразование» П.Кабанис, опираясь на достижения французских естествоиспытателей (Ж- Бюффон, Ж- Кювье и др.) проявил себя сторонником теории смены видов, ибо, по его мнению, приобретаемые в индивидуальной жизни признаки передаются по наследству и в конечном итоге приводят к созданию новой породы. П. Кабанис в отличие от многих современников считал, что человеческим познаниям предела не существует. С несколько повышенным оптимизмом он писал: «Уже выяснен ряд вопросов, которые раньше считались неразрешимыми, проанализировано все то, что считалось не подлежащим анализу. Можно ли после этого поставить границы для открытий, результаты которых мы можем видеть собственными глазами и в которых мы непосредственно заинтересованы?»
В созданном в Париже Национальном институте наук и искусств П.Кабанис в 1796—1798 гг. прочел курс лекций, которые в 1802 г. вышли отдельной книгой под названием «Отношение между физической и нравственной природой человека». В ней он развивал мысль об усовершенствовании человеческого рода, которому должна способствовать медицина. Считая изменчивость живых организмов результатом влияния преимущественно климата и употребляемой пищи, П. Кабанис и усовершенствование человеческого рода рассматривал под воздействием этих факторов с участием нервной системы в процессе индивидуальной жизни. На данной основе были сформулированы рекомендации физического и нравственного усовершенствования личности путем гигиенического воспитания. П. Кабанис рекомендовал, «чтобы правительство, подчиненное влиянию общественного здравого смысла, своим утверждением немедленно переводило бы в закон действительные успехи в понятиях». Тем самым он проявлял характерный для французских материалистов XVIII в. «идеализм вверху».
Во взглядах на познаваемость окружающего мира П. Кабанис придавал значение органам чувств и высшему звену — головному мозгу. «Без чувствительности мы не могли бы себе составить понятия о существовании предметов вне нас, мы не могли бы отличить и нашего собственного существования, т.е. мы и не существовали бы». При объяснении мыслительной деятельности мозга П. Кабанис использовал вульгарно-материалистический подход, считая, что мозг «переваривает впечатления, что он органически выделяет мысль».
Наряду с успехами медико-биологических, клинических и гигиенических наук наблюдался отход определенных групп врачей и естествоиспытателей от относительно прогрессивных материалистических позиций: сторону реакции. Отмечалось стремление биологизировать социальные явления и на такой основе строить концепции о путях развития медицинского дела, использовать биологические теории для утверждения буржуазного строя, а буржуазные социологические теории — для объяснения медицинских проблем.
В конце XIX — начале XX в. в естествознании и медицине наблюдались отход некоторых ученых от материализма (большей частью механистического, непоследовательного, но все же материализма) и активные нападки на него, усилилось распространение идеализма. Сторонники философского идеализма в своих атаках на материализм использовали естественнонаучную терминологию и новые данные естествознания, маскируя тем самым свою истинную идейную позицию. Крупные открытия в физике, например электронная теория строения вещества, установление модели построения атома по типу планетарной системы и др., побуждали к коренной ломке установившихся представлений и являлись стимулом для философского переосмысливания новых открытий. В этой обстановке все отчетливее вырисовывалась позиция представителей идеализма, использовавших новые открытия для дискредитации научных знаний и самого факта существования материального мира.
Среди них были такие крупные физиологи, как Ч. Шеррингтон, М. Ферворн, которые отрицали познаваемость психической деятельности человека, роль головного мозга в качестве органа мышления, существование «телесного мира», выступали против причинности явления (каузальности), сводя все к условиям возникновения тех или иных явлений и состояний (кондиционализм). Физиолог О. Мейергоф приписывал любой материи душевное начало, считая, что познание возникновения живой природы невозможно без телеологического объяснения.
Американский биолог и анатом Дж. Когхилл (1872-— 1941) отрицал процесс развития от низших форм природы высшим, признавая у отдельных индивидуумов изначальный полный комплект всех поведенческих начал с последующей дифференциацией отдельных актов. Ведущее значение он придавал понятиям «изначальное целое» и «примат целого», чем объективно признавалось божественное предопределение данных явлений.
Один из столпов хирургии первых десятилетий XX в. А. Вир в своих «Мыслях врача о медицине» (1926, 1927), признавая значение развития техники, применения пара и электричества, в то же время считал, что философия в кантовском духе более важна для прогресса, ибо «гораздо сильнее и глубже влияют зажигающие философские идеи, к которым мы относим также религию». Проявляя идейную неустойчивость, А. Вир находился на позициях эклектизма, стремился объединить противоположные точки зрения. По его мнению, «и механицизм, и телеология, и дарвинизм, и менделизм, и каузальность, и финальность, и гомеопатия, и аллопатия, и религия, и наука» в их «единстве» представляют гармонию и способны вывести из тупика специализированную медицину.
Реакционную позицию занял другой немецкий хирург, практический врач Э. Лик. Он выступил против развития науки и техники, требуя отказа от технической вооруженности медицины, которая должна оставаться искусством врачевания. «Пути, ведущие нас к первоисточнику нашего призвания, — не господствующее теперь материалистическое мировоззрение, а творческая интуиция». Отсюда вывод: «Наука — это ошибка сегодняшнего дня». Основная задача врачебной деятельности — «не борьба со знахарем, а конкуренция с ним его же методами».
Идеалистические, реакционные позиции занял французский хирург А.Каррель (см. выше). В своей книге «Человек — это неизвестное» (1932) он писал о биологическом неравенстве людей, доказывал умственную и физиологическую наследственную неполноценность пролетариата. Он не признавал профилактику в медицине, так как она якобы подавляет естественный отбор. Он был против демократии социализма, считая их пройденным этапом.
Страницы: 1, 2, 3
