Партизанская война до начала и в первой стадии развития контрнаступления и партизанская война, уже обращавшаяся в “малую войну”, или, точнее, соединявшаяся с ней в ноябре, -- это понятия, не вполне совпадающие. “Малая война” велась небольшими, а иногда и довольно крупными отрядами армии, которым Кутузов давал часто очень серьезные задания. Эти отряды вступали в прямую связь с партизанскими отрядами (например, с большим отрядом крестьянина Четвертакова и др.), и их совместные
действия кончались обыкновенно достижением весьма положительных результатов. Эта “малая война” -- одно из проявлений творческой мысли Кутузова.
Русский народ, победивший Наполеона и ниспровергший затем его хищническую империю, нашел в Кутузове достойного представителя. Во всей полноте его достижения могут быть оценены лишь в тесной связи со всем комплексом военных действий 1812 г., где будет идти речь о времени, когда биография Кутузова и история русского народа сольются в одно неразрывное целое. Здесь, в этой сжатой характеристике, лишь намечены этапы его жизни, названы главные вехи пути, по которому он шел к историческому бессмертию.
Любимец народа, любимец армии, национальный русский герой умер в ореоле немеркнущей славы. В солдатской песне, сочиненной на смерть Кутузова, говорится о закатившемся солнышке: “Как от нас ли, от солдатушек, отошел наш батюшка, Кутузов-князь!.. Разрыдалося, слезно всплакало войско русское, христианское! Как не плакать нам, не кручиниться, нет отца у нас, нет Кутузова!” Очень показательно, что прежде всего они вспоминают Царево-Займище: “А как кланялся он солдатушкам, как показывал седины свои, мы, солдатушки, в один голос все прокричали ура! С нами Бог! и идем в поход, припеваючи”. С Кутузовым все было легко: “Ах, и зимушка не знобила нас и бесхлебица не кручинила: только думали, как злодеев гнать из родимые земли русские”. Но русский солдат помнит, что и сам Кутузов, как и его солдаты, служил Родине: “И клянемся все клятвой верною послужить вперед, как служили с ним!”
Стратегия Кутузова одолела грозного врага под Бородином, создала затем и гениально проведенное контрнаступление, загубившее Наполеона. А геройское поведение регулярной армии при всех боевых встречах с неприятелем, деятельная помощь партизанской войны, народный характер всей войны в целом, глубоко проникшее в народ сознание справедливости этой войны -- все это создало несокрушимый оплот, твердую почву, на которой возникли, развились и привели к победоносному концу стратегические комбинации Кутузова.
Военные писатели, делавшие попытки сформулировать, в чем заключались наиболее характерные черты стратегического искусства Кутузова, нередко начинали с указания на его “осторожность”. Как мы уже отметили, осторожность вовсе не была чертой, сколько-нибудь свойственной природному характеру полководца. И в офицерских и в генеральских чинах он нередко шел именно там, где дело касалось непосредственно и лично ему грозящей опасности, на такой отчаянный риск, который вызывал не только восхищение со стороны солдат, но и некоторое беспокойство и нарекания со стороны ответственных начальников. Храбрецов в русской армии и при Румянцеве и при Суворове было всегда более чем достаточно, а Кутузов нужен был армии не только из-за своей бестрепетной готовности встретить смерть лицом к лицу. Но с того момента, когда ему стали поручать самостоятельные военные операции, Кутузов неизменно обнаруживал замечательную способность не только удерживаться от самых соблазнительных порывов, если желанная цель была сопряжена с серьезным риском, но и умение твердо обуздывать увлечения своих подчиненных. Когда, командуя левым крылом в разгар штурма Измаила, он запросил у Суворова подкрепления, то это он сделал вовсе не потому, что находился в безвыходном положении. Напротив, после отказа Суворова он продолжал свои действия, и в конечном счете левое крыло оказалось победоносным. Но подкрепление, в котором ему было отказано, обеспечивало его операцию от риска неудачи, и Кутузов предпочел достигнуть намеченной цели с промедлением и не рисковать быть снова отодвинутым турецким натиском.
Широта кругозора, умение предвидеть и решительность в осуществлении намеченного замысла сочетались у Кутузова с другими характерными для него свойствами: разумной осторожностью, способностью трезво оценить сильные и слабые стороны противника и умением всегда ставить в каждый данный момент ясную и строго определенную цель. Когда ряд нелепых распоряжений и вмешательств абсолютно ничего не смыслившего в военном деле австрийского императора Франца и вполне достойных своего монарха генералов вроде Вейротера и Макка поставил Кутузова в октябре 1805 г. в совершенно отчаянное положение, то, по позднейшим отзывам даже неприятеля (наполеоновских маршалов), необходим был высокий уровень и моральных качеств войск и стратегического искусства их руководителя, чтобы избавиться от грозившего разгрома и сдачи на капитуляцию.
Дипломат (и писатель) Жозеф де Местр в своем служебном донесении сардинскому королю восторгался действиями Кутузова, который шел от Инна к Ольмюцу в течение сорока дней, не только отбиваясь от наседавшего неприятеля, но и временами переходя к очень активным действиям: “Во время этого отступления генерал Кутузов дал пять замечательных сражений: первое на Эмсе 16 октября, второе -- на Ламбахе 19-го, третье--между Штренбергом и Амштеттеном 24 октября, четвертое -- у Кремса на Дунае 12 ноября (под Дюренштейном.-- Е. Т.)и пятое -- 15 ноября на пути от Кремса в Брюн (под Шенграбеном. -- Е. Т.)”. Жозеф де Местр прибавляет, что “военная история не знает ничего подобного”.
И Кутузов не только совершает в самом деле свой изумительный поход от Кремса к Цнайму, от Цнайма к Ольмюцу и спасает русскую армию из жестоких наполеоновских клещей, уже готовых ее сдавить, но делает это, одерживая после первых двух столкновений ряд крупных успехов -- под Амштеттеном, под Дюренштейном,-- и без всяких колебаний прибавляем--под Шенграбеном, потому что именно здесь русская армия была спасена мыслью Кутузова и геройством Багратиона и его отряда от самой страшной опасности -- почти неминуемой капитуляции. Поэтому Шенграбен, где весь ноябрьский день Багратион со своими шестью с половиной тысячами отбрасывал атаки Мюрата, у которого было в четыре раза больше сил, может быть назван успешным выполнением такого поручения, которое, кроме русских, едва ли кем-нибудь могло быть выполнено. Правда, из 6 500 человек у Багратиона уцелело немногим больше половины, но вся русская армия была спасена. Эта точная и строго ограниченная цель была достигнута, потому что ни после амштеттенской победы, ни после серьезного поражения маршала Мортье под Дюренштейном Кутузов не увлекался рискованными советами и своекорыстными подстрекательствами со стороны австрийцев, а продолжал планомерно свое отступление и благополучно его закончил.
С этим свойством Кутузова связана и его способность не увлекаться слишком широкими замыслами и воздушными замками в постановке основных целей войны. Здесь громадные дарования Кутузова-дипломата как нельзя более помогали расчетам Кутузова-стратега. Таким он был, помогая Суворову в крымских делах, таким он был в войну с турками в 1808--1812 гг., когда Александру I представлялось весьма возможным делом овладение Константинополем.
В единственном случае, именно в 1812 г., Кутузов был согласен с постановкой цели самой широкой, фундаментальной победы над противником. Он твердо был уверен, что прочного мира с Наполеоном у России быть не может и что спокойствие и длительная безопасность России требуют не только освобождения России от нашествия, но и низвержения хищнической империи, покорившей континентальную Европу и уже стоявшей на Висле и на Немане. Но именно поэтому он требовал, чтобы Александр, ставя перед собой подобную цель, отдавал себе отчет в трудности предстоящей борьбы. Он требовал, чтобы готовились к очень долгому и грозному единоборству, к новым отчаянным схваткам.
В триумфальные дни своих великолепных четырехдневных побед под Красным, в ноябре 1812 г., о чем Кутузов говорит с пленным де Пюибюском? О том, есть ли надежда, что французский сенат наконец воспротивится военному деспоту и не даст ему возможность продолжать бесконечную войну.
Кутузов явно считал внутренний переворот во Французской империи (если бы он был сколько-нибудь возможен) более скорым и уж поэтому более желательным способом достигнуть основной цели войны - низвержения наполеоновского владычества, -- чем окончательная военная победа. Но именно несбыточность этой мечты делала в соображениях Кутузова абсолютно необходимым продолжать войну вплоть до победоносного низвержения опасного противника. Кутузов лишь хотел, чтобы народы, которые пойдет освобождать русская армия, и сами деятельно участвовали в своем избавлении от ярма.
Как верховный распорядитель армии, Кутузов принадлежал к числу тех полководцев, которые придают громадное значение своевременной организации резервов, и он мирился с промедлениями, отсрочками, отказом от использования намечаемого или даже уже одержанного успеха, если не видел за собой достаточных резервов. За внешними эффектами он никогда не гнался. Одержав самую блестящую победу над турками под Рущуком в 1811 г., он сейчас же из Рущука ушел, как это и следовало по его сложным стратегическим и дипломатическим соображениям. В этом отношении он решительно не походил на таких полководцев, как, скажем. Карл XII, которому все разумные люди его штаба вроде Гилленкрока или графа Пипера, или даже Реншильда неоднократно советовали отступить к Днепру или за Днепр, но который ни за что не хотел совершить этот спасительный шаг, чтобы в Европе не сказали, что он уже не наступает, как всегда, а отступает. Не походил Кутузов и на Наполеона, который тоже неоднократно во имя подобных же эфемерных и тщеславных соображений совершал порой очень рискованные действия. Все его высказывания и, что важнее, все его действия всегда сводились к тому, что основная цель полководца -- выиграть войну и что сравнительно с этой задачей выигрыш или проигрыш отдельной битвы и потеря или возвращение того или иного города являются делом второстепенным. Ведь в чем было разногласие между Кутузовым, с одной стороны, и обоими императорами, Францем и Александром, и их советчиками -- с другой, в роковые дни, предшествовавшие Аустерлицу? Кутузов предлагал уйти в Рудные горы и там отсиживаться, ожидая эрцгерцога Карла с юга и пруссаков с севера на подмогу. Война, конечно, затянется
на месяцы, но лесной возможно ждать успеха. Другими словами, лучше с известным промедлением победить, чем безотлагательно быть поколоченным.
Но Александр, бездарный австриец Вейротер, легкомысленный, ничтожный, смотревший на Кутузова сверху вниз Петр Долгоруков слышать ничего не хотели об отступлении. И катастрофа произошла. Кстати заметим, что все эти пылкие воители, развязно спорившие с Кутузовым, в день Аустерлица уцелели, а ранен был, и довольно опасно (в щеку), только старый Кутузов.
К числу главных достоинств Кутузова как полководца должно отнести умение выбирать нужных людей, хороших исполнителей его предначертаний, и вместе с тем таких, которым можно было бы поручать трудные задания и надеяться на их самостоятельные шаги в случае необходимости принятия внезапных решений при сложившейся обстановке, иногда совершенно неожиданной.
Выше было отмечено, что Кутузов во время своего контрнаступления широко пользовался так называемой “малой войной”, т. е. посылкой отдельных отрядов иногда на далекие поиски, с конкретными боевыми поручениями. Эти отряды действовали очень часто (но далеко не всегда) в соединении с партизанскими отрядами. Единая мысль и единая воля, воля фельдмаршала, управляла и регулярными армиями и партизанами. Ближайшие помощники и сподвижники Кутузова, вроде Коновницына, Дохтурова, Милорадовича и других, вспоминали впоследствии с особенной любовью отличительную черту кутузовских приказов: необычайную ясность, краткость, удобопонятность. Эта драгоценная черта приводила к тому, что и рядовой, участвовавший в деле, отчетливо понимал основную стратегическую цель и тактические движения, хотя сплошь и рядом никто всего этого сколько-нибудь детально не объяснял. Эта черта еще более тесно сближала организм армии с ее “мозгом”, т. е. Кутузовым и его штабом, и еще более крепила любовь и доверие русского войска к ее вождю, в котором оно видело олицетворение спасения и торжества России.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
