Субъектами права собственности могли быть только люди не рабского состояния. Деление вещей на движимость и недвижимость не нашло юридического оформления, но статус движимости разработан в Русской Правде довольно обстоятельно. Собственность и ее содержание, а также различные виды владения не имели специальных обобщающих терминов, однако на практике законодатель различал право собственности и владение.
Собственник имел право на возврат своего имущества (коня, оружия, одежды, холопа) из чужого незаконного владения на основе строго установленной процедуры, и за причиненную «обиду» назначался штраф в 3 гривны. Возвращение вещей требовало свидетельских показаний и разбирательства при необходимости перед «сводом из 12 человек» (ст. ст. 13, 14,-15, 16 Краткой Правды; ст. ст. 34, 35 Пространной Правды).[10]
Общий принцип защиты движимой собственности заключался в том, чтобы вернуть ее законному хозяину и заплатить ему штраф в качестве компенсации за убытки. Движимое собственное (включая холопов) считается в Русской Правде объемом полного господства собственника: при спорах о его возвращении государство не накладывает штрафов, стороны сами договариваются между собой. Доверившие имущество рабам и холопам (для торговых операций и т.д.) несли в случае причинения убытков и истребления вещи ответственность перед третьими лицами в полном объеме (ст. ст. 116, 117).
Иными словами, законодатель понимал, что право собственности определяется волей самого собственника. Защита движимой собственности, если это не было связано с уголовным преступлением, не носило сословного характера, и каждый был вправе равнозначно определять ее судьбу.
По Русской Правде общество не хотело знать раба, а знало только его господина, который и отвечал за раба перед обществом. Раб не имел права собственности; не только все приобретенное трудом раба, но и жена и дети раба составляли собственность его господина. Закон не признавал за рабом даже прав семейных; так, если раб переходил во владение другого господина — жена и дети его оставались у прежнего господина.
Законодательство о холопах построено на идее: холоп есть вещь господина. Отсюда вытекают узаконения, в силу которых господин должен был платить за все обиды и долги холопа и выкупать его; за свои преступления раб не подлежал наказанию: раба князь не казнил, за него в ответе господин, хотел — платил, не желал — отдавал истцу; за него закон не вступался, не назначал за убийство, им совершенное, и за другие преступления пени в княжескую казну. За все это расплачивался сам господин, который мог убить раба, продать, заложить и т.п. Воля господина была единственным законом для раба. Закон дозволял продажу свободного человека в рабы, строго наблюдая при этом, чтобы продажа свободного человека совершалась с его согласия и чтобы при ней не было насилия и обмана.
Кроме того, Русская Правда предоставляла значительные льготы при освобождении раба. При покупке раба закон взимал в пользу князя 30 кун, а при отпуске раба на волю — 9 кун, и те взимались, кажется, более для того, чтобы господин раба перед самим судом засвидетельствовал свою волю о даровании рабу прав свободного человека, после чего последний не мог уже подвергнуться притязаниям на него прежнего господина как на собственность.
Русская Правда, желая обеспечить свободу проданного раба, даже признает особый класс свободных людей, известный под именем изгоев, находившихся под защитой церкви. Освобожденные рабы считались изгоями до тех пор, пока не причислялись к какой-либо общине и тогда из-под защиты церкви поступали под защиту своей общины.
В Русской Правде отражены нормы наследственного права, известно наследование по закону и наследование по завещанию. Русская Правда определила два различных порядка наследования по закону: один - для бояр, другой - для смердов. «Если умрет кто из бояр или дружинников, то князь не наследует, а получают наследство дочери, если сыновей не останется" (ст. 9l). «Если смерд умрет бездетным, то наследует князь, если останутся в доме незамужние дочери, то выделить на них некоторую часть; если же будут замужем, то не давать и части (ст.90).
Смысл этих статей, ограничивающий право наследования смердов, заключается не в том, что дочери смерда не могут продолжить трудовой эксплуатации земельного участка. Все дело в стремлении князей к дальнейшему обогащению, в том числе и за счет выморочного хозяйства смерда. Бояре же, являвшиеся крупными землевладельцами, отстаивали право собственности на вотчины и право передачи их по наследству. Интересна по содержанию ст.92, где в первой части воля умершего главы семьи выражена в форме завещания. Закон представлял завещателю полную неограниченную свободу распоряжения, он не был органичен кругом наследников. Наследователь мог лишать некоторых детей наследства вообще. Если завещания не было, то по закону имущество переходило детям (сыновьям). Статья 106 сформулирована более четко: «А мать (пусть) дает свое (имущество) тому сыну, который (был) добр (по отношению к ней, пусть он от первого мужа или от второго), а если все ее сыновья будут неблагодарны, то может отдать (свое имущество той) дочери, которая ее кормила». Русское право наследования имело еще некоторые особенности. Дочери при наличии сыновей наследства не получали (ст. 95). Младший сын имел пре имущество перед своими старшими братьями в наследовании двора отца (ст. 100). «Меньшему сыну отцовский двор».
Дети одной матери, но разных отцов, наследовали имущество своих отцов. Но если умирал отчим, растратив имущество своих пасынков, то его дети были обязаны уплатить своим единоутробным братьям вес, что их отец утратил из имущества пасынков (ст. 104, 105).
Жена не являлась наследницей основной массы имущества своего супруга (ст. 93), а получала только долю (выдел). Русской Правде известно деление детей на законных и незаконных. Под последними (ст. 98) подразумевались дети рабыни- наложницы, после смерти отца они не могли наследовать его имущество, но получали с матерью свободу.
Нормами Русской Правды о наследовании закреплялись как права, так и обязанности наследников. Так, на наследников возлагалась обязанность выделить часть имущества церкви на помин души (ст. 92 и 93), а на наследников- сыновей – обязанность выдать сестер замуж, «как они могут».
В тесной связи с наследованием находится опека. Она назначалась в случае смерти отца, малолетства детей, вторичного замужества матери или в связи с се смертью. Опекун принимал на себя известные юридические обязанности по сохранению имущества опекаемых до совершеннолетия, в противном случае он возмещал убытки.
3. Уголовное право по Русской Правде.
О системе уголовного права Древнерусского государства можно говорить, лишь понимая под ней те нормы Русской Правды, за нарушения которых прямо предусматривались наказания. Основными причинами, повлиявшими на становление уголовного права, было дальнейшее развитие феодальных отношений, наличие антагонистических классов и обострение борьбы между ними. Именно они определяли направление карательной деятельности государства.[11]
Частный характер древнего права проявился в сфере уголовного права. Преступление по Русской Правде определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как "обида", т.е. причинение морального или материального ущерба лицу или группе лиц. Уголовное правонарушение не отграничивалось в законе от гражданско-правового. Объектами преступления были личность и имущество. Объективная сторона преступления распадалась на две стадии: покушение на преступление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший) и оконченное преступление. Закон намечал понятие соучастия (упомянут случай разбойного нападения "скопом"), но еще не разделял ролей соучастников (подстрекатель, исполнитель, укрыватель и т. д.). В Русской Правде уже существует представление о превышении пределов необходимой обороны (если вора убьют после его задержания, спустя некоторое время, когда непосредственная опасность от его действий уже не исходит). К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние опьянения преступника, к отягчающим - корыстный умысел. Законодатель знал понятие рецидива, повторности преступления (в случае конокрадства).
Одной из особенностей Русской Правды было отсутствие четкого разграничения между уголовными преступлениями и гражданскими правонарушениями. Все они объединялись понятием «обида», но не в смысле оскорбления чести, а в смысле причинения вреда (физического, материального и морального).
В понятие «обида» входило как убийство, так и неплатеж долга: «аще убиють огнищанина в обиду, то платить дань 80 гривен убийце». В порядки преследования обидчиков разницы не существовало: то и другое возникало по инициативе потерпевшего.
Субъектами преступления по Русской Правде являлись феодалы, городские люди и феодальнозависимые крестьяне. Холопы не являлись субъектами права, и за свои преступления и поступки они подлежали наказанию иногда более жестокому, нежели остальные члены общества. Так, по ст. 65, раба, ударившего свободного мужа, можно было убить. Отсутствие имущества делало невозможным для них уплату денежных штрафов. Поэтому за совершение преступления холопы подлежали иной ответственности. Уплату денежного штрафа, возмещение ущерба причиненного холопом, производил его хозяин и наказание холопа за совершение преступления было делом уже не государства, а феодала. Статьей 121 предусматривалась ответственность за кражу, совершенную беглым холопом, господин бежавшего холопа обязан был заплатить за унесенное его холопом имущество по урочной цене. Он мог его бить, убить, а в случае кражи у третьих лиц хозяин холопа мог выдать его пострадавшим от кражи лицам (ст. 121). Если же хозяин оставлял холопа у себя, то он обязан был уплатить пострадавшим урок. Свободный человек за кражу платил штраф в пользу князя и урок в пользу пострадавших (ст. 75, 79, 82 и др.). При соучастии в краже, т.е. когда субъектами одного преступления являются несколько человек, накладывалась одинаковая ответственность независимо от степени участия в совершении преступления (ст. 42,43, 44). В ст. 35-46, 69, 76, 81 законодатель предусматривал различные виды краж, прежде всего в зависимости от характера и ценности похищенного имущества - конокрадство, кражу скота, хлеба, одежды и т. д.
Четкого разграничения мотивов преступления и понятия виновности еще не существовало, но они уже намечались в законе. Ст.6 ПП упоминает случай убийства "на пиру явлено", а ст.7 ПП - убийство "на разбое без всякой свады". В первом случае подразумевается неумышленное, открыто совершенное убийство (а "на пиру" - значит еще и в состоянии опьянения). Во втором случае - разбойное, корыстное, предумышленное убийство (хотя на практике умышленно можно убить и на пиру, а неумышленно - в разбое). Тяжелым преступлением против личности считалось нанесение увечий (усечение руки, ноги) и других телесных повреждений. От них следует отличать оскорбление действием (удар чашей, рогом, мечом в ножнах), которое наказывалось еще строже, чем легкие телесные повреждения, побои.[12]
Страницы: 1, 2, 3, 4
