По дисциплине: “История государства и права
зарубежных стран”
На тему: “Инквизиционный процесс.
Формальная система доказательств”
Выполнила
студентка 1 курса
юридического факультета
заочного отделения
Христич Элина
студ. билет N 1103035
Преподаватель:
Т.М.Кузьмина
Рига – 2001 г.
Сотни тысяч жертв, среди которых выдающиеся ученые, ху-дожники, политические и общественные деятели своего времени, на-считывает мрачное порождение католической церкви – инквизиция.
Любое бесстрастное и непредубежденное исследование инкви-зиции может вынести ей только один приговор – “Виновна в пре-ступлениях против человечества!”
У каждого из многочисленных адвокатов инквизиции свои аргументы в ее защиту.
Такие аргументы можно встретить в работе итальянского апологета инквизиции Агостино Чеккарони. За деяния испанской инквизиции ответственность несет только королевская власть, что же касается папской инквизиции, то она якобы “никогда не соверша-ла подобного рода эксцессов, и это факт, что жертвы испанской инквизиции искали у нее защиты, и не без успеха.” Разумеется, что Чеккарони не приводит никаких доказательств, но их отсутсвие ни-когда не смущало поборников инквизиции. Они делают вид, что им ничего не известно о преступлениях папской инквизиции.
Кардинал Альфредо Оттавиани, последний из инквизиторов, утверждал, что католическая церковь, верная христианской заповеди всеобщей любви, никогда не пользовалась “правом меча”, никогда не проливала кровь своих противников, это – де делала гражданская власть, влиять на действия которой церковь была лишена возмож-ности. Церковь “всего лишь”, заявлял Оттавиани, отлучала еретиков от церкви.
Неверно и другое утверждение кардинала Оттавиани, что церковь лишена была возможности влиять на гражданскую власть: ведь сожжение еретика совершалось гражданскими властями на основе церковного отлучения, с согласия, одобрения и по требова-нию церкви, которая до сих пор не сняла, не отменила ни одного отлучения из вынесенных трибуналами инквизиции, за исключением приговора Жанне д`Арк.
Папский престол, хотя и вынужден был под напором общест-венного мнения прикрыть в своих владениях трибуналы инквизи-ции, продолжал до самых последних дней существования папского государства (1870) отстаивать свое право на преследование еретиков и применение к ним “принудительных мер”, т.е. продолжал отстаи-вать право на существование инквизиции.
И совсем необоснованной и нелепой является попытка дока-зать, что инквизиция была своеобразной формой проявления демо-кратии в Испании ХV – XVIII вв., но ведь она силой, террором была навязана испанскому народу церковью и королевской властью.
Инквизиция всегда преследовала и осуждала плебейских ере-тиков, свободомыслящих, поборников социальной справедливости, противников колониального гнета, ученых, опровергавших своими открытиями религиозные догматы, борцов за общественный про-гресс.
Если под инквизицией понимать осуждение и преследование господствующей церковью инакомыслящих – вероотступников, то хронологические рамки инквизиции следует расширить на всю исто-рию христианской церкви –от ее возникновения по настоящее время.
Первым, кто сформулировал “широкую” точку зрения на ис-торию инквизиции, был сицилийский инквизитор испанец Луис Па-рамо, опубликовавший в 1598 г. в Мадриде книгу на латинском язы-ке “О происхождении и развитии святой инквизиции”. Трактат Па-рамо считается первым трудом по истории инквизиции написанным с точки зрения официальной доктрины католической церкви. Даже Иисус Христос, согласно Парамо, был “первым инквизитором Ново-го завета”.
Подобного рода ссылки на Библию позволяли церковникам, с одной стороны, доказать “законное”, “божественное” происхожде-ние “священного” трибунала, а с другой стороны – его якобы “извеч-ный” характер.
Первый период истории инквизиции Е.Вакандар относит к IV-V в. н. э., когда епископы, следуя примеру мифических Петра и Пав-ла, отлучали от церкви и предавали анафеме христиан, отклонив-шихся, по их мнению, от официальных доктрин. Действительно, только в IV в., когда господствующей религией в Римской империи стало христианство, церковь переходит от “слов” (отлучений) к “де-лу” (насилию).
“Священное” судилище являлось тайным трибуналом. Его служители торжественно присягали держать в строгом секрете все, относящееся к их деятельности. Такую же присягу давали и его жертвы. За разглашение секретов инквизиции виновным грозили столь суровые наказания, как и еретикам.
Допрос свидетелей, согласно Шпренгеру, должен проходить следующим образом: вначале ему задавались следующие вопросы: “Такой-то свидетель из такого-то города, будучи вызван, приведен к присяге и спрошен о том, знает ли он такого-то (при этом называет-ся имя обвиняемого), ответил утвердительно. Будучи спрошен о причинах знакомства, он ответил, что видел его и часто с ним разго-варивал. При этом учитываются обстоятельства знакомства и время его возникновения.” и т.д., затем “Свидетелю было предписано дер-жать свою денунциацию в тайне. Показания сняты там-то и тогда-то в присутствии таких-то лиц.” И заканчивался такой допрос следую-щим образом: “Ежели судья из этих показаний заключает о наличии преступного деяния или сильного подозрения в совершении подоб-ного деяния, то при наличии опасности бегства судья дает распоря-жение о взятии обвиняемого под стражу, а перед тем – об обыске в доме обвиняемого, причем просматриваются все лари и конфискует-ся все оружие и инструменты. Затем судья собирает воедино все об-винения и показания свидетелей и вызывает самого обвиняемого на допрос. Обвиняемый приводится к присяге, как и свидетели, а затем ему задают вопросы.”
Правда, церковники саморазоблачались, рекламируя такие кровожадные произведения, как “Молот ведьм” инквизиторов Я. Шпренгера и Г. Инститориса. Это сочинение, служившее руковод-ством инквизиторам по истреблению ведьм, впервые было опубли-ковано в 80-х годах XV в. и неоднократно переиздавалось в католи-ческих странах.
Папа счел необходимым даже дать в помощь обоим инквизи-торам “своего излюбленного сына” магистра Иоанна Гремпера из Констанцкой епархии. Отныне никто не мог оспаривать у Инстито-риса и Шпренгера их права самым жестоким образом преследовать всяких еретиков, а в первую очередь заподозренных в колдовстве, и преследования эти должны были беспрепятственно происходить почти во всей Германской империи.
Особенно опасными еретиками Шпренгер считает ведьм, кото-рые “заключили союз с адом и договор со смертью”, и именно про-тив них должен был быть направлен главный удар “молота”, причем под ударом следует разуметь, поскольку это касается книги, скорее нечто теоретическое, чем практическое, хотя теория и практика, ра-зумеется, сливаются в глазах инквизитора воедино.
“Молот ведьм ” состоит из трех частей. Первая – теоретичес-кая часть; она заключает в себе 18 головоломных вопросов, на кото-рые, однако, следуют очень незамысловатые ответы.
Вторая часть посвящена двум коренным вопросам: кому не приносит вреда колдовство и какими средствами можно устранить колдовство?
Третья часть – по преимуществу юридическая и в 35 вопросах рассматривается, как следует начинать процесс против ведьм, как его вести и как закончить; попутно разрешаются разные побочные юридические казусы, причем, со ссылкой на авторитетных писате-лей, устанавливается, что позорное пятно ереси так велико, что к разбору этого преступления допускаются даже крепостные для сви-детельства против своих господ, а также всяческие преступники и люди лишенные прав.
По этому поводу Шпренгер пишет: “Отлученные, а также участники колдовских преступлений, лишенные прав, преступники и крепостные против своих владетелей могут допускаться к свидете-льству во всех религиозных процессах. Еретики могут свидетель-ствовать против еретиков, а ведьмы против ведьм. Допустимы к сви-детельству также: супруга, сыновья, домочадцы.”
Теперь рассмотрим вопрос о том, кто же был судьями?
Верховным главой инквизиции являлся папа римский. Именно ему – наместнику бога на земле – служила и подчинялась эта маши-на. Даже в тех странах, где, как в Испании и Португалии, инквизи-ция непосредственно зависела от королевской власти, ее преступные действия были бы немыслимы без одобрения папского престола.
Инквизиторов поставляли главным образом два монашеских ордена – доминиканцы и францисканцы, но среди них имелись пред-ставители других монашеских орденов, священники и даже попада-лись люди, не имевшие духовного сана. Как правило, это были энер-гичные, коварные, жестокие, беспощадные, тщеславные и жадные до мирских благ фанатики и карьеристы.
Инквизиторы были наделены неограниченными правами. Ни-кто, кроме папы, не мог отлучить их от церкви за преступления по службе. Все это ставило инквизиторов на голову выше епископов, хотя и среди последних имелось немало ревностных гонителей ере-си.
Инквизитор также имел право назначать в другие города свое-го округа уполномоченных – “комиссариев”, или викариев, которые вели слежку и осуществляли аресты подозреваемых в ереси лиц, до-прашивали, пытали их и даже выносили им приговоры.
В XIV в. в помощь инквизиторам стали назначаться эксперты-юристы (квалификаторы), как правило тоже церковники, в задачу которых входило формулирование обвинений и приговоров таким образом, чтобы они не противоречили гражданскому законодатель-ству.
По существу квалификаторы служили ширмой для беззаконий, чинимых инквизицией. Они определяли, являются ли высказывания, приписываемые обвиняемым, еретическими, или от них “пахнет” ересью, или они могут привести к ереси. От заключения квалифика-торов зависела судьба подследственного. В действительности они являлись не чем иным, как служащими трибунала инквизиции.
Инквизиторов с самого начала их деятельности обвиняли в том, что они, пользуясь отсутствием какого-либо контроля фальси-фицировали показания арестованных и свиделей.
В ответ на эти обвинения папы римские ввели в систему ин-квизиции новых персонажей – нотариуса и понятых, должных якобы способствовать беспристрастности следствия.
Нотариус скреплял своей подписью показания обвиняемых и свидетелей, что делали и понятые, присутствовавшие при допросах. Это придавало следствию видимость законности и беспристрастия.
Другими важными чинами в аппарате инквизиции были про-курор, врач и палач. Прокурор – один из монахов на службе инкви-зиции – выступал в роли обвинителя. Врач следил за тем, чтобы об-виняемый не скончался “преждевременно” под пыткой. Врач пол-ностью зависел от инквизиции и по существу был помощником па-лача, от “искусства” которого часто зависели результаты следствия. Роль палача вряд ли нуждается в комментариях.
Страницы: 1, 2
