Симферопольский государственный университет им. М.В. Фрунзе
Географический факультет
Кафедра экономической географии
Дипломная работа студента V курса
Д.В. Николаенко
Симферополь – 1979
Вступление
Метатеоретические проблемы метагеографии
Актуальность метагеографии
Предмет исследования метагеографии
Структура метагеографии
Место метагеографии в системе наук
Проблемы понятийной системы метагеографии
Проблемы методов метагеографических исследований
Теоретические проблемы метагеографии
Заключение
Литература
Основной задачей, стоящей перед автором дипломной работы было рассмотрение проблем метагеографии, от решения которых зависит ее развитие как самостоятельной науки.
Проблемы метагеографии мы делим на теоретические, практические и метатеоретические. Первые касаются исследования предмета метагеографии, то есть, географической науки. Примером может служить проблема классификации географической науки. Вторые проблемы касаются исследования самой метагеографии, ее основ. К ним относятся такие проблемы как определение структуры метагеографии, ее места в системе наук и т.п. Несомненно, оба типа этих проблем метагеографии взаимосвязаны. Не всегда можно и нужно проводить между ними границу, но в целом они обладают качественной спецификой и требуют самостоятельно рассмотрения.
В дипломной работе мы рассмотрим в основном метатеоретические проблемы метагеографии, решение которых является необходимым условием ее развития.
Исследование проведено на стыке общего науковедения, метагеографии и логики. Может показаться, что оно излишне перегружено общими рассуждениями, не имеющими с метагеографией ничего общего. Это не так. Уже давно известно, что познание предмета не может быть успешным, если исходить из него самого. Печальный опыт решения метапроблем в географии подтвердил это положение. Опыт показал, что решение метагеографических проблем, исходя только из одной географии, без наличия широкой метанаучной и философской основы неминуемо ведет к схоластике.
Предметом защиты является выдвигаемое здесь понимание метагеографии. Мы не претендуем на исчерпывающее рассмотрение и непогрешимость в постановке и решении метагеографических проблем, и рассматриваем данную работу лишь как попытку применения достижений метанауки к метагеографии.
МЕТАТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ МЕТАГЕОГРАФИИ
Наука растет экспоненциально. Это факт уже не требующий доказательств. Впервые его установил Ф. Энгельс в 1844 году. Он писал, что “наука растет, по меньшей мере, с такой же быстротой, как и население; население растет пропорционально численности последнего поколения, наука движется вперед пропорционально массе знаний, унаследованных от предшествующего поколения, следовательно, при самых обыкновенных условиях она также растет в геометрической прогрессии” (1., с.568).
Более ста лет спустя идея Ф.Энгельса нашла свое блестящее подтверждение в наукометрических работах Д. Прайса (80, 81). С этих пор закон экспоненциального роста науки стал иметь силу экспериментально установленного факта, и любая теория обязана с ним считаться.
Из этого закона вытекает проблема, имеющая большое практическое и теоретическое значение для современной науки. Дело в том, что экспоненциальный рост не может продолжаться бесконечно. Он обязательно должен перейти в рост логистический (75., с. 40; 81., с.309). Если мы даже предположим, что через некоторое время все население Земли будет заниматься только научной деятельностью, то и это не избавит науку от необходимости подобного перехода. При этом “наука не исчезнет: исчезнет лишь тот ее облик, лишенный ограничений роста, - который нам знаком” (57, с.116).
Для того чтобы после этого темпы развития науки не снизились, нужно перейти от экстенсивных источников ее роста (простого приращения количества занятых в среде науки, увеличения числа научных учреждений и журналов) к интенсивным источникам роста, то есть повышению эффективности использования научного потенциала за счет рациональной организации и управления наукой.
Подобный переход возможен лишь на основе детального исследования науки как многофункциональной, многомерной объективно-субъективной системы научного знания и научной деятельности. Только в этом случае потенциальная возможность ликвидации негативных последствий изменения характеристик роста и, прежде всего, снижения темпов развития науки, может быть реализована. А подобное исследование возможно лишь в рамках единой науки о науке (метанауки).
Но истина конкретна. Если мы будем исследовать только науку вообще и затем механически переносить общенаучные закономерности в конкретные науки, вряд ли решим задачи, стоящие перед метанаукой. Каждая наука имеет специфику, проявляющуюся не столько в наличии уникальных мета характеристик ее развития, сколько в специфической конкретизации общенаучных положений. Следовательно, необходимы метаисследования не только науки вообще, но и отдельных наук и научных дисциплин.
Не является исключением и география. Она, как и любая другая наука, растет экспоненциально, хотя полного совпадения темпов роста с идеальной моделью нет. Все метанаучные проблемы, стоящие перед наукой в целом, в равной мере касаются и географии. Из этого вытекает необходимость в ее рамках развития метагеографии.
Из всего сказанного ясно, что метагеография не является чем-то уникальным в науке. Совсем наоборот. Это знамение времени, имманентное порождение развитие науки. Сейчас происходит, так называемый процесс гуманитаризации науки, что означает сознательный учет ее двойственного объективно-субъективного характера, интерес к философскому смыслу знаний, оценка научных достижений за пределами науки и т.д. (106., с.6).
Все более четко разделяются научные и метанаучные области познания. Например, Н.Ф. Овчинников пишет по поводу определения предмета физики следующее: “Важно с самого начала осознать, что вопрос о предмете физики не относится к содержанию этой науки, хотя и ставится по поводу физики. Что это означает? Хотя мы и исходим из известного содержания различных разделов физики, тем не менее, обсуждая этот вопрос и, пытаясь найти его решение, мы не продвигаем саму физику, не развиваем содержание этой науки, а обсуждаем само физическое знание, его структуру” (77, с.87).
Необходимость развития метанауки осознается уже во многих науках: в физике (100), геологии (52, с.60), математике, логике и других. Стало тривиальным утверждение о том, что метанаука это не теоретическая роскошь, а необходимость, обусловленная законами развития науки (45, с.297).
В обсуждении предмета исследования метагеографии нет единства. Даже среди тех немногих попыток решения этого вопроса можно насчитать немало прямо противоположных друг другу мнений. Очень часто вопрос о предмете исследования подменяют определением задач этой дисциплины.
Выделяются следующие точки зрения.
Первая. Метагеография должна изучать теорию географии. Это наука о географическом знании (67, 96, 97).
Наиболее ярко эта точка зрения выражена в работах И.Т. Спектора (97) и У. Мересте и Х. Яласто (67). И.Р. Спектор считает, что метагеография – “наука, занимающаяся изучением логической структуры географических теорий (представлений), разработкой географической аксиоматики и специфических формализованных дедуктивных систем, материализуемых в географических теориях” (97, с. 29). Основной задачей метагеографии является решение следующей проблемы: “дана некоторая совокупность фактов, каким образом построить теорию, эффективно описывающую эти факты и дающую правильные предсказания?” (97, с. 29).
У. Мересте и Х. Яласто также отождествляют метагеографию с метатеорией географической науки. Они пишут, что “общепризнанное понятие метатеории предполагает объектом ее исследования соответствующую теорию, а это значит, что объектом метагеографии является теория географии” (67, с.76).
Вторая. Метагеография, как и теоретическая география, лишены собственного предмета исследования, а попытки создания таких наук не соответствуют лучшим традициям русской и советской географии. Развитие метагеографии, как самостоятельной науки, не входящей в теорию географии, ненужно и невозможно (6, с.224; 35, с.39).
Третья. Метагеография – наука о географической науке, исследующая ее с целью рациональной организации и управления. Этого взгляда придерживается один Ю.Г. Саушкин. Он считает, что метагеографии – отрасль знания о “самой географии, которая раскрывает место в системе наук, структуру системы географических наук, взаимоотношения разных звеньев этой подсистемы, определяет их функции, современные задачи и перспективы, обосновывать рациональное соотношение этих звеньев и пути управления всей системой” (91, с. 321). Ю.Г. Саушкин рассматривает конструктивные задачи как неотъемлемый элемент метагеографии (90, с.168).
Четвертая. Метагеография не самостоятельная наука, а только подход, часть “сквозного метанаучного подхода”. Сутью метагеографического подхода является рассмотрение географической науки с “вне цеховых” позиций, в общей системе наук (104).
Кроме приведенных выше мнений о предмет метагеографии, существует еще ряд определений предмета, но они носят слишком общий характер и возможны их различные интерпретации (21, 89, 114). Например, Б.Берри считает, что “метагеография означает часть географических размышлений, имеющих дело с принципами, лежащими за восприятием действительности и превосходящими ее” (114, р.9). Понимайте, как хотите.
Некоторые географы не выделяя метагеографии как самостоятельной дисциплины, распределяют ее задачи между философией и методологией географии (47, с. 107). Если объединить философию и методологию географии в единую метагеографию, то круг проблем, стоящий перед ней, будет соответствовать трактовке метагеографии как науки о географическом знании.
Интерес для определения предмета метагеографии имеет и трактовка метакартографии. В. Бунге, развивая взгляды Т. Хегерстранда, считает, что метакартография пытается отвлечься от конкретного содержания карт и “рассматривает их как один из возможных способов отображения пространственных свойств” (11, с.60).
Несколько иначе подходит к метакартографии А.Ф. Асланикашвили, трактуя ее как теорию познания, логическую основу картографии (9).
Разногласия в понимании метагеографии не являются чем-то необычным. Даже в науках, существующих не одно столетие, нет единства в понимании предмета своей науки. Примером тому могут служить химия и физика. Различные подходы к метагеографии соответствуют различным трактовкам метанауки вообще. Различие вытекает из противопоставления различных уровней метанаучных исследований. На первом предметом исследования являются конкретные научные теории, а на втором рассматривается наука в целом.
В определениях предмета метагеографии, несмотря на все разногласия, есть общая черта. Это отсутствие историзма в определениях. Некоторым исключением являются работа эстонских географов (67). Они показали, что метагеография, в качестве методологии географии, фактически существует давно. Но на этом все и кончилось. Раз методология географии и метагеография тождественны, то значит предметом исследования метагеографии должно быть научное знание. У. Мересте и Х. Яласто не учли перспектив развития, придя к выводу, – что было раньше, то будет всегда. Между тем, определять предмет науки абстрактно нельзя, так как он изменчив. Каждому этапу развития науки соответствует определенный предмет исследования, характеризующий степень охвата и глубину познания ее объекта.
Исторический подход должен быть основой решения другой важной проблемы – выяснения соотношения методологии и истории географии с метагеографией, что является одним из аспектов определения предмета метагеографии.
Надо отметить, что отсутствие исторического подхода к определению предмета исследования характерно и для общего науковедения. Это порождает и там противоречивые, часто прямо противоположные мнения о предмете метанауки. Историзм, в определениях ограничивается проведением аналогии развития науковедения, как единой науки о науке, с развитием почвоведения, в конце XIX века, как единой науки о почве (72, с.37).
Эволюция метагеографии является частным случаем эволюции метанауки. Поэтому основой определения предмет метагеографии должно стать рассмотрение основных этапов развития метанауки.
В развитии метанауки мы выделяем три этапа – донаучный, аналитический и синтетический (системный).
Донаучный этап характерен для начальных стадий развития науки. Основной ее функцией является описание, и, следовательно, характер научной деятельности еще крайне прост. Субъективная сторона науки не требует своего осмысления. Для развития метанауки нет объективных предпосылок.
Аналитический этап развития метанауки характерен для высокой стадии развития науки. Переход науки к познанию категорий особенного и всеобщего значительно усложняет научную деятельность. Из этого вытекает необходимость осознания субъективной стороны науки, то есть, формы получения и оформления научного знания, что находит свое отражение в развитии метанауки. Она становится неотъемлемым элементом системы наук. На этом этапе познаются лишь отдельные аспекты науки. Первой, возникает методология науки. Гораздо позже, возникают социология, психология науки и другие метанаучные дисциплины.
Синтетический (системный) этап развития метанауки характерен для очень высоких стадий развития науки. Экспоненциальный рост ее параметров приводит к тому, что на основе полуинтуитивных эмпирических представлений организация и управление наукой невозможны. Вся логика развития науки приводит к необходимости осмысления науки как целостной системы. Складываются объективные предпосылки для системного осознания субъективной стороны науки. Возникает науковедение как единая наука о науке.
Переход от аналитического к системному этапу развития метанауки не имеет прямой связи с аналогичным переходом в науковедении. Он обусловлен, прежде всего, практическими потребностями.
Основным в диалектике метанауки является соответствие уровней развития науки и метанауки. Более высокому уровню развития организации науки должен соответствовать и более высокий уровень развития метанауки, как ее осознания. Переходы между различными этапами развития метанауки носят строго объективный характер.
Выделенные этапы развития метанауки носят всеобщий характер и находят свое полное подтверждение в истории метагеографии. В географической науке первой работой, содержащей элементы метагеографии, была книга Б. Варениуса “Всеобщая география”, изданная в середине XVIII века. В ней впервые определялся предмет, содержание и структура географии. Также затрагивались вопросы, связанные с ее связями с другими науками. После выхода книги Б. Варениуса почти двести лет метагеография не выходила за пределы этой проблематики. Для ее развития не было объективных предпосылок. Географические исследования ограничивались описаниями и особой нужды в метаоснове не испытывали.
С ростом дифференциации географической науки, в середине и конце XIX века, остро ставится проблема исследования принципов и методов географического познания. Это дает сильный толчок развитию методологии географии. С этого времени методология входит в систему географических наук. Параллельно с ней начинает формироваться история географии. Эти две дисциплины концентрировали все метагеографические исследования до 1960 – 1970-х годов. В этот период появляется концепция метагеографии и основной заслугой В.М. Гохмана, Б.Л. Гуревича и Ю.Г. Саушкина, выдвинувших эту идею (21, 120, 121), является то, что они показали ограниченность методологии географии, возможность более широкого подхода к изучению географической науки.
Кроме этого начинают широко проводиться другие нетрадиционные метагеографические исследования (не методологические и не исторические). Такие как социологические, информационные и т.п. Постепенно складываются предпосылки для перехода на системный этап развития метагеографии, формирования единой науки о географической науке.
Исходя из истории метагеографии видно, что предмет ее исследования претерпевал эволюцию. На аналогическом этапе предметом является географическое знание, и метагеография была представлена только методологией и историей. На системном же этапе предметом становится географическая наука в целом, а методология и история входят в качестве предельного случая, составной части, в системную метагеографию.
Сейчас метагеография, по нашему мнению, находится на переходном этапе от аналогической к системной стадии развития. Если исходить из ее современного состояния, то она должна располагаться на аналитической стадии. Но если учитывать задачи, которые ставятся перед современной метагеографией, то ясна необходимость и возможность перехода на системный этап развития.
Исходя из задач, стоящих перед современной метагеографией и учитывая перспективы ее развития, предмет исследования можно определить следующим образом – предметом исследования метагеографии является географическая наука, понимаемая как целостная объективно-субъективная система научного знания и научной деятельности, исследуемая во всех своих проявлениях и с целью рациональной организации и управления ею.
Объект же исследования метагеографии, которым является наука вообще, остается неизменным.
Перефразируя слова Д. Прайса о том, что “наука о науке, подобно истории истории, имеет второстепенный предмет и первостепенное значение” (129, р.244), можно сказать, что метагеография имеет второстепенный (вторичный) предмет и первостепенное значение для географии.
Проблема определения структуры метагеографии является очень важной. Она тесно связана с проблемой определения предмета исследования и поэтому многие негативные черты, присущие попыткам решения предыдущей проблемы, характерны и для нее. Самым крупным недостатком является подмена определения логической структуры метагеографии простым перечислением ее задач даже без всякой их систематизации. Строго говоря, проблема определения структуры метагеографии еще даже не поставлена. А из высказываний о том, что метагеография, как и теоретическая география, призвана “сцементировать” географическую науку (97, с.28), что она охватывает проблемы географии в целом и, что дифференциация останавливается у ее “порога” (89, с.9), можно подумать, что метагеография вообще не может иметь сложной структуры, а должна представлять нечто цельное, нерасчлененное.
Это неправильно сразу в двух отношениях. Во-первых, сама сложность предмета исследования метагеографии и претензия на его системное исследование обусловливает необходимость довольно сложной структуры метагеографии. Во-вторых, дифференциация не останавливается и у порога метагеографии. Система географических наук гетерогенна и метанаучные положения, верные для одной ее подсистемы, могут быть ошибочными для другой. Поэтому в метагеографических исследованиях необходимо учитывать не только внутреннюю структуру метагеографии, но и структуру географической науки, иначе создание конкретного образа предмет исследования невозможно.
Для решения проблемы определения структуры метагеографии нужно использовать опыт решения аналогичной проблемы в науковедении, где накопилось огромное количество литературы по этому вопросу.
Вкратце охарактеризуем современный уровень разработанности данной проблемы в науковедении. Мнения о структуре науковедения резко расходятся. Одни считают, что оно только обобщает данные аналитического изучения науки, полученные различными дисциплинами, которые не входят в него. То есть, науковедение выступает в роли синтезатора (27, с.27; 28, с. 110; 112, с.152).
Другие считают, что науковедение это единая наука о науке, в рамках которой ведутся и аналитические и синтетические исследования. Весь смысл науковедения, как самостоятельной науки, только в этом единстве и заключается (69, с.42; 84, с.17; 109, с.174).
Третья группа ученых, представленных в основном философами, отказывается признать за науковедением право на самостоятельное существование. Это, якобы только конгломерат знаний о науке. Из этого следует, что ни о какой ее структуре не может быть и речи (46, с.295; 60, с.59; 83, с.18).
Кроме этого, ряд социологов, до сих пор, не решили вопрос относительно того, что является частью чего – науковедение частью социологии науки или социология науки частью науковедения (111, с.221) и кое-кто склоняется к первому мнению (30, с.221). Некоторые экономисты считают, что науковедение развивается, главным образом, в системе экономических наук, под “благотворным влиянием математики и кибернетики” (26, с.19).
Не меньшие разногласия существуют и в определении “ядра” науковедения, т.е. науки, на основе которой должен вестись синтез метазнания. Есть различные точки зрения:
Еще больше разногласия существуют при конкретизации общих положений о структуре науковедения, при определении количества его дисциплин. Приведем лишь некоторые взгляды по данному вопросу, для большей наглядности сведя их в таблицу.
Количество мнений и их сторонников можно легко увеличить. Но в этом нет необходимости. Приведенных взглядов достаточно для того, чтобы получить представление об уровне решения этой проблемы. Подобные разногласия нельзя объяснить “молодостью” науковедения. Основным, по нашему мнению, является следующее:
1. Эгоцентризм. Каждый считает свою специальность основой всего науковедения и выдвигает ее в качестве синтезирующего начала всей метанауки, не считаясь с другими дисциплинами.
2. Описательный, эмпирический подход к определению структуры. Основой подхода является не логическая модель предмета исследования, а личные взгляды на науковедение. При этом, естественно, характер и уровень знаний накладывает неизгладимый отпечаток на определяемую структуру.
3. Отсутствие четких определений понятий наука и научная дисциплина, что приводит к разногласиям в количестве науковедческих дисциплин.
Разумеется, все эти недостатки не стоит переносить в метагеографию, и поэтому необходимо сразу и четко определить подход к определению ее структуры. В основе определения структуры лежат следующие принципы.
1. Принцип объективности, указывающий на необходимость определения соотношения между науками, исходя из соотношения предметов исследования.
2. Принцип развития, указывающий на необходимость учета взаимосвязей между науками.
3. Принцип восхождения от абстрактного к конкретному, указывающий на необходимость соответствия основных этапов познания предмета его структуре.
Логической основой определения структуры метагеографии стало определение предмета ее исследования, то есть географической науки, как многомерной, многофункциональной объективно-субъективной системы знания и деятельности. В качестве ведущих отношений ее функционирования и развития выделяются следующие: экономические, социальные, правовые, психологические, этические, информационные и логические.
Важным моментом является учет соотношения модели географической науки и модели метагеографии, соотношения объекта и его отражения. Это ведет к тому, что хотя структура метагеографии и повторяет структуру географической науки в общих чертах, но имеет и свою специфику.
Исходя их этих положений мы пришли к следующей структуре метагеографии.
Первый уровень – описательный
Он представлен наукометрией и эмпирической историей географии. Основной задачей исследований на этом уровне является создание общей информационной базы метагеографии. Но роль этих дисциплин в решении основной задачи существенно различается. Предметом исследования эмпирической истории географии является процесс развития географической науки. Она получает исходную информацию о ней. Предметом же исследования наукометрии географии является разработка методов количественного анализа географической науки и измерение параметров ее функционирования и развития.
Общей чертой, позволяющей их выделить в один уровень, является ориентация на определение информации без ее теоретического осмысления.
Второй уровень – эмпирический
Он представлен экономикой, социологией, правоведением, психологией, этикой информатикой и логикой географической науки.
Основной задачей исследований на этом уровне является познание отдельных отношений, имеющих место в географической науке, как функционирующей и развивающейся системе.
Основной метод познания – анализ. Предметом исследования экономики географической науки являются экономические отношения, возникающие в ходе научно-географической деятельности.
Основная проблематика заключается в выявлении закономерностей распределения и обмена общедоступных ресурсов в сфере географической науки, исследования экономических аспектов ее планирования, организации и управления ею.
Предметом исследования социологии географической науки является географическая наука, рассматриваемая как социальный институт, как форма и сфера деятельности. Проблематика социологии географии распадается на три уровня. На первом исследуется личность ученого и первичные научные коллективы. На втором исследуется система общественных отношений между структурными подразделениями географической науки, например между НИИ, научными дисциплинами и т.п. На третьем исследуются отношения между географической наукой в целом и обществом.
Предметом исследования правоведения географической науки являются правовые отношения, имеющие место в ходе научно-географической деятельности. Основная проблематика охватывает исследование форм, содержания, механизма и методов правового регулирования научных отношений (85, с.81).
Предметом исследования психологии географической науки являются процессы активного отражения субъектом объективной реальности в ходе научно-географической деятельности. Выделяются такие проблемы как типология мышления географов различных эпох, психологический анализ “малых групп”, повышение продуктивности научной работы, или, как иначе сформулировал эту проблему М. Ярошевский, интенсификация творческого начала (108, с.240) и т.д.
Предметом исследования этики географии являются морально-нравственные отношения, возникающие в ходе научно-географической деятельности. Проблематика распадается на три главные темы: ученый и истина, ученый и коллеги, ученый и общество (101, с.13).
Логика географической науки делится на диалектическую, предметом которой является процесс развития географического знания, и формальную, исследующую структуру географического знания, “язык” географии·.
Предметом исследования информатики географической науки являются информационные отношения, возникающие в ходе научной деятельности. Основными проблемами являются исследования информационной деятельности ученых, анализ научных коммуникаций (формальных и неформальных), поиски методов оптимизации информационных систем и т. п.
Порядок расположения метагеографических дисциплин не случаен. Он вытекает из взаимосвязи реальных отношений изучаемых ими. Определяющими являются экономические отношения, материальная основа всей научной деятельности. Они определяют социальные отношения, которые затем закрепляются в правовых нормах и формируют психологическую атмосферу научной деятельности, из которой вытекает морально-нравственные отношения между учеными.
Передача информации есть атрибут любого из этих отношений и поэтому определить место информатики в этом линейном ряду нельзя. Она охватывает все эти отношения под определенным углом зрения.
В результате протекания всех вышеуказанных процессов добываются научные знания. Возникают логические отношения, осуществляется переход от рассмотрения научной деятельности к научному знанию. Таким образом, логика должна занимать последнее место среди отраслевых метанаучных дисциплин, потому что изучаемые ею отношения производны от всех предшествующих отношений. Но научное знание не пассивно относится к научной деятельности. Его уровень и характер определяют основные характеристики научной деятельности. Круг замыкается. Между всеми остальными отношениями устанавливается диалектическая взаимосвязь, что, однако не исключает возможности и необходимости выделения субординационного ряда метагеографических дисциплин, для упорядочения связей между ними, а наоборот предполагает его.
Основой для выделения всех этих метагеографических дисциплин в один уровень является их ориентация на познание категории особенного, то есть, отдельных аспектов науки.
Третий уровень – теоретический
Он представлен общей теорией метагеографии, предметом исследования которой является географическая наука как целостная объективно-субъективная система научного знания и научной деятельности.
Основной задачей является синтез отраслевых метагеографических подходов и осмысление географической науки как целого. Основной метод познания – синтез.
Он представлен теорией организации и управления географической наукой.
Основная задача теории организации географической науки в выявлении и обосновании системы условий, необходимых для ее оптимального развития и выработки практических рекомендаций по претворению их в жизнь.
Основной задачей, стоящей перед управлением географической наукой является целенаправленное регулирование системы отношений, возникающих в процессе производства, распределения, обмена и потребления научно-географической информации.
Аналогичную структуру должна иметь любая метанаука, если она претендует на системное исследование.
Данная структура не является исчерпывающей и в будущем в нее возможно включение новых дисциплин, что не должно нарушить теоретические основы, систему принципов лежащую в ее основании.
Предлагаемая модель структуры может служить, в то же время, программой метагеографических исследований, так как отражает основные этапы познания науки. В ней косвенно показана взаимосвязь внутренних и внешних факторов развития науки и альтернатива, стоящая перед некоторыми зарубежными историками науки (70; 74), учет либо внешних, либо внутренних факторов развития науки, здесь снимается. Вместо “или – или” становится “и – и”, то есть, их взаимный учет.
Вопросу о месте метагеографии в системе наук не уделяется достаточного внимания и, как правило, рассмотрение этого вопроса ограничивается определением ряда характерных черт метагеографии.
Наиболее подробно место метагеографии в системе наук рассмотрено в работе Ю.Г. Саушкина (91). Он первый среди географов, отметил “промежуточный” характер метагеографии, находящейся между науковедением и географией, подчеркнул ее общегеографическое значение и ввел метагеографию в классификацию географических наук (91, с.321). При этом была допущена неточность, состоящая в том, что метагеография выделялась наряду с историей и методологией географии, а не как единая наука о географической науке. Но даже в работе Ю.Г. Саушкина эта проблема рассмотрена недостаточно, что вынуждает обратиться к ней снова.
Для того чтобы построить адекватную классификацию географической науки нужно ее классифицировать как систему научного знания и как систему научной деятельности·. В результате мы получим две самостоятельные, но тесно связанные классификации. Их нельзя свети друг к другу из-за качественно различного характера оснований классификации. Совокупность подобных классификаций отразит географическую науку как объективно-субъективную систему знания и деятельности.
В данной работе мы будем классифицировать географическую науку только как систему знания.
Для определения места метагеографии в системе наук необходимо исходить из принципа объективности. На основе этого принципа любая наука должна разделяться на две подсистемы – на собственно науку, исследующую аспекты природы, общества, мышления или их взаимосвязи, и на метанауку, исследующую данную науку. Обычно метанаука представлена методологией и историей науки.
Необходимо использовать подобное разделение и в системе географических наук. В результате образуются две различные подсистемы географической науки, составляющие единство противоположностей. Географическая наука, как и любая другая наука, может существовать и развиваться только благодаря взаимодействию этих противоположных подсистем, образующих единое целое.
Из этого видно, что метагеография не просто “рядовая” географическая наука, а “половинка” географии, ее самосознание. Предмет метагеографии принципиально отличен от предмета исследования остальных географических наук. Метагеография и собственно география образуют различные структурные уровни географической науки и поэтому их нельзя совмещать в одной классификационной таблице. Но подобное положение не учтено ни в одной из существующих классификаций географической науки, что приводит к смешению собственно научных и метанаучных дисциплин.
Очень важно понять, что метагеография не решает содержательных географических задач и, тем самым, не заменяет и не смешивается с теорией географии. Она лишь дополняет ее и является необходимым условием развития теории географии. Еще раз отметим, что принципиальное отличие между ними заключается в том, что теория географии направлена на познание объективной логики, логики природы и общества, а метагеография на познание субъективной логики, логики научного познания.
Метагеография имеет различные уровни. Мы считаем, что следует выделять: общую метагеографию, рассматривающую географию в целом и частные метагеографии, рассматривающие отдельные географические науки.
Исходя из сказанного, место метагеографии в системе географических наук можно определить следующим образом.
Онтологическая часть классификации географических наук, т.е. классификация знания о предмете исследования географической науки, хорошо обоснована в статье У. Мересте (66). Нет необходимости останавливаться на этом вопросе подробно. Отметим лишь, что основой выделения групп наук является сочетание предмета и метода исследования. Так сочетание метода общественных и предмета естественных наук, образует науку особой группы – общественно-естественной. Здесь нет смешения общественных и естественных законов и закономерностей. Науки этой группы включают в себя только те общие закономерности, которые содержатся одновременно и в общественных и в естественных географических науках.
Подобное выделение находит полное подтверждение в логике. Д.П. Горский отмечает, что “предметы, совмещающие в себе признаки предметов сходящих в различные члены деления, выделяются в особый класс, являющийся самостоятельным членом деления” (19, с.88). Примером подобных общественно-естественных географических наук могут служить экономическая оценка природных ресурсов, экономическая климатология и т.п.
Следует отметить, что за выделение группы общественно-естественных географических наук выступают и многие советские и зарубежные философы-марксисты, стоящие бесконечно далеко от смешения законов общества и природы, например В.М. Букановский (10) и В.С. Добриянов (25).
Гносеологическая часть классификации географических наук, т.е. классификация знания о самой географической науке, имеет свою специфику, связанную с отличием структуры метагеографии от структуры географической науки. Из этого вытекает то, что места определенных наук в онтологической и гносеологической частях классификации не тождественны. Так, например, теоретическая география, являясь самой общей географической наукой в онтологической части классификации, уступает это место общей метагеографии в гносеологической части. В целом же гносеологическая часть повторяет основные черты онтологической части классификации наук. Отношение между ними проявляется как отношение между объектом и отражением.
В результате разделения классификации географических наук на две части, выделяются противоположные стороны научных дисциплин, которые не следует принимать за различные науки. Геоморфология и метагеоморфология, гляциология и метагляциология являются не различными науками, а противоположными сторонами единого целого – геоморфологии и гляциологии.
Подобный подход к определению места метагеографии в системе географических наук, дает возможность четкого разделения задач теоретической географии и метагеографии, что не всегда делается. Например, И. Заборски считает, что теоретическая география должна заниматься определением границ, целей и сути географии, вопросами ее организации и т.п. (123), хотя все это входит в функции метагеографии. А.В. Сочава полностью относит труд Д. Харвея по методологии географии к теоретической географии (95). Но все же в большинстве работ различие между этими дисциплинами проводится, хотя и недостаточно обосновывается (92; 96; 118; 119;).
Разделение “единой” классификации географических наук, как системы знания, на онтологическую и гносеологическую части необходимо еще и по следующей причине. Как уже отмечалось, для отражения объективно-субъективного характера науки нужно ее классифицировать как деятельность и как знание. В классификации науки, как деятельности, ее субъективный характер отражается непосредственно. Но его можно и нужно отразить опосредованно, выделив в особый структурный уровень знание об этой деятельности (метазнание).
Одним из возможных вариантов такого отражения может служить приведенная выше классификация географической науки.
Метагеография является частью не только системы географических наук, но и системы метанаук. В этой системе мы выделяем два уровня:
1) общую метанауку, исследующую науку в целом и
2) частные метанауки, исследующие отдельные научные дисциплины, например метагеография.
Разница между проблематикой и задачами общей и частной метанаук заключается только в широте предметной области. Они находятся на разных иерархических уровнях метаисследований. Из иерархичности вытекает и то, что в зависимости от уровня исследований вносится различный вклад в интенсивное и экстенсивное развитие системы метанаук. Общая метанаука основной упор делает на интенсивном развитии, создании теоретической базы. Частные метанауки, в основном, способствуют экстенсивному развитию системы метанаук. Но это не исключает возможности интенсивного развития и на уровне частных метанаук.
На первый взгляд отнесение метагеографии сразу к двум системам наук противоречит правилам логики, гласящим, что член деления должен быть отнесен лишь к одному классу. Но это не так. Наука и метанаука образуют различные структурные срезы, и предметы их познания, не смотря на очень тесную взаимосвязь, принципиально отличаются. Это дает возможность классифицировать метагеографию в двух аспектах и, следовательно, возможность относить ее одновременно к двум различным системам наук. Во-первых, метагеографию можно классифицировать по связи с собственно наукой, обуславливающей ее развитие, и таким образом рассматривать в системе географических наук. Во-вторых, метагеографию можно классифицировать по предмету исследования и, следовательно, рассматривать в системе метанаук.
Эти положения можно отразить следующей схемой.
Условными обозначениями (Х; Х-I; Y; Y-I) показана возможность подобного подхода к классифицированию и других наук. Z – 1 – онтологическая классификация, т.е. система собственно наук. Z – 2 – гносеологическая классификация, т.е. система метанаук.
Разделение науки на собственно науку и метанауку автоматически влечет за собой разделение совокупности понятий на две соответствующие системы. Необходимость подобного разделения в географии уже отмечалась А.М. Колотиевским (50). Эта логическая операция совершенно естественна, так как каждый предмет познания обслуживается специфической системой понятий.
Рассмотрим некоторые проблемы понятийной системы метагеографии. Остро стоит проблема развития этой системы и в общем науковедении, и в метагеографии. Отмечено, что синтез метазнания и целостное осмысление науки возможно лишь при наличии совокупности специфических основных понятий метанауки (51;107), которая еще недостаточно развита. Но даже на основе современной понятийной системы метанауки можно многое сделать. Для этого необходимо упорядочение этой системы, превращение определенного количества понятий метанауки в действительную систему, со своей иерархией и структурой. Это возможно посредством детализации общих понятий метанауки, что будет способствовать последовательному восхождению по категориям единичного, особенного и всеобщего. Без детализации возможен разрыв эмпирии и самых общих понятий, которые часто не имеют прямой связи, а соотносятся только через менее общие понятия.
Чтобы не быть голословным, разберем понятие научной революции. В работах по истории и логике географии это понятие используется без достаточной детализации, что приводит к невозможности адекватного познания процесса развития науки.
По нашему мнению, понятие научной революции распадается на две подсистемы менее общих понятий. Одну составляют понятия – творческого кризиса, общего кризиса (теории, парадигмы и т.п.) и скачка. Другую подсистему составляют понятия – внутренние и внешние факторы возникновения проблем, ведущих к научной революции.
Под творческим кризисом (парадигмы, теории) мы понимаем исчерпывание возможностей интенсивного роста, возникновение противоречия между необходимостью дальнейшего интенсивного развития и невозможностью этого на основе старой системы знания. Хорошо об этом сказал Н.И. Родный: “Кризис в науке … возникает не тогда, когда перестает работать очередная научная теория и возникает потребность в создании новой, а тогда когда на основе сложившегося строя мышления (парадигмы) нельзя построить новую теорию, когда ее создание необходимо связано с перестройкой логического строя науки” (87, с.47).
Под общим кризисом (теории, парадигмы) мы понимаем исчерпывание возможностей интенсивного и замедление экстенсивного роста. При этом противоречие между возрастающими требованиями практики и невозможностью их выполнения все сильнее обостряются.
Под скачком понимается отказ от старой системы знания и переход к новой.
Понятие внутренних и внешних факторов возникновения проблем, ведущих к научной революции, детально разобраны Б.М. Кедровым (42) и нет нужды останавливаться на них особо.
Видно, что первая подсистема понятий отвечает на вопрос как происходит научная революция, каковы ее основные этапы. Вторая подсистема понятий отвечает на вопрос почему происходит научная революция и объясняет характер ее этапов, их взаимных переходов.
При подобной детализации понятия научной революции можно дать более научное объяснение узловых моментов развития географии, чем в случае использования лишь одного общего понятия.
Перед метагеографией стоит задача доведения своих понятий до такого уровня, когда они будут “обтесаны, обломаны, гибки, подвижны, релятивны, взаимосвязаны, едины в противоположностях” (3, с.131). А средством достижения этого уровня может быть построение дедуктивных систем понятий метагеографии, посредством их последовательной детализации.
Также как и понятия, методы делятся на собственно географические и метагеографические. Первые ориентируются на познание предмета географической науки, а вторые на познание самой географической науки.
Основным методом, или даже правильнее сказать, принципом в метагеографии является системный подход. Системный подход – это основа, на которой возможно дальнейшее развитие метагеографии.
Методы метанауки связаны с методами своих “материнских” наук, например социологии науки с методами общей социологии, психологии науки с методами психологии в целом. Но в рамках системной метанауки они должны модифицироваться. Как неоднократно отмечалось, простое соединение методов отраслевых метанаук, без их переработки, не может привести к целостному познанию науки (73, с.22; 107, с.14; 109, с.175). Эти методы не должны рассматриваться сами по себе, а как составная часть более общего подхода к изучению науки.
Очень важным моментом является выработка специфических общенауковедческих методов. Для этого необходимо проведение метаисследований на стыках различных дисциплин. Подобные исследования ведут к необходимости выхода за пределы “материнских” наук. Но проблема преобразования методов стоит, прежде всего, перед общим науковедением. Перед метагеографией стоит проблема систематизации метанаучных методов. Решение этой проблемы не будет легким делом, так как данная методика не упорядочена ни в одной из метанаучных дисциплин.
Необходима обобщающая работа, дающая как можно более полное представление о методах метанауки, написанная специально для географов. Актуальность подобной работы несомненна, она дала бы возможность быстрого внедрения достижений науковедения в метагеографию. Она должна стать объектом самого пристального внимания специалистов по метагеографии.
До сих пор мы рассматривали метатеоретические проблемы метагеографии. Теперь проанализируем уровень разработки теоретических проблем. Но прежде необходимо охарактеризовать уровень развития общего науковедения, так как оно обусловливает уровень развития метагеографии, как частного науковедения.
Общую характеристику уровня развития общего науковедения дать очень трудно, потому что различные его дисциплины сложились в разное время и соответственно этому отличаются разными уровнями развития. В целом можно сказать, что науковедению еще далеко до целостного рассмотрения науки. И в словах его противников о том, что науковедение –конгломерат знаний о науке, есть доля истины. Но в подобных высказываниях абсолютизируются временные трудности науковедения, имеющие как объективные, так и субъективные причины.
Противники науковедения не учитывают того, что для его развития очень плохие условия. Науковедческие исследования ведутся только в отраслевых институтах, естественно, что при этом преобладает узкоотраслевая тематика.
Развитию интегральных метанаучных исследований мешает также снобизм философов по отношению к науковедению. Сложилось представление, что науковедческие закономерности есть чистая эмпирия, которой никогда не подняться до теоретического уровня (5; 83 и т.п.).
Но, несмотря на трудности, все сильнее проявляются тенденции к целостному метанаучному исследованию науки. Коренным образом пересматривается методика отраслевых метанаучных исследований. Делаются попытки сведения всех методов в одну систему.
Отмечено, что идеи общего науковедения все сильнее проникают в частные науки и все большее количество ученых осознает важность исследований на стыке общего науковедения и частных наук (56, с.141). В этом основной залог успеха науковедения в будущем.
Недостатки общей метанауки сильно сказываются и на частных метанаучных дисциплинах, в том числе и метагеографии. Метагеография, несмотря на свое давнее существование, представляет сейчас конгломерат работ по метанаучной проблематике.
В современной метагеографии по уровню развития и обилию работ четко выделяются традиционные метагеографические исследования, то есть методологические и исторические, и не традиционные, в которые входят все остальные исследования. Для первых характерно обилие публикаций. Для вторых крайне незначительное количество исследований и их большая фрагментарность.
Лучше всего состояние метагеографии охарактеризует таблица. В ней показано соотношение публикаций по различным метагеографическим дисциплинам. Процентное соотношение рассчитано по рефератному журналу “Теоретические и общие вопросы географии” за 1975 – 1978 годы (48 номеров).
То, что на историю и логику географической науки приходится от 89 до 93% всех метагеографических публикаций легко объяснимо тем, что переход от аналитического этапа развития к систему только начался. Хотя на основе приведенных данных нельзя показать тенденцию увеличения доли нетрадиционных исследований, она существует и в будущем будет усиливаться. Из этого не следует, что когда-нибудь доля публикаций по логике географии станет равной доле публикаций по другим метагеографическим дисциплинам. Количественная диспропорция будет сохраняться и в будущем, но конечно не будет столь сильно выраженной. Это связано с различным значением метагеографических дисциплин.
В таблице даны некоторые аспекты количественной характеристики современного состояния метагеографии. Но необходимо дать и качественную характеристику. Ее можно дать лишь для четырех метагеографических дисциплин, так как только по ним существует достаточное количество публикаций. Мы рассмотрели только логику географической науки.
На исследования по этой дисциплине приходится “львиная” доля всех публикаций. Рассмотрим только две проблемы, чтобы на их примере конкретно показать уровень логических исследований географической науки. Разберем проблему классификации географических наук и логического обобщения истории географии.
Классификация географических наук как научная проблема
Вряд ли найдется метагеографическая проблема, которой посвящено столько работ и вряд ли найдется проблема, столь далекая от своего решения, как создание удовлетворительной классификации географических наук. Длительная дискуссия о единстве географии, а, следовательно, и о ее классификации, привела к тому, что возникло мнение о равной приемлемости противоположных концепций (31) и мнение, что поиски естественных границ между науками тщетны, так как “они условно установлены и в ходе истории не раз менялись” (8, с.17).
Мы не утверждаем, что это общепринятые мнения, скорее наоборот, но они хорошо характеризуют современное состояние решение этой проблемы. Отказ от решения проблемы классификации географии на широкой метанаучной основе привел к тому, что сейчас совместно существуют прямо противоположные концепции, не прекращаются попытки дискриминации экономической географии, сведения ее к роли вспомогательной науки по отношению к физической географии (32, с.71; 33, с.307; 59, с.46). При этом используются “новейшие” достижения философии, такие как географическая форма движения материи (58).
Достижения общей теории классификации и теории классификации наук проникают в метагеографию очень медленно. Несмотря на призывы о создании многомерных классификаций географической науки (7; 68, с.116; 82, с.41), они фактически отсутствуют. Очень слабое распространение получили проблемные классификации науки. Кроме работ А.М. Колотиевского они больше нигде не встречаются (48; 49 и др.). В классификациях географической науки не учитывается ее двойственный объективно-субъективный характер, хотя необходимость подобного учета уже обоснована (23).
Но есть и достижения в этой области. Например, дано убедительное обоснование группе общественно-естественных географических наук (66), поставлен интересный вопрос о создании классификаций географического знания и географической деятельности в их связи (68, с.117) и т.п.
Предстоит решить еще очень много вопросов и для их решения нужен более широкий, философский подход. Рассмотрим некоторые их них. Сразу отметим, что мы стремились изложить свой взгляд на поставленные проблемы и дать как можно более четкое обоснование излагаемых положений.
В основе классификации географических наук по нашему мнению, должна лежать идея А.А. Любишева о “естественной” системе в таксономии, как системе определяющей все существенные характеристики объекта, подобно тому как положение элемента в таблице Д.И. Менделеева определяет его физико-химические свойства (63; 64)[1]. Создание подобной системы возможно лишь на основе системного подхода к классификации наук. Из этого вытекает недопустимость абсолютизации принципа объективности в трактовке Ф. Энгельса (2), как единственно научного принципа классификации. Принцип объективности является одним из возможных подходов к классификации наук и на его основе можно рассмотреть науку лишь в одном аспекте, хотя некоторые философы этого не понимают (41, с.23; 99, с.59). Нужен многомерный подход к классифицированию науки, возможность которого неоднократно отмечалась Л.Г. Джахая (23, с.173; 24, с.46), Б.М. Кедровым (38, с.22; 40, с.271; 43, с.66) и многими другими философами и науковедами (29, с.92; 44, с.21; 94, с.362; 127; 128, с.108; 134). Наука слишком сложный объект, чтобы проклассифицировав ее в одном аспекте, можно было создать “естественную” систему.
Системный подход подразумевает и учет объективно-субъективного характера науки. Необходимо помнить, что “науки, подлежащие классификации – это совершенно особый предмет, который имеет свое основание в объектах действительного мира, но выражается и воплощается в человечески субъективных формах. Поэтому классифицировать науки – это значит видеть, понимать и передавать эту специфику науки как субъективно-объективного образования” (23, с.66).
Следующим необходимым моментом создания “естественной” классификации является учет двух уровней классифицирования науки – аналитического и синтетического. На аналитическом уровне проводится субординация классификации, когда науки выстраиваются в ряд, на основе изменения признака. Основное внимание уделяется различию наук, проводится их разграничение, хотя учитывается и взаимосвязь. Графическая форма, будь-то линейная или круговая, не меняет сути классификации.
На синтетическом уровне ведется проблемное классифицирование науки. При этом основное внимание уделяется связям наук, хотя рассматриваются и их различия. Проблемное классифицирование предполагает наличие субординационной классификации и возможно лишь на ее основе. Проведение проблемной классификации распадается на два этапа. Первый. Отбор определенного множества наук, изучающих проблему. Второй. Их классифицирование на основе различных подходов к этой проблеме.
Второй этап является по сути дела, проведением субординационной классификации, но в отличие от первого этапа, эта классификация проводится в рамках отобранного множества наук, связанных изучением определенной проблемы.
Более правильным будет назвать проблемные классификации проблемно-субординационными.
Приурочивание этих двух типов классификации к аналитическому и синтетическому этапу довольно условно, но все же отражает главный акцент данных подходов.
Создание “естественной” классификации науки требует и дальнейшего развития принципа объективности, важнейшего принципа классификации. Дело в том, что процесс классифицирования есть процесс отождествления нетождественного (20). Весь процесс научного познания можно рассматривать как стремление к уничтожению этого противоречия и адекватному отождествлению. Для ранних стадий развития науки характерны жесткие границы в классификациях, чрезмерно углубляющие и упрощающие действительность. По мере развития науки, идет все большее сближение образа объекта и самого объекта. Соответственно этому проводится все более дробное деление, выделение новых групп и т.п.
Эти общие положения характерны и для развития классификации наук по принципу объективности. В работах Сен-Симона и О.Конта данный принцип сочетается с принципом координации и проводится самое общее деление науки. Ф. Энгельс классифицирует науки на основе сочетания принципов объективности и развития, проводя более дробное деление науки. В дальнейшем его классификация была развита в работах философов-марксистов, особенно в работах Б.М. Кедрова (36; 38; 41). Будущее развитие этого принципа связано, по нашему мнению, со следующим:
1. последовательное раздвоение классификаций наук с выделением собственно науки и метанаучных дисциплин;
2. развитие методики выделения групп наук, что связано со сглаживаем границ между науками.
Подробно о первом направлении развития мы уже говорили в вопросе о месте метагеографии в системе наук. Сейчас обобщая все сказанное по этому поводу, и рассмотрев некоторые новые аспекты, выведем модель “естественной” классификации географических наук.
Приводимая нами модель “естественной” классификации географических наук очень далека от критерия естественности, выдвинутого А.А. Любищевым, но и она, вероятно, даст более адекватный образ географической науки, чем имеющиеся классификации.
Прежде следует оговорить ряд условий. В основу классификации положены следующие признаки:
1. основание классификации (объективное или субъективное);
2. подходы к классификации (формальный или диалектический);
3. измерения, рассматриваемые срезы (онтологический и прагматический);
4. уровни классифицирования (аналитический и синтетический).
Для создания “естественной” классификации формальный подход не нужен и мы его опускаем. В качестве измерений взяты онтологическое и прагматическое. Они отобраны по следующим признакам.
Онтологическое измерение является основным. Здесь мы ставим вопрос: что изучает наука? На этой основе проводится разделение научных и метанаучных областей. Это дает возможность не проводить классификации на основе другого измерения, того как изучает наука? Классификация наук по методам познания становится излишней. Вопрос как, в качестве признака классификации, заменен на вопрос что.
Если это покажется странным, то следует вспомнить, что классификации по принципу объективности и раньше проводились не по тому как движутся предметы их познания, а по тому, что изучают эти науки. Ответ на вопрос как подразумевается в исследовании предмета, то есть в вопросе что изучает наука.
Прагматическое измерение проводится на основании вопроса – зачем изучает наука определенный предмет. Если в первом измерении основа классификации объективная, то здесь субъективная. При проведении прагматической классификации необходим учет двойственности науки, разделения ее на собственно науку и метанауку.
Графически это можно отразить следующей “естественной” моделью.
X – классификация собственно науки.
Y – классификация метанауки.
Не представляя отмеченную модель в качестве идеала, отметим, что содержание многомерных, многоуровенных классификаций есть актуальная теоретическая задача метагеографии.
Рассмотрим второе направление развития принципа объективности.
Одной из основных черт современной науки является быстрое развитие “пограничных” наук, заполняющих разрывы между “основными” науками. Из этого вытекают трудности при классифицировании. И если четко придерживаться принципа объективности, в понимании Ф. Энгельса, получается сильное упрощение реального состояния науки. “Пограничные” науки приходится относить либо к одной основной науке, либо к обоим сразу. В первом случае игнорируется специфика “пограничной” науки. Во втором нарушается логическое правило классифицирования. Этим правилом является необходимость исключения членами деления друг друга, то есть отнесения каждого члена деления лишь к одному классу. Правда, часто это требование отождествляется с метафизикой и приурочивается исключительно к формальной логике. В диалектической логике соблюдение этого правила якобы не обязательно, так как оно “преодолевается” (37, с.62; 39, с.112; 40, с.285). Ошибочность и нелепость подобных утверждений неоднократно подвергалась критике (12; 79; 105) и не будем останавливаться на них особо.
Из нарушения этого правила вытекает и нарушение другого логического правила. Объем делимого понятия должен быть равен сумме объемов членов деления, а если относить одну и ту же науку в разным группам, то получится что объем суммы членов деления будет больше суммы делимого понятия.
Выходом из этих логических затруднений может служить проведение более дробной классификации наук, на основе сочетания предмета и метода их исследования. Это даст возможность узаконить “пограничные” науки, возведя их в самостоятельные группы, равноценные с группами, образованными основными науками. Графически это можно отразить следующим образом.
Примером наук о связи мышления и природы могут служить разделы психологии на стыке с физиологией, физикой и т.п. Наукой о связи общества и мышления является социальная психология. Группу общественно-естественных наук могут иллюстрировать разделы общей географии.
Подобная классификация дает возможность определения соотношения основных групп географических наук (общественно, естественно и общественно-естественных) в общей систем наук.
Но это касается лишь наук, изучающих конкретные предметы, между тем как существует группа наук, изучающих определенные аспекты бытия безотносительно к качественной специфике материальных носителей и их свойств. Это такие науки, как математика, кибернетика, общая теория систем, материалистическая диалектика и т.д. Эти науки носят абстрактный характер и их необходимо выделять в особый уровень. Впервые необходимость выделения особого уровня абстрактных наук в классификациях отметил А.И. Уемов (102). Самой общей из абстрактных наук является диалектика, исследующая наиболее общие законы развития.
Учет абстрактного уровня в классификации географических наук поставит на свое место теоретическую географию, подчеркнет ее специфический характер.
Количество абстрактных наук будет расти и в будущем. Вероятно, существенной чертой науки будущего будет быстрое развитие частных абстрактных наук, типа теоретической географии.
Сейчас можно провести обобщенную классификацию наук, которая должна стать основой нового подхода к классифицированию географической науки.
Уже отмечалось, что наука и метанаука относятся как объект и его отражение, из чего следует невозможность полного соответствия их классификаций. Это выражается в классификации географических наук, в различных общих науках. В одной классификации ею является диалектика, а в другой общая метанаука. По отношению к диалектике метанаука выступает как частная дисциплина в собственно научном аспекте. А диалектика выступает частной наукой, по отношению к метанауке в метанаучном аспекте.
Посредством широкого метанаучного подхода удалось, как нам представляется, подойти несколько иначе к проблеме классифицирования географических наук. Получены нетривиальные результаты, которые могут способствовать решению этой проблемы.
Логическое обобщение истории географической науки как научная проблема
Перейдем к рассмотрению проблемы логического обобщения истории географии. Рассмотрим некоторые аспекты логического обобщения истории.
Основой выделения этапов развития географической науки должно служить изменение логической структуры географической науки. В нее мы включаем:
На основе изменения логической структуры знания в географии, как и в большинстве других наук, следует выделять четыре этапа развития – донаучный (описательный), эмпирический, теоретический и конструктивный. Общей логической характеристикой этих этапов служат пункты логической структуры географической науки.
Ниже приведена схема. Он требует дальнейшей конкретизации в рамках логики и истории географии.
Интересные перспективы открывает изучение закономерностей развития географической науки в общем науковедческом плане. Оно должно стать дополнением логического рассмотрения. Но к сожалению исследования по этой проблеме ведутся на очень слабом уровне (53; 54; 58). Авторы ограничиваются перечислением закономерностей и приведением примеров их иллюстрирующих.
Заканчивая рассмотрение логики географии, отметим, что разбор проблем классификации географических наук и логического обобщения ее истории убеждает в справедливости слов Д. Харвея о том, что если бы учреждался приз для той науки, где разрыв методологии этой науки и философии наибольший, то географы имели бы хорошие шансы получить его (103, с.60).
В заключение отметим основные выводы, сделанные в дипломной работе.
1. Географическая наука, как объективно-субъективная система научного знания и деятельности есть единство противоположностей – собственно географии и метагеографии, образующих различные структурные уровни. Каждая из них выполняет определенную функцию и в равной мере необходима для развития географической науки.
2. Метагеография не является “рядовой” географической наукой. Это “половина” географии, ее самосознание.
3. Метагеография имеет давнюю историю, в ходе которой прошла ряд этапов развития и сейчас находится на промежуточной стадии между аналитическим и системным этапами.
4. Переход метагеографии на системный этап развития неизбежен, так как обусловлен объективными закономерностями развития географической науки.
5. Метагеография должна иметь сложную структуру, вытекающую из необходимости системного исследования географической науки.
6. Метагеография является одновременно и фундаментальной и прикладной наукой. Она имеет большое практическое и теоретическое значение для современной географической науки. В будущем это значение будет возрастать.
7. Метагеография входит одновременно в систему географических наук и систему метанаук.
1. Энгельс Ф. Наброски к критике политической экономии // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Т.1.
2. Энгельс Ф. Диалектика природы // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Т.20
3. Ленин В.И. Философские тетради. Полн. Собр. Соч. т.29
4. Материалы XXV съезда КПСС. М. Политиздат. 1976
5. Акчурин И.А. Некоторые закономерности развития знания и проблема его синтеза // Синтез современного научного знания. М. Наука. 1973.
6. Анучин В.А. Теоретические основы географии. М. Мысль. 1972
7. Арманд Д.Л. Структура и границы физической географии // Известия АН СССР. Сер. Географическая, 1977, №4
8. Арманд Д.Л. Веление времени и система географических наук // Проблема человека в системе географических наук. М. МФГО. 1977
9. Асланикашвили А.Ф. Метакартография. Основные проблемы. Тбилиси. Мецниереба. 1974.
10. Букановский В.М. Принципы и основные черты классификации современного естествознания. Пермь. Пермское книжное издательство. 960.
11. Бунге В. Теоретическая география. М. Прогресс. 1967
12. Войшвилло Е.К. К вопросу о предмете логики // Вопросы логики. М. Изд. АН СССР. 1955.
13. Волков Г.Н. Социология науки. М. Политиздат. 1968
14. Воропай Л.И. Уровни и ступени развития процесса географического познания // Теоретические вопросы географии. ГО СССР, VI съезд. Л. 1975
15. Воропай Л.И. К вопросу об уровнях и ступенях процесса географического познания // Вестник МГУ. География. 1977. №4
16. Верден-Мюллер Г. Информация и распространение географических знаний //23 Международный географический конгресс. М. 1976. Сек. 10. М. 1976.
17. Гаврилов С.А. Научная информация и система публикаций по географии //23 Международный географический конгресс. М. 1976. Сек. 10. М. 1976.
18. Гаврилов С.А. современная географическая периодика и тенденции ее развития //Теоретические и общие вопросы географии. Т.3. М. ВИНИТИ. М. 1976.
19. Горский Д.П. Логика. М. 1963
20. Горский Д.П. Диалектика отождествления нетождественного в процессе познания // Диалектика научного познания. М. Наука. 1978
21. Гохман В.М., Гуревич Б.Л., Саушкин Ю.Г. Проблемы метагеографии // Математика в экономической географии. Вопросы географии №77. М. Мысль. 1968
22. Грацианский А.Н. Вторичная научная географическая информация в СССР. Состояние и пути развития // //23 Международный географический конгресс. М. 1976. Сек. 10. М. 1976
23. Джахая Л.Г. Классификация наук как философская и науковедческая проблема. Сухуми. Алатара. 1969
24. Джахая Л.Г. Ф. Энгельс и проблемы классификации наук // Научные доклады высшей школы. Философские науки. 1970. №4
25. Добриянов В.С. Методологические проблемы теоретического и исторического познания. М. Мысль. 1968
26. Добров Г.М. Актуальные проблемы науковедения. М. Знание. 1968
27. Добров Г.М. Наука о науке. К. Наукова думка. 1970
28. Добров Г.М., Клименюк В.Н., Смирнов Л.П., Савельев А.А. Потенциал науки. К. Наукова думка. 1969
29. Добров Г.М. Коренной А.А. Наука: информация и управление. М. Советское радио. 1977
30. Зворыкин А. Разработка социологии науки как основа ее лучшей организации // Управление, планирование и организация научных и технических исследований. Т.2. М. ВИНИТИ. 1971
31. Иоффе Г.В., Крылов М.П. Анализ системы географических наук с позиций концепции структурных уровней //III Всесоюзный симпозиум по теоретическим вопросам географии. Тезисы докладов. К. Наукова думка. 1977
32. Исаченко А.Г. О предмете физической географии // Известия ВГО. 1953. №1
33. Исаченко А.Г. О единстве географии // Известия ВГО. 1971. №4
34. Исаченко А.Г. Введение // Развитие физико-географических наук. М. Наука. 1975
35. Калесник С.В. О некоторых недоразумениях в теории советской географии // Известия ВГО. 1971. №1
36. Кедров Б.М. О классификации наук // Вопросы философии. 1955. №2
37. Кедров Б.М. О диалектико-логическом обобщении истории естествознания // Вопросы философии. 1960. №1
38. Кедров Б.М. Классификация наук. Кн. 1. М. 1961
39. Кедров Б.М. Оперирование научными понятиями в диалектической и формальной логике //Диалектика и логика. Формы мышления. М. Изд-во АН СССР. 1962
40. Кедров Б.М. Формальные и диалектические принципы классификации наук и общая структура научного знания // Диалектика и логика. Формы мышления. М. Изд-во АН СССР. 1962
41. Кедров Б.М. Классификация наук. Кн. 2. М. 1965
42. Кедров Б.М. О марксистской истории естествознания. М. Знание. 1968
43. Кедров Б.М. Классификация наук и соотношение общественного и технического знания // Вестник АН СССР. 1972. №4
44. Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. О классификации общественных наук // Вопросы философии. 1964. №11
45. Копнин П.В. Система теорий. Наука как прикладная логика //Логика научного исследования. М. Наука. 1965
46. Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М. Мысль. 1974
47. Колотиевский А.М. Состояние и тенденции основных теоретических концепций в советской географии // Теоретическая география. Рига. 1973
48. Колотиевский А.М. О системе региональных наук // Районная планировка и градостроительство. Вып. 2. Рига. 1975
49. Колотиевский А.М. На пути к системе региональных наук //Теоретические вопросы географии. Материалы VI съезда Географического общества СССР. Л. 1975
50. Колотиевский А.М. О системе основных общегеографических научных понятий // III Всесоюзный симпозиум по теоретическим вопросам географии. Тезисы докладов. К. Наукова думка. 1977
51. Кребер Г., Лайтко Г. Науковедение, теория науки и марксистско-ленинская философия // Вопросы философии. 1971. №8
52. Круть И.В. Введение в общую теорию Земли. М. Мысль. 1978
53. Кузнецов П.С. О системе внутренних закономерностей развития физической географии // Вопросы физической географии и геоморфологии Нижнего Поволжья. Вып. 1 (5). Саратов. Изд-во Саратовского университета. 1973
54. Кузнецов П.С. Внутренние закономерности развития физической географии. Саратов. Изд-во Саратовского университета. 1974
55. Лайтко Г. К вопросу о понимании науки как системы познавательных действий // Системные исследования. 1973. Ежегодник. М. 1973
56. Левин А.Е. Науковедение глазами ученых // Вопросы философии. 1978. №9
57. Лем С. М. Сумма технологии. М. Мир. 1978
58. Лямин В.С. География и общество. М. Мысль. 1978
59. Ляпунов А.А. Система образования и система наук // Вопросы философии. 1968. №3
60. Малецкий И. Место и значение науковедения в системе наук // Вопросы философии. 1967. № 6
61. Майзель И.А. Наука. Автоматизация. Общество. Л. Наука. 1972
62. Майзель И.А. Социология науки: проблемы и перспективы. Л. Знание. 1974
63. Мейен С.В., Соколов Б.С., Шрейдер Ю.А. Классическая и неклассическая биология. Феномен Любищева // Вестник АН СССР. 1977. №10
64. Мейен С.В., Соколов Б.С., Шрейдер Ю.А. Неклассическая биология. Феномен Любищева // Химия и жизнь. 1978. №6
65. Мекешин Н.И. Проблемы социологического подхода к управлению современной наукой // Социологические проблемы науки. М. Мысль. 1974
66. Мересте У. Целостность и самостоятельность географической науки и наук, входящих в ее систему // Теоретическая и математическая география. Таллин. Валгус. 1978
67. Мересте У., Яласто Х. О перспективах и границах дальнейшего развития метагеографии, математической и теоретической географии // Теоретическая и математическая география. Таллин. Валгус. 1978
68. Минц А.А., Преображенский В.С. Актуальные и дискуссионные проблемы системной ориентации в географии // Изв. АН СССР. Сер. Географическая 1973, №6
69. Микулинский С.Р. Науковедение: проблемы и исследования 70-х годов // Вопросы философии. 1975. № 7
70. Микулинский С.Р. Мнимые контроверзы и реальные проблемы теории развития науки // Вопросы философии. 1977. № 11
71. Микулинский С.Р., Родный Н.И. Наука как предмет социального исследования // Вопросы философии. 1966. № 5
72. Микулинский С.Р., Родный Н.И. Место науковедения в системе наук // Вопросы философии. 1968. “№ 6
73. Микулинский С.Р., Ярошевский М.Г. Психология научного творчества и науковедение // Научное творчество. М. Наука. 1969
74. Микулинский С.Р., Маркова Л.А. Основные методологические направления в зарубежной истории науки. М. Наука. 1971
75. Налимов В.В., Мульченко З.М. Наукометрия. М. Наука. 1969
76. Научно-техническая революция и география. М. Прогресс. 1978
77. Овчинников Н.Ф. Особенности развития и тенденция к единству научного знания. В сб.: “Проблемы истории и методологии научного познания”. М., “Наука”, 1974.
78. Петров М.К., Давидович В.Е. На пути к “самосознанию” науки. “Вопросы философии”, 1976, № 3.
79. Порус В.Н. Соотношение формальной и диалектической логик в научном познании. В сб.: “Диалектика научного познания”, М., “Наука”, 1978.
80. Прайс Д. Наука о науке. В сб.: “Наука о науке”, М., “Прогресс”, 1966.
81. Прайс Д. Малая наука, большая наука. В сб.: “Наука о науке”, М., “Прогресс”, 1966.
82. Преображенский В.С. Беседы о современной физической географии. М., “Наука”, 1972.
83. Ракитов А.И. Философские проблемы науки. М., “Мысль”, 1977.
84. Рачков П.А. Науковедение. М., МГУ, 1974.
85. Ринг М.П., Веденеев Ю.А. Правоведение, изучающее науку как управляемую систему. Науковедение и информатика, 1975. № 14
86. Родный Н.И. Некоторые вопросы научной революции. В сб.: “Проблемы истории и методологии научного познания”, М., “Наука”, 1974.
87. Родный Н.И. История науки, науковедение, наука. “Вопросы философии”, 1972, №5.
88. Родный Н.И. Очерки по истории и методологии естествознания. М., “Наука”, 1975.
89. Саушкин Ю.Г. От метагеографии к теоретической географии – Acta Universitatis Caralinae. Geographica. 1968 №2.
90. Саушкин Ю.Г. Экономическая география: история, теория, методы, практика. М., “Мысль”, 1973.
91. Саушкин Ю.Г. История и методология географической науки. М., МГУ, 1976.
92. Саушкин Ю.Г. Роль ленинских идей в развитии теоретической географии. Вестник Московского университета, Сер. Географическая, 1970, №1.
93. Симонов Ю.Г. Основные принципы составления информационно-поисковых систем. В сб.: “Географические исследования в Московском университете. Традиции – перспективы”, М., МГУ, 1976.
94. Соколов В.С. Послесловие – В книге “Введение в общую теорию Земли”, М., “Мысль”, 1978.
95. Сочава В. Проблемы современной теоретической географии. В кн.: Д.Харвей. Научное объяснение в географии. М., “Прогресс”, 1974.
96. Смирнов А.М. Общегеографические понятия. В сб.: “Теоретическая география”, “Вопросы географии”, № 88, М., “Мысль”, 1971.
97. Спектор И.Р. Логические проблемы географической науки. Вестник Московского университета, Сер. Географическая. 1971, № 1.
98. Столетов В.И. Послесловие – В книге “Наука о науке”, М., “Прогресс”, 1966.
99. Трошин Д.М. Классификация и систематизация науки. “Природа”, 1964, № 6.
100. Турчин В.Ф. “Сумасшедшие” теории и метанаука. “Вопросы философии”, 1968, № 5.
101. Тундыков Ю.Н. Этика научного творчества. М., “Знание”, 1976.
102. Уемов А.И. Некоторые тенденции в развитии естественных наук и принципы их классификации. “Вопросы философии”, 1961, № 8.
103. Харвей Д. Научное объяснение в географии. М., “Прогресс”. 1974.
104. Хорев Б.С. К вопросу о метагеографическом подходе. В сб.: “III Всесоюзный симпозиум по теоретическим вопросам географии”. Тезисы докладов”, К. “Наукова думка”, 1977.
105. Чупахин И.Я. Понятие и методы научной классификации объектов исследования. “ Вопросы диалектики и логики”, Л., ЛГУ, 1964.
106. Шрейдер Ю.А. Наука и человек. “Химия и жизнь”, 1978, № 2.
107. Ярошевский М.Г. Психология научного труда и вопросы повышения его производительности. В сб.: “Управление, планирование и организация научных и технических исследований”, т. 2. М., ВИНИТИ, 1971.
108. Ярошевский М.Г. Наука как предмет психологического исследования. В сб.: “Проблемы научного творчества в современной психологии”. М., “Наука”, 1971.
109. Ярошевский М.Г. Трех аспектность науки и проблемы научной школы. В сб.: “Социально-психологические проблемы науки”, М., “Наука”, 1973.
110. Яхиел Н. Системно-структурный подход к науковедению. В сб.: Управление, планирование и организация научных и технических исследований. М., ВИНИТИ, 1971.
111. Яхиел Н. Социология науки. М., “Прогресс”, 1977.
112. Baker A.R. A cliometrik note on the citation structure of historical Geography. – “Professional Geographer”, 1973. №2.
113. Bartels D. Between theory and metatheory – In. Direction in Geography. Ed. by. R.S. Chorley. 1973.
114. Berry B. A paradigm for modern Geography – In. Direction in Geography. Ed. by. R.S. Chorley. 1973.
115. Voinmaa N. L`information scientifique en geographie. “Espace geographie” 1974 №2.
116. Wolpert S. Geography and the Scientific – Technological Revolution. ”Geoforum” 1976, №5-6
117. Gerasimov J.P. The tasks of geographical science in the era of the Scientific and Technological Revolution. ”Geoforum” 1976, №5-6.
118. Gokhman V. Theoretical Geography – In. “Social sciences” vol. VII, №2. Moskow. 1976.
119. Gokhman V. Theoretical Geography – In “Soviet geographical studies”. Moskow. 1976.
120. Gokhman V., Gurevitch B., Saushkin Y. Some Basis Problems of Metageography. – A Report of the Seventh Congress of World Association of Regional Science. Hague. 1967.
121. Gokhman V., Gurevitch B., Saushkin Y. Some principles of Metageography. – In XXI International Geographical Congress. India. 1968. Abstracts of papers. Calcutta. 1968.
122. Gokhman V., Gurevitch B., Saushkin Y. Des Taches de la Science geographique dans les Conditions Actuelle de la Revolution Scientifique et Technique. ”Geoforum” 1976, №5-6.
123. Zaborcki S. The discipline of Theoretical Geography. – In XXI International Geographical Congress. India. 1968. Abstracts of papers. Calcutta. 1968.
124. Jancu M., Bancila O. Raising from abstract to concrete – a logico – epistemological approach in phisico-geographical thought. “Annall Universety Bucuresti. Geography.” 1972 №3.
125. Claval P. Labreve histoire de la nouvelle geographie. – “Ravista geographica Italiana”. Dicembre. 1976.
126. Masur M. Continuation and revision in science. - В сб.: Труды XIII международного конгресса по истории науки. Секция I. М., “Наука”. 1974.
127. Piaget S. La situation des sciences de l`homme dans la systeme des sciences. – Tndances principales de la recherche dans les aciences sociales et hummaines. Paris – la Haye. 1970.
128. Поликаров А. Проблеми на научното познание от методологична гледка точка. София, Наука и изкусство, 1977.
129. Price D.S. de. S. The science of science – In The science of science. Ed. by M. Goldsmith, A. Maskey. 1966. (См. русский перевод – 80 )
130. Richter F. Gedanken zur Methodologiie der Wissenschaftsklassifikation – Deutsche zeitschrift bur philisophie. 1973 №4.
131. Russo F. La faire et le savoir. – В сб.: Труды XIII международного конгресса по истории науки. Секция I. М., Наука. 1974.
132. Szava-Kovats E. Beitrage zur Diskussion uber Veralterung wissenschaftlich – geographischer. Informationen. I. Begriff der “Halbewertszeit” in der Natur und in der Informations – wissenschaft. “Erde” 1976.№ 1.
133. Szava-Kovats E. Beitrage zur Diskussion uber Veralterung wissenschaftlich – geographischer. Informationen. II. Heutiger. Wert der Halbwertszeit in literaturangabenbestand der erdkundlichen Zeitschriftenliteratur. “Erde” 1976. № 2-3.
134. Srovnalova M.K. Systemn Klasifikace ved socialisticke spolecnosti v etape vedecko-technicke revoluce.
135. Foin P. Systemes de gestion de fichiere et de bases de donnes appliques a des donnes geographiques. – “Bulletin information Institut geographie national” 1976, №32/
136. Chojnicki Z. The Scientific-Technological Revolution and Geography. “Geoforum”. 1976, № 5-6
Мы приводим собственную дипломную работу, написанную 22 года назад, не в силу старческого маразма. Причина и не в том, что есть желание оставить географическую науку, подведя общий итог сделанному в ней. Основные причины следующие.
Первое. Географическая наука не сводится только к стандартным публикациям. По определенным периодам времени, в частности по советскому периоду, публикации в центральных научно-географических изданиях составили относительно небольшую часть всех географических работ, написанных географами и имеющими значение для географической науки. Есть множество рукописей, отчетов и прочих материалов, в количествах экземпляров от одного до нескольких. В них немало ценного. Но даже если так и не кажется, все равно массив научной географической информации нужно делать доступным.
В советской географической науке была определенная группа людей, которые имели доступ к формальным коммуникациям, попросту говоря научным журналам, и пользовались этим на все 100%. В итоге получается, что в советской географической науке нет никого кроме тех, кто работал в ведущих вузах и НИИ. Это категорически не так. Уродливая система оставила уродливую тень. Стоит восстановить научные работы, которые в СССР ни под каким видом не могли быть опубликованы и, следовательно, недоступны научно-географическому сообществу.
Второе. Публикация дипломных работ интересна с точки зрения постановки высшего географического образования. Каждый год студенты повторяют примерно одни и те же ошибки. Думается, что наличие легко доступного массива дипломных работ позволит избежать ежегодного “наступления-на-одни-и-те-же-грабли”. Плагиат не страшен в силу общедоступности материала.
Третье. Идея публикации дипломных работ в Интернете интересна и сама по себе. Часть выпускников географических факультетов продолжает заниматься географической наукой. Публикация их дипломных работ есть демонстрация того, что и как они писали ранее. Это материал для истории науки. Это и материал для более корректной постановки подготовки студентов и аспирантов на географических факультетах.
Четвертое. Как это ни странно, но часть научных работ сохраняет свое значение и десятки лет спустя. В частности представленная дипломная работа студента периферийного вуза, есть первое в советской географии систематическое рассмотрение проблем метагеографии. В последующие годы, было подготовлено несколько небольших монографией по основаниям метагеографии. Но они отчасти базировались на данной дипломной работе[2]. Мы не оставили это направление и в 2001 году. Планируется создание специального систематического курса по метагеографии для студентов факультета географии и геоэкологии СпбГУ. Это можно сделать уже в несколько ином качестве. Но идея остается и развивается.
Пятое. Мы не оставляем идеи того, что студенческие, аспирантские работы и кандидатские диссертации могут иметь определенное и порой большое научное значение. Обычно и по своей сути, такого рода работы есть школа конформизма. Нужно привить строго определенный стандарт постановки и решения научных проблем в данной области. Это естественно. На этом держится вся система обучения. Так всегда было и всегда будет. Но дело в том, что на определенных этапах развития науки, привитие такого стандарта носит во многом насильственный характер. Советское и постсоветское научное географическое сообщество очень малочисленно. Сложно сказать, почему так получилось, но это так. И в этой связи важно использовать потенциал молодых ученых, их свежее видение ситуации. Со своей стороны, мы приложим свои силы для реализации этой установки.
Шестое. Часть проблем географической науки не была решена и не решается. Работа 1979 года вполне актуальна и в 2001 году. После анабиоза научно-географического сообщества 1990-х годов, географическая наука стран СНГ оказалась в парадоксальном состоянии. Это островок социалистической науки в мире, где более нет советского варианта социализма. Своего рода, “научная Куба”. Географы, как профессионалы, оказались неготовыми к изменениям советского пространства 1990- годов. Единственной профессиональной реакцией было самосохранение. “Я как основная ценность географической науки”. И сколь бы долго не оттягивать неприятную процедуру рефлексии относительно своей науки, к ней придется прийти. Это значит, что снова ставится вопрос относительно метагеографии, которая ориентирована на рефлексию связанную с географической наукой.
Доктор географических наук,
Профессор кафедры экономической географии и социальной экологии
Факультета географии и геоэкологии
Санкт-Петербургского государственного университета
4 декабря 2001 года
· Методология географии является частью диалектической логики географии.
· Примером классифицирования науки, как деятельности, может служить попытка решения этой проблемы, предпринятая Ф. Рихтером (130).
[1] А.А. Любищев резко разграничивал “естественную” систему с филогенетическим подходом, делая упор на структуре объектов. Насколько подобное разграничение применимо к классификации наук, сказать трудно. Но все же это интересная постановка вопроса.
[2] Николаенко Д.В. Введение в метатеорию метагеографии. - Симферополь: СГУ, 1982. – Деп. ВИНИТИ. 5803-82. - 93 с.; Николаенко Д.В. Теоретические основания метанауки (науковедения). - Москва, 1985. – Деп. ИНИОН. 22.50.1985. - 90 с.; Николаенко Д.В. Динамика образов науки . - Симферополь, 1988. - 240 с. (рукопись).
