- совместное выполнение обязательств, в рамках которых предусмотрена возможность объединения усилий различных стран для выполнения обязательств, включая суммирование своих выбросов и квот. Смысл этих проектов - в экономии издержек на снижение выбросов ПГ, возможность которой обусловлена, с одной стороны, разным уровнем экологических затрат в отдельных странах (по оценкам, в Японии сокращение выбросов 1 т эквивалента СО2 обходится в $3000, а в Поссии - лишь в $300), а с другой - предоставленной странам возможность гибкого распоряжения эмиссионными правами Пахомова Н.В., А.Эндерс, К.Рихтер. Экологический менеджмент. СПб., 2003 г., стр.243..
- механизм чистого развития (применение разрешено с 2000 года). Предполагает совместные проекты развитых стран и развивающихся, не взявших на себя обязательств. Экологические проекты, осуществленные в развивающихся странах, могут увеличивать квоту развитой страны.
- механизм совместного осуществления проектов. Дает возможность продажи «единицы сокращения эмиссии». Этот механизм особенно важен для России, так как практически любой инновационно-технологический проект можно рассматривать как антиэмиссионно направленный.
Киотский протокол во многих отношениях является сложным и новаторским документом. Его главное достижение в установлении юридически значимых, количественно определенных ограничений на выбросы парниковых газов во всех промышленно развитых странах. Многие эксперты считали, что при нынешнем состоянии международных отношений достичь подобных ограничений в принципе немыслимо. Более того, количественно определенные обязательства, взятые на себя главными странами ОЭСР, оказались значительно выше, чем предсказывали многие аналитики. Центральным моментом стало создание различных механизмов международной передачи квот на выбросы, в принципе, это позволяет добиться того, чтобы главные для Протокола обязательства реализовывались эффективнее и в более широком масштабе.
Механизмы международной передачи являются самым новым и самым сложным аспектом Протокола. Многие вопросы, касающиеся их функционирования, внедрения и последствий, еще ждут своего решения. На будущих международных переговорах наверняка появится новая тема для непростого обсуждения, каким образом, в соответствии с требованием Протокола, постараться ограничить неблагоприятное воздействие, как климатических изменений, так и мер, принятых это воздействие смягчить. Протокол всячески старается гарантировать проверку того, как выполняются количественные обязательства сторон, но все возможности по укреплению механизмов проверки еще не исчерпаны.
Протокол слабее в тех вопросах, которые не связаны прямо с обязательствами, точно определенными количественно, но он дает отправную точку для постепенного решения таких вопросов. Описаны конкретные меры по непременной реализации Протокола, упоминается необходимость соглашения относительно различных видов бункерного топлива, которые не были включены в количественные обязательства Протокола. Протокол усиливает, хотя и незначительно, расплывчатые обязательства развивающихся стран, упомянутые в Конвенции, равно как и связанные с этими обязательствами вопросы финансирования и передачи технологий. По сравнению с Конвенцией добавлены пункты, касающиеся проверки выполнения обязательства и их возможного пересмотра в сторону увеличения. Соответствующие формулировки не носят категорического характера, но их достаточно, чтобы, когда у стран, подписавших Протокол, появится желание продвинуться в этом вопросе дальше, у них была для этого возможность.
Наиболее бросается в глаза отсутствие в Протоколе процедур, которые позволяли бы новым участникам присоединяться к количественно определенным обязательствам, а также абсолютная непроработанность деталей в вопросе о торговле квотами. Помимо этого, Протокол не предлагает никаких путей для решения специфической проблемы долгоживущих в атмосфере «новых» газов (ГФУ, ПФУ и SF2). Нет прямого упоминания о сотрудничестве в сфере новых технологий, а ведь такое сотрудничество предлагалось (впрочем, отчасти данное упущение связано с тем, что этой проблемой уже занимается Международное энергетическое агентство, решающее и множество других вопросов).
Несмотря на все эти недостатки, и с учетом того, что международные переговоры такого уровня всегда тянутся медленно и имеют свои принципиальные ограничения, Протокол - достижение замечательнейшее. Более того, удалось в какой-то мере удовлетворить интересы всех сторон данного документа. ЕС добился юридически обязательного режима с точно определенными сокращениями по сравнению с уровнем 1990 года. ЕС и АОСИС отстаивали подобный режим с начала переговоров по изменению климата, хотя конечный результат принял отнюдь не ту форму, которую планировали эти страны. В обмен США и другие страны ОЭСР получили одобрение тех механизмов перераспределения, о которых они мечтали (за исключением заимствований квот). Страны Центральной и Восточной Европы подтвердили свою принадлежность к индустриальному миру, и в то же время получили дополнительные поблажки, а взятые ими на себя обязательства, вполне возможно, обернутся для них чистой экономической выгодой. Развивающиеся страны, объединенные в Группу-77, достигли обеих целей, которые они ставили: страны Приложения I ужесточили свои обязательства, в то же время сами развивающиеся страны на себя новых обязательств не взяли, уступив взамен усилиям промышленно развитых стран, ратовавших за глобализацию через МЧР. Удалось добиться некоторого успеха странам (из Г-77, АОСИС, Африки), которые беспокоились о неблагоприятных для себя последствиях климатических изменений. Одновременно страны ОПЕК и другие экспортеры нефти, опасавшиеся возможных денежных потерь, сумели провести общий принцип минимизации неблагоприятных последствий и добились того, что в тексте Протокола появились расплывчатые формулировки, позволяющие отстаивать специфические интересы данной группы.
Почти каждое предложение в тексте Протокола имеет свою предысторию, свое рациональное объяснение, и в то же время в документе в целом имеются некоторые противоречия. Ничем, кроме царившего на переговорах хаоса, нельзя объяснить то, что кредиты на выбросы, образуемые в результате МЧР, начинаются с 2000 года, в то время как обязательства промышленно развитых стран определены на период 2008-2012 гг. Теоретически обязательства, предусмотренные Протоколом, потребуют от промышленно развитых стран принять определенные меры как можно скорее, если они хотят эти обязательства выполнить (и Конвенция по климату таких мер уже требует), но в Протоколе нет никаких упоминаний о сроках, если не считать замечания об «очевидном прогрессе» к 2005 году. Торговля квотами и ПСО стран Приложения 1 должны «дополнять» внутриполитические меры, но «зачеты», полученные по программе МЧР могут идти в зачет лишь «части» обязательств стран Приложения I. Остается неясным соотношение МЧР и предусмотренного Протоколом механизма финансирования.
Однако в целом Протокол успешно решил проблему конкретизации обязательств. На фундаменте, заложенном Конвенцией об изменении климата, он воздвиг вполне четкую структуру. Обязательства по Киотскому протоколу, с одной стороны, являются довольно умеренными с природоохранной и экономической точек зрения. Если их не развивать, то они не слишком помогут сдержать наращивание концентрации парниковых газов в атмосфере, глобальное потепление, повышение уровня моря. Экономические анализы чрезвычайно варьируются, но и самые пессимистические прогнозируют, что совокупная стоимость выполнения обязательств будет практически незаметной в сравнении с общим экономическим ростом, при всей его непредсказуемости.
С другой стороны, эти обязательства ни в коем случае нельзя назвать умеренными. Основные из них, без учета механизмов международного обмена, потребуют от стран ОЭСР радикально изменить энергопотребление - так радикально, что эти страны никогда не примут на себя подобные обязательства, если не будут предусмотрены смягчающие их механизмы. Некоторые страны наверняка не ратицифицируют Киотский протокол, если в нем не будет предусмотрена определенная гибкость в исполнении обязательств.
Подводя итог, можно сказать, что существует потенциальное противоречие между политикой минимизации затрат в первый период выполнения обязательств и необходимостью оказывать достаточное и эффективное давление на политиков с целью добиваться от них курса на долгосрочную стабилизацию. Таким образом, сложные технические проблемы переплелись с политической дискуссией о степени гибкости, допустимой при реализации Киотского протокола. В ходе этих споров некоторые участники высказывали опасение, что чрезмерная гибкость позволит самым богатым странам не производить тех изменений и новаций, которые должны продемонстрировать лидеры движения за стратегическое разрешение проблемы климата.
В целом политическая борьба вокруг Киотского протокола привела к допущению безграничной гибкости в исполнении обязательств сторон. Эта борьба продолжается и после Киото, она ведется теперь вокруг исполнения взятых на себя обязательств и проявляется, к примеру, в дискуссиях о том, какие правила должны определять учет стоков, торговлю квотами и МЧР. Но ведь возможно появление и противоположного вектора: вырастет осознание опасностей, которые несет в себе размывание решений Киотской конференции, возникнет конкуренция между механизмами их реализации, которые будут брать на вооружение те или иные страны, т.к. позиции стран по данной проблематике сильно разнятся.
§ III. Позиции стран
Позиции стран относительно Киотского протокола разнообразны. Примером могут служить прошедшие на Конференции по глобальному изменению климата в Буэнос-Айресе переговоры по подписанному годом ранее Киотскому протоколу. Здесь обсуждалась разработка реальных механизмов его действия. Члены Европейского союза пытались повысить планку снижения выбросов до 15%. Россия выступала за введение дифференцированной системы снижения эмиссии, чтобы общий уровень снижения равнялся 3%. Япония говорила о 5%-ом снижении, которое уже было заложено в документ для большинства стран. США настаивали на включении в текст итогового документа конференции обязательств и для развивающихся стран. Это требование имеет под собой веские основания - среди развивающихся есть страны, имеющие масштабный индустриальный сектор и, соответственно, являющиеся крупными загрязнителями (например, Индия и Китай).
Китай уже занимает пятое или шестое место в мире по уровню экономического развития. Рост ВВП в Китае составляет около 9 % в год, и для обеспечения этого роста стране крайне нужно ископаемое топливо. С 2004 году Китай вводит в строй большие мощности по выработке электроэнергии (по объему они равны всей электроэнергии, вырабатываемой в Великобритании), причем большинство этих электростанций работает на ископаемом топливе http://www.inosmi.ru/translation/217272.html. «Может ли Киотский протокол на деле спасти мир?»..
К 2012 году, являющемуся знаковым для Киото, Китай по всей видимости займет третье место в мире по экономическому развитию, уступая только США и Японии.
Другой великий мировой гигант - Индия, также наращивает свое энергопотребление. Ее экономика развивается также ускоренными темпами, которые составляют 7-8 % в год. Объем потребляемой Индией энергии в настоящее время намного ниже, чем в Китае, поскольку она не испытала такой быстрой индустриализации, а ее строительный бум проходит гораздо спокойнее. Однако Индия уже почти догнала Китай по объему рынка автомобилей, в ней осуществляется крупнейшая в мире программа дорожного строительства, а распространение кондиционирования воздуха обеспечит стабильный рост энергопотребления.
По расчетам специалистов, выбросы парниковых газов в Индии к 2010 году вырастут на 50%, не менее серьезный рост планируется и в Китае, который уже к 2030 году станет мировым лидером по объемам эмиссии СО2 «Эксперт» №37, 6 октября 2003 г. Власова О., Оганесян Т. «Большие зеленые деньги»..
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
